– Из его друзей нас будут интересовать только те, кто пользовался услугами колдуна, – возразил Гуров. – А для этого достаточно просмотреть список, так сказать, пациентов Блока. Вел же он какую-то документацию?
– Наверное, вел, – пожал плечами Орлов. – Не знаю, как это принято у колдунов – может, они в голове все держат… Только в прокуратуре таких документов нет. Это я точно знаю. Надежный человек сказал, который насчет Жуковой предупредил. Информация эта сугубо частная, поэтому не вздумай на нее где-нибудь ссылаться… Так я опять возвращаюсь к Наталье Жуковой. Вот смылась она – и что дальше? Какие у тебя средства что-то изменить? Прокуратура, ясное дело, предпринимает шаги, но меня об этом не информирует. Тебя тем более… В принципе, Жукова до сих пор человек свободный. У тебя, например, нет ни малейшего права предпринимать в отношении ее никаких процедур. Так вот, я спрашиваю – что дальше?
– Буду искать, – упрямо сказал Гуров. – Васильков, Жукова, водитель грузовика, который совершил наезд на Смагина… А потом, я еще не поставил тебя в известность – мной уже занялись. Нет, это не прокуратура – уверен. Подозреваю, что это опять же люди Бромберга. Они висят у меня на хвосте уже два дня. Точнее, висели. Потом они здорово избили Стаса и пока отстали.
Орлов на мгновение оцепенел.
– Как ты говоришь? Избили Стаса?! – потрясенно выговорил он и что есть силы ударил кулаком по столу. – И ты преподносишь мне это в последнюю очередь? Хорош! Где Крячко – в больнице?
– Дома, – сказал Гуров. – Медяки к синякам прикладывает.
Орлов в сердцах матерно выругался. Потом порывисто встал из-за стола, сунув руки в карманы, прошелся к окну и обратно.
– Ну, сукины дети! – воскликнул он плачущим голосом. – Что же вы со мной делаете?! Сначала пистолет, теперь… Вы что, дети малые?
На него было больно смотреть. Гуров понимал, что происходит в душе у старика. Он болезненно переживал беды, которые свалились на Стаса, но служебное положение и необходимость подчиняться мнению вышестоящих как бы рвали его личность на две части. Генералу тоже было по-своему трудно.
– Ну вот что… Я не знаю… Запрещаю тебе все однозначно! – хрипло выдохнул наконец Орлов. – Сидите тихо и не рыпайтесь! А то таких дров наворочаете… В самом деле, загружу тебя работой. Дам тебе какое-нибудь дело с командировкой в Нижний Тагил – есть у меня такое…
– Не горячись, Петр! – спокойно сказал Гуров. – Люди торопятся, а потому и ошибаются. Ну отправишь ты меня в этот Нижний Тагил. А ты уверен, что мое отсутствие пойдет Стасу на пользу? Пока у прокуратуры нет никого под рукой, кроме Крячко и его племянника. Ты уверен, что они не соблазнятся такой удобной возможностью в кратчайшие сроки раскрыть тяжкое преступление? Да еще при негласном одобрении какого-то влиятельного лица? Скажи откровенно, ты в этом уверен?
Генерал Орлов промолчал. Он еще не успокоился – ходил по кабинету и сердито играл желваками.
– И что в итоге? – продолжил Гуров. – Племянник Крячко получит солидный срок, а Стас уйдет со службы замаранным. Ты этого хочешь? Я не претендую на роль волшебника, но кое-что я тоже могу! Так просто я Стаса не отдам! И ты это отлично знаешь. Я из кожи вылезу, а…
Орлов вплотную подошел к Гурову и, положив на стол тяжелые кулаки, наклонился к нему.
– А ты отлично знаешь, – сказал он угрожающе, – что, если ты все-таки не сумеешь довести дело до логического конца, я ничем не смогу защитить ни тебя, ни Стаса, и уж тем более ни его долбаного племянничка!
– Знаю, – сказал Гуров.
– Ну вот и отлично, – произнес Орлов, внезапно успокаиваясь. – Мария-то как поживает? Все нормально? Ты хоть понимаешь, что все это и ее может коснуться?
– Может, – просто сказал Гуров. – Но Стаса она мне не простит.
– Гм, и что же делать? – недоуменно спросил Орлов, словно только что уразумел суть дела. – Давай-ка еще раз – конкретно. Что у нас имеется?
– Значит, так, – принялся загибать пальцы Гуров. – Магистр темных дел Генрих Блок. Пользовал всех желающих и весьма влиятельных людей тоже. Политиков в том числе. Связующим звеном между этой категорией и колдуном был его приятель Васильков, имевший связи в политических кругах. Из людей, причастных к тайнам Блока, нам известны еще его секретарша Наталья Жукова и личный водитель Смагин Илья Васильевич. Известны исключительно заочно. Вообще надо отметить, что ни одного человека, непосредственно связанного с убитым, я еще и в глаза не видел. Мистика, не иначе!
– Мистика – это не по нашей части, – нетерпеливо перебил генерал. – Ты по делу давай! У меня времени мало.
– Подозреваю, что Блок непременно должен был документацию по клиентуре вести, – сказал Гуров. – Да это и налоговик подтверждает, который раньше Блоком занимался.
– Что за налоговик? – заинтересовался Орлов.
– Есть один. Между прочим, пострадал из-за Блока сильно. Турнули его с работы, когда нос слишком глубоко засунул. Вот тебе еще одно подтверждение, насколько у Блока крепкие связи были… Так я о документах – обязательно какой-то журнал приема должен быть. Как бы он с такой оравой разбирался? У него запись на прием за полгода осуществлялась. Да и налоги какие-то он все-таки платил. Конечно, вряд ли в таком журнале были фамилии министров, скажем… Хотя и для них наверняка имелась какая-нибудь учетная форма. Ведь, в конце концов, кому-то он не угодил.
– А как ты полагаешь, чем он, собственно, мог не угодить-то? – спросил Орлов.
– Мало ли! Скорее всего, узнал то, что не должен был знать, – ответил Гуров. – Не исключено, что этим знанием решил воспользоваться. В таких случаях, сам знаешь, не церемонятся…
– Значит, версию грабежа, личной неприязни, мести начисто исключаешь? – пристально посмотрел на него Орлов.
– Я ничего не исключаю, – сказал Гуров. – Просто у меня нет времени кропотливо проверять все версии. Я останавливаюсь на той, которая кажется мне наиболее вероятной. Прежде всего меня насторожил тот момент, как быстро вышли на владельца оружия. Налицо предварительное и тщательное изучение клиентуры Блока. Причем дотошно проверяли всех родственников клиентов – лишь бы за что-то зацепиться! Потом обнаружили Крячко. Проверили его привычки. Возможно, даже осторожно наводили справки тут у нас, в главке. Потом терпеливо дождались дня, когда приехал племянник Стаса и они отправились на прием к колдуну. Как только Крячко покинули квартиру, туда проникли посторонние люди, выкрали из сейфа пистолет и тоже двинули к Блоку. Перед самым носом у Крячко они прикончили колдуна, подбросили пистолет и скрылись. Племянник Стаса был, конечно, шокирован, но ему и в голову не могло прийти, что еще дымящийся пистолет принадлежит его дяде…
– А если бы Стас взял оружие с собой? – спросил генерал. – Почему они не учитывали такую возможность?
– А они учитывали, – ответил Гуров. – Я думаю, Стас был лишь одним из вариантов. Обрати внимание на сроки. Они ждали полгода, пока появится племянник, они не торопились… Видимо, ситуация не требовала спешки. Убийцы спокойно и аккуратно готовили преступление, ничем себя не выдавая. Может быть, при этом они встречались с Блоком, раскланивались, улыбались, дарили цветы секретарше… Которая, кстати, наверняка была пособницей… Списки-то наверняка были в ее ведении… В общем, Стасу просто не повезло, я считаю. Если бы он в тот вечер захватил пистолет с собой, ничего бы и не было, наверное. Но он оставил его дома.
– Понятно, – буркнул Орлов. – С рогатками вам ходить, а не с боевым оружием, салаги! Что дальше?
– А дальше начинается самое неприятное, – продолжил Гуров. – Тем, кто отправил на тот свет Блока, вдруг приходит в голову, что у Крячко, которого они так ловко подставили, есть друзья, кое-что понимающие в сыскном деле, и они начинают подчищать огрехи, коих оказалось неожиданно много. Прежде всего разобрались с водителем – это не составило особого труда. А вот Наталья Жукова, видимо, оказалась сообразительней и сразу же ударилась в бега. То же самое касается и Василькова. Не исключено, что и этих двоих уже нет на свете, но вряд ли. Люди, которые занимаются чисткой, кажется, особой церемонностью не отличаются. Я думаю, они сумели бы выколотить нужные им сведения из кого угодно, а не тыкались бы вслепую по квартирам, где наверняка ничего нет. Если имеется какой-то компромат, то он или припрятан в надежном месте, или в руках у кого-то…
– Ты уверен, что это люди Бромберга действуют? – спросил, перебивая, Орлов.
– Так мне сказал один человек, который, как мне показалось, не умеет врать, – усмехнувшись, ответил Гуров. – Но, конечно, все это нуждается в проверке. Я намерен заняться этим в самое ближайшее время.
Задумчиво наклонив голову, генерал Орлов опять несколько раз прошелся поперек кабинета и с досадой сказал:
– Черт возьми, тряхнуть бы этого Бромберга хорошенько! Наверняка к этой его службе безопасности можно придраться по какому-нибудь поводу – лицензия на оружие или еще что-нибудь… Но я же не могу вот так просто взять и направить туда людей – без санкции прокурора, без оперативной разработки… Поэтому придется тебе пока одному действовать.
– Не волнуйся, – сказал Гуров. – Я уже начинаю привыкать к одиночеству.
– А знаешь что? – махнул рукой генерал. – Кое-что все-таки сделаем. Как только увидишь опять за собой «хвост», свяжись со мной – я отправлю наших ребят, чтобы они проверили этих деятелей. Надо дать им понять, что мы тоже, в случае чего, шутить не будем. Но это только в крайнем случае, понял? Для прокуратуры они сейчас – законопослушные граждане, наделенные всеми правами. Зарываться не стоит.
– А кто зарывается? – сказал Гуров. – Просто особо миндальничать тоже не стоит. Эти ребята уважают силу.
Глава 12
Хотя в разговоре с Орловым своего пижона с бронзовыми пуговицами Гуров характеризовал как человека, не умеющего врать, до конца в его информацию он все-таки не верил. Поэтому и номер телефона, полученный от пижона, набирал с некоторой опаской – боялся разочароваться.
Но опасения его быстро развеялись. Едва произошло соединение и Гуров произнес: «Мне Палыча, пожалуйста!», как голос в трубке, спокойный и уверенный, тут же ответил:
– Слушает Палыч. Кто это?
Гуров назвался, пустив в ход все свои титулы. Стесняться он не собирался. Он еще добавил без колебаний:
– Ведь это вы начальник службы безопасности у Бромберга?
После этого собеседник некоторое время молчал, а потом сказал без эмоций:
– Верно, я начальник. У вас ко мне какое-то дело?
– Разумеется. Я незнакомым людям просто так не звоню, – ответил Гуров. – Мне нужно с вами встретиться.
– Вот как? – недоверчиво спросил Палыч. – А мне нужно с вами встречаться? Я не уверен.
– Боитесь? – спросил Гуров.
– Чего мне бояться? Только у меня непросто со временем, и тратить его на ненужные встречи…
– Ищете Василькова? – спросил Гуров.
Палыч опять взял паузу, а потом неспешно произнес:
– Хорошо, я согласен встретиться. Давайте прямо сейчас на Крымской набережной у входа в аллею – ту, которая ближе к мосту…
– Как я вас узнаю? – спросил Гуров.
Палыч хмыкнул и сказал:
– Я сам вас узнаю.
Машина Гурова все еще была в ремонте, поэтому ему опять пришлось взять такси. По привычке он сразу попытался вычислить пристроившийся сзади «хвост». Но того, кажется, сегодня не было, или лихие ребята Палыча стали действовать изощреннее. А возможно, он просто дал на время отбой.
На Крымском валу Гуров отпустил такси и вышел к набережной пешком. Откровенно говоря, он думал увидеть поджидающую его кавалькаду крутых тачек, накачанных мордоворотов с оттопыривающимися карманами и прочие средства устрашения, но у входа в аллею его встретил одинокий печального вида человек в мятых застиранных джинсах и в уютном сером свитерке. На обветренном загорелом лице этого человека не было ни агрессии, ни настороженности, ни даже любопытства. Он чем-то напоминал Гурову Стаса Крячко и оттого вызывал невольную симпатию.
– Добрый день, Лев Иванович! – негромко произнес Палыч, делая шаг навстречу, но руки не протягивая. – Быстро доехали! Я-то вообще тут рядом как раз был… Но это так, к слову… Вы говорили, у вас ко мне какое-то дело?
Гуров быстрым внимательным взглядом окинул окрестности – если Палыча кто-то и подстраховывал, то это совсем не бросалось в глаза.
– А вы сами, кажется, побаиваетесь, Лев Иванович? – с веселым удивлением сказал Палыч. – Не бойтесь, я тут один.
– Осторожность никогда не помешает, – ответил Гуров. – Ваши методы работы таковы, что лучше не расслабляться.
– Что вы имеете в виду? – серьезно спросил Палыч. – Какие такие методы работы?
– Из-за вас я вынужден кататься в такси, – проворчал Гуров. – Вы испортили мне машину. А моего друга Крячко ваши янычары вообще избили! Служба безопасности называется! Банда – вот самое подходящее определение!
Палыч с любопытством смотрел на Гурова, ожидая конца тирады, а потом, медленно и четко выговаривая каждое слово, произнес:
– Давайте так, Лев Иванович, – котлеты отдельно, мухи отдельно. Вы тут что-то явно путаете! Янычары, банда… Это не по адресу, Лев Иванович. И потом, кто такой Крячко?
Гуров испытующе посмотрел в непроницаемые глаза своего визави. По ним трудно было понять, что у Палыча на уме, но Гурову показалось, что сейчас начальник службы безопасности говорит искренне. В душу его постепенно начало закрадываться сомнение. Он спросил:
– Вы хотите сказать, что это не ваши люди следили за мной все эти дни, не ваши люди испортили мне машину и не ваши люди избили полковника Крячко? Ну-ка, припомните – упитанные парни на «Фольксвагене» булыжного цвета…
Палыч посмотрел на Гурова с сожалением.
– Думайте что хотите, – сказал он. – У меня нет парней, которые ездят на «Фольксвагене» булыжного цвета. И я за вами не следил. За каким чертом мне вдруг понадобилось бы следить за вами?
Несколько секунд оба недоверчиво смотрели друг другу в глаза. Настроение у Гурова падало. Похоже, пижон просто обвел его вокруг пальца. Но, с другой стороны, номер телефона он указал верный. Гуров не знал, что и думать.
– Вам лучше знать, за каким чертом, – сказал он. – За мной следят с тех пор, как мой друг влип в эту историю…
– Ваш друг влип в историю? – вежливо спросил Палыч. – Вы имеете в виду все того же Крячко? А какое отношение эта история имеет к моей службе?
– Не делайте вид, что вам ничего не известно! – сердито сказал Гуров. – Не знаю, следили ли вы за мной, но за людьми, которые были связаны с магистром Блоком, вы определенно следили! Об этом я знаю, можно сказать, из первых рук… Можете не притворяться.
На лице Палыча появилось озабоченное выражение. Лоб собрался в складки. Он потер ладонью подбородок и не слишком радостно заметил:
– Ну так – теперь до меня начинает кое-что доходить… Хотя ума не приложу, откуда вам это известно. Кажется, этим делом занимается не милиция, а прокуратура?.. Даже генеральная, кажется… А у меня действительно есть определенные интересы, связанные с личностью Блока… Но все остальное, на что вы жалуетесь, не имеет ни ко мне, ни к моей службе ни малейшего отношения. Ваши претензии совершенно необоснованны. Говорю это как мужчина мужчине. Но позвольте, в свою очередь, вопросик – вы интересуетесь делом Блока по служебной необходимости или так, из спортивного интереса?
– Это дело касается меня лично, – заявил Гуров. – Могут быть у человека личные дела?
– Сколько угодно, – ответил Палыч. – Но, однако же, мне хотелось бы знать – после встречи со мной вы намерены снять свои претензии или по-прежнему будете настаивать на моей виновности в ваших бедах? По большому счету мне наплевать, но все-таки неприятно, когда на тебя возводят напраслину. На всякий случай еще раз повторю – никакого отношения мои люди к избиениям и порче машин не имеют! Во всяком случае, в последние несколько месяцев… – улыбнулся он.
– Знаете, почему-то я вам верю, – со вздохом сказал Гуров. – В принципе, глупо было бы отпираться – факты слишком очевидны. А вы не похожи на глупого человека… Но тогда глупцом оказываюсь я. Как молодой щенок, я погнался за кошкой, когда у меня под носом была настоящая дичь.
– Нам всем иногда не везет, – дипломатично заметил Палыч. – К сожалению, помочь вам ничем не могу. Да, признаться, и не хочу. Между прочим, мой совет – выбросьте из головы все, что вы раскопали насчет меня и Блока. Заметьте, меня не интересует, что вы там раскопали. Это просто добрый совет. Все равно вы ничего не сумеете доказать. Только зря потеряете время.
– Ничего не собираюсь доказывать, – отрезал Гуров. – Мое дело наказать тех, кто подставил моего друга. Если это не вы, то вам и беспокоиться не о чем. Если же вы меня пытаетесь обмануть, рано или поздно вам все равно несдобровать… Никуда вы от меня не денетесь!
– Мне сразу как-то неуютно стало, – сохраняя полнейшую серьезность, произнес Палыч. – Вы, наверное, очень одержимый человек и, наверное, очень опасный… Признаться, я плохо знаком с кадрами МВД, но, если все там такие, как вы, ведомство можно поздравить. Говорю это без насмешки. Пожалуй, вы меня даже убедили, что вам стоит помочь. К сожалению, не располагаю информацией о том, кто мог за вами следить, поэтому и помочь не могу. На будущее хочу предупредить, что если я буду намерен вступить с вами в конфронтацию, то непременно оповещу вас заранее. Но в настоящий момент у моего работодателя нет к вам никаких претензий. Вряд ли он даже подозревает о вашем существовании. Поэтому ищите в другом месте, Лев Иванович! И удачи вам!
Палыч кивнул, повернулся и быстрым шагом пошел прочь по аллее – ни дать ни взять мирный работяга, любитель рыбалки по выходным и не дурак выпить. Кому бы в голову могло прийти, что этот человек возглавляет службу безопасности у одного из богатейших людей в столице!
Гуров, не двигаясь, смотрел Палычу вслед. Его терзала смутная неудовлетворенность. Не такого результата ждал он от этой встречи. Гуров все-таки надеялся, что, застигнутый врасплох, начальник службы безопасности дрогнет, раскроется, возможно, совершит какой-то промах. Но тот оказался слишком крепким в коленках. Да и степень его искренности Гуров на глаз определить не решался. Такие люди привыкли скрывать свои истинные мысли. Взять хотя бы тот факт, что Палыч с самого начала отлично знал, кто такой Гуров, однако предпочел этого не демонстрировать – возможно, просто по привычке, на всякий случай. Точно так же и в отношении слежки. Неведение Палыча могло быть простым притворством.