– Спасибо огромное, Тимур! – Рейндж с чувством пожал руку этому мужественному осетину. – У нас действительно несколько другие планы. Дальше мы уже сами справимся!..
После десятиминутного перекура, подправив кое-что во внешнем виде как собственно бойцов, так и транспорта – прикрутили номера и наклеили на лобовые стекла джипов пропуска-бейджи, – тронулись в путь.
На въезде в село Авневи, возле блокпоста, занятого, по тем сведениям, которыми их снабдили кударцы, грузинскими военными, они не встретили ни одной живой души: ни военных, ни гражданских.
Село тоже выглядело вымершим. Когда миновали Авневи, заметили трактор с прицепом, следующий в том же направлении, на юг, к границе. Передовой джип ускорился, быстро поравнявшись с ним. Посигналили селянину; тот так резко крутанул вправо, что едва не завалился в кювет вместе с прицепом…
Проскочили маленькие селения Дидмуха и Мугут, которые тоже были захвачены и зачищены грузинами еще в первую ночь войны. И там – никого: эти села как будто вымерли.
– Бежали робкие грузины, – процедил Рейндж. – Похоже, что на этом участке гоблины отошли на свои прежние позиции.
По дороге они подкрепились. Рейндж, прикончив шмат колбасы, который он умял с куском черного хлеба, принялся бинтовать себе ногу. Потом, когда повязка была плотно им закреплена, обернулся к сидящему, как обычно, позади Темирову:
– Руст, у тебя кетчуп еще остался?
– У ми-иня, как в Грэции, всё есть!..
Первый грузинский блокпост проехали беспрепятственно – он был безлюден, брошен противником. Рейндж вытащил из кармашка пачку «Мальборо», закурил. Они уже на территории «коренной» Грузии…
Возле села Дирби нагнали колонну примерно из десятка транспортов. На одном из плавных поворотов дороги стала видна вся эта вражеская колонна… Передовым идет «БТР-80». За ним точно такой же, как у «четверки», «Land Rover Defender 90». Далее иномарка… Еще один «Лендровер»… Еще две иномарки… Тентованный грузовик… Еще один грузовик с открытыми бортами – на нем, на сварной раме, установлен «Утес»… И еще точно такой же, то ли с «ДШКМ», то ли с «Утесом» – Мокрушин этого не успел в точности разглядеть.
Замыкающей в этой колонне шла бронемашина пятнистого серо-зеленоватого окраса, по виду – «БМП 650 AIFV» производства Турции.
Колонну, к которой аккуратно пристроились три армейских джипа, остановили лишь на посту возле села Брети. Но Мгели не пришлось даже покидать передовой джип. Если кто-то и проверял здесь документы и отслеживал идущий с юга транспорт, то до «хвоста» колонны эти постовые так и не добрались…
Две бронемашины, обеспечивавшие, вероятно, боевое охранение колонны, остались в Брети. Остальной транспорт покатил дальше. За Цвери повернули на горийскую трассу. Вот уже и Карели осталось по правую руку. До Гори – всего километров пятнадцать!..
Следующая по трассе колонна то разгонялась, то притормаживала. На шоссе, ведущем с востока в Гори и далее в Тбилиси, царила непривычная даже для этих мест сумятица.
– Эх, до чего же мне нравится мчать вот так с ветерком! – Рейндж потянулся, хрустнул костяшками пальцев. – Руст, какие новости? Ты прослушиваешь волны их пэвэошников?
– Вери-ищат. Хор пидирастов, да. Но а-аткуда работают станции «Чарли» и «Юнифом», па-ака ни знаю! А-аны ж нэ совсем идиоты, да. А хочешь, спра-ашу у ных! Спра-ашу, где буки-шмуки прячут! И где их «узел» си-ийчас находится, да.
– Сами найдем. Разберемся… Не бином Ньютона.
Руст снял гарнитуру, набрал воздуха в легкие… и запел.
По-грузински.
Голос у него звучный; кавказцы вообще очень музыкальный народ.
Рустам Темиров пел. Он пел знакомую с детства мелодию – «Сулико»…
После первых двух строк, которые Руст выводил соло, к нему присоединился Алан. Они ехали по горийской трассе, а из джипа разносилась знакомая всякому мелодия…
Мокрушин сейчас испытывал такой подъем, такой выброс адреналина, что ему тоже хотелось петь, кричать, орать во весь голос! Ему было и весело, но и в то же время грустно. И еще неизвестно, чего было больше: грусти или веселья, радости, куража. Ему нравились грузинские песни, нравилось, как поют грузины. Но он не знал слов этой великолепной песни по-кархвельски. Поэтому пел про себя, на русском:
Командирский джип уже около двух часов стоял в тихом переулке юго-западной окраины Гори. Города пусть и небольшого, но древнего, известного с некоторых пор на весь мир как родина Иосифа Джугашвили – Сталина. Рейндж смотал перепачканные «кровью» бинты обратно: маскарад на этот раз не пригодился…
Всего в сотне метров от того места, где остановился «Лендровер» с «грузинскими спецназовцами», находится бетонированный забор, который сравнительно недавно начали возводить вокруг некоего объекта, примыкающего к военгородку. А городок, соответственно, построен для едва сформированной и еще не полностью укомплектованной личным составом и техникой Горийской инженерно-саперной бригады.
– Наши возвращаются, – шепотом произнес Алан. – Обе тачки!
Рейндж переместился в «Тойоту», сев на переднее сиденье рядом с Мгели, который был за рулем.
– Докладывайте, – он обернулся к устроившемуся позади Колобневу. – Что видели интересного? Туда ли?
– Туда, туда, – полушепотом сказал его зам. – Мы с другой стороны к городку подъехали, там вообще ограды нет! Потом просквозили до ангаров… Засекли, что выставлен пост, и переться дальше уже не стали! И так все было видно – как на ладони.
– Что именно вы разглядели?
– Одну установку «Бук-М1» видели. Конкретно – СОУ и заряжающая машина! Стоят у первого же от городка ангара! Без «масок» там стоят, прикинь! Чтоб, мля, время не терять на подготовку! Стрельнут ракетами по внешним целеуказаниям… и сдернут в другое место!
– Надо промежуточное звено искать. Но этих, конечно, необходимо трахнуть. Что еще?
– Засекли еще одну установку…
– Тоже «бук»?
– Нет. «Двухсотка».[61] Заряженная. Одна установка, без локатора подсвета.
– Получится ли их разом накрыть? Как далеко они расположились друг от друга? Дистанция?
– Не более семидесяти метров. «Двухсотка» стоит меж ангарами, но мы ее уверенно разглядели и опознали.
– Добро. Готовьте данные, будем передавать целеуказания.
Смеркалось.
Над городом, разделенным как бы на три части реками Б. Лиахве и Курой, медленно опускался бархатистый полог августовской ночи.
Но покоя не было; не было и тишины, наступающей обычно с приближением ночи.
Даже здесь, на расстоянии в три десятка километров от тех мест, где еще шли бои с сепаратистами и пришедшими к ним на выручку российскими войсками, отчетливо были слышны звуки канонады…
Джипы с «грузинским спецназом» покинули свою временную стоянку и покатили в сторону моста.
Рейндж посмотрел на часы. Четверть десятого…
– Останови, Алан.
Он вышел из джипа и прислушался, подняв лицо, скрытое маской, к потемневшему небу.
Нечто невидимое пока, но уже угадываемое по нарастающему звуку, переходящему в мощный гул (как будто в горах сходит лавина), перемещалось в пространстве, неотвратимо приближаясь к цели.
«Вот она! Ну… пошла, родимая, на объект!»
Протяжно ахнуло в той стороне, где они недавно побывали!
Выплеснулось огнем, дымом, обломками – в небо, в стороны, поколебав на секунды, как показалось Рейджу, саму каменистую почву, на которой стоит этот древний город…
Взрывная волна – что-то явно там еще сдетонировало – оказалась столь мощной, сильной, что шибануло еще и по окраине Гори дымно-огненным кулачищем, покачнув стоящие не так уж близко от военгородка многоквартирные дома, выламывая, вышибая окна и двери вместе с рамами…
«А как вы хотели?! – подумал Мокрушин, усаживаясь в «Лендровер». – Это вам не песни петь и не тосты произносить, это – война, мать вашу…»
Часть задания они выполнили. Предстояло самое сложное: разведать объект, через который, судя по анализу действий грузинских якобы расчетов ЗРК «Бук-М1» в первые дни войны, осуществляется управление, обработка и передача данных на ПУ ПВО Грузии от внешней системы раннего оповещения.
А именно, объект «Зебра».
Глава 25
Мокрушина несколько озадачила столь сильная реакция ВС на его полушутливое предложение называть ее Розой. Но копать далее в этом направлении, продолжать расспросы, раз она резко против, не следует.
Он решил сменить тему.
– Так не годится, Виктория! Утром свяжусь с начальством и потребую, чтобы вас с Маликой перевезли отсюда в безопасное место! Все, все, даже не спорь! Не женское это дело головы под пули да ножи подставлять! Я схожу на кухню, принесу нам что-нибудь выпить.
– А я ванную наберу, Влад! – Эта женщина умела быстро справляться даже с самыми сильными эмоциями. – Там и продолжим наш разговор.
…Они устроились в ванной, в хлопьях пены. Она уже была почти полной, но ВС не спешила закрывать краны с водой. Мокрушин догадался, почему – здесь наверняка повсюду напичканы мирофоны. Похоже, что кое-что из того, что намерена рассказать Виктория, не рассчитано даже для ушей сослуживцев Рейнджа.
Она перебралась – ванная здесь просторная – к нему поближе. Рейндж обнял ее, прижал к себе. Виктория заговорила шепотом:
– Ее, кстати, зовут не Роза. У нее другое имя – Алла.
– Кого? Ты это о ком?
– Да есть одна такая сука, просто отмороженная! – Несмотря на то что эти слова были произнесены шепотом, у Рейнджа вдруг по коже мурашки забегали. – Моя коллега… Работает по тому же профилю! Аферистка… сволочь… Но и на редкость талантлива в нашем ремесле!
– А какое отношение эта вот… Роза-Алла имеет к нашим нынешним проблемам? Я пока не врубаюсь!
– Прямое! Она член той самой команды, которая стоит за попыткой устроить теракт в «Силэнде»! И не только там… Кстати, она, похоже, не последний человек в этой разветвленной, как сейчас стало понятно, сети!
– Ни ф-фига себе… А ты-то откуда ее знаешь?
– Долгая история. Я с ней знакома со студенческих времен… Она тоже училась в ЭрГэЭмУ.
– Это где?
– Не где, а что. Московский государственный медуниверситет имени Н.И. Пирогова, бывший Второй московский мед… Я училась на психолога, и эта девица первые два года занималась на одном потоке со мной. Потом каким-то образом перевелась на медико-биологический. Дрянь редкостная, но я не сразу ее распознала.
– Вы были с ней дружны?
– Можно сказать, и так… Ты смотрел старую добрую классику?.. «Основной инстинкт» с Шэрон Стоун и Майклом Дугласом?
Рейндж несколько отвлекся на ласки, и Виктория строго сказала:
– Прекрати теребить мои сиськи! Не то чтобы мне это не нравилось, ты отличный любовник… Но мы ж о деле собирались поговорить, верно?! Отвечай на вопрос! Ты видел тот фильм, о котором я спросила?
– Это где один герой был такой чокнутый полицейский? Алкаш и невротик? А другая – сдвинутая на сексе писательница, тоже по ходу кого-то замочившая? Ты этот фильм имеешь в виду?
– Да. Я специально о нем упомянула, чтобы провести нужную аналогию. И чтобы не тратить время на слишком долгие объяснения… Если ты внимательно смотрел эту ленту, то женщин там, вокруг которых все абсолютно вращается, – две. И обе имеют образование психологов.
– Так, так… Кое-что начинаю теперь понимать. Эта Роза, она же Алла… Она тебе как-то дорогу перешла? Или ты ей?
– Так получилось, что мы пересекались несколько раз. Она отбила у меня парня в институте… Но это – мелочи. А потом… Это было лет шесть тому назад, она увела у меня мужа.
– А кто у нас был муж?
– Доктор медицинских наук. Он занимался закрытыми исследованиями технологий, позволяющих оказывать манипулятивное суггестивное воздействие как на отдельных личностей, так и на группы людей. Мой папа, кстати, занимается этой же темой вот уже три десятка лет…
– Ты так зла на нее за то, что она увела у тебя мужа? Извини, что спрашиваю…
– Нет… У нас не было большой любви. И детей не было – он не хотел заводить ребенка, говорил – «не сейчас, позже…». Просто все было сделано с ее стороны очень грязно, подленько… Она и его бросила, кстати, очень скоро, через полгода. Выжала досуха, использовала и бросила! А он через неделю после ее ухода повесился!
– Жуть…
– И я уверена, что здесь не все чисто… Он сам был сильный суггестор, мощный гипнотизер и хороший психолог. Но тут сломался… Или же был ею сломлен, уничтожен, превратился в ничтожество с фрустированной психикой. Уффф… Даже не хочу в подробностях рассказывать… Оно тебе нужно?
– Так вот, значит, почему ты не можешь слышать имени Роза?
– Эта сволочь так завидовала мне, что даже тату сделала себе точь-в-точь, как у меня! Это было еще на третьем курсе. Представляешь? Вытатуировала себе такую же «розу»!..
– Ну… это уже клиника!
– Потом она на какое-то время исчезла из виду. Уехала за кордон. Я не знала совершенно, где она и чем занималась все последнее время. Пока… пока не стала работать с Маликой.
– Она не русская… эта вот девушка?
– Почему ты так решил? Отец татарин, мать русская… вполне себе русско-татарский типаж.
– А вот то, чем вы здесь занимались? Эти вот танцы, стриптиз, молитвы… Это ты так ее «колола»?
– Все же грубый у вас жаргон, у спецслужбистов. Мы не колем, а лечим. Хотя не всегда получается обходиться без уколов и вмешательства хирургического скальпеля.
– Тебе про нее Малика рассказала? Про эту вот Розу-Аллу?
– Да. Постепенно. По мере того, как я вытаскивала из нее разного рода информацию, по мере того, как я убирала поставленные суггестором блоки и восстанавливала собственно личность самой Малики.
Мокрушин погладил Викторию по плечику, на котором виднелась татуировка, которой она разжилась еще в пору студенческой вольницы.
– Она видела у тебя эту вот тату?
– Для нее это был шок…
– Малику готовили за кордоном?
– Да. В Пакистане есть несколько школ, где разного рода… ммм… структуры производят апробацию новых суггестивных технологий.
– Смертников готовят?
– Не только. Оттуда выходят люди, которыми можно управлять. К примеру, сначала осуществляют «программирование», затем обеспечивают инфильтрацию в какую-нибудь ячейку общества, в общественный институт, в партию, в бизнес-структуру.
– Значит, в таких вот школах и центрах готовят не только «зомби», из которых получается хороший материал для использования в качестве смертников? Но и более продвинутые… гм… «модели»?
– Да. Эти технологии уже отработаны почти до совершенства.
– Кто финансирует эти пакистанские «школы марионеток»?
– Об этом тебе лучше спросить у своего руководства. Впрочем… В первую очередь, это американцы, конечно, и их британские друзья. А также саудовские спецслужбы. Финансирование осуществляется не напрямую, а через различные фонды, общественные организации и сетевые структуры. Как это и было в случае со школой в «Красной мечети», где Малика проходила первый этап обучения.
– Это в Исламабаде? Красную мечеть вроде взяли штурмом, а «студентов» частью убили, а частью арестовали?
– Отсев. Брак. Шлак… Мало-мальски ценные кадры были переведены из Исламабада в лагеря Вазиристана и других пакистанских провинций еще за пару месяцев до событий, о которых ты говоришь…
– Так кто стоит за этой командой? В которую, как ты говоришь, входит Роза, твоя соперница и ненавистница? Американцы? В то, что грузины могли такое замутить, я никогда не поверю.
– И правильно делаешь, что не веришь. Хотя каким-то боком и они могут быть причастны к известным тебе событиям, оказывая содействие через свои возможности, свои связи в местной диаспоре… У меня встречный вопрос. Как ты думаешь, «заказчик» давал письменное распоряжение на проведение акций? На официальном бланке, с подписями и печатями?! Ты где-нибудь видел т а к о й приказ? С подписью директора ЦРУ, главы Моссада или вашего начальства из ГРУ?..
– Ох умна… – Рейндж восхищенно поцокал языком. – Тебе бы у нас служить… Я б с тобой в разведку пошел!
– Знаешь, почему у них не получилось в «Силэнде»?
– Мне сказали, что эту девушку перенакачали наркотой.
– Нас спасла лишь случайность. У нее, у Малики, как раз в тот день, за несколько часов до планируемой акции, начались месячные. А тот препарат… Его название тебе вряд ли что скажет, это очень специальные вещи… в общем, что ей «кольнули», в такие моменты действует непредсказуемо… Когда ее высадили из машины, она себя еще вполне контролировала. И ходила за нами, дожидаясь, пока мы не зайдем в какое-нибудь людное место. Где она и должна была, по замыслу «программиста», самоподорваться вместе с нами. Но случилось то, что случилось…
– А как она попала к «чужим»?
– Если в двух словах. Она после окончания средней школы отправилась из своего городка в Москву, как и тысячи других девиц в юном возрасте. На первых порах остановилась у родни в Люберцах. Обратилась в несколько рекрутинговых агентств, искала работу танцовщицей в Москве или за кордоном. Девочка неплохо танцует, ее мама – несостоявшаяся балерина из Казани.
– Далее она уехала за кордон? И там – «попала»?
– Верно. Танцевала в одном из стамбульских клубов, там на нее положил глаз некий турецкий господин. Он уговорил девушку уехать с ним в Измир. Там ее устроили в школу «вращающихся дервишей», где проходили обучение еще несколько молоденьких девушек разных национальностей. Ну а спустя еще год, когда первичная обработка была звершена, ее переправили в Пакистан. Остальное ты знаешь.
– Слушай… – Рейнджа озарило. – Если та сучка… пардон… если твоя соперница входит в состав команды «чужих»… Если у нее был доступ к материалам, поставляемым группой «топтунов», следивших за мной… То она не могла не обнаружить и тебя рядом со мной!!!