— Могу я попробовать это? — спросил он Ганнибала, указывая на кувшины с вином.
— Валяй, — ответил Ганнибал. — То, в бовшом кувшине на клаю, весьма непвохое. Не такое дельмо, как длугие.
Билл попробовал его, оценил букет и сделал ещё один большой глоток.
— Ого! Что это такое? — спросил он.
— Пальмовая водка, — ответил Ганнибал. — Девается только в голной части Калфагена. Пли помощи клайне секлетного плоцесса, называемого дистилляцией.
— Кошмар, — сказал Билл, жадно заглатывая следующую порцию.
Ганнибал вернулся к разговору со Сплоком. Он вёлся тихими голосами, да Билл, в прочем, не особо им и интересовался. Пальмовая водка целиком поглотила его внимание и быстро нанесла удар по коре головного мозга. Он откусил небольшой кусок отталкивающей пищи, которая стала неплохо восприниматься на вкус, что было плохим знаком, затем снова вернулся к пальмовой водке. В этот момент жизнь казалась ему не такой уж и плохой. Неясной, но не плохой. Всё стало даже ещё лучше, когда, повинуясь невидимому сигналу, а возможно потому, что подошло время для их появления, из арочного прохода вбежала группа девушек, танцующих под аккомпанемент трёх музыкантов со сложно-выглядевшими инструментами, сделанными из тыкв и струн.
— Эй! — воскликнул Билл. — Только посмотрите на это!
Танцовщицы смотрели в сторону Ганнибала, но тот был глубоко погружён в разговор со Сплоком и отмахнулся от них. Они повернулись к Биллу, сформировали перед ним линию и начали танцевать. Это были наилучшие из танцовщиц, высокие, с широкими бёдрами и большой грудью, с ногами от коренных зубов. Полностью соответствовавшие вкусу Билла. Они исполняли для него танец со множеством заигрывающих телодвижений, вроде сбрасывания своих вуалей, одна за другой, одновременно поворачиваясь и выгибаясь; музыканты насмехались, били и бренчали на своих странных инструментах; возбуждение нарастало и Билл спросил находившуюся ближе всех к нему привлекательную танцовщицу, что она делает после шоу, но похоже она не понимала пунического.
Танец продолжался ещё довольно долго, только теперь стал более скучным, так как они снова надели вуали, увидев произведённое на Билла впечатление. Достаточно долго, чтобы Билл успел надраться пальмовой водки и обжечь рот зелёным перцем, который он не заметил, как съел. Он уже был близок к тому, чтобы спросить у музыкантов, знают ли они парочку старых песенок, которые Билл изучил, когда был ребёнком, но едва он собрался это сделать, Ганнибал и Сплок похоже пришли к какому-то соглашению. Они пожали руки, встали и подошли к Биллу. Ганнибал сделал жест, и музыканты и танцовщицы собрались и быстро выбежали.
— Итак, всё решено, — сказал Сплок. — Сам Ганнибал отправляется помочь нам. Он даёт пять из своих ударных отрядов слонов. Я уверил его, что мы берём на себя обслуживание его слонов.
— Ак здрово, — с некоторым трудом выговорил Билл. У него было такое ощущение, как будто его язык был одет в скафандр. — Эт было не так уж сложно, или, ли, что за...
— Нет, я был уверен, что Ганнибал захочет нанести ещё один визит римлянам. Правда есть одно пустяковое условие, которое я согласился выполнить.
— Что за условие, — спросил Билл.
Сплок заколебался:
— Боюсь, тебе оно сильно не понравится. Но ты так надрался, что я не хотел тебя тревожить. И ведь ты и сам сказал, что сделаешь всё, что сможешь, чтобы помочь.
— Шоеще?
— У карфагенян есть очень интересный обычай. Их помощь союзникам зависит от героя предполагаемого союзника, согласного встретиться с карфагенским чемпионом.
— Ну и шостого? — с трудом ворочая языком промямлил Билл, едва осознавая смысл слов Спока.
— Использованное им слово было мне не знакомо, — сказал Сплок. — Я не могу тебе сказать, кого они имели в виду. Или что.
— Ты имеешь в виду не человека... а может... вещь? — Билл быстро сморгнул, когда некоторая смутная частица понимания пробилась сквозь алкогольный туман.
Сплок кивнул.
— Это одна их тех проблем, с которыми вы сталкиваетесь, попадая в древний мир. Не волнуйся, тренированный десантник вроде тебя быстро справится с этим, чем бы оно ни было.
— А что будет, если я проиграю? — спросил Билл, быстро трезвея.
— Не волнуйся. Ганнибал согласился помочь даже в том случае, если тебя убьют.
— О, да, здорово. — При подобной угрозе жизни протрезвение ударило подобно молнии. — Сплок, ты остроухий сукин сын — во что ты меня втянул? У меня даже нет с собой никакого оружия.
— Импровизация, — ответил Сплок, — это первое качество хорошо подготовленного солдата. И оставь при себе свои замечания насчёт ушей.
— Пошли, — сказал Ганнибал, прерывая эту дружескую беседу, — мы можем немедленно начать состязание.
Билл потянулся было к пальмовой водке, но решил оставить её в покое. Как это ни странно, он был трезв как стёклышко и сожалел об этом.
* * *Пришло время сказать несколько слов о месте для дуэлей у карфагенян.
Оно находилось в части города, известной как Священный Город — приземистое чёрное здание, внутри которого располагался огромный амфитеатр, сверху открытый слепящему африканскому солнцу. Как на бое быков здесь были места и на солнце, и в тени, имевшие разную цену. На глиняном покрытии ручек кресел были вырезаны странные фигуры. У сезонных арендаторов был человек, держащий массивную глиняную табличку, на которой были указаны даты представлений и номер сиденья патрона. Когда не использовался для соревнований, в Чёрном Театре, как называли его местные жители, ставили балет, проводили музыкальные фестивали, церемонии дефлорации и всяческие сборы пожертвований в пользу местных богов.
Арена была круглой, и по её сторонам поднимались ступеньками ряды сидений. Трибуны уже были на половину заполнены и ещё больше людей вливалось потоком через узкие проходы в базальтовых стенах. Пол арены был посыпан песком. Песок был светло-жёлтым, контрастируя с чёрными стенами здания и пёстрыми флажками, развевавшимися на четырёх высоких мачтах. Разносчики в длинных серых халатах ходили вверх-вниз по крутым ступенькам и продавали кислое кобылье молоко, вкус которого был таким же отвратительным, как и его название, беличьи колбаски и другие местные блюда. На полу арены уже находилась группа акробатов, а комический актёр в маске сатира и с метровым фаллосом разогревал толпу.
В пещерах под ареной Билл спорил со Сплоком.
— Я не выйду отсюда, — говорил Билл, — без оружия. — Он отказывался надеть специальный костюм гладиатора. Так же как и не соглашался взять любое из холодного оружия, лежащего перед ним на столе.
— Вот этот выглядит вполне подходящим, — сказал Сплок, пробуя ногтем острие одного из мечей. — Я не пойму, в чём твоя проблема.
— Я ничего не знаю о мечах, вот в чём моя проблема! — ответил Билл. — Я хочу пистолет.
— Но у этих людей нет пистолетов, — сказал Сплок.
— Я знаю. Поэтому я и хочу его.
— Это было бы не спортивно, — заметил Сплок.
— Спортивно! — завизжал Билл. — Эти ублюдки хотят меня убить! В конце концов, на чьей ты стороне?
— Я служу истине, сохраняя хладнокровие и не поддаваясь эмоциям, — ответил Сплок. — Да и к тому же у меня нет пистолета.
— Но ты ведь прихватил с собой что-нибудь, не так ли?
— Не совсем. Только эту лазерную ручку. Но она едва ли подходит...
— Давай сюда! — воскликнул Билл и выхватил её. — Какой у неё радиус действия?
— Около десяти футов. А если быть точным, то три метра. На таком расстоянии она может выжечь дыру в пятисантиметровой стальной пластине. Но Билл, я говорю тебе...
Тут в комнату вошли Ганнибал и двое стражников.
— Ну? — спросил Ганнибал. — Человек из будущего готов?
— Готов, — ответил Билл, кладя ручку в карман и застёгивая его.
— Но ты не взял меч или копьё!
— Вы правы. Передайте мне один из этих кинжалов. Поменьше, вот этот.
— Стража, проведите его на арену!
Билл, с двумя стражниками с копьями по бокам, вышел на солнечный свет. Когда толпа взглянула на него, вышедшего вперёд и моргающего от яркого света, чистящего ногти крошечным кинжалом ставки на Билла упали с десяти к одному до ста к одному.
— Тебе лучше сделать ставку, — сказал Билл Сплоку.
— Билл! — закричал Сплок. — Я должен тебе кое-что сказать! Эта лазерная ручка...
— Я не собираюсь её отдавать, — сказал ему Билл.
— Но, Билл, она разряжена! В ней не осталось энергии! Билл, не только нет энергии, она к тому же ещё и даёт течь. Я собирался отремонтировать её на следующей станции.
— Вы не можете так поступать со мной! — завопил Билл.
Но теперь он стоял один в середине арены. Толпа притихла. Не было слышно ни звука, за исключением слабого шуршания у него под туникой.
Билл расстегнул кнопку. Чинжер высунул свою крошечную головку.
— Остаюсь с тобой, Билл, — сказала ящерица.
— Вы не можете так поступать со мной! — завопил Билл.
Но теперь он стоял один в середине арены. Толпа притихла. Не было слышно ни звука, за исключением слабого шуршания у него под туникой.
Билл расстегнул кнопку. Чинжер высунул свою крошечную головку.
— Остаюсь с тобой, Билл, — сказала ящерица.
— С кем я говорю?
— Конечно же, с компьютером.
— Ты ведь сможешь помочь, что бы ни случилось, а, компьютер?
— Увы, Билл, в этом виде я не могу предпринять какие-либо действия. Но я буду за всем наблюдать и сообщу твоим близким об этой борьбе.
Тут открылись железные ворота в стене арены. Билл смотрел с отвисшей челюстью, как оттуда выходит нечто.
На самом деле это был необычно выглядящий зверь. Сперва Билл ошибочно принял его за льва, так как первое, на что он взглянул, была голова. Голова определённо была львиной, с густой рыжевато-коричневой гривой, большими миндалевидными жёлтыми глазами и парализующим свирепым взглядом, которым обладают львы, по крайней мере в Карфагене. Но затем он заметил, что тело зверя начиналось с толщины бочки и плавно сужаясь переходило в тонкий чешуйчатый хвост. Он решил было, что это змея с головой льва. Но тут он заметил острые маленькие копытца, похожие на копытца козла у него на родине.
— Ого, чёрт возьми мою электронную душу, — произнёс компьютер писклявым голоском, конечно же только из-за того, что в качестве источника связи использовалось тело чинжера. — Думаю, мы видим химеру! В моих исследованиях истории человеческой расы — вернее его грязной истории — я наталкивался на упоминания об этом существе. Всегда с пометкой, что оно мифическое. Долго считалось, что эти существа являлись не более чем вымыслом воображения древних. Теперь мы видим, что они существовали буквально. И, если не ошибаюсь, существо выдыхает огонь, как и говорилось.
— Сделай же что-нибудь, — закричал Билл.
— Но что я могу сделать? — сказал компьютер. — Я в этом мире — не более чем бестелесный разум.
— Тогда выметайся из этого чинжера и дай вернуться Иллирии!
— Что может знать о химерах тсурианская сельская девушка? — спросил компьютер.
— Потом! Просто делай, что я говорю!
Компьютер должно быть сделал это, потому что момент спустя Билл услышал голос Иллирии, легко узнаваемый даже будучи издаваемым при помощи глотки, мягкого неба и необычных зубов чинжера.
— Билл! Я здесь!
Эти переговоры происходили довольно быстро, хотя некоторые из фраз пришлось повторять, так как шум толпы иногда перекрывал дискуссию. Химера во время этого разговора не стояла на месте. Сперва ужасный зверь начал скрести землю копытом, разгребая песок и оставляя с каждым ударом на базальтовом полу глубокие царапины длиной в десять сантиметров. Затем, заметив Билла, он фыркнул, выпустив двойной язык пламени, ярко-красного с нездоровым зелёным оттенком у основания. Затем, направив на Билла пристальный взгляд, он сперва пошёл, затем побежал, затем пустился в лёгкий галоп, а затем во весь опор на отважного десантника с чем-то напоминавшим четырехрукую ящерицу у него на плече.
— Иллирия! Сделай что-нибудь!
— Но что я могу сделать? — простонала несчастная девушка. — Я — всего лишь крошечный зелёный чинжер! Хотя и тяжесть на планете 10 "g"...
— Заткнись! — посоветовал Билл в вопле отчаяния. — Разве ты не можешь захватывать разум других существ? Разве это не является особенностью тсурианцев?
— Конечно же! Какая классная идея! Ты имеешь в виду, что хочешь, чтобы я завладела химерой?!
— И побыстрей, — продолжил Билл, уносясь на всех парусах от приближающейся к нему изрыгающей огонь химеры.
— Я не совсем уверена, что смогу захватить мозг мифического зверя, — заколебалась Иллирия.
— Компьютер сказал, что он реален! — прохрипел Билл, уворачиваясь от ставшего на дыбы и готового нанести удар покрытыми зелёным ядом клыками помеси козла, змеи и льва.
— Билл, существует ещё кое-что, о чём я ещё не имела возможности тебе сказать...
— Отправляйся в химеру! — проревел Билл.
— Да, дорогой, — ответила Иллирия. В следующий момент химера застыла в середине прыжка и рухнула к ногам Билла. Её глаза закатились вверх, а длинный раздвоенный язык стал лизать ноги Билла.
— Ну как я справилась? — спросила Иллирия с помощью глотки, языка и мягкого неба химеры.
— Здорово, — ответил Билл. — Только не переусердствуй.
Толпа, конечно же, пришла в неистовство.
Триумф Билла был полным, хотя было одно осложнение. После поздравлений в усмирении химеры послышались вопли: «Убей! Убей!», «Выпусти зелёную кровь!» и тому подобные. А также типа: «Оставь и мне кусочек филе!» Тут Билл понял, что предполагалось, что он должен убить геральдического зверя. В такого рода делах было принято после убийства угощать всех жареным бифштексом и другими лакомствами из мяса химеры. Мясо по вкусу напоминало комбинацию козла, змеи и льва — слабый намёк на индейку, хотя никто не знал, откуда та взялась. Другим достоинством бифштекса из химеры было то, поскольку химера дышит огнём, бифштекс может быть приготовлен на её собственном внутреннем жаре, если делать это в первые один-два часа после её смерти.
— Нет, нет, — сказал Билл. — Ни в коем случае.
Его мнение никого не интересует. Это ему было осторожно разъяснено камергером Ганнибала, жирным лоснящимся человеком, который непрерывно потирал руки, а когда думал, что никто не видит, щипал свои желтоватые щеки, чтобы придать им живой цвет.
— Нет, — повторил Билл, — вы не можете забрать химеру. Это невозможно. Это моя химера.
— Но, сэр, принято, чтобы победитель жертвовал химеру в пользу общества. Так поступали все предшествующие победители. Фактически химеры стали довольно большой редкостью.
— Тем более есть причина, — ответил Билл, — не приносить в жертву эту.
— Химера должна быть убита, — сказал камергер. — В противном случае это означает десять лет неудачи, а это последнее, что нужно Карфагену в этом мире.
— Я не стану убивать химеру, и все об этом.
— Я должен посоветоваться с Ганнибалом и городскими старейшинами, — сказал камергер. — Они примут окончательное решение.
— Ладно, — ответил Билл. — А пока не могли бы вы сообщить мистеру Сплоку, что мне необходимо встретиться с ним прямо сейчас.
— Невозможно, — сказал камергер, потирая руки. — Он вернулся в своё собственное время. Он оставил для вас вот это.
Он протянул Биллу записку и вышел, низко кланяясь и елейно улыбаясь. Билл развернул сложенную втрое записку и прочёл: «Поздравляю с заслуженной победой. Возвращаюсь, чтобы поместить в картину Дирка. Скажи Ганнибалу, чтобы тот собирал свои силы; мы вскоре вернёмся с подходящим транспортом.»
— Чёртова записка, — сказал Билл. — И это когда он мне нужен! Почему он не воспользовался телефоном?
— Потому что он ещё не изобретён, — ответила внутри химеры Иллирия.
— Знаю. Но ведь и путешествия во времени ещё не изобретены, а он делает это.
— Ох, Билл, — сказала Иллирия-химера, — что будем делать?
— Можешь пока занять какое-нибудь другое тело? Тогда мы сможем отдать им эту химеру и убраться отсюда.
— Я говорила тебе, что с трудом контролирую мифического зверя, — ответила Иллирия. — Было достаточно тяжело завладеть им. А снова выбраться похоже будет ещё сложнее. Билл, дорогой, что мне нужно, так это подходящее тело-носитель.
— Где бы нам найти его? Как насчёт одной из тех танцовщиц, которых мы видели раньше? Та, которая была с левого края, выглядела достаточно здоровой... — Билл закончил, так как заметил пробежавшую по львиной морде химеры тень неудовольствия.
— Она не совсем подходит, — ответила Иллирия. — Во-первых, потому что заинтересовала тебя. Я не собираюсь составлять компанию для извращения.
— О каком извращении ты говоришь? — спросил Билл. — Она же будет тобой.
— Или я ей, — ответила Иллирия. — Это тебя прекрасно устроит, не так ли?
— Иллирия! Я никогда раньше не слышал, чтобы ты так говорила!
— Ох, Билл, я не хочу выглядеть ревнивой. Это все потому, что я схожу от тебя с ума. Тебя и твоей дорогой аллигаторской ступни с великолепными когтями. Такие маленькие вещи, вроде этой, поражают женское воображение. Но я не могла бы занять твою маленькую очаровательную танцовщицу, даже если бы и захотела. Подходящий носитель может быть найден только на моей собственной планете в моём собственном времени. Пожалуйста, не дай им убить меня!
— Они смогут добраться до тебя только через мой труп, — галантно ответил Билл.
— Я бы предпочла не доводить до этого.
— Я в общем-то тоже. Пошли, Иллирия, думаю нам лучше убраться отсюда.
— Может они прислушаются к доводам, — тоскливо произнесла Иллирия.
— Сомневаюсь, — сказал Билл. Он услышал звук марширующих ног и повернувшись увидел отряд из примерно десяти карфагенских солдат, тяжело вооружённых и бронированных, с самим Ганнибалом во главе, выглядящим мрачным и целеустремлённым, как все люди, собирающиеся убить химеру.