Эта тема падения, отступления и трагизма случившегося повторяется в библейском тексте раз за разом, стих за стихом, глава за главой. Современные библеисты считают, что грехопадение следует рассматривать не как единичный акт отпадения от Бога, совершенный Адамом и Евой, а как целый процесс отпадения, и в Библии он зафиксирован в виде драмы в четырех актах. Первое отступление: грех непослушания Адама и Евы Богу. Второе отступление – братоубийство Каином Авеля. Затем следует растление всего человечества и как результат – потоп. Наконец, строительство Вавилонской башни. Мы видим, что первоначальный грех Адама и Евы вверг человечество в поле действия некоей центробежной силы удаления от Бога. Человеческая воля впоследствии приняла грех как основу жизни, как способ бытия. Грех, породивший удаление от Бога, привел к братоубийству, растлению, а затем и к раздору всего древнего человечества. Человечество расселилось по всей земле.
Проклятие Адама
Но нам более важно сейчас выяснить, какое повреждение получил человек в результате грехопадения и как об этом сообщает священный автор в главе, следующей непосредственно за рассказом о грехопадении.
Богословы считают, что корректно разделять последствия грехопадения на последствия по отношению: а) к душе человека; б) к телу человека; в) ко внешнему благосостоянию; г) ко всему человечеству. Важно подчеркнуть, что «с грехопадением человек изменился не в существе своей природы, а только в соотношении ее элементов. Он не потерял ни ума, ни чувства, ни свободной воли и сохранил ту же самую физическую организацию. И тем не менее он все-таки действительно стал совсем другим человеком, потому что его падение осуществило в нем то роковое противоречие тела и духа, которое как наличный закон его природы, подчинило его физическому закону греха и одновременно поставило его в ненормальное отношение и к Богу и к миру. В силу падения людей и все творение потеряло разумную цель своего бытия (Ср.: Рим. 8, 20)»[49].
Вследствие греха человека земля оказалась проклятой. Человек должен есть свой хлеб уже не как дарованный землей плод, но лишь после тяжелых усилий, добывая его в поте лица своего: «Адаму же сказал: за то, что ты послушал голоса жены твоей и ел от дерева, о котором Я заповедал тебе, сказав: не ешь от него, проклята земля за тебя; со скорбью будешь питаться от нее во все дни жизни твоей» (Быт. 3. 17).
Библия говорит и о другом страшном последствии греха: «Ты прах и в прах возвратишься» (Быт. 3, 19). Вместо того чтобы принять жизнь как божественный дар, Адам захотел сам распоряжаться своей жизнью и стать богом, вкусив плода от древа. Этим непослушанием человек нарушил связь с источником жизни – с Богом. Отныне для него стал обязательным закон физической смерти. Смерть – это тот тиран и «кредитор», который наводит леденящий ужас на все человечество и поныне.
Кроме того, отвергнув Божественный закон, божественное руководство (теономию), человек предоставлен иллюзорной автономии и свободе. Последующая история человечества повествует о ряде неудач, постигших того, кто, дерзая стать богом, стал всего лишь смертным существом. Можно сказать, что вся история человечества – это цепь несчастий, болезней и скорбей. И начало этой цепочки берет свое начало в Эдеме, с момента непослушания человека.
Однако еще больший вред своим падением человек принес своей душе. Из-за лишения общения с Богом повредились все духовные силы, помрачился образ Божий в человеке. Гармония душевных сил была нарушена, и в душе воцарился хаос. «Доброго, которого хочу, не делаю, а злое, которого не хочу, делаю…» (Рим. 7, 19) – так апостол Павел описывает состояние противоречивости и беспомощности в душе даже ищущего спасения человека.
Соответственно, с повреждением души как целого были нарушены и все элементы души, т. е. разум, воля и чувство.
Ум в результате грехопадения ослабел, потерял ту ясность, которую имел прежде. После грехопадения человек пытается спрятаться от Бога (Быт. 3, 8). Сама мысль срыться от Бога абсурдна, и она могла быть воспринята только искаженным и помраченным разумом, который одновременно с помрачением воспринял хитрость и подлость. Сразу после падения на вопрошания Бога: «не ел ли ты от дерева, с которого Я запретил тебе есть?» (Быт. 3, 11) наши прародители начинают сваливать вину друг на друга, на змея, даже на самого Бога: «Адам сказал: жена, которую Ты мне дал, она дала мне от дерева, и я ел», – не обвиняют только себя.
Воля после грехопадения уклонилась от сознательного стремления к добру и обратилась в противоположную сторону – к стремлению ко злу. Первые главы книги «Бытие» повествуют, что сразу после одного греха, нарушения Божией заповеди, человек прибавляет и другие грехи: ложь, хитрость и т. д. Такая направленность в сторону зла стала основным вектором человеческой истории.
Чувства также изменились у человека в результате грехопадения. До отступничества они были чисты и непорочны, после греха приобрели извращенное сладострастное направление. Адам и Ева видят свою наготу и стыдятся. «Любовь не знает стыда», – писал преп. Исаак Сирин[50]. В результате грехопадения чистая и непорочная любовь людей отошла на задний план, и доминировать стало эгоистичное чувственное влечение. Именно в результате нарушения идеальных отношений единства и любви понадобилось особое, новое скрепление отношений мужчины и женщины: «К мужу твоему влечение твое, и он будет господствовать над тобой» (Быт. 3, 16). Если первоначально отношения супругов должны были строиться на основе взаимной любви и уважения, то теперь основанием для отношений между мужем и женой становится субординация: жена подчиняется мужу.
Наконец, грех Адама и Евы поразил не только наших прародителей, но и весь человеческий род. Отныне всякий человек, рожденный земными родителями, воспринимает греховное повреждение. Священное Писание и Священное Предание говорят об этом однозначно и конкретно. «Посему, как одним человеком грех вошел в мир, и грехом – смерть, так и смерть перешла во всех человеков, потому что в нем все согрешили» (Рим. 5, 12). О том же многократно свидетельствуют ветхозаветные праведники. Иов восклицает: «Кто родится чистым от нечистого? Ни один» (Иов. 14, 4), а псалмопевец Давид сокрушается: «Вот, я в беззаконии зачат, и во грехе родила меня мать моя» (Пс. 50, 7).
Таким образом, грехопадение человека внесло беспорядок и дисгармонию не только в человеческую природу, исказив ее первоначальные способности, но и в тварный, материальный мир, который вслед за своим господином – человеком не добровольно, а скорее инерционно, подвергся наказанию. Поэтому грехопадение прародителей – это катастрофа не только для человечества, это действительно всекосмическая катастрофа.
Евангелие до Евангелий
Тем не менее, несмотря на весь драматизм этого события, именно грехопадение и является точкой отсчета мировой истории, истории возвращения человечества в потерянный рай. И хотя люди захотели автономии от своего Творца, пожелали призрачного знания и еще более призрачной свободы, Бог не оставляет свое любимое творение и подает человечеству утешение и надежду в виде пророчества о рождении Того, Кто спасет их от греха, проклятия и смерти: «И сказал Господь Бог змею: за то, что ты сделал это, проклят ты пред всеми скотами и пред всеми зверями полевыми; ты будешь ходить на чреве твоем, и будешь есть прах во все дни жизни твоей; и вражду положу между тобою и между женою, и между семенем твоим и между семенем ее; оно будет поражать тебя в голову, а ты будешь жалить его в пяту» (Быт. 3, 14–15).
Разъясняя это библейское место, православные толкователи отмечают, что под змеем здесь необходимо понимать древнего противника Бога и людей – диавола, а под его семенем – его последователей. Под образом «жены» понимается пресв. Дева Мария, а ее семя – Иисус Христос. Поэтому разбираемую цитату называют Протоевангелием, или Первоевангелием, т. е. древнейшим благовестием о рождении Христа-Спасителя и Его победе над диаволом и его последователями.
Часто приходится слышать такой вопрос: «А что было бы, если б человек не согрешил?» Как бы тогда развивалась мировая история? На этот вопрос в IV веке попытался ответить святитель Григорий Богослов. Вот что он пишет: «Если бы мы пребыли тем, чем были, и сохранили заповедь, то сделались бы тем, чем не были, и пришли бы к древу жизни от древа познания. Чем же бы мы сделались? Бессмертными и близкими Богу»[51]. Другими словами: если бы Адам и Ева не послушались совета диавола, то со временем, когда они достигли бы необходимой степени совершенства, Господь Бог допустил бы их к дереву познания добра и зла и к дереву жизни, и они сделались бы еще более совершенными. Однако все это лишь гипотетические предположения, реалии жизни оказались куда более печальными. Итак, Адам и Ева не соблюли заповедь, отпали от своего Творца, подверглись губительному изменению и, как следствие, были изгнаны из Эдема: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3, 22–24).
Часто приходится слышать такой вопрос: «А что было бы, если б человек не согрешил?» Как бы тогда развивалась мировая история? На этот вопрос в IV веке попытался ответить святитель Григорий Богослов. Вот что он пишет: «Если бы мы пребыли тем, чем были, и сохранили заповедь, то сделались бы тем, чем не были, и пришли бы к древу жизни от древа познания. Чем же бы мы сделались? Бессмертными и близкими Богу»[51]. Другими словами: если бы Адам и Ева не послушались совета диавола, то со временем, когда они достигли бы необходимой степени совершенства, Господь Бог допустил бы их к дереву познания добра и зла и к дереву жизни, и они сделались бы еще более совершенными. Однако все это лишь гипотетические предположения, реалии жизни оказались куда более печальными. Итак, Адам и Ева не соблюли заповедь, отпали от своего Творца, подверглись губительному изменению и, как следствие, были изгнаны из Эдема: «И сказал Господь Бог: вот, Адам стал как один из Нас, зная добро и зло; и теперь как бы не простер он руки своей, и не взял также от дерева жизни, и не вкусил, и не стал жить вечно. И выслал его Господь Бог из сада Едемского, чтобы возделывать землю, из которой он взят. И изгнал Адама, и поставил на востоке у сада Едемского Херувима и пламенный меч обращающийся, чтобы охранять путь к дереву жизни» (Быт. 3, 22–24).
Глава 5. Потомки Адама: Каин и Авель – поляризация человечества
Что же было дальше? Библия повествует об этом так: «Адам познал Еву, жену свою; и она зачала, и родила Каина, и сказала: приобрела я человека от Господа. И еще родила брата его, Авеля. И был Авель пастырь овец, а Каин был земледелец» (Быт. 4, 1–2).
Растолковывая значения имен первых потомков Адама и Евы, Д. Щедровицкий пишет: «Имя “Ка́йин”, “Каин”, происходит от древнееврейского глагола “канна́”, означающего “приобретать собственность”; имя “Ге́вель”, “Авель”, – от глагола “гава́ль”, означающего “дуть”, “дышать”. В этих именах – вся сущность обоих братьев. Каин – человек, накрепко связанный с землей, воздающий благодарность не столько Богу, сколько земле, убежденный, что законы природы, природные явления – это основа благополучия. Авель же – человек духа, “воздушной легкости”, не привязанный к земле»[52]. Соответственно этому произошло у первых людей и разделение труда: первый сын, Каин, стал обрабатывать землю для удовлетворения первой потребности питания, а второй – Авель стал заниматься скотоводством для добывания молока, а также и шерсти, и шкур. Выбор рода труда и занятий первых братьев, конечно, зависел от различия их характеров и склонностей. Занятия еще больше разделили их, и между первыми братьями не замедлило обнаружиться соперничество, кончившееся страшным злодеянием, какого дотоле не видела еще земля: «Спустя несколько времени, Каин принес от плодов земли дар Господу, и Авель также принес от первородных стада своего и от тука их. И призрел Господь на Авеля и на дар его, а на Каина и на дар его не призрел. Каин сильно огорчился, и поникло лице его» (Быт. 4, 3–5).
«Что же значит “призрел” Господь? По всей вероятности, Он признал, принял приношение только от Авеля, и это сопровождалось видимым знаком. По преданию, от Господа сошел огонь, и жертвоприношение Авеля, охваченное пламенем, устремилось к небу; а на дар Каина огонь, знаменующий угодность подношения, не сошел», – отмечает Д. Щедровицкий[53].
Причину этого, конечно, нужно видеть не только в качестве самих даров, но и особенно во внутреннем расположении для принесения их. Этим навсегда давался урок, что жертва Богу должна соединяться с внутренней жертвой доброго сердца и добродетельной жизни. Между тем, если Авель принес свою жертву с верою, подтверждаемою доброю жизнью, то Каин, напротив, принес ее очевидно без внутреннего участия, так как в жизни «дела его были злы» (1 Иоан. 3, 12). Увидев предпочтение, оказанное брату, и видя в нем явное обличение своих «злых дел», Каин сильно огорчился, и омраченное лицо его поникло. На нем появились зловещие черты. Но совесть (этот голос Божий внутри человека) заговорила в Каине: «почему ты огорчился, и от чего поникло лице твое? Если делаешь доброе, то не поднимаешь ли лица? А если не делаешь доброго, то у дверей грех лежит; он влечет тебя к себе, но ты господствуй над ним» (Быт. 4, 6–7)[54].
Каин, однако, не послушался предостережения и открыл греху дверь своего сердца. А далее произошло то, что стало «роковым проклятьем» всего человеческого рода – уничтожение одних людей другими: «И сказал Каин Авелю, брату своему: [пойдем в поле]. И когда они были в поле, восстал Каин на Авеля, брата своего, и убил его» (Быт. 4, 8). Так было совершено первое убийство – невиданное еще на земле злодеяние, злодеяние страшное, впервые внесшее разрушение и смерть в порядок природы и породившее цепную реакцию насилия и убийств. Это ужасное преступление не могло остаться без наказания: «Где Авель, брат твой?» – спросил Господь Каина. «Не знаю: разве я сторож брату моему?» – отвечал убийца, показывая таким ответом, какой страшный шаг вперед сделало зло со времени падения прародителей. Как часто и в наши дни убийцы и бандиты в дерзкой и наглой форме, подобной каиновой, пытаются оправдаться в своих преступлениях. Эта дерзость, это бесстыдное отрицание не допускали возможности дальнейшего испытания, и Бог прямо обратился к убийце с определением наказания: «Что ты сделал? Голос крови брата твоего вопиет ко Мне от земли. И ныне проклят ты от земли, которая отверзла уста свои принять кровь брата твоего от руки твоей» (Быт. 4, 10–11).
В этом месте мы впервые сталкиваемся с проклятием, адресованным к человеку. Даже после грехопадения Бог не проклинает человека, Он лишь только наказывает его за преступление. Проклятию подлежал только змей-диавол, который и обрек человечество на страдания и смерть (Ср.: Быт. 3, 14). Каина Господь проклинает как второго, вслед за диаволом, человекоубийцу.
«Когда ты будешь возделывать землю, она не станет больше давать силы своей для тебя; ты будешь изгнанником и скитальцем на земле. И сказал Каин Господу [Богу]: наказание мое больше, нежели снести можно; вот, Ты теперь сгоняешь меня с лица земли, и от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле; и всякий, кто встретится со мною, убьет меня» (Быт. 4, 12–14).
Весьма интересным представляется комментарий Д. Щедровицкого на эти стихи: «Человек, совершивший убийство (и психологически это описано очень достоверно), не знает, где преклонить голову: он бежит, он страшится, он прячется. <…> и, хотя бы он жил обеспеченно, хотя бы он был защищен со всех сторон, ощущение отверженности и опасности его уже не оставляет. <…> Это заложено в человеческой природе: совершивший зло страшится точно такого же воздаяния, потому что мистически все люди суть как бы один человек…»[55].
«И познал Адам еще [Еву,] жену свою, и она родила сына, и нарекла ему имя: Сиф, потому что, [говорила она,] Бог положил мне другое семя, вместо Авеля, которого убил Каин. У Сифа также родился сын, и он нарек ему имя: Енос; тогда начали призывать имя Господа [Бога]» (Быт. 4, 25–26).
Вместо убитого страдальца Авеля у Адама и Евы рождается новый сын – Сиф. «Сиф», по-древнееврейски «Шет», означает «положенный», «утвержденный» т. е. он тот, кто как бы «положен» в утробе Евы вместо убитого Авеля в основание будущего человечества. Сиф призван занять место Авеля и продолжить «линию Авеля», его праведный род, чтобы вся земля не заселилась потомством нечестивого Каина[56]. Таким образом, перед нами предстает картина первой божественной «селекции», по которой допотопный мир делился на два рода: «род Авеля», или люди «призывающие имя Господа [Бога]», и «род Каина» – род «изгнанников и скитальцев на земле». Эта первая поляризация человечества, хотя и различалась по родовому признаку, тем не менее не была исключительно генетической. Ее духовные предпосылки и сегодня являются своеобразным «водоразделом», различающим последователей Бога от его противников. «В конечном итоге все человечество, – пишет Д. Щедровицкий, – независимо от его социального, расового, национального, религиозного или какого-либо другого состава, делится на две большие части: на “семя Авеля” и “семя Каина”. Оно делится на людей, любящих Бога и ближнего, приношение которых с благосклонностью принимает Господь, с одной стороны, и на ненавистников, гонителей, убийц духовных и физических – с другой. Авель, таким образом, является первым мучеником на земле, первым, кто был убит по “идеологическим”, “религиозным” соображениям»[57].