– Поищем остальных, – смилостивилась она.
И мы отправились на поиски. На чердак решили не соваться: подозреваю, что Дэйв совместит приятное с полезным, и не стоит им с Эстер мешать. Никто не обрадуется, если его застанут за столь интимным занятием!..
При звуке открывшейся двери Фиона так дернулась и покраснела, словно ее тоже застукали за чем-то предосудительным.
– Ой, а мы тут… играем! – пролепетала она, силясь прикрыть карты.
– Фух, – Бэйби прижала руку к груди. – Предупреждать же надо! Мы думали, это папаша Бейнс.
Она энергично помахала, подзывая нас, и мы с Майей, переглянувшись, последовали приглашению.
– У дяди Генри такая потрясающая библиотека! – заговорила Фиона, покраснев. – И мистики много… Особенно о кладах и их стражах. О проклятиях всяких, амулетах, а еще несколько редчайших трудов по магии знаков. Представляете, я даже нашла первое издание мистера Беккера! Только папе не говорите!
Она умоляюще воззрилась на нас полными надежды глазищами.
– Раз вы нашли, это ваша добыча, – пожал я плечами. – А уж как спрятать книги от отца, думать вам.
– Придумаем, – кивнула Бэйби, – кстати, и детективов тут полно. Оригинал был этот мистер Уоррен.
– С этим сложно спорить, – усмехнулся я.
– А еще я нашла гадальную колоду, – призналась Фиона, так любовно гладя рубашки карт, словно это был, по меньшей мере, локон возлюбленного.
Хм, что это меня тянет на романтическую чушь?
– Идите сюда, – позвала Бэйби. – Фиона классно гадает, правда!
– Вы нам погадаете, кузина? – очень вежливо попросила Майя.
Фиона кивнула с уморительной важностью…
Признаюсь, в предсказания я не верю, но почему бы не поддержать игру?
Спустя четверть часа у меня в активе было обещание приятных неожиданностей, хлопоты, роковая брюнетка (кто бы сомневался), а также какая-то дальняя дорога.
Майе же карты посулили удачу, мужчину в возрасте (я едва не покраснел!) и прибыток, что бы это ни означало.
– А мне выпала ссора, – вздохнула Бэйби, потом оживилась: – Зато удача в делах от меня не уйдет!
– А можно… хм, погадать на отсутствующих? – уточнил я осторожно. Не сомневаюсь, что большая часть «предсказаний» – банальная психология и общие фразы, но вдруг в этом что-то есть? В конце концов, вряд ли девушка в таком возрасте изучала эту самую психологию, скорее просто обладала чутьем на людей, а это вполне могло оказаться проявлением дара.
– Нет, – покачала головой Фиона, с отрешенным лицом тасуя карты.
– Ясно, – вздохнул я. – Так что насчет писем? Вы что-то нашли?
– Ой! – спохватилась Бэйби. – Совсем из головы вылетело! Не-а, тут личных писем вообще нет. Какие-то вырезки, странные книги с пометками – это есть. А любовной перепиской даже не пахнет!
– Жаль, – искренне сказал я.
Не скажу, что миссис Фостер вызывала у меня какие-то подозрения, однако чем меньше посторонних слоняется по дому, тем лучше. Так что лучше бы от нее избавиться поскорее!..
Надеждам моим не суждено было сбыться.
Спустившаяся вскоре с горних высей (как мечтательно назвала чердак разомлевшая Эстер, отчего Фиона снова порозовела) поисковая партия номер два также признала поражение.
«Надеюсь, они хоть для вида поискали!» – подумал я со смесью неудовольствия и банальной зависти.
– Пойдемте обедать! – позвала Бэйби, от которой тоже не укрылось блаженное состояние Эстер, и добавила, понизив голос: – Эстер, ты того… Перед папашей не засветись!
Майя загадочно улыбалась и выглядела такой близкой и желанной, что я вообще не запомнил, что ел за обедом.
Трапеза прошла почти в полном молчании, которое слегка оживила лишь пикировка Дэйва и Эстер о каких-то фокальных персонажах. Звучало подозрительно, но я особо не прислушивался.
Мистер Бейнс, кстати, тоже выглядел неожиданно мечтательным и даже ни разу не повысил голос. Миссис Фостер, кстати, на обед не осталась – ей еще нужно было добраться до дому. Мистер Бейнс, напрочь шокировав присутствующих, предложил ее проводить, но она отказалась, сказав, что волков и разбойников в этих краях нет, а темноты она не боится, с чем и ушла восвояси.
Наконец все начали расходиться.
– Спокойной ночи, – сказала Майя и удалилась. Миссис Донован, кстати, так и не появилась, Эндрю тоже. Вряд ли им грозила голодная смерть: добросердечная Бэйби поставила у дверей поднос с кое-какой снедью и холодным чаем. Скорее, они просто опасались показываться остальным на глаза.
– Доброй ночи, – произнес я, вышел на крыльцо, благоразумно не прикрыв дверь, вздохнул и превратился. Ну и пошел обратно.
– Я сказала, что собаку больше не впущу, – ответила Майя на мое царапанье лапой. – Уходите.
Я испустил такой вздох, что и голодный тигр разжалобился бы, но нет, не помогло. Я и лег под дверью, печально думая о том, какой я…
– Идиот! – сердито сказала Майя, врезав мне дверью по ребрам. – Входите, мерзавец!
Это уже обнадеживало, и я вломился в комнату, размахивая хвостом, как победным штандартом.
– Ну вы что, полагаете, я стану целовать собаку? – спросила она надменно, а я только теперь сообразил, что из одежды на ней только тонкая сорочка. И браслет.
– Это несколько… неожиданно, – выдохнул я, снова став человеком и пощупав карман – камень был на месте. Тот, не тот, разберемся. Может, это простой булыжник с ближайшей дороги.
– Ну а зачем вы явились, если не знаете, чего ожидать?
Вот тут-то у меня и сорвало крышу, словно во время памятного урагана десятилетней давности – тогда в заливе эти крыши плавали, как ледяная шуга по весне.
В конце концов, не зря говорят, что безнадежная болезнь должна иметь отчаянное лекарство…
Правда, я так и не понял, кто кого, собственно, увлек на ложе страсти (да провались пропадом эти романы!). Кажется, Майя меня – я еще стукнулся затылком об эту твердокаменную подушку. А еще кровать беспощадно скрипела, так что все вокруг наверняка понимали, что это не просто кто-то ворочается с боку на бок от бессонницы. И да, до браслета я все-таки добрался, хотя Майя и заявила в очередной раз, что я извращенец. Только колокольчики звякали как-то не так (может, не в такт?), звон резал уши, а я помнил, что они позванивают мелодично и очень нежно…
– Недаром считается, что рыжие мужчины очень темпераментны и уж если разожгут огонь, то пылать он будет жарко, – сказала Майя, когда я немного выдохся. Конечно, я все-таки уже не мальчик, хотя и до старости мне еще далеко.
– То же самое говорят о брюнетках, в особенности уроженках южных стран, – вернул я ей комплимент, – и явно не привирают.
– Не стану спорить, – улыбнулась она. – Это вы, британцы, чопорные зануды, а у нас искусство любви – это особая наука. Существуют даже специальные храмы, и нет, Алекс, это не бордели.
– Я вообще молчал, – сказал я. Когда Майя назвала меня по имени, я почувствовал себя как-то странно. Может, и меня околдовали, как нашу экономку с невесть откуда взявшимся наследником?
– Но подумали. Ваши люди с такими вещами борются, причем чаще всего потому, что могут только зачинать наследников ночью, в темноте, под одеялом и в специальной ночной рубашке с прорезью… Да что вы смеетесь?! Об этом рассказывала по секрету одна учительница в миссии, совсем молоденькая.
– Ушла от мужа? – предположил я.
– Да, – кивнула Майя. – Кстати, об этом нужно рассказать Эстер: вылитая героиня романа! Вышла замуж за офицера от бедности, честно терпела пару лет, а потом влюбилась в молодого князя – увидела на охоте. И сбежала к нему пятой или десятой женой.
– А как она потом оказалась в миссии?
– Скучно было сидеть дома с остальными женами, а первый муж между делом как-то очень удачно умер… – Майя хмыкнула. – Его растоптал слон. Тоже на охоте. Ну а князь не возражал – чем бы жена ни тешилась, лишь бы не изменяла, да она и не думала: он, по ее рассказам, был очень темпераментным…
– Единение культур во всей красе, – притворно вздохнул я. – Только не говорите о таком мистеру Бейнсу, он не оценит.
– С какой стати я буду описывать ему классические позы и их вариации? – высокомерно спросила она. – Его ведь этак удар хватит, вряд ли он знает что-то интереснее миссионерской позиции!
Я не выдержал и засмеялся, представив Бейнса за этим вот занятием. На редкость непристойная картина, должен сказать.
– А вы ирландец? – поинтересовалась вдруг Майя.
– Нет, чистокровный британец, – ответил я. – Просто рыжий. Хотя как знать, может, где-то в глубине веков моя прапрапрабабушка и согрешила с ирландцем. А что?
– Ничего, просто спросила… – Она помолчала и добавила: – Как полагаете, это именно тот камень, что вам нужен?
– Сложно сказать, – я свесился с кровати и поднял свой пиджак. Чертов булыжник оттягивал карман, даже странно, что такой маленький камень столько весит! – С виду ничего особенного, верно?
– Н-ну… тянет от него чем-то скверным, но не сильнее, чем от других безделушек в этом доме.
– Н-ну… тянет от него чем-то скверным, но не сильнее, чем от других безделушек в этом доме.
– Да, я тоже что-то такое чую, но разобраться не могу, я же просто нюхач, а не узкий специалист! Ну да ладно, теперь надо отвезти его моему начальству. Есть ведь эксперты, вот пусть они и разбираются.
– И когда вы поедете?
– Прямо с утра, – ответил я, – нужно разобраться, пока у меня еще есть право находиться в этом доме.
– Не понимаю…
Майя нахмурилась, а в лунном свете, проникающем в окно, была так обворожительна, что я почувствовал себя двадцатилетним. «Влюбился по уши, идиот, – сказал мне тот внутренний Алекс, которого я воображал убеленным сединами дедушкой в кресле-качалке и с непременной трубкой (на пенсии-то уж можно начать курить постоянно, все одно скоро умирать). – Увидел красивую девицу, все дела побоку, а уж как дорвался до тела…»
«Кто до кого дорвался! – возразил я. – Я был стоек и довольствовался созерцанием!»
«Стоек он был, – гнусно хихикнул Алекс-старикашка. – Теперь удовольствовался?»
Я признал, что нет, не вполне. И, в общем-то, мои сорок без малого лет не висели грузом на плечах, а, наоборот, радовали накопленным опытом. И, судя по моей изодранной спине, не только меня.
– Черт побери, я же на службе, – невольно сказал я вслух, не в силах убрать руки от Майи. – Я же не должен разглашать секреты… Вдруг вы вторая Мата Хари?
– Вы ей льстите, – высокомерно ответила девушка. – Она отнюдь не была красавицей. Хотя, вполне возможно, владела какой-то магией либо всегда возила с собой запас приворотных зелий. Не так уж сложно напоить им кого-то, если сидишь с ним за одним столом или остаешься наедине.
Я невольно вздрогнул, вспомнив, как чуть не умер от какого-то зелья. Но верно говорят, что в капле – лекарство, а в ложке – яд! А не могла ли сама Майя…
– Я ищу только одно сокровище, – напомнила она, явно прочитав мои мысли. – И, Алекс, вы ведь обещали помочь мне с поисками кошки! Камень я вам нашла, теперь ваш черед!
– Сперва нужно проверить, он это или нет, – задумчиво ответил я, глядя на него. Показалось мне, или на тусклом камне вдруг появились золотистые прожилки, похожие на реки лавы на темной земле, а вокруг зароились искры? – Теперь, когда я завладел им…
Камень, до того холодный, вдруг обжег мне ладонь, и я невольно вскрикнул, выронив его. И еще мне внезапно стало тяжело дышать, и не потому, что меня охватил очередной порыв страсти, нет, не так, просто что-то сдавило шею, я дернулся, пытаясь нащупать, что сжимает мне горло, упал, кажется, с кровати… Перед глазами все плыло, я мучительно пытался вдохнуть или хотя бы ослабить удавку…
Яростный кошачий вопль раздался прямо над ухом, когти располосовали мне шею, и я вдруг понял, что могу дышать, хотя это было больно. Краем глаза я еще успел заметить мелькнувшую кошачью тень. Правда, сразу переключился на обнаженное колено Майи. Ну и все остальное, тоже обнаженное. Судя по такой реакции, я был вполне еще жив, хотя и немного подзадушен.
– Это правильный камень, – невозмутимо сказала она, помогая мне перебраться на кровать и подав воды – я надрывно кашлял.
– Почему?.. – выговорил я, чуть отдышавшись. – Почему вы так решили?
– Вы его взяли – и чуть не умерли, – ответила Майя. – Так бывает. Это не проклятие, просто у таких вещей бывают хранители. И если взять вещь без спросу, вор умрет.
– Но взяли-то вы, – прохрипел я.
– Мне камень не нужен, – улыбнулась она. – Он нужен вам.
Я вспомнил свои слова и вроде бы понял принцип. А заодно понял, как умер Генри Уоррен. Интересно только почему? Зачем ему-то понадобился этот треклятый булыжник, он же привез его по настоятельной просьбе из нашего Отдела… Для коллекции, что ли? Для коллекции… Я невольно подумал об этом особняке, набитом сокровищами и всякой дребеденью вперемешку, но так и не смог сформулировать догадку. Меня больше интересовало другое:
– А почему тогда хранитель не смог меня задушить?
– Потому что вы были со мной, – сказала Майя. – А у меня теперь тоже есть хранитель. Знаете, я все гадала, как бы подманить эту кошку поближе, а она пришла сама. Кошки всегда приходят сами, это же не собаки, которых только помани.
– Тогда я от вас не уйду, пока не избавлюсь от камня! – передернулся я. Горло болело, и очень сильно. На сравнение с собакой я не обиделся, потому что Майя попала в точку.
– Ну, воля ваша, – фыркнула она. Совсем как та кошка.
Я подивился иронии судьбы: я вроде бы нашел искомое, но увезти его не могу, мне как-то не хочется быть найденным со сломанной шеей в разбитом автомобиле! Если кошка охраняет Майю и заодно меня, потому что… ну… Одним словом, она меня знает. Кошка, я хотел сказать. И каким-то образом защищает.
– А если вы поедете со мной в Особый отдел, кошка сумеет противодействовать этому вот хранителю? – сообразил я.
– Нет, – ответила Майя. – Она привязана к дому, как все кошки. Это собаки привязываются не к месту, а к хозяину…
Я невольно фыркнул.
– Разве только взять с собой ее материальное вместилище. Оно спрятано где-то здесь, потому я и просила вас найти его поскорее! Если оно будет у меня, тогда мы сможем поехать в этот ваш Отдел… Но вашим магам я кошку не отдам! – сказала Майя.
– Не надо, что вы! Я же сказал, мне приказано найти камень, а никакую не кошку. Мне бы всучить эту штуковину специалистам, пусть сами разбираются! Они на этом собаку съели… Ну что вы смеетесь?!
Майя хохотала в голос, а я снова вспомнил, кто я такой, и тяжело вздохнул.
– Да, съели, и даже сожрали. Меня в том числе, а один знакомый из другой страны говорит, что его заездили. Угадайте, кто он?
Майя засмеялась еще громче, явно что-то представив.
– Он тоже нюхач? – спросила она, выдохнув.
– Отчасти. Чистых нюхачей мало, потому на нем и ездят все, кому не лень. У них там еще в ходу конная полиция, – сказал я и взмолился, убирая ее руку подальше от своей головы: – Да прекратите же вы меня гладить!
– А мне очень нравятся ваши волосы, – сказала она и улыбнулась так, что думы о камне напрочь вылетели у меня из головы. Валяется под кроватью и пусть себе валяется, не убежит! А вот как я завтра объясню, зачем явился к завтраку…
Верно! Письма-то мы так и не нашли!
День пятый
К завтраку Майя спустилась в обычном своем скромном платье, отдохнувшая и сияющая, а вот мистер Нолан, хоть и улыбался блаженной улыбкой, выглядел несколько утомленным, хотя, казалось бы, какие его годы?
Эндрю пока так и не рискнул выйти, а вот миссис Донован явилась, безупречно одетая, как обычно, аккуратно причесанная… и неожиданно похорошевшая. Так же, как и Эстер. Себя Майя видела в зеркале, поэтому не сомневалась, чему все трое обязаны этим преображением. Впрочем, она и прежде себя дурнушкой не считала.
Бэйби, видимо, тоже была в курсе подобных вещей, потому что посмотрела на них с завистью.
– И где изволит пропадать экономка целыми днями? – грозно вопросил Бейнс. – Мы вчера не смогли вас отыскать, чтобы помочь молодой даме!
Дэйв негромко присвистнул. Похоже, миссис Фостер поразила старшего Бейнса в самую печень, вот уж неожиданность!
– На месте нового хозяина я бы немедленно вас уволил! – припечатал тот.
– Вы пока не на его месте, – холодно ответила миссис Донован, раскладывая по тарелкам неизбежную яичницу. – Ну а мне нездоровилось. Вдобавок я имею право на выходной день раз в неделю.
Бэйби тихо хихикнула и ткнула локтем Эстер. Та сделала вид, будто ничего не понимает.
– Не знаю, кто станет хозяином дома, – произнесла Хелен, намазывая масло на хлеб, – но я бы настоятельно советовала ему первым делом сменить кровати на те, что не скрипят! Это невыносимо! С одной стороны шумят, с потолка что-то сыплется…
– Но не скрипит! – вставил ее брат, выглядевший примерно так же, как и Алекс.
– Скрипит! – разозлилась она.
– Там нет кровати, – ляпнула Эстер и побелела. К счастью, замечтавшийся папаша Бейнс пропустил откровения дочери мимо ушей. Все сделали вид, будто ничего не услышали, только Бэйби громко закашлялась.
– А мне, – с тонким чувством момента вступила Фиона, – ночью приснился дядя Генри, можете себе представить?
– Так это ты визжала? – спросил Тоби недовольно. Он эту ночь провел явно не в объятиях Бэйби.
– Я не визжала, – покачала головой его младшая сестра. – Я подумала, что раз это сон, то ничего страшного не случится, если я поговорю с дядей.
– Фиона… – мрачно начал мистер Бейнс, но она продолжила, не обращая на отца внимания (Майя давно заметила, что главу этого семейства слушаются исключительно формально):
– Он сказал что-то вроде: «Привет, малышка, хочешь, я покажу тебе кое-что интересное?»
Дэйв подавился, Джон тоже, а Тоби сделал вид, будто ничего не слыхал.
– Я ответила, что хочу, конечно же, – продолжала Фиона, – и тогда он сказал: «Идем со мной, я покажу тебе тайники!» Я и пошла… А когда очнулась, то стояла возле китайской вазы, про которую Дэни сказал, что она поддельная. Я засунула в нее руку, а там оказалось кольцо…