Некоторые евгеники считают, что в недалеком будущем усилия ученых должны быть направлены на воспроизводство супергениев с увеличенным мозгом, что, по их мнению, может быть достигнуто не только генетическими манипуляциями, но и трансплантацией в головной мозг новорожденных дополнительных нервных клеток, полученных от «современных Ньютонов» и культивируемых в искусственных условиях. Кроме того, как свидетельствуют косвенные признаки, уже существуют закрытые проекты, целью которых являются попытки найти такие способы изменения структурно-функциональной организации генома, чтобы дети рождались с уже готовыми знаниями, или разработать генетические способы объединения интеллектуальных ресурсов человечества путем объединения элементов памяти разных гениев в одном новом человеке.
МЯТЕЖНЫЕ ГЕНИИИсследования генетиков и нейрофизиологов показали, что темперамент, психические способности и характер являются врожденными свойствами человека, а многие психические заболевания наследственно обусловлены. Так, существование различных форм олигофрении (умственной отсталости) связано с неодинаковой степенью потери людьми «генов интеллектуальности».
Олигофрения является крайним проявлением снижения интеллектуальных способностей, в то время, как в истории насчитывается немало примеров, когда выдающиеся личности страдали нейропсихическими заболеваниями, которые прямо или косвенно определяли гениальность их произведений. В 1864 году итальянский психиатр Чезаре Ломброзо выпустил монографию «Гениальность и помешательство», сделавшую его всемирно известным. В ней ученый впервые утверждал, что подавляющее большинство гениев страдали психическими расстройствами. Наиболее яркими личностями в этом плане были Федор Достоевский и Винсент ван Гог.
Все исследователи, изучавшие жизнь и творчество Достоевского, единодушны в том, что писатель страдал наследственной эпилепсией. В работе «Хроника рода Достоевского от 1506 до 1933 года» М. Волоцкий приводит сведения о том, что у подавляющего большинства предков писателя обнаруживались эпилепсия или эпилептоидная психопатия. Как заметил психиатр М. Буянов: «Хроника рода Достоевского» оставляет впечатление длинной, растянутой на века истории болезни».
У Достоевского сами эпилептические припадки не носили характер определяющего главного симптома заболевания. На передний план выступали изменения психики, развившиеся, по свидетельствам современников, в раннем возрасте и ставшие потом постоянными, — крайний педантизм, безмерная мелочность, склонность к детализированию и бесконечным уточнениям, раздражительность, вспыльчивость, чрезмерная обидчивость, крайняя ипохондричность со склонностью к беспричинным страхам и долговременному злобно-тоскливому настроению.
Одновременно писатель демонстрировал громадный спектр колебания настроения и переживаний: от любви к ненависти, от горя к блаженству, от святости к греховности, от чрезмерной гордости к самоуничижению, от влюбленности к безразличию. Все это сочеталось с постоянной робостью и нерешительностью. По существу, болезнь формировала его мировоззрение, и яркая гамма описанной палитры психических переживаний и настроений во многом определила творчество и отразилась в характерах героев его произведений.
Выдающийся художник Винсент ван Гог также был нездоров. Его жизнь, которую с полным правом можно назвать трагической, нашла отражение в гениальном живописном и эпистолярном творчестве. Он действительно представлял собой «ослепительный облик феноменальной личности», его жизнь и творчество являются своеобразной моделью, отражающей взаимоотношения таланта и характера, гениальности и душевной патологии.
О ван Гоге написаны серьезные искусствоведческие работы, романы, пьесы, поставлены спектакли, сняты художественные и документальные фильмы. Более двухсот психиатрических исследований посвящены анализу психологии и болезни голландского живописца. Проявления его душевной болезни чрезвычайно разнообразны — меланхолия, сменяющаяся безмерной активностью и эйфорией, отрешение, уход в себя, буйство фантазии и веселья, замкнутость и болтливость, галлюцинации, попытки суицида и многие, многие другие симптомы, составляющие картину заболевания, хорошо известного психиатрам.
Как и у Достоевского, все эти состояния отразились в его полотнах, которые весьма «заразительны» и способны вызвать у зрителя самые сильные эмоции. Помните, замечательное стихотворение А. Кушнера?
При анализе взаимосвязи душевных расстройств и гениальности невольно напрашивается своеобразный парадокс — получается, что если ученые хотят смоделировать генетический потенциал гения, то они, по существу, могут направить свои усилия на моделирование психической болезни, а она, в свою очередь, через нарушение медиаторного обмена приведет к изменениям таких функций нейронов мозга, которые определят повышение литературных, музыкальных, художественных и иных способностей… И опять возникает конфликт между высокой целью и низменными средствами.
Да, возможности науки поистине безграничны, но стоит ли исчерпывать их до конца? Уже очень скоро молекулярная биология и генетика по своим методическим возможностям смогут клонировать необходимые гены, внедрять их в геном человека, удалять из него другие фрагменты ДНК и создавать человеческие особи с заранее заданными свойствами.
Человечество уже не раз расплачивалось за бесцеремонное вмешательство в «деятельность» природы. Стоит ли делать это еще раз, вторгаясь в святая святых — зарождение новой жизни?
ВРЕДНЫЕ ГЕНЫ
Недавно при попытке ограбления квартиры были задержаны граждане Г. Смирнов и Г. Каблуков. Как выяснилось, на счету у обоих Геннадиев уже не одно подобное преступление.
Из стенгазеты «Рога и копыта» ЛГ.
Барри Лонгиер ГРЯДУЩИЙ ЗАВЕТ
Докосмическая литература всех известных нам рас исходила из факта существования иных миров и была полна ожиданий, возлагавшихся на первые встречи с представителями иных рас. Совершенство индивидуума и общества, каковое всякий способен вообразить, но какового никто не в силах достичь, надлежало искать у других.
Потом встречи состоялись, и каждая раса нашла в другой не многим более, нежели искаженный образ самой себя. Ум и глупость, агрессивность и страдание, проницательность и слепая преданность — неизменные постулаты жизни и реальности — цинично приходили на смену надеждам, пока каждая раса боролась за свое торжество, создавая правила, придумывая тактические ходы, выстраивая общественные институты — и все ради того, чтобы не дать восторжествовать тем, кто воспринимался как угроза.
Сталкиваясь с превосходящими силами, отстававшие в технологическом и военном отношении расы создавали коалиции, многократно умножая свои силы. Внутри коалиций плелись интриги и заговоры. Снаружи воевали между собой и расширялись великие военные и экономические державы.
Коалиции быстро приняли форму теперешней системы федераций — Объединенных Секторов. В области Галактики, относящейся к Федерации Девятого Сектора, к ней не примкнули лишь считанные крупные державы. Среди них выделялись численностью населения, богатством и военной силой Соединенные Штаты Земли и Палата драков. Этим двум державам подчинялись три сотни миров.
Коалиции быстро приняли форму теперешней системы федераций — Объединенных Секторов. В области Галактики, относящейся к Федерации Девятого Сектора, к ней не примкнули лишь считанные крупные державы. Среди них выделялись численностью населения, богатством и военной силой Соединенные Штаты Земли и Палата драков. Этим двум державам подчинялись три сотни миров.
В конце двадцать первого века ни драки, ни люди не отвлекались на абстрактные рассуждения о чужих цивилизациях. Они были заняты войной.
1
Постигающий игру многое внесет в нее. Однако истинные правилау не подлежащие изменению, прозвучат из уст опытных игроков.
Игроки видели и осязали металл; постигающим он известен только в теории.
Предание о Зинеру, Кода Синувида, Талман.
Джоанн Никол сидела в грязи посреди планеты Кетвишну и наблюдала сквозь дымку за отдаленной точкой, превращавшейся у нее на глазах в черную птицу — боевой летательный аппарат драков. Он медленно летел над голым пространством, держась совсем низко, прижимаясь к поверхности, как стервятник, выбирающий себе поживу среди бесчисленных трупов.
Она оглянулась на горстку людей, оставшихся у нее в подчинении. Солдаты привычно сидели в окопах и жались к камням, наплевав на холодный влажный ветер и низкие серые облака. Снова взглянув на приближающийся летательный аппарат, она едва удержалась от улыбки.
Драки обойдутся одной машиной. Сорок с небольшим увязших в грязи и деморализованных представителей человеческой расы, набившись в брюхо корабля драков, заполнят его в лучшем случае на четверть. Сорок с небольшим военнопленных — вот и все, что осталось от двадцатитысячного гарнизона.
Возможно, смерть нашли не только эти тысячи, но и миллионы гражданских, хотя об этом можно было только догадываться. В сообщениях, которые удалось получить обороняющимся, говорилось, что города на всех шести континентах Кетвишну превратились в дымящиеся руины.
Рядом раздалось чавканье. Появилась какая-то фигура.
— Майор Никол! Они приближаются.
— Что?
— Они приближаются. — Палец указал на небо.
— Вижу.
Фигура опустилась на корточки, и Джоанн Никол разглядела, кто перед ней: сержант Зина Лоттнер, шифровальщица.
— Мы все перерыли. Из того, что осталось, дракам ничего не пригодится. — Она извлекла из кармана серебристую открытку. На ее пальцах запеклась кровь.
— Вот что я нашла в вашем кабинете.
Джоанн взяла у сержанта приглашение. Блеск карточки казался абсолютно неуместным среди грязи, нечистот и крови. Женщина прочла затейливую вязь:
«Офицерский и сержантский состав штабной роты 181-й дивизии III корпуса гарнизона планеты Кетвишну вооруженных сил Соединенных Штатов Земли имеет честь пригласить МАЙОРА ДЖОАНН НИКОЛ на шестнадцатое ежегодное празднование Нораанка Дима, которое состоится в 19.30 21 февраля 2072 года (2651 час 9/9 местного времени) в Главной аудитории «Сторм Маунтейн».
Она закрыла приглашение.
— Зачем вы мне это принесли, Лоттнер?
— Не знаю… Думала, вас заинтересует. — Сержант Лоттнер, поднявшись, уставилась на приближающийся аппарат драков. — Я видела, во что превратилось ваше вечернее платье. Наверное, оно было красивым…
Джоанн бросила открытку в грязь и наступила на нее каблуком сапога. Лоттнер, немного постояв молча, развернулась и стала медленно спускаться по осклизлому склону.
Платье действительно было красивым: сплошь серебро и белоснежные кружева — одним словом, глупость….
— Давно ли солдаты торчат в грязи?
Джоанн обернулась на грубый голос и увидела мужчину, скрестившего ноги посреди красно-бурой лужи. Это был лейтенант Морио Тайсейдо, бывший шифровальщик, ныне — солдат, по уши сидящий в грязи, верный кандидат в военнопленные. Рядом с ним бездействовал сержант-пехотинец Эмос Бенбо, устремивший загадочный взгляд на приближающийся вражеский корабль.
Почти не шевеля губами, сержант ответил вопросом на вопрос:
— Давно ли существуют солдаты?
Сейчас эта старая, как мир, шутка пехотинцев оказалась как нельзя более кстати. Джоанн посмотрела на свои колени и попробовала оттереть с них грязь. Потом внимательно осмотрела ладонь.
Грязь. Цвета крови, перемешанной с испражнениями.
Грязь. С запахом крови и испражнений.
Грязь. Международное косметическое средство военных.
Подняв голову, она обнаружила, что корабль драков успел увеличиться в размерах. Сидит ли в грязи пехота драков, тзиен денведах? Истекают ли драки кровью, хватаются ли за животы, делают ли вообще что-нибудь из того, что полагается делать нормальным солдатам? Начальник разведки полковник Нкрума в этом сильно сомневался.
Нкрума… Она зажмурилась, вспоминая события, происходившие в недрах горы у нее за спиной всего несколько часов назад.
…Круглое, обычно ничего не выражающее лицо Нкрумы было перекошено, как от физического страдания. Его облик передавал его состояние. Обливаясь потом, чернокожий полковник отдавал дрожащим голосом приказание, звучавшее для слуха любого офицера разведки громом с небес:
— Никол, исполняйте команду «шифр двадцать».
«Шифр двадцать» означал уничтожение всех секретных документов и вооружения. По истечении каких-то двух часов сражения гарнизон был готов выбросить белый флаг. Полный разгром!
Какие-то несчастные два часа!
У нее не было времени переодеться из вечернего платья в форму. То, что происходило, не имело названия. Учитывая потери, время, затраченные деньги и материалы, полный разгром гарнизона в течение двух часов противоречил закону высшей целесообразности.
Главное сражение — покорение целой планеты — должно было продлиться несколько дольше.
Не два же часа!
Нкрума смотрел на свои руки — две черные кисти, выглядывавшие из вороха бумаг у него на столе.
— Я уже доложил обо всем генералу Кацузо. Он… он назвал меня лгуном.
Джоанн положила руку полковнику на плечо.
— Я займусь «шифром двадцать», полковник.
Нкрума сжал кулаки, закрыл глаза и произнес тихо, как на смертном одре:
— Что у драков за оружие? Чем они воюют, черт их подери?
Она пожала плечами.
— Я отправила доклад в разведку сектора. Наше дело плохо, но сектор разработает новую тактику. Когда драки нападут на базу в следующий раз…
Нкрума сбросил со своего плеча ее руку и взглянул на нее глазами, полными ужаса; удушливый стыд мешал ему говорить.
— Они разделались со всеми нашими оборонительными порядками так, словно мы… словно нас не существует в природе. — Он уронил голову на руки. — Нет нас, и все тут! — Он несколько раз ударился лбом о костяшки кулаков. — Они что, умеют читать чужие мысли? Неужели эти проклятые желтые дьяволы — телепаты?
Джоанн покинула его кабинет, отдала необходимые распоряжения и отправилась в свой собственный взвод, чтобы заняться стиранием информации. Капитан Тэд Макай, офицер тактического командования из комплекса «Сторм Маунтейн», все еще щеголял в парадном белом мундире. В руке он держал бокал шампанского. При ее появлении он вскинул голову.
— Всего наилучшего, Джоанн!
— Сколько вы выпили?
— Еще не все.
— А вдруг вы могли бы на что-то сгодиться? Все-таки снаружи идет война.
— Так вот откуда эти звуки! — Он шумно задышал. — Нет, я ни на что не гожусь. Весь вред, который я мог причинить, уже причинен. Теперь слово за компьютерами.
Она обошла его стороной и стала вводить в компьютер пароли для уничтожения блоков памяти.
— Знаешь, Джоанн, сто лет тому назад это назвали бы полным разгромом. — Он одним глотком допил шампанское и уронил бокал на пол. — Но побежденные обычно спасаются бегством, а тут и бежать-то некуда.
— Я бы с удовольствием тебя подбодрила, Тэд, но сейчас мне некогда.
— Вечно тебе некогда!
Макай засунул руки в карманы и, выйдя в коридор, стал чеканить парадный шаг, распевая песенку:
Вскоре его голос был заглушен воем вражеского штурмовика…
Джоанн открыла глаза и опять посмотрела на приближающийся корабль драков. Стирание информации оказалось напрасной тратой времени: при нападении драков на командный пункт вся память так и так была уничтожена.