С этой мыслью Аня схватила злосчастный антиквариат, чтобы запихнуть камень от греха подальше туда, где он лежал, и слабо охнула:
– Там еще что-то есть.
– Еще один камешек? – деловито осведомилась Нурия, заметно воодушевляясь.
– Нет. Это не камень, это какие-то бумаги.
– Давай посмотрим! – Загорелись глаза у любознательной подруги.
Ане и самой не терпелось взглянуть, что еще за сюрприз таила эта старинная вещица.
– Она просто бездонная какая-то, – проворчала девушка, заглядывая внутрь. – Странно. Я чувствую на ощупь бумажные листочки. Слышишь, шуршат? А внутри их не вижу.
– Какая ты глупая! Дай-ка сюда! Ну конечно, видишь, здесь потайной кармашек. Сейчас…
– Осторожнее! Сломаешь!
– Не боись. Сейчас достану. Вот, держи! Ой, какие древние-то! Как бы не рассыпались. Я слышала, что подобные фолианты специальными составами мажут, для прочности.
– Да нет, вполне нормальные, – пробормотала Анна, осторожно разворачивая тонкие листы пергамента. Она сразу отметила, что они ей что-то напоминают. И вспомнила: точно на таком же была написана записка профессору Хаскинсу. Это что же получается? Ладно, с этим она разберется позже. Сначала надо прочитать, что тут написано.
Аня уже успела пробежать глазами первую строчку одного из двух листов, но вдруг, к немалому неудовольствию подруги, снова сложила их.
– Ты чего?
– Слушай, а может, не надо читать? Вдруг это что-то личное?
– Ну, Анька, ты точно больная на голову. Этим бумажкам лет сто, какое может быть личное?
– Не сто, а триста, – машинально поправила Анна, которая успела заметить дату в конце страницы.
– Тем более. Сколько-сколько?
– Триста с небольшим. Бумага писана в 1692 году.
– Мама моя! Это ж музейная редкость! Ну читай же быстрее, будь человеком!
Анна со вздохом раскрыла первый листок и начала:
«Встань, Господь, услышь голос раба твоего посреди вороньего клекота нечестивцев…»
– Что за бред? – перебила ее Нурия, недовольно скривив губы.
– Это то, что здесь написано. Похоже на молитву.
– Дай посмотреть. – Она уставилась в мелкие строчки, испещренные многочисленными завитками, и поморщилась: – Господи! Да на каком языке это написано?
– На английском, только это устаревший вариант.
– А ты, скажи на милость, откуда его знаешь?
– Ну, попадались мне кое-какие книги, где заговоры и прочее были написаны именно на этом диалекте, пришлось освоить. Конечно, я им владею далеко не в совершенстве, но разобрать могу.
– Ну давай разбирай. Хотя погоди. На втором листке такая же ахинея?
Анна посмотрела:
– Нет. Здесь совсем другое. Это похоже… Ты мне не поверишь, Нурия, но это похоже на… какую-то инструкцию типа плана поиска сокровищ…
– А карта есть? – осведомилась практичная Нурия.
– Чего нет – того нет, – развела руками Анна.
– Ладно. И так сойдет. Только начинай читать, пожалуйста, с этой, второй, бумажки. А помолимся мы потом, на досуге.
Анна рассмеялась, но послушно начала чтение со второй странички.
Глава 15
– Что за дребедень? – взвыла Нурия, не дослушав. – Стихи какие-то корявые. Ничего не понимаю! Где тут про клад?
– Ты сначала дослушай, а потом возмущайся, – урезонивала подругу Анна, не отрывая глаз от текста. – Может, я, конечно, ошибаюсь, но мне кажется – это зашифрованное указание для поиска какого-то тайника. Шифр, конечно, наивный, но это же писалось триста лет назад. К тому же наверняка предназначалось для конкретного человека и не должно было попасть в чужие руки.
– По-моему, все это глупости, – фыркнула подруга, не разделяя уверенности Ани. – При чем тут яблоко, например? Или сокровище представляло собой плодово-овощную базу?
– Наверное, метафора такая, – пожала Анна плечами. – Давай дочитаем, а потом уже будем думать, что это такое.
– Ну валяй. Много там еще?
– Ровно половина.
– О господи!
– О, какая чушь, мама дорогая! – не сдержалась Нурия. – Ну давай дальше!
– По-моему, все это бред, от начала и до конца, – последовал очередной комментарий, но Анна продолжала читать, делая вид, что оглохла.
– А вот с этого места, пожалуйста, поподробнее! – оживилась Нурия. – Что там у нас про клад?
Она попыталась заглянуть в пергамент через плечо Анны, но, наткнувшись на малопонятную вязь старинных букв, только застонала от разочарования.
– Осталось всего одно четверостишие, – утешила ее Анна. – Потерпи.
– Так их там целая куча? Ура! Немедленно идем искать это место!
– А вот это – фигушки!..
– Ну, тогда другое дело!
– И чего он привязался к святому четвергу? Ладно, читай дальше!
– А все. Больше ничего нет.
– Как это?
– Да вот так. Это все, что написано на этом листке. Внизу еще есть подпись написавшего, что-то вроде автографа.
Нурия разочарованно вздохнула:
– Ладно. Может, во втором документе есть какие-нибудь пояснения? Но тут все слишком туманно. Особенно мне не понравилось про яблоко.
– Мне тоже не слишком ясно, – согласилась Аня. – Впрочем, это не имеет значения. Бумаги принадлежат той старушке. Их все равно придется вернуть.
– Разумеется. Но ведь сначала ее надо найти? А пока ты этого не сделала, давай прочитаем вторую бумажку. Ну, пожалуйста! – Нурия умильно сложила руки на груди.
– Ладно. Давай прочитаем и вторую, – смилостивилась Аня и рассмеялась. Только не перебивай!
– Ни-ни. Читай. Я вся внимание.
«Встань, Господь, услышь голос раба твоего, посреди вороньего клекота нечестивцев, осквернивших леса и поля благословенной земли. Услышь в тот час, когда я готов исполнить твою волю и скрыть великую тайну в паутине слов до тех пор, пока не придет время. Отец наш, царствующий в вечности, первый защитник, луч солнца, согревающий своим теплом каждую тварь…»
– Ты что это делаешь?
– Ну как что? Записываю, – с невинным видом пояснила Нурия.
– Зачем?
– Бумажки мы вернем. Тут ты права. Но никто не запрещает нам оставить себе копию. На память. Все-таки свидетельство старины глубокой или как там говорится? Это же молитва? Молитва. А вдруг она чудодейственная?
– И от чего она должна чудодействовать, по-твоему? – с ехидной улыбкой осведомилась Анна.
– Мало ли от чего? Вот мы и проверим.
– Ладно. Бог с тобой. Делай что хочешь, – отмахнулась Аня, а Нурия снова с готовностью взялась за карандаш.
– Так, на чем я остановилась? Вот: «…каждую тварь. Благослови меня своей милостью. Удостой послать ко мне своего Белого Ангела. Пусть он проведет меня сквозь мрак, укажет путь к истине – самому бесценному сокровищу, которое откроется только посвященному. Веруйте, ибо воздастся вам по вере вашей. Завтра на закате я приму смерть. Участь, что ожидает меня, не страшна мне, ибо я исполнил волю Всевышнего и верую: каждого из своих детей он встретит с улыбкой у порога вечности. Но лишь истинный верующий, почитающий Бога и святой крест, спасется. Белый Ангел укроет его от дьявольского огня и дарует бессмертие на небесах…»
– Господи, какой длинный текст!
– «…Молитесь во избавление от проклятия, что несет черный ангел. Веруйте, святой крест защитит вас, когда черный ангел, омытый кровью невинных жертв, взойдет на…
– Ты чего замолчала? Там что, неразборчиво? – забеспокоилась Нурия.
Анна, словно не слыша ее, продолжала таращиться на листок пергамента.
– Ань, ты чего?
– Нет, ничего. Все нормально, – пробормотала Анна и, явно сделав над собой усилие, продолжила чтение:
«…взойдет на Черный Трон. И тьма поглотит землю, и наступит хаос. И люди забудут Бога, если это произойдет. Аминь».
– М-да, просто Апокалипсис какой-то вырисовывается, – задумчиво протянула Нурия и почесала карандашом макушку. – Ну да ладно. Видать, этот богослов – или кто он там – все выдумал. Ведь столько лет прошло, а тьма землю не поглотила.
Анна машинально кивнула, мучительно раздумывая, есть ли какая-нибудь связь между Черным Троном из документа и тем, что стоит в музее восковых фигур.
– Там больше ничего не написано? – поинтересовалась Нурия, отвлекая девушку от мрачных мыслей.
– Нет, только дата и подпись: «Написано в год 1692, 12 сентября, преподобным Джорджем Барроусом».
– Интересно, он действительно умер на следующий день?
– Да, – с неожиданной уверенностью кивнула Анна. Она могла бы поклясться, что в музее даже не взглянула на табличку под фигурой висельника с благородным лицом, но сейчас перед ее глазами отчетливо возникла надпись, сделанная каллиграфическим почерком на белой табличке: «Пастор Джордж Барроус. Приговорен к повешению. Казнен 13 сентября 1692 года».
– А откуда ты знаешь? – изумленно приподняла брови Нурия, глядя на Аню с интересом. – Ясновидишь, что ли? – Да нет, его восковая фигура есть в музее.
– Надо же, а я и не заметила! Погоди, это не тот интересный мужчина с галстуком?
– С каким еще галстуком?
– Ну, с петлей на шее. Он, да?
– Он. Получается, что он действительно написал это перед самой смертью. Но зачем?
– Может, отвлечься хотел? Знаешь, коротать ночь перед казнью – не сладко. Мысли всякие в голову лезут. Мне его даже жалко. Как ты думаешь, он действительно писал о каком-то кладе?
– Не знаю. Вроде похоже, но слишком мало ориентиров. Наверное, тот, кому предназначалось послание, знал, о чем идет речь. Кроме того, за столько лет в окрестностях города все изменилось. Сосен, например, я здесь вообще не видела, только ели.
– Действительно. Нет, погоди-ка! Есть сосны! – радостно откликнулась Нурия.
– Где?
– Ты не поверишь! Возле музея восковых фигур! Позади него целая сосновая аллея!
– Опять этот музей, – неприятно поразилась Аня.
– Ань, а можно я спрошу?
– Ну?
– Давай этот стишок все-таки перепишем? Мне просто интересно, никогда не видела пособия по поиску кладов. Ну, давай, а?
– Ладно, давай перепишем, – уступила Аня. Она и сама заинтересовалась странным посланием и его необъяснимой связью с интересующим ее музеем. Что-то в последнее время она то и дело натыкается на него в своих расследованиях. Неспроста это, ох неспроста.
Глава 16
Отправляясь на следующее утро к Нику в больницу, Анна первым делом сунула в сумку театральную сумочку старушки, перед тем тщательно проверив, все ли там на месте. У нее возникли подозрения, что вещи могут исчезнуть так же внезапно, как и появились, но и пергамент, и камень преспокойно лежали на своем месте.
У Ника Анна задержалась довольно долго, радуясь, что мальчик уверенно идет на поправку. В Дэнверс она вернулась уже во второй половине дня и сразу же отправилась в музей, надеясь отыскать таинственную владелицу странных вещей.
Вместо старушки у кованых ворот маячил сам хозяин, такой же тяжелый и мрачный, как чугун, из которого были выкованы эти самые ворота. Анна поначалу собиралась нырнуть в кусты, чтобы лишний раз не встречаться с нелюдимым человеком, но потом набралась смелости и решила подойти к нему, чтобы задать несколько вопросов. Она ожидала, что смотритель, не церемонясь, прогонит любопытную иностранку, но он молчал, исподлобья наблюдая, как Анна на негнущихся ногах приближается к нему.
– Здравствуйте, – вымученно улыбнулась она, уже жалея о своем поспешном решении, потому что вблизи Дикон напомнил ей гранитную гору или действующий вулкан.
– Чему обязан? – несколько старомодно откликнулся он на приветствие девушки. Он, конечно, был не вежлив, но и откровенной агрессией не отличался, поэтому Анна немного осмелела.
– Извините, что беспокою, – пролепетала она, – но в вашем музее меня заинтересовала одна фигура. Фигура молодой рыжеволосой женщины. Мне кажется, я встречалась в городе с девушкой, которая носит то же имя, что и ваша героиня. Они случайно не родственницы?
Дикон неожиданно хохотнул. Правда, Анна не сразу сообразила, что это смех, решив, что гигант просто поперхнулся.
– А почему бы вам самой не спросить об этом ту… хм… девушку? – Он, поглядел на Аню с откровенной издевкой.
– Ну, понимаете, я… мне бы не хотелось… – промямлила она, силясь найти более менее правдоподобное объяснение.
– А как у вас со зрением, детка? – не дожидаясь, пока она разродится ответом, неожиданно поинтересовался мистер Патнэм.
– Ну, если честно, то не очень, – растерянно призналась Анна.
– Тогда понятно, – все еще усмехаясь, кивнул великан.
– Что?
– То, что вы называете девушкой девяностолетнюю старуху Ингерсол, которая к тому же пропала почти год назад.
– Как это пропала?
– Не знаю, как, просто исчезла – и все дела. Так вы о ней говорили?
Не обращая внимания на сарказм в его голосе, Анна лихорадочно пыталась переварить информацию и решила, что единственное верное решение – выложить этому человеку правду или хотя бы часть ее.
– На самом деле, я не знаю, кто такая Сара Ингерсол, и даже до этой минуты не была уверена, что она существует на самом деле… – начала была она.
– Опять врете.
– Да что вы, в самом деле! – возмутилась Анна. – Я говорю правду!
– Нет, врете, – продолжал настаивать великан, явно получая удовольствие от ее замешательства. И она вдруг сообразила, что находится практически один на один с этим странным и опасным человеком. На улице не было видно ни единого прохожего.
И вдруг Патнэм наклонился к девушке так близко, что она смогла разглядеть маленькие черные точки на его мясистом носу, и сказал, глядя ей прямо в глаза:
– Мне кажется странным, что вы не знаете имени человека, в доме которого живете.
– Но я живу в доме своей подруги, которая снимает его!
– У кого?
– Не знаю, у какой-то фирмы, – пробормотала Анна, холодея.
– Этот дом принадлежал Саре Ингерсол, если вы и в самом деле этого не знали. Если не верите, посмотрите внимательнее на то старье, которое, я думаю, осталось в доме, наверняка обнаружите что-то, что подтвердит мои слова.
– Хорошо, я посмотрю, – покорно согласилась Анна. Она не удержалась и сделала несколько шагов назад, отодвигаясь от огромного лица великана. И вдруг услышала, как где-то сбоку едва слышно хрустнула ветка: кто-то их подслушивал. Обнаружив это, Аня не решилась расспрашивать Патнэма о хозяйке сумочки. Кроме того, ей ужасно хотелось побыстрее убраться отсюда. Пробормотав нечто бессвязное на прощание, она повернулась, чтобы уйти, но Патнэм с неожиданной для его неповоротливой фигуры ловкостью ухватил ее за руку и негромко сказал:
– Не знаю, кто вы, но я бы на вашем месте оставил это дело. Очень неосмотрительно принимать слишком близко к сердцу судьбу постороннего человека. А если он мертв, это не просто глупо, но и опасно.
Не поняв из сказанного ни единого слова, Анна раскрыла было рот, чтобы спросить, кого именно имеет в виду Дикон, но он уже удалялся от нее, шагая на своих длинных ножищах по направлению к музею. Последовать за ним Анна не решилась, проявив благоразумную сдержанность.
Наши лучшие и самые разумные поступки очень часто доставляют нам впоследствии немало неприятностей. Вот и сейчас, идя по дорожке к припаркованной неподалеку машине, Анна сожалела о том, что не решилась расспросить гиганта поподробнее. Легко ему говорить загадками, а у нее в голове теперь настоящая каша. Надо же, они с Нурией и Лелькой живут в доме загадочной Сары, которая, с одной стороны, пропала год назад, а с другой – совсем недавно назначила профессору свидание. Единственное утешение, что Сара все же реальный человек, а не восковая кукла. Но где она скрывается? И зачем она это делает? Как-то не совсем уместно играть в прятки, когда тебе девяносто лет.
Ведя спор сама с собой относительно того, правильно ли она поступила, Анна дошла до машины, забралась внутрь и взялась за рычаг переключения скоростей, как вдруг у нее над самым ухом раздалось тихое:
– Извините…
Анна подскочила на месте, больно ударившись макушкой о крышу автомобиля, тихо охнула и обернулась.
– Ты зачем здесь? – не слишком приветливо спросила она, держась за ушибленное место и скривившись от боли.
– Простите, я хотела с вами поговорить, но, если отец увидит, он меня убьет.
– Вот так прямо и убьет?
– Нет, конечно, но синяков наставит обязательно. Смотрите.
Керри, а это была она, задрала длинный рукав своей блузки и продемонстрировала Анне несколько кровоподтеков на предплечье.
Анна присвистнула. Зрелище тонкой девичьей руки, покрытой багровыми синяками, действительно впечатляло.
– Ладно. Прости, что накричала, – смягчилась Аня. – Зачем я тебе понадобилась? Кстати, это ведь ты подслушивала в кустах?