– Вы ничего не сможете доказать, это все ложь и пустые подозрения. Джон Джефферсон ничего подобного не говорил этой мерзавке. А если и сказал, то это вранье.
– Ближе к делу!
Она заколебалась, но потом упрямо затрясла головой.
Мейсон повернулся к Делле:
– Делла, позвони в отдел по расследованию убийств. Попроси лейтенанта Трэгга. Скажи ему, что я хочу с ним поговорить.
Делла подошла к телефону и протянула руку к трубке.
– Подождите! – торопливо закричала блондинка. – Вы же не можете…
– Чего я не могу? – громко спросил Мейсон.
– Не можете пришить мне какое-нибудь дело. У вас нет никаких доказательств.
– Доказательства будут, не сомневайтесь. Мистер Дрейк – прошу любить и жаловать – большой специалист по этим делам. Его люди уже заняты поисками этих доказательств, причем им поручено выяснить всю вашу с Ирвингом кипучую деятельность.
– Ну, ладно. Допустим, мой хороший знакомый действительно ссудил меня деньгами для приобретения этого табачного киоска. В этом нет ничего дурного. Я совершеннолетняя и могу делать все, что мне нравится.
– Это ваше последнее слово? Вальтер Ирвинг затеял опасную игру, пошел на обман полиции, снабжал нас фальшивыми сведениями, помешал найти человека, который помог бы мне разобраться в этом деле. Потом он удрал к Марлен Шомо. Она сейчас находится в одном из пригородов. Когда они с Ирвингом встретятся, может произойти непоправимое. Он должен был дать вам ее адрес на случай необходимости. Где она скрывается?
Блондинка молча покачала головой.
Мейсон кивнул Делле, и та стала набирать номер полицейского управления.
Внезапно Энн Риддл разразилась громкими рыданиями.
– Пожалуйста, мне нужен отдел по расследованию убийств, – сказала Делла в трубку.
Блондинка пробормотала сквозь слезы:
– Она в Санта-Анне.
– Где именно? – настаивал Мейсон.
Девица схватила сумочку, порылась в ней, отыскала бумажку с адресом и сунула ее адвокату. Мейсон кивнул Делле, и та положила трубку.
– Дальше?
– Что значит «дальше»?
– Впрочем, у меня нет времени на разговоры. Надо спешить. Вы тоже поедете с нами: дело слишком серьезное, чтобы оставлять вас без присмотра и дать возможность предупредить их по телефону. Так что собирайтесь.
– Вы не можете заставить меня ехать!
– Правильно, ехать со мной я не имею права вас заставить, но доставить вас в ближайший полицейский участок и сдать там под надзор полиции не только имею право, но даже обязан. Правда, на это уйдет минут пятнадцать… Выбирайте, что вас больше устраивает.
Она истерично закричала:
– Перестаньте смотреть на меня такими глазами! Вы меня пугаете. Я…
– Хватит ломать комедию. Спрашиваю вас в последний раз: хотите фигурировать в качестве соучастницы на судебном процессе или нет?
– Я…
Она снова заколебалась.
– Одевайтесь! – распорядился Мейсон.
Она подошла к шкафу.
– Делла, проследи, чтобы не прихватила с собой оружия. Эта крошка из бывалых комедианток!
Энн Риддл надела пальто и взяла сумочку, содержимое которой предварительно проверил Дрейк.
В полном молчании они спустились вниз и сели в машину Мейсона. Как только они выбрались за черту города, машина помчалась на предельной скорости.
Глава 20
Дом находился в тихом квартале частных особняков. В холле на первом этаже горел свет. В гараже стояла машина. Лужицы по краю дорожки, ведущей к крыльцу, показывали, что лужайку только что поливали.
Мейсон остановил машину, выскочил из нее первым и широкими шагами двинулся к дому. Пол Дрейк, крепко держа за руку Энн Риддл, последовал за ним.
Мейсон нажал кнопку звонка.
Дверь приоткрылась.
– Кто там? – спросил женский голос.
Мейсон неожиданно навалился всем телом на дверь, так что она широко распахнулась.
Отскочив назад, Марлен Шомо с ужасом уставилась на адвоката:
– Вы?
– Мы приехали забрать вашего брата, – заявил Мейсон.
– Мой брат – как это сказать? Он болен. У него не все дома, его нельзя беспокоить. Он спит.
– Разбудите его!
– Вы не имеете права этого делать. Мой брат… он… Вы же не закон, нет?
– Нет, но через пять минут мы вызовем сюда представителей закона.
В этот момент Марлен Шомо заметила Энн Риддл, и ее лицо перекосилось от гнева.
– Это все ты! – обрушилась она на блондинку. – Всех обманула, предала!
– Я ни в чем не виновата, – запротестовала блондинка, – я только…
– Не отпирайся, продажная тварь! Ничего, тебе это даром не пройдет. Ты еще пожалеешь!
– Достаточно! Ишь, сразу и по-английски научилась говорить! – вмешался Мейсон. – Где тот человек, которого вы выдаете за своего брата?
– Он и правда мой брат.
– Черта с два!
– Я взяла его из больницы…
– Как бы не так! Парень, которого вы взяли из больницы, вам такая же родня, как я или Пол Дрейк. Вам он был нужен для отвода глаз. Не знаю, что вы с ним сделали. Хорошо, если просто заперли в какую-нибудь частную психиатрическую клинику. Но сейчас меня интересует тот человек, который занял его место. Он нужен мне немедленно.
– Вы сами ненормальный! – закричала Марлен Шомо. – Вы не имеете права.
– Пол, займись-ка этой красоткой! – распорядился Перри Мейсон и побежал по лестнице на второй этаж.
– Вас убьют! – взвизгнула Марлен. – Этого делать нельзя! Вы…
Мейсон стал по очереди дергать ручки всех дверей. Третья оказалась незапертой. Это была спальня. Изнуренный, худой человек лежал на постели, на запястьях у него были наручники.
Высокий тип с бычьей шеей и широкими плечами, читавший какой-то журнал, медленно поднялся с кресла.
– Какого черта? – загремел он.
Мейсон окинул его оценивающим взглядом.
– Мне кажется, вы бывший полицейский? – спросил он.
– А вам-то что?
– Скорее всего, на пенсии, – продолжал с невозмутимым видом адвокат. – Выйдя в отставку, занялись частной практикой в качестве детектива, но не слишком преуспели. А тут подвернулась эта работа. Не уверен, что вас посвятили во все детали происходящего. Но отвечать вам придется. Я – Перри Мейсон, адвокат.
Бледный человек в наручниках повернул голову к Мейсону. Его глаза, мутные от какого-то наркотика, казалось, с трудом приспосабливаются к освещению комнаты.
– Кто вы такой? – спросил он невнятно, как человек, разговаривающий во сне.
Мейсон ответил:
– Я приехал забрать вас отсюда.
Охранник загудел:
– Это же псих. Буйнопомешанный. Его опасно освобождать, на него находит…
– Знаю, – сказал Мейсон. – Его настоящее имя Пьер Шомо, но он считает, что он кто-то другой и что его настоящее имя…
– Послушайте, откуда вы все это знаете? – удивился охранник.
– Они рассказали вам кучу всяких трогательных историй и предложили неплохую работу, так что вы воображаете, что его так называемая сестрица – одна из самых любящих и преданных созданий на свете. Пора проснуться, мой дорогой. Что касается этого парня на кровати, то я его немедленно увожу с собой. Сначала мы обратимся к лучшему врачу в городе, а потом… потом мы будем, приятель, готовы к свиданию с Бергером в пятницу в десять часов утра. К этому времени вы можете либо остаться на свободе, либо попасть в тюрьму. Выбирайте сразу. Если вы посвящены во все тонкости дела, значит, вы соучастник преступления, точнее говоря – убийства. Если же вас просто наняли охранять психически больного – тогда совсем другое дело.
Предоставляю вам обдумать это. Внизу находится детектив, полиция будет здесь с минуты на минуту. Их тоже заинтересует ваша роль. Я даю вам шанс, причем это ваш последний шанс.
Верзила растерянно хлопал глазами.
– Так вы утверждаете, что этот человек не сумасшедший?
– Конечно нет.
– Я же видел бумаги. Его взяли из больницы.
– Из больницы взяли совсем другого, а потом произвели замену. Впрочем, здесь не дискуссионный клуб. Решайте быстрее.
– Вы Перри Мейсон, адвокат?
– Да.
– У вас есть документ?
Мейсон протянул ему визитную карточку и водительские права.
Охранник вздохнул:
– Ваша взяла.
Глава 21
Помощник судьи призвал всех к порядку.
Гамильтон Бергер, с лица которого не сходило торжествующее выражение, улыбался собравшимся в зале.
Судья Хартли сказал:
– Мы должны вынести решение по делу Джона Джефферсона. Вы хотите, чтобы вас выслушали, мистер Мейсон?
– Да, ваша честь. Я прошу назначить новое слушание дела, поскольку суд проходил в отсутствие обвиняемого.
– Что? – заорал Гамильтон Бергер. – Это еще что за фокусы? Обвиняемый присутствовал на суде с первой минуты и до последней. Это занесено во все протоколы.
– Будьте любезны, поднимитесь, мистер Джон Джефферсон! – попросил Перри Мейсон.
Обвиняемый встал. Одновременно поднялся другой человек, сидевший в зале.
Судья Хартли внимательно посмотрел на последнего.
– Пойдите сюда, – обратился Мейсон к человеку в зале.
Судья Хартли внимательно посмотрел на последнего.
– Пойдите сюда, – обратился Мейсон к человеку в зале.
– Минуточку, – сказал судья Хартли. – Что все это означает, мистер Мейсон?
– Я предложил мистеру Джефферсону подняться и пройти сюда.
– Но кто он такой? Ваш свидетель?
– Нет, ваша честь, это Джон Джефферсон.
– Подождите, подождите, – разволновался прокурор. – Я ничего не понимаю. Вот стоит обвиняемый, не так ли?
– А сюда идет Джон Джефферсон, – добавил Мейсон. – Поэтому я прошу проведения нового судебного разбирательства на том основании, что слушание дела по обвинению Джона Джефферсона в убийстве первой степени проходило в его отсутствие.
– Минуточку, минуточку! – снова закричал прокурор. – Мне следовало бы предвидеть, что вы придумаете нечто подобное. Защита не имеет права запутывать суд. Какая разница, является ваш подзащитный Джоном Джефферсоном или нет? Этот человек совершил убийство, за которое его и осудили. И то, что он проходил под именем Джона Джефферсона, не спасет его от наказания за преступление.
– Вы забываете, что некоторые показания свидетелей обвинения были направлены против моего клиента, Джона Джефферсона, – возразил Мейсон.
– Какого клиента? – с недоумением повторил Бергер. – Ваш клиент стоит рядом с вами.
Мейсон улыбнулся и отрицательно покачал головой.
– Мой клиент – тот, – твердо сказал он, указывая кивком на человека, стоящего теперь у самого барьера, – Джон Джефферсон, защита которого была поручена мне правлением Южноафриканской компании по добыче, обработке и экспорту алмазов.
– Но вы ведь его защищали! – вышел из себя Бергер. – Нет, мистер Мейсон, не рассчитывайте отделаться так просто.
Мейсон снова улыбнулся:
– Вот я его и защищаю.
– Валяйте, защищайте. Тем более что его ни в чем не обвиняют!
– Повторяю: делаю заявление в суд о необходимости нового разбирательства на том основании, что суд проходил в отсутствие обвиняемого.
– Обвиняемый стоит перед вами, не понимаю, чего вам еще надо? – настаивал Бергер. – Суд проходил в его присутствие. Его уличили в преступлении. Мне безразлично, что вы будете делать с этим вторым типом, независимо от того, как его зовут.
– Но во время процесса были представлены вещественные и косвенные доказательства, имеющие прямое отношение к настоящему Джону Джефферсону. Например, вот этот кинжал, содержание писем.
– Что вы имеете в виду?
– Мэй Иордан рассказала суду о письмах, которые писал ей Джон Джефферсон. Я просил исключить ее показания, но мое ходатайство в конечном счете не было удовлетворено. Просмотрите протоколы: в них все записано.
– Минуточку, – заговорил судья. – Мы, несомненно, разберемся в создавшемся положении, но мы должны быть уверены, что это действительно не ловкий ход с вашей стороны, чтобы сбить суд.
– Все очень просто, ваша честь. Джон Джефферсон, стоящий сейчас перед вами, является доверенным представителем Южноафриканской компании. Он был направлен в наш город вместе с Вальтером Ирвингом из парижского отделения для организации нового филиала. Они должны были получить по почте партию бриллиантов стоимостью в полмиллиона.
Вальтер Ирвинг, много и неудачно игравший в рулетку, давно уже запустил руку в кассу компании. Он прекрасно знал, что при первой же ревизии, проведенной после его отъезда из Парижа, махинации всплывут.
Вот тогда он и задумал выдать Джеймса Кинседа за Джона Джефферсона, с тем чтобы после получения камней Кинсед с ними скрылся. А Ирвинг обвинил бы Джона Джефферсона в растрате, а позднее его труп был бы обнаружен при таких обстоятельствах, что у полиции не возникло бы сомнений в том, что это самоубийство. Но им этого показалось мало. Узнав, что Монрой Векстер занимается контрабандой драгоценных камней, они заодно решили прихватить и бриллианты Векстера, убив его. Наверное, вы догадались, что Ирвинг был сообщником Векстера по контрабанде, он с ним и расправился.
Ну а мнимому Джону Джефферсону эта побочная операция была ни к чему, он дожидался куда более ценной добычи по официальным каналам. Труп же настоящего Джона Джефферсона должны были «выдать» задолго до того, как полиция начнет расследование. Но вышло так, что из-за случайной задержки с доставкой партии бриллиантов из Южной Африки настоящий Джон Джефферсон не был убит, ибо мертвые не похищают ценностей.
– Ваша честь! Ваша честь! – завопил не своим голосом прокурор. – Неужели вы не понимаете, что это еще один трюк, мастером которых является Перри Мейсон? На этот раз его клиента уличили в убийстве первой степени, вот он и не знает, что бы еще придумать, только бы не подмочить свою репутацию. Заранее предупреждаю, что я сделаю все, чтобы его клиент получил самую суровую меру наказания.
Мейсон указал на человека, стоявшего у барьера.
– Вот мой клиент, Джон Джефферсон. Мне был выплачен соответствующий задаток, чтобы я представлял его на процессе. Теперь я обязан доказать, что его судили в его отсутствие. Поднимитесь на свидетельское место, мистер Джефферсон, и принесите присягу.
– Ваша честь, я возражаю! – заорал Гамильтон Бергер. – Я возражаю против такой… против такого… против… Я настаиваю, что этот обвиняемый – единственный человек, которого признает суд.
– Нет, – покачал головой судья Хартли, – до вынесения решения я должен хорошенько во всем разобраться. Суд объявляет перерыв в работе и просит представителей обеих сторон пройти на совещание. Обвиняемый тем временем должен быть отправлен в камеру…
Мейсон усмехнулся.
Высокий, очень бледный и худой человек, стоявший у барьера, повернулся и пошел к своему месту в зале. К нему подошла Мэй Иордан.
– Привет, принц Шарман, – сказала она с некоторым сомнением.
Глаза Джефферсона заблестели.
– Привет, леди Джинеза, – ответил он еще слабым голосом. – Мне сказали, что вы здесь…
– Принц… Принц Шарман!
Мейсон улыбнулся:
– Поручаю его вашим заботам, мисс Иордан.
С этими словами Мейсон прошел в кабинет судьи.
Глава 22
– Ну как? – спросил судья Хартли.
– Это был настоящий заговор, – пояснил Мейсон. – Зародился он еще в Париже, в тот самый момент, когда Вальтер Ирвинг узнал, что его отправляют в Америку помочь Джону Джефферсону организовать работу в новом отделении. В заговоре, кроме него, участвовали Марлен Шомо и Джеймс Кинсед. Не исключено, что им и удалась бы эта затея, если бы не их жадность. Возможность отнять у Векстера его камни стоимостью в сто тысяч долларов казалась им такой же реальной, но на ней они и сломали себе шею. В суде я буду представлять настоящего Джона Джефферсона, ибо именно на это меня уполномочила его фирма. Но я бы посоветовал предоставить Кинседу хорошего защитника, он, разумеется, виновен в преступлении, но в меньшей степени, чем Вальтер Ирвинг.
– Он не может претендовать на новый суд, – возмутился Бергер, – даже если то, что вы говорите, является правдой. Вы защищали его и проиграли дело.
Мейсон холодно улыбнулся:
– Вы могли бы на этом настаивать, если бы не показания Мэй Иордан о ее переписке с Джоном Джефферсоном. Она переписывалась с подлинным Джефферсоном, а не с тем человеком, который осужден за убийство.
Джефферсону нельзя предъявить никакого обвинения, потому что он не присутствовал на суде. С другой стороны, оставить в силе приговор по делу Кинседа тоже нельзя, ибо против него были использованы улики, не имеющие к нему никакого отношения. Значит, остается один выход – новое судебное разбирательство.
Вам следовало с самого начала проверить личность арестованного вами человека, господин окружной прокурор, но вам так не терпелось посадить меня в лужу, что вы пренебрегли элементарными правилами ведения криминального расследования.
Мнимый Джефферсон и Ирвинг опоили настоящего Джона Джефферсона вскоре после того, как они выехали на поезде из Чикаго, и забрали у него все бумаги и личные вещи, в том числе письма мисс Иордан и кинжал. Все это вам самому придется доказывать на следующем процессе. На мою помощь не рассчитывайте. Впрочем, Марлен Шомо находится в моей конторе, она дала письменные показания, которые я вам передам.
Еще один совет: если вы хотите когда-нибудь покончить с этим делом, начните с выяснения личности человека, находившегося в лодке вместе с Кинседом. Это был не Ирвинг.
А теперь я прошу освободить меня от всяких обязанностей по делу Джеймса Кинседа. Он обманул меня, назвавшись чужим именем. Мой единственный клиент – Джон Джефферсон.
Судья Хартли задумчиво сказал:
– Мне бы хотелось поговорить с Мэй Иордан, мистер Мейсон. Это возможно?
Адвокат улыбнулся:
– Вообще-то да, но не сейчас, ваша честь. Я сам видел, как Мэй Иордан вместе с Джоном Джефферсоном выходили из зала суда.
Судья усмехнулся:
– Наверное, пошли заниматься фотографией… Или же мисс Иордан рассказывает ему, где она взяла тот ключ, а?