– Он дышит! – воскликнула девушка, размазывая слезы по щекам, и в этих словах было столько отчаянной радости, что, казалось, они одни могли бы спасти Макса.
– Господи, Анна, ты так кричишь, что и мертвого из гроба поднимешь, – раздался глухой голос Макса. Он удивленно приподнялся на своем неудобном ложе, растерянно глядя на истерично хохочущих друзей. – Я сказал что-то смешное? – поинтересовался он. – Эй, а где это я лежу? Хотя какая разница, компания-то приятная. – Он покосился на Анну и добавил: – Кажется, ты впервые решила разделить со мной постель, хоть и деревянную? Может, продолжим, пока не передумала?
Он попытался притянуть ее к себе, но Анна резко отстранилась.
– Идиот! – рявкнула она, залепив ему пощечину, а потом крепко обхватила за шею и поцеловала.
– Слыхал я, что у женщин быстро меняется настроение, но чтобы с такой скоростью?.. – в изумлении прошептал Нурие Вангелис.
– Тебе еще предстоит это узнать на собственном опыте, мой мальчик, – хмыкнула Нурия и похлопала его по плечу.
Анна, вспомнив наконец о том, зачем они все пришли в это место, неохотно оторвалась от губ Макса и сказала, обращаясь ко всем:
– Мы нашли Истинный Крест! – Голос ее звучал торжественно и гулко отдавался под сводами пещеры, сопровождаемый тонким перезвоном золотых сталактитов.
– Анна, но как ты догадалась? – не сдержала любопытства Нурия, впервые став свидетелем самого настоящего чуда.
– Это сделала еще до меня царица Елена. Обнаружив три креста вместо одного, она велела принести мертвое тело и поочередно укладывать его на них. Мертвец ожил, когда его положили на третий крест. – Нам повезло со второй попытки.
– Мы нашли его, и что теперь? – осторожно спросил Вангелис.
– Ничего. Нужно немедленно сообщить о нашей находке в полицию. Как только реликвии попадут в руки общественности, они будут вне опасности. Ведьмы не смогут до них добраться, а без двух крестов они бессильны. Им придется долго ждать повторения зеркального года. Боюсь, они его так и не дождутся!
Анна улыбнулась, радуясь, что все так замечательно закончилось, но вдруг увидела вытянувшееся лицо Нурии, которая озиралась с беспомощным видом.
– Что?
– Анна, Лелька исчезла! – побелевшими губами вымолвила женщина. Пока все занимались оживлением Макса, дочь Нурии пропала из пещеры и скрылась в неизвестном направлении…
Глава 36
Поначалу они подумали, что Леля ни с того ни с сего решила вернуться обратно. Но, внимательно обследовав пещеру на тот случай, если Лелька задумала поиграть в прятки, они обнаружили дверь. Оставалось только удивляться, как они не заметили ее раньше, хотя из-за сияния золотой бахромы, свисающей с потолка, в глазах рябило, да и общее внимание было приковано в первую очередь к крестам.
Массивная, обитая железом дверь закрывалась на засов. Теперь он был вынут из пазов и стоял прислоненный к стене. На пыльной поверхности толстого деревянного бруса отпечаталось две пятерни, а сама дверь была приоткрыта. Ясно, что Леля, обнаружив ее раньше остальных, зачем-то тайком воспользовалась ею. Оставалось только отправиться следом, что они и сделали, сильно встревоженные неожиданным поступком девочки. Каково же было общее удивление, когда, войдя в дверь, все увидели, что оказались в том самом зале, где накануне обнаружили ниши со шкатулками. Именно эту дверь они и пытались открыть, не зная, куда она ведет. Прошлой ночью они оказались в двух шагах от цели, не имея об этом понятия.
Но на этом сюрпризы не кончились, и очередной, к сожалению, тоже не слишком обрадовал: все три ниши были пусты. Если в двух пылились остатки деревянных шкатулок, то третья была абсолютно пуста: шкатулка вместе с драгоценностями исчезла.
Не раздумывая, друзья бросились в погоню по подземелью, надеясь, что им удастся догнать девочку, которая, очевидно, внезапно лишилась рассудка. Они так торопились, что не заметили сдвинутой каменной плиты в правой стене. В образовавшуюся щель из темного проема тянуло холодом.
Анна чувствовала, что события вышли из-под контроля. Дома Лельки не было. Не было ее и у подружек, которых мать первым делом обзвонила. А мысли Анны в эту минуту были целиком сосредоточены на Нике. Прежде чем продолжить поиски, Макс с Анной решили забрать Ника из клиники, чтобы держаться всем вместе. Взяв малыша, они намеревались немедленно отправиться в Бостонскую полицию и рассказать обо всем, что им стало известно. Теперь, когда они обнаружили оба тайника, у них еще оставался шанс, что их не поднимут на смех.
Анну била нервная дрожь всю дорогу до Бостона, и Макс волновался за нее едва ли не больше, чем за малыша: настолько бледной она выглядела. Оказавшись в клинике, оба бросились в палату к мальчику, отбиваясь от медсестры, которая держа в каждой руке по халату, мчалась за ними по коридору и пыталась что-то сказать. В выходной день служебное отделение клиники пустовало, и скрип резиновых тапочек преследующей их медсестры гулко разносился по коридору. От этого звука у Анны заломило зубы. Она обрадовалась, едва завидев дверь в палату Ника, и распахнула ее, торопясь прижать мальчика к груди.
Макс не отрываясь, смотрел на Анну и вдруг увидел, как она начала сползать по стене. Он едва успел подхватить ее обмякшее тело: палата была пуста. На аккуратно застеленной кровати сиротливо лежал Анин подарок – голубой медвежонок.
Догнавшая их наконец медсестра принялась успокаивать Анну, растерянно приговаривая:
– Ну что вы, дорогая, ну что вы! С вашим мальчиком все в порядке! Его забрала родная тетя…
– Как вы могли отдать его ей? – завизжала Анна. Макс сжал ее плечи, пытаясь как-то успокоить.
– А что? Ведь она его родственница? Разве не так? Миссис Клэрксон так много сделала для его выздоровления. Вы не вправе осуждать ее, – пролепетала медсестра, пытаясь оправдаться.
– Она сказала, куда повезет ребенка? – спросил Макс сквозь зубы. Волнение Анны передалось и ему. Анна не была истеричкой, и, если она так испугались, значит, на то были причины.
– Нет. Не сказала, – растерялась медсестра, заливаясь краской. Потом спохватилась и сунула руку в карман халата. – Как же я могла забыть! Она оставила вам записку! Вот! – И она протянула сложенный вчетверо листок бумаги. Анна выхватила его, развернула, чуть не порвав, и впилась взглядом в несколько строк, написанных аккуратным ученическим почерком. Прочитав их, она тихо застонала.
* * *Макс гнал машину, глядя прямо перед собой на дорогу и нарушая все мыслимые правила. О полиции не могло идти и речи. Теперь, когда малыш Ники в руках этих чудовищ, им приходится рассчитывать только на свои силы. Даже не на свои. Макс покосился на Анну. Она сидела неестественно прямо на соседнем сиденье, с закрытыми глазами, ледяные пальцы впились в голубую шубку медвежонка, словно она хотела почерпнуть силы в этом крошечном комочке искусственного меха. В висках у нее выстукивали три коротких предложения из записки: «В полночь. Музей. Одна».
Весь вечер они просидели на кухне, почти не разговаривая. Анна много курила и молчала. Когда минутная стрелка часов перешла на последнюю четверть, она поднялась. В руках она держала свою сумку, в которой лежали крест и четыре рубина. Так и не произнеся ни единого слова, девушка обвела друзей ласковым взглядом, словно не надеялась увидеть их снова, и вышла, осторожно прикрыв за собой дверь. Нурия не выдержала и разрыдалась. Вангелис молча погладил ее по плечу. Макс стоял возле окна, не замечая, как пепел от горящей сигареты, падает ему на брюки.
Анна не торопилась, шагая по темной улице: она знала, что придет вовремя. У ворот музея остановилась и глубоко вздохнула, потом повернулась и посмотрела на мрачно возвышающееся перед ней здание музея. Даже отсюда она видела, как в окнах мелькают тени – сотни, может быть, тысячи теней. До боли в суставах стиснув железные прутья калитки, она уперлась в них лбом, ощущая, как ледяной холод проникает ей в мозг. Губы пересохли и покрылись трещинками, из которых сочилась кровь. Ждать было нельзя, время настало, и она, высоко подняв голову, пошла по дорожке прямо к распахнутым настежь дверям.
Как только она переступила порог, дверь за ней захлопнулась. Анна усмехнулась – старый фокус. Этого слишком мало, чтобы напугать ее, но она знала, что напугаться еще успеет, и двинулась дальше, стараясь не смотреть по сторонам.
Они были там, как она и предполагала: толпились вокруг Черного Трона. Их было много. Анна видела под низко опущенными капюшонами горящие ненавистью глаза, видела протянутые к ней руки с неестественно длинными ногтями, так и норовящие схватить и оцарапать, но почему-то скользящие мимо. Анна сделала еще несколько шагов и остановилась в нише, прямо напротив Трона. Рядом с ним высился деревянный крест, найденный ими в пещере. Разумеется, он был перевернут. Анна не сомневалась, что перед ней – Истинный Крест.
Они были там, как она и предполагала: толпились вокруг Черного Трона. Их было много. Анна видела под низко опущенными капюшонами горящие ненавистью глаза, видела протянутые к ней руки с неестественно длинными ногтями, так и норовящие схватить и оцарапать, но почему-то скользящие мимо. Анна сделала еще несколько шагов и остановилась в нише, прямо напротив Трона. Рядом с ним высился деревянный крест, найденный ими в пещере. Разумеется, он был перевернут. Анна не сомневалась, что перед ней – Истинный Крест.
Кольцо кривляющихся вокруг ведьм все сжималось. Она видела лица, которые встречала на улицах города. Некоторые были настолько благообразными, что догадаться о том, кто именно эти женщины, было невозможно, даже обладая богатым воображением. Школьницы, матери семейств, порядочные жены и даже дети. Господи, сколько же их! Но самое страшное было не в этих продавшихся дьяволу горожанках. Позади них клубились тени. Их было гораздо больше, чем живых. Они были одеты в одежду разных эпох; одни как бы стояли на земле, другие парили в воздухе. Анна с трудом выносила направленные на нее пустые глазницы призраков, из которых струился леденящий душу свет. Обливаясь потом, она до боли стискивала пальцы, чтобы не выдать страх. Выдержать эту пытку ей помогало то, что она отчаянно искала в толпе своего ребенка. И не находила…
Через какое-то время она заметила, что ведьмы зашевелились, расступаясь, чтобы дать кому-то дорогу. Анна безучастно посмотрела в ту сторону, понимая, что сейчас наконец увидит вдохновителя этого дьявольского спектакля. И не удивилась бы, даже увидев самого дьявола. Но лица, которые предстали перед ней, заставили ее отшатнуться.
Одна из двух женщин была Дороти Спарк. Это не произвело на Анну особенного впечатления, что-то в этом роде она и предполагала, снова и снова обдумывая происшедшее в течение последних часов. Но второй… была Леля, и не в роли несчастной жертвы, а королевы бала. На девушке было воздушное, абсолютно прозрачное платье, перехваченное на поясе золотым шнуром. Распущенные золотые волосы струились по плечам и груди. Анна с трудом сдержала стон, увидев пустые и высокомерные глаза девушки, которая смотрела будто сквозь нее, не замечая или не узнавая.
– Рады тебя видеть, – тоном светской дамы произнесла Дороти.
– Где Ник? – резко ответила Анна.
– Ты принесла то, что украла? – спросила Дороти, словно перед этим Анна говорила не с ней, а сама с собой.
– Где мой ребенок? – упрямо повторила она, крепче сжимая сумку.
– Ее ребенок? Самозванка! – прошипела одна из ведьм. Она откинула капюшон, и Анна увидела перекошенное злобой потное лицо миссис Клэрксон, которая зашипела, словно девушка обожгла ее взглядом, и, выставив когти, бросилась на нее, собираясь отобрать сумку силой. Анна не позволила ей даже приблизиться: разъяренная, она слегка расширила глаза, верхняя губа ее дрогнула, обнажая зубы. Старая ведьма споткнулась, словно налетела на стену, и растянулась во весь рост на полу. Остальные, не проявив солидарности, захихикали. Даже Дороти усмехнулась, обнажая острые клыки.
– Не думаю, что тебе это поможет. Ты здорово рискуешь, Анечка.
Анна презрительно скривилась, и Дороти добавила насмешливо:
– Не своей жизнью. Его!
Она отступила на шаг, и Анна увидела Ника, испуганного маленького мальчика, которого тащила по проходу за руку фигура в капюшоне, такого же роста, как ее ребенок. Ники ринулся было к Анне, но его спутник резко дернул того за руку, свалив мальчика с ног.
– Отпусти его, сволочь! – заорала Анна, срываясь с места. Мощный удар в грудь отбросил ее назад. Девушка ударилась спиной об оконное стекло, посыпались осколки, в комнату ворвался холодный воздух с улицы. Утирая кровь с разбитой губы, Анна подняла глаза и увидела того, кто ее ударил. Это была Леля, оглядывающаяся на Дороти, словно ожидая одобрения своего поступка. Директриса потрепала ее по щеке и протянула другую руку к Анне.
– Крест! Отдай его мне!
– Нет, мне! – раздалось откуда-то сзади. Коротышка в капюшоне, бросив Ника, спешил к ним, быстро перебирая короткими ножками. От излишнего усердия капюшон у него свалился, и Анна, вместо монстра, увидела хорошенькое личико маленькой девочки.
– Кетти! Ваша племянница! – поразилась Анна.
– Заткнись, выскочка! – пропищала девчонка, мерзко усмехаясь. – Да, я Кетти, но не племянница! Я – владычица ведьм! И мне вовсе не семь лет, как ты думаешь, а гораздо больше!
– Дочь салемского кузнеца! – пробормотала Анна, не веря собственным глазам.
– Да. А теперь верни то, что принадлежит мне по праву, падаль холерная! – рявкнуло исчадие ада. – Пора начинать церемонию.
Столпившиеся вокруг ведьмы почтительно зашумели.
Анна поняла, что выбора у нее нет. Не сводя глаз с Ника, она швырнула сумку на пол, к ногам Дороти, надеясь проскочить к мальчику, пока ведьмы будут доставать из нее свое сокровище. Но не тут-то было. Ее сбили с ног прежде, чем она успела сделать шаг. Ники завизжал, видя, как несколько самых злобных ведьм набрасываются на Аню, норовя вцепиться ей в волосы и добраться до глаз. Анна не собиралась так просто сдаваться, но силы были слишком неравными. Измученная и избитая, она все еще пыталась подняться, но все новые удары сыпались на ее голову.
– Хватит, – раздалось повелительное. – Мы не собираемся убивать ее так. Ее казнит новая наследница. Разумеется, после того, как будет коронована. Дороти обернулась к Леле, и та, с достоинством кивнув, смело стала подниматься по ступеням, ведущим к Трону.
– Остановись! – прохрипела Анна, потому что уже увидела то, что сейчас произойдет. Но Леля даже не обернулась. Опираясь на каменные подлокотники, она стала медленно опускаться на Трон.
Все глаза были устремлены на нее, об Ане и Ники на какое-то время забыли. Мальчик подполз к ней и прижался к ее груди. Он старался казаться сильным, но прикушенные губы предательски дрожали.
– Ники, что бы ни случилось, не бойся. Видишь разбитое окно? Как только почувствуешь, что наступил подходящий момент, – беги. Ты понял?
– А ты?
Анна ласково погладила его по голове:
– Обо мне не беспокойся. Я выкручусь, если буду знать, что ты в безопасности.
– Я все сделаю. Только не дай им себя убить, обещаешь?
– Кишка у них тонка, мое солнышко, – слизывая с губы кровь, усмехнулась Анна, надеясь, что говорит достаточно убедительно.
Глава 37
Аня затолкала мальчика в самый темный угол под выбитым окном и обернулась, чтобы посмотреть, что происходит возле Трона. Лелька уже восседала на нем, по ее губам блуждала улыбка победительницы. Анна знала, что сейчас самое время воспользоваться моментом и сбежать вместе с Ником. Но знала она и то, что Лелька в опасности, и оставить в беде дочь своей лучшей подруги Анна не могла.
Морщась от расползающейся по голове и рукам боли, Аня, преодолевая судороги в ногах, не без усилия распрямилась. Стиснув зубы, она медленно поковыляла к Трону. Ее никто не пытался остановить, главным образом потому, что начался настоящий кошмар – Лелька вдруг истошно завопила.
– Началось! – пробормотала Анна.
По залу пронесся вздох ужаса. Ведьмы шарахнулись в стороны, и Анна увидела извивающуюся на Троне девочку, стиснутую со всех сторон стремительно сжимающимся черным камнем. Она корчилась и извивалась, пытаясь выскользнуть из каменных объятий, но смертельные тиски сжимались все крепче. В тишине отчетливо раздался звук ломающейся кости, похожий на сухой треск разламываемого печенья. Лелька дернула рукой, крича от боли. Она захлебнулась собственным криком: камень уже сдавил ей грудную клетку. В этот момент Анна увидела, как от девушки отделилась белая тень и медленно поплыла в сторону. Тень напоминала женщину, одетую в старинное платье. За ней последовала вторая. Аня узнала призраков из зеркала и чертыхнулась про себя. Теперь, когда души умерших ведьм покинули слабеющее тело девочки, она на какое-то мгновение ощутила себя прежней, земной, и с ужасом озиралась, не понимая, что происходит.
– Мамочка! Помогите кто-нибудь! – хрипел насмерть перепуганный ребенок.
Анна подобралась совсем близко: времени у нее уже не оставалось. Еще немного – и хрупкое тело Лельки будет раздавлено в лепешку. Перед глазами Анны возникло изуродованное тело Керри, она застонала и, словно кошка, прыгнула к подножию Трона. Никто не успел опомниться, как она, ухватив девчонку за здоровую руку, одним рывком выдернула ее из объятий каменного монстра и швырнула от себя через всю комнату, прямо к тому месту, где оставила Ника. Сама она убежать не успела, так и оставшись стоять у подножия Черного Трона, мгновенно принявшего свою первоначальную форму.
Пораженные такой наглостью, ведьмы завопили, обступив небольшое возвышение. Анна готовилась принять смерть, понимая, что другого выхода у нее теперь нет. Ее волновало только одно: чтобы Ник с Лелей догадались бежать, пока ведьмы будут издеваться над нею. Но те не спешили, таращась на нее во все глаза. Крикнуть Анна не могла, опасаясь привлечь к перепуганным детям внимание. Ее истерзанное тело так болело, что смерть послужила бы желанным избавлением.