День прошел в делах, заботах и последних приготовлениях. А вечером, во время ужина в ресторане, Голубев в очередной раз посмотрел в зеркало, около которого стоял их стол, и увидел, что их с Кириллом отражения сидят не напротив друг друга, как их хозяева, а рядом и оживленно о чем-то беседуют. Словно почувствовав, что на него смотрят, отражение Леонида подняло голову и сделало международный жест «ОК», сложив в кружок указательный и большой пальцы той руки, на которой оно никогда не носило обручального кольца.
Все было готово. Около одиннадцати часов Голубев позвонил из своего номера Кириллу:
– Не спишь? Тогда загляни ко мне, выпьем по стаканчику на сон грядущий.
– Леонид Николаевич, как хорошо, что вы позвонили, – обрадовался молодой человек, – я как раз хотел с вами посоветоваться. Мне тут прислали несколько пакетов из магазинов с шикарной одеждой и обувью. На карточках мое имя и наш адрес. Говорят, что все уже оплачено… Но я не покупал ничего подобного! Ума не приложу, что мне делать!
– Не беспокоиться, – усмехнулся собеседник. – Это мой маленький подарок. А то в своем вечном костюме ты выглядишь очень уж официально. Вещи тебе нравятся?
– Очень, но…
– Тогда переодевайся и приходи ко мне.
Когда облаченный в обновки Рощин появился на пороге люкса, Леонид критически оглядел свое новое тело и остался вполне доволен.
– Отлично. Вижу, тебе все впору.
– Спасибо вам, Леонид Николаевич. Мне, честное слово, просто даже неловко…
– Ерунда, не будем об этом, – отмахнулся Голубев. – Проходи. Нет, не сюда. Сегодня мы с тобой посидим вот в той комнате.
– Какое красивое зеркало! – отметил Кирилл.
– А главное – большое, – отвечал Леонид, опускаясь в кресло. – С недавних пор я полюбил большие зеркала… Присаживайся. Напитки перед тобой на столике.
– Что вы будете? – поинтересовался Рощин, тоже устраиваясь в кресле. Теперь они сидели прямо напротив зеркала.
– Пожалуй, коньяк, а ты?
– Даже не знаю. Честно признаться, уже порядочно выпил сегодня за ужином…
– Да перестань. Немного хорошего коньяка никогда не повредит.
Молодой человек плеснул на дно пузатых бокалов темно-янтарной жидкости.
– Ну что это ты – накапал, как украл, – недовольно поморщился Леонид. – Коньяк следует наливать высотой на палец. Но можно и на два. Твое здоровье.
– И ваше.
Они молча выпили, после чего возникла небольшая пауза. Голубев собирался что-то сказать, но тут снова заговорил Кирилл:
– Вы только не смейтесь… Но у меня не идет из головы наш с вами вчерашний разговор…
– Какой именно?
– О том, что вы хотели бы быть на моем месте, а я все бы отдал, чтобы оказаться на вашем.
– Вот как?
– Да… Если бы только такое возможно было на самом деле!.. Я бы ничего для этого не пожалел… Дьяволу бы душу продал!
– Ну, дьяволу последнее время и без нас с тобой душ хватает… А вообще ты знаешь, это было бы забавно – ты бы стал мной, а я тобой… – Он протянул бокал. – Налей еще коньяка. И себе.
– Я бы стал богат и успешен… – мечтал Кирилл.
– А я молод и полон сил. Что само по себе неплохо. Но скажи на милость, как бы ты справился с управлением холдингом? Ты настолько в себе уверен?
– Нет, конечно, куда мне… Но при таких деньгах, как у вас, можно нанять любых специалистов, любых, самых дорогостоящих топ-менеджеров… Опять же, вы говорили, что у вас очень сильные заместители, прежде всего Ларчиков Александр Викторович, потом Валера, ну и все остальные тоже…
«Молодец, запомнил», – отметил про себя Голубев, а вслух произнес:
– Да, это верно.
– Меня больше интересовало бы другое, – задумчиво проговорил молодой человек. – Как бы тогда следовало поступить с друзьями, знакомыми, родными? Ведь люди, которые нас давно и хорошо знают, быстро заподозрят неладное…
Леонид пожал плечами и опустошил свой бокал.
– Ну, меня этот вопрос не особенно волнует. У меня только один близкий друг, с ним я бы уж как-нибудь разобрался… А все остальные, поверь, знают меня так плохо, что не заметили бы подмены.
– Похоже, у меня та же история. – Рощин без приглашения снова разлил коньяк. – Родных у меня не осталось. Приятелей и приятельниц куча, но, как вы верно сказали, не так уж хорошо они меня знают… Люди вообще больше заняты собой, чем другими.
– И что бы ты сделал, став мной, в первую очередь? – поинтересовался Голубев, смакуя замечательный напиток.
– Отправился бы в путешествие на вашей великолепной яхте, – не задумываясь, ответил Кирилл.
– Увы, – возразил Леонид, – «Любимая» будет готова к плаванию только в конце мая. Милейший Джан Франко работает великолепно, но очень уж медленно…
– Ну тогда… Тогда трахнул бы вашу секретаршу Настеньку.
– Чудак человек! А что мешает тебе сделать это сейчас? С твоими-то данными?
– Ну, не скажите! Она замужем и верна своему супругу. А вам она не посмеет отказать, вы же шеф. А потом я купил бы себе новый автомобиль… Bentley или Rolls-Royce. Ax, ну да, Rolls-Royce у меня, то есть у вас, уже есть… А вы? Что бы стали делать вы, превратившись в меня?
– Опустился бы с аквалангом на дно моря, – поделился Голубев. – Я мечтаю об этом с тех самых пор, как пацаном увидел фильм «Последний дюйм»…
Эта странная игра увлекла их обоих и заставила забыть обо всем на свете. Но тут, непонятно откуда, донесся бой часов, возвещая, что наступила полночь.
– Странно, – удивился Леонид. – У меня в номере нет часов с боем.
– Может, это Биг-Бен? – предположил Кирилл.
– Нет, его тут не слышно…
Мужчины поглядели друг на друга и невольно перевели взгляды на большое зеркало. Их отражения, так же, как и хозяева, восседали в креслах, но с последним ударом часов вдруг одновременно поднялись на ноги, хотя Леонид и Кирилл оставались на месте.
– Пора! – сказал кто-то. Кто именно, Голубев не разобрал.
В комнате вдруг стало очень холодно. Подуло сквозняком, роскошные гардины заколыхались, хотя, Леонид знал это точно, все окна и двери оставались закрыты. Затем на миг погас свет, а потом вдруг все осветилось множеством свечей, которых в номере никогда не было. Но теперь они очутились повсюду: на полу, на столах, на шкафах, на стенах…
– Вы готовы к обмену? – сурово спросил тот же голос. Теперь Голубев не сомневался в том, что он доносится из зеркала. – Или то, о чем вы тут только что говорили, было просто пустой болтовней?
– Я готов! – выкрикнул в запале Кирилл, вскакивая с места. Весь его вид выражал отчаянную решимость.
– А ты? – Оба отражения выжидательно глядели на Голубева.
Тот пожал плечами:
– Естественно!
И дальше произошло что-то уже совсем непонятное. В зеркале вдруг что-то сверкнуло, точно молния ударила, изображение заколыхалось. Люди, застыв на месте, наблюдали, как их отражения, все так же повернутые к ним лицом, очень медленно, точно на кинопленке, пущенной на малой скорости, приблизились друг к другу, слились на миг в единое целое и вновь разошлись. Но теперь отражение пожилого мужчины, ранее находившееся справа, оказалось слева, а молодого – справа.
Голубев сделал несколько нетвердых шагов в сторону зеркала. Навстречу ему так же нетвердо двигалась фигура Кирилла Рощина, с выражением сильнейшего удивления на лице.
– Теперь это я… – сказал себе Леонид.
– Теперь это ты, – синхронно шевельнулись ему в ответ пухлые губы.
Глава 10 В которой тот, кто раньше был Леонидом Голубевым, наслаждается новым телом и новой жизнью
Он спал, ему снились пальмы, пляж, яркое солнце и ласковое море… Проснувшись и еще находясь на грани сна и реальности, Леонид с наслаждением потянулся, лениво раскрыл глаза… и ошеломленно застыл, уставившись на собственную обнаженную руку. Сразу от запястья вверх на ней росли довольно густые волосы, чего раньше никогда не наблюдалось. Приглядевшись, он заметил, что изменилось не только это. Рука стала как будто длиннее и мускулистее, а на коже не было и следа ни морщин, ни пигментных пятен. Как и обручального кольца.
Он несколько раз поворачивал кисть, рассматривая ее так и этак. Все абсолютно другое – величина, ширина, форма пальцев, даже линии на ладони… Нет, впрочем, в линиях было некоторое сходство. В новой руке их было намного меньше, чем раньше, но внизу на этом самом бугре, как его, луны, что ли, отчетливо виднелись такие же аккуратные ровные круги. Видно, наврала тогда при знакомстве Инеска – не такая уж это редкая фигура…
Некоторое время он рассматривал руки, потом откинул одеяло и оглядел всего себя. Встал и поспешил в ванную, где большое зеркало напротив душевой кабины отразило тело Кирилла Рощина во всей его красе.
– Ну что ты застыл как истукан? – ухмыльнувшись, спросило отражение. – Ты что, ожидал увидеть кого-то другого? Кого же, интересно? Может, папу римского или далай-ламу?
– Нет, но… Все равно непривычно. А ты – это все еще ты?
– В каком смысле?
– В каком смысле?
– Ну… Ты то самое мое отражение, с кем я общаюсь эти полгода? Или ты другое существо, отражение Рощина… В смысле, бывшее его отражение, теперь ставшее моим?
– Не волнуйся, я – это я, – заверило зеркало. – Тот самый. Я только сменил облик.
Голубев с удовлетворением отметил, что, хотя его собственный голос изменился, стал выше и задорнее, отражение по-прежнему разговаривало, как когда-то он сам – тот же тембр и те же интонации.
– Это хорошо, – обрадовался Леонид. – Вдвоем будет как-то… спокойнее. А где?..
– Хочешь знать, где твое бывшее тело?
– Да.
– Дрыхнет на диване в гостиной. В этих же самых апартаментах люкс, которые теперь, кстати, принадлежат не тебе, а ему.
Голубев, который теперь уже не был Голубевым, принял душ, почистил зубы, вернулся в спальню и облачился в ту одежду, которую сам выбирал в местных магазинах и в которую был одет вчера вечером Кирилл.
«Черт, совершенно не помню, как вчера разделся, как лег… Или когда я вчера раздевался, я был еще не я?.. Вернее, уже не я… Твою мать, запутался окончательно!»
Он вышел в гостиную и долго с огромным любопытством рассматривал спящего на диване пожилого мужчину. Даже сейчас, раскинувшись во сне, в несвежей рубашке и с отросшей щетиной, он выглядел презентабельно.
«А не так-то уж я был и плох… – пронеслось у него в голове. – Быть может, если бы раньше у меня появилась вот такая возможность увидеть себя со стороны, я бы и не стал затевать все это. Конечно, фигура далека от идеала… Но в целом очень даже ничего. Впрочем, хватит об этом. Дело сделано. После завтрака за нами уже придут машины и отвезут нас в аэропорт. Пора будить новоиспеченного главу холдинга».
Он наклонился и потряс спящего за плечо:
– Вставай…те.
Черт его знает, как к нему теперь обращаться? Впрочем, что тут неясного? Конечно, Леонид Николаевич. Но это уже потом, при людях, а сейчас-то они наедине…
Человек на диване раскрыл глаза, сонным взором посмотрел на него, потом рывком, точно его подбросили, сел и вытаращился на свое бывшее тело. Потом перевел взгляд в зеркало.
– Мать твою! Простите, Леонид Николаевич!
– Я теперь Кирилл Владиславович, – с улыбкой отвечал тот, кто еще вчера вечером был Голубевым. – А Леонид Николаевич – это ты.
– Да, но…
– Помолчи и послушай меня. Возможно, ты вчера был не совсем трезв и принял опрометчивое решение… Но дело сделано, и обратного хода нет. Теперь ты вынужден будешь существовать как Леонид Голубев. Это даст тебе то, о чем ты мечтал, – холдинг, положение в обществе, автомобили, квартиру на Бульварном кольце и многое другое.
– Я был уверен, что все это мне приснилось… – Кирилл-Голубев обхватил руками голову и отчаянно сдавил ладонями виски.
– Нет, не приснилось. А к сожалению или к счастью это произошло – целиком и полностью зависит от тебя.
– Ну какой тут может быть разговор! Вы даже не представляете себе, как я рад! Я, никому не известный мальчишка из провинции, – и вдруг стал самим Леонидом Голубевым! – Лицо пожилого человека светилось от счастья.
«А мне, оказывается, очень идет улыбка… Знал бы раньше – улыбался бы чаще…»
Бывший Кирилл в теле Голубева резко вскочил с дивана и тут же, поморщившись, схватился за спину.
– Поясница? – понимающе усмехнулся бывший Леонид. – А я тебя предупреждал… Ладно, сейчас речь не об этом, времени не так много… Сядь и послушай, я дам тебе кое-какие инструкции.
Тело пожилого человека с готовностью вновь опустилось на диван.
– Наши дела в Лондоне закончены, – говорил, прохаживаясь по комнате, бывший Голубев. – Сегодня же ребята возвращаются в Москву. Ты полетишь вместе с ними.
– А вы? Разве вы не будете рядом?
– Нет. Я некоторое время еще побуду в Европе.
– Но как же… Как же я без вас?
– Не бойся, справишься. Ты парень неглупый… Опять же, как ты помнишь, тебе есть с кем посоветоваться.
– Да, но это в работе… А в жизни, во всем остальном?.. Мало ли что может произойти…
– В крайнем случае ты всегда можешь мне позвонить. Номер моего мобильного у тебя есть. Это единственное, что я забираю с собой из прошлой жизни, – Он продемонстрировал свою Nokia. – Но лучше, если ты не будешь постоянно обрывать мне телефон и как можно скорее научишься принимать решения самостоятельно.
– Да, я понял… Но все равно пока не представляю, что мне делать… – Лицо, которое еще совсем недавно принадлежало Голубеву, выражало полную растерянность.
– Да ничего особенного. Возвращайся в Москву и наслаждайся тем, что имеешь. Ты, кстати, «Щит и меч» читал?
– Кино смотрел, когда-то в детстве. А что?
– Помнишь, какую инструкцию дали главному герою, разведчику Саше Белову, он же Иоганн Вайс, перед тем как забросить его в фашистскую Германию?
– Честно говоря, нет.
– Ему дали приказ: «вживайтесь». Нечто подобное предстоит и тебе. Будешь вживаться в мой образ, и чем быстрее и лучше у тебя это получится, тем легче тебе будет.
– Я понял…
– Ну и чудесно. А сейчас прощай. Я пойду в бывший твой, а теперь мой номер. А ты остаешься полноправным хозяином апартаментов люкс. И закажи себе завтрак.
Да, номер Кирилла Рощина на третьем этаже был куда скромнее его собственного. Но большое зеркало в стенном шкафу все равно присутствовало. И он не отказал себе в удовольствии еще раз полюбоваться своим новым телом.
– Не тесновато ли тебе здесь будет? – поинтересовалось отражение.
– Да ладно! – махнул рукой Кирилл-Голубев. – Я ведь сегодня же, сразу после визита к моему любимому портному, улетаю в Швейцарию.
– В Швейцарию? А почему в Швейцарию? Я думал, ты тут же рванешь куда-нибудь на Красное море нырять с аквалангом.
– Нет, для этого еще не время, сначала дела… Ты же помнишь, что все мои счета отныне переоформлены на имя Кирилла Рощина? Кстати, я очень благодарен тебе за то, что ты надоумил меня это сделать.
– Ну а что же – дарить все нажитое тобой с таким трудом этому… мальчишке? – возмутилось зеркало. – Конечно, ты молодец, что, переходя из тела в тело, прихватил с собой деньги, акции и всю остальную собственность… Включая виллу на побережье Адриатического моря и яхту «Любимая».
– Да, с моей малюткой мне было бы тяжело расстаться…
– Представляю себе его лицо, – хихикнуло зеркало, – когда он прилетит в Анкону – а яхты-то и нет! А Джан Франко ему и скажет: «Ну вы же сами переписали все документы на имя вашего молодого друга!»
– Меня все-таки беспокоит, как он будет руководить Заводом, – поделился своими мыслями Леонид. – Боюсь, загубит, к чертовой матери, все дело, в которое я столько сил вбухал…
– А ты не бойся – самому ему ничего делать и не придется. У тебя отличные помощники. Если парень в новом облике и ляпнет какую-нибудь глупость, ребята сочтут, что старик уже начал выживать из ума, и все равно сделают как надо.
– Ладно, – отвечал Голубев, надевая куртку и любуясь тем, как она сидит. – Пойду пройдусь. И перекушу заодно.
Он не воспользовался лифтом, а сбежал по лестнице пешком, наслаждаясь каждым движением обретенного молодого тела. Вышел из отеля, пересек улицу Пиккадилли, зашел в кафе напротив, сел у окна и заказал полный стол разных вкусностей, которых раньше не мог себе позволить.
Через некоторое время от входа в отель отъехали автомобили, увозившие в аэропорт его теперь уже бывших подчиненных и его теперь уже бывшее тело. Мнимый Голубев выглядел несколько растерянным, но все равно достаточно презентабельным. Настоящий Леонид проводил машины взглядом, усмехнулся, расплатился с помощью заранее подготовленной кредитной карты и вышел из кафе. Он шел пешком, а дойдя до ближайшего моста, остановился на его середине, от всей души размахнулся и зашвырнул в серые воды Темзы свой телефон. В той новой жизни, которую он начинал, ни в какой связи с прошлым, даже сотовой, он не нуждался.
Во второй половине дня он был уже в Швейцарии и общался с директором банка, у которого после этой беседы не осталось и тени сомнений, что прибывший к нему молодой человек – действительно доверенное лицо Голубева, а не авантюрист и не представитель русской мафии. Господин Рощин отлично знал не только все подробности состояния счетов своего патрона, но даже напомнил господину директору кое-какие эпизоды из их встреч, чего посторонний человек, конечно же, знать не мог. На миг опытному банкиру даже показалось, что перед ним сам Леонид Голубев, только помолодевший. «Наверное, это его внебрачный сын», – к такому выводу он пришел после некоторых размышлений, когда посетитель уже покинул офис.
А новоиспеченный Кирилл Рощин наслаждался молодостью и всеми теми привилегиями, которые она дает. Он объехал лучшие магазины, скупая целыми охапками модные вещи – теперь можно было не задумываться о том, позволят ли возраст и фигура с выпирающим животом такое носить. Ночью он переходил из клуба в клуб, распивая шампанское и уже в который раз произнося тост в благодарность отцу Периньону, создавшему этот королевский напиток, а под утро ввалился в свой хилтонский номер в обществе двух хорошеньких девушек. Никогда еще в жизни Леонид Голубев не был так счастлив.