Шарль встал и усадил Диану на округлую банкетку. Она сняла плащ, представ перед отчимом в обтягивающем черном платье без рукавов, таком простом, что в нем, казалось, не было ни единого шва, в мерцавшем на ключицах жемчужном ожерелье, с которым перекликались такие же жемчужины в ушах. Диана Тиберж во всем своем блеске.
— Ты…
— Прекрасна?
Шарль улыбнулся.
— Великолепна?
Белозубая улыбка стала еще шире, подчеркнув обаяние смуглого лица.
— Пленительна? Сексуальна? Обольстительна?
— Все вместе.
Она спросила со вздохом, сплетя пальцы под подбородком:
— Значит, я одна считаю себя скверно одетой дылдой?
Шарль Геликян достал из внутреннего кармана пиджака сигару.
— В любом случае твоя мать в этом не виновата.
— Разве я утверждала обратное?
Отчим Дианы сжал пальцами сигару, хрустнув листьями.
— Она передала мне ваш… разговор.
— И напрасно.
— У нас нет секретов друг от друга. Сибилла звонит тебе, оставляет сообщения, а ты…
— А я не хочу с ней говорить.
Отчим недовольно взглянул на Диану:
— Ты ведешь себя просто нелепо. Сначала отвергаешь ее сочувствие, а теперь, когда Люсьен начал поправляться, замыкаешься в молчании…
— Давай оставим этот разговор. Я не за тем сюда пришла.
Шарль выставил перед собой открытую ладонь, давая понять, что сдается, подозвал официанта и сделал заказ. Кофе для себя. Чай для Дианы.
— Ты хотела меня видеть — и по срочному делу, если я правильно понял. Что случилось? — сухо и жестко спросил он.
Диана исподлобья взглянула на отчима. Воспоминание о прощальном поцелуе на лестнице заставило ее покраснеть, она почувствовала смятение и постаралась сосредоточиться на разговоре.
— Однажды ты в моем присутствии рассказывал о гипнозе и сказал, что иногда прибегаешь к этому методу.
— Верно. Если у пациента логоневроз или он страдает немотивированными страхами, гипноз незаменим.
— Ты упомянул, что гипноз обладает неограниченными возможностями, если надо покопаться в памяти.
— Люблю иногда прикинуться специалистом, — с иронией бросил Шарль.
— Я помню, ты объяснял, что гипноз способен превратить память человека в камеру, направленную на воспоминания, и что мы, сами того не зная, храним в подсознании мельчайшие детали пережитых событий. Детали, которые никогда не всплывают на поверхность сознания, но остаются вот здесь, в голове. — Диана постучала указательным пальцем по виску.
— В тот вечер я явно был в ударе.
— Я не шучу. По твоим словам получается, что под гипнозом можно воскресить эпизоды прошлого, выделяя те или иные моменты и укрупняя ту или иную деталь. То есть использовать свое сознание как видеомагнитофон, останавливаясь на отдельных кадрах, меняя фокус изображения…
— К чему ты все это говоришь? — Шарль больше не улыбался.
Диана продолжила, проигнорировав вопрос:
— Ты упоминал психиатра — лучшего, если верить тебе, гипнолога Парижа, который проводит подобные сеансы.
Шарль повторил, повысив голос:
— Чего ты добиваешься?
— Мне нужно с ним связаться.
Официант поставил на стол тяжельш серебряный поднос. Блестел черным глянцем кофе, мерцал рыжим золотом «Эрл Грей». Ароматы смешивались в божественную композицию. Разлив напитки по чашкам, человек в белом удалился, и Шарль спросил:
— Зачем?
— Я хочу под гипнозом восстановить сцену аварии.
— Ты сошла с ума.
— Мама явно имеет на тебя влияние — это ее любимое определение в мой адрес.
— Что ты ищешь?
Диана вспомнила потерянный взгляд Марка Вуловича, проведенный ею хронометраж, и у нее сложилась та же версия: попытка убийства, замаскированная под аварию с участием нескольких человек.
— Факты не сходятся.
— Какие факты?
— Ремень безопасности, — отчеканила она. — Я уверена, что пристегнула Люсьена.
Ей показалось, что Шарль испытал облегчение.
— Послушай меня, дорогая, — примирительным тоном произнес он, — я понимаю, что эта история не выходит у тебя из головы, но…
— Нет, это ты меня послушай!
Диана поставила локти на стол и наклонилась к отчиму:
— Ответь честно: ты считаешь меня чокнутой?
— Боже упаси!
— Тебе известно, что я много раз попадала в клинику с нервным срывом. Ты даже помог мне скрыть это обстоятельство при заполнении бумаг на усыновление. Так вот: я хочу знать, как ты оцениваешь мое психическое состояние сегодня. Я здорова?
— Да.
Диана уловила в голосе отчима колебание.
— Есть какие-то «но»?
— Ты осталась… оригиналкой.
— Я хочу получить недвусмысленный ответ. Полагаешь, эти срывы не прошли для меня бесследно, или я действительно в порядке?
Шарль затянулся сигарой, выдохнул дым и ответил:
— Ты в полном порядке. В тебе нет ни грана эксцентричности, ты больше не сумасбродка. Ты рациональна. Прагматична. И далее излишне педантична в том, что касается порядка вещей. Ты истинный ученый.
Диана улыбнулась — впервые за весь разговор, потому что не сомневалась в искренности Шарля.
— Тогда как ты объясняешь тот факт, что я забыла пристегнуть малыша? — спросила она.
— Мы много выпили, было поздно, и…
Диана так саданула кулаком по столу, что зазвенела посуда. На них оглядывались.
— Люсьен — главное в моей жизни! — закричала она. — Он — лучшее, что я сделала с тех пор, как научилась принимать решения. Неужели ты всерьез думаешь, что из-за нескольких бокалов шампанского я могла забыть об элементарной предосторожности? И бросила сына на заднее сиденье, как рюкзак?
Шарль сжал пальцами сигару.
— Ты не должна терзать себя, снова и снова возвращаясь к тому страшному дню. Нужно перевернуть страницу и жить дальше. Ты…
— Ладно. — Диана схватила свой плащ. — Я думала, что могу на тебя рассчитывать, но ошиблась. Ничего, найду кого-нибудь в справочнике…
— Его зовут Поль Саше.
Шарль достал визитку и отделанную слоновой костью ручку и записал на обороте карточки адрес.
— Поль очень занятой человек, но, если ты позвонишь ему от моего имени, он сразу тебя примет. Будь осторожна: этот человек — прожженный бабник. Когда он преподавал, то всегда вел себя как вожак стаи: крутил роман с самой красивой девушкой — мнение остальных его не волновало.
Диана не улыбнулась и не поблагодарила — просто сунула карточку в карман и сказала:
— В тот вечер меня смутило кое-что еще.
— О чем ты говоришь?
— О том, что ты поцеловал меня, прощаясь на лестнице.
Шарль недоуменно поднял брови и принялся поглаживать бородку.
— Ах, это… — тихо произнес он. Диана не спускала с него глаз.
— Почему ты меня поцеловал?
— Не знаю… — Всемогущий бизнесмен чувствовал себя неуютно. — Это вышло… само собой.
— Великий психолог Шарль Геликян никогда ничего не делает просто так. Придумай ответ поубедительней.
— Клянусь тебе, в моем поступке не было ничего преднамеренного. — Отчим Дианы нервничал все сильнее. — Все дело в очаровании момента. Ребенок спал у тебя на руках. Ты стояла в темноте — несгибаемая, полная решимости. В тот вечер ты была совсем… другой. Такой свободной. Я просто хотел пожелать тебе удачи, вот и все.
Диана взяла сумку и поднялась.
— Если так, ты правильно поступил. Удача мне явно пригодится.
Диана покинула персидского царя и стремительно пошла к выходу. Ресторан опустел: в полумраке только картины на стенах тускло блестели позолотой и слабо светились исхлестанные дождем окна.
— Диана!
Шарль догнал ее в мраморном холле. Она обернулась.
— Черт возьми, Диана, что ты пытаешься найти? Ты ведь не все мне сказала?
Диана дождалась, когда отчим подойдет ближе, и повторила:
— Я просто хочу знать наверняка. О ремне.
— Нет. — Шарль покачал головой. — Ты решила заново пережить аварию, потому что не веришь, что это была авария.
Диану восхитила проницательность психолога, с легкостью вычислившего ее помыслы.
— Именно так, — подтвердила она. — Думаю, авария как-то связана с убийством Рольфа фон Кейна. Это не случайность. Я убеждена, что все в этом непонятном деле связано с Люсьеном.
— Господи… — присвистнул Шарль.
— И не говори мне, что я сошла с ума.
Шарль побледнел:
— Хочешь сказать, тот несчастный случай на бульваре… был попыткой устранить вас?
— Я собрала не все доказательства.
— Какие именно?
— Не торопи меня.
Диана повернулась, чтобы уйти, но Шарль схватил ее за руку. От волнения он часто моргал ресницами, напоминавшими Диане крылья бабочки.
— Слушай меня внимательно. Мы с тобой знакомы шестнадцать лет. Я никогда не вмешивался ни в твое воспитание, ни в ваши с матерью отношения. Но на сей раз я не буду стоять в стороне и не позволю тебе слететь с катушек. Только не теперь.
— Слушай меня внимательно. Мы с тобой знакомы шестнадцать лет. Я никогда не вмешивался ни в твое воспитание, ни в ваши с матерью отношения. Но на сей раз я не буду стоять в стороне и не позволю тебе слететь с катушек. Только не теперь.
Она ответила ему дерзкой улыбкой скверной девчонки.
— Если все, что я рассказала, плод моих фантазий, тебе нечего опасаться.
— Дурочка! Ты, возможно, играешь с огнем и сама того не понимаешь! — выкрикнул Шарль.
Диана почувствовала, что на них смотрят: официанты впервые видели Шарля Геликяна в таком состоянии.
— Ты ведешь себя неразумно. — Шарль заговорил тише. — Даже если допустить — повторяю, допустить! — что ты права, вмешиваться тебе не следует. Это дело полиции.
Он спросил, не дав ей возразить:
— Твои слова о ремне… В отчете эксперта черным по белому написано: он не был пристегнут. Так что же ты…
— Я уверена, что пристегнула Люсьена.
Лицо Шарля потемнело:
— Так что же получается? Это Люсьен?…
— Люсьен крепко спал. Я всю дорогу наблюдала за ним в зеркало.
— Получается, ремень расстегнулся сам собой?
Диана вернулась к Шарлю, наклонилась — отчим доходил ей до плеча — и прошептала доверительным тоном:
— Знаешь, как говорят: когда исчерпаны все возможные предположения, остается подумать о невозможном.
Шарль не спускал с падчерицы глаз. От напряжения у него на лбу выступила испарина.
— Что ты имеешь в виду?
Диана вспомнила кровь в машине, осколки стекла, скомканный спальник на сиденье, темную зону багажника и прошептала со священным ужасом в голосе:
— Я имею в виду, что кроме нас с Люсьеном в машине был кто-то еще.
23
Скверы на Елисейских Полях сплетались в единый круг из дождя и света. То тут, то там сквозь ливень проглядывало солнце. Листья шелестели на ветру, образуя под струями воды тонкие зеленые узоры. Диана надела темные очки и задержалась на крыльце.
Она только что поделилась с Шарлем гипотезой о спрятавшемся в ее машине злоумышленнике, который расстегнул ремень безопасности Люсьена и был готов погибнуть, лишь бы убедиться, что малышу ничто не поможет.
Диана понимала, что эта версия не выдерживает никакой критики: кто бы согласился так рисковать? Во имя чего человек может добровольно обречь себя на смерть? Полицейские, осматривавшие машину после аварии, не нашли ни малейших следов постороннего присутствия в ее машине. И все-таки Диана не могла избавиться от этой мысли. Появившийся парковщик поторопился успокоить молодую женщину:
— Ваша машина сейчас подъедет, мадам.
— Что происходит? — спросила Диана. По тону и выражению лица парня она поняла, что тот врет.
Служащий бросил тоскливый взгляд на стоянку.
— Ваш друг… Он сказал, что все берет на себя…
— Какой друг?
— Высокий господин, который вас ждал. Он пообещал, что подгонит машину, но… — Парень затравленно озирался. — Я… я не вижу…
В этот момент Диана заметила свою машину метрах в тридцати от входа, под липой. Она стремительно пересекла посыпанную гравием террасу, заглянула в приоткрытое окно и увидела Патрика Ланглуа, пытающегося вставить ключ в зажигание. Диана постучала по стеклу, сыщик подскочил от неожиданности, смущенно улыбнулся и распахнул дверцу:
— Я забыл, что машина из проката и нужно знать код. Мне ужасно жаль. Я хотел сделать вам сюрприз.
Как ни странно, Диана совсем не разозлилась.
— Подвиньтесь, — приказала она.
Великан не без труда пересел на пассажирское место. Диана скользнула за руль и спросила:
— Какого черта вы здесь делаете? Следите за мной?
Сыщик оскорбился:
— Я послал за вами одного из своих ребят, хотел предложить пообедать со мной. Когда он добрался до вашего дома, вы как раз уезжали. Он не удержался, поехал за вами следом и позвонил мне.
— Почему вы не зашли в ресторан?
Ланглуа ткнул пальцем в воротник рубашки:
— Из-за галстука. Не предусмотрел.
Диана улыбнулась: она не могла на него сердиться.
— Знаю: нужно было козырнуть удостоверением, — добавил сыщик. — Попытаться вломиться силой.
Диана расхохоталась. С этим внешне беззаботным человеком она чувствовала себя легкой и свободной от тревог и страхов. Ланглуа спросил, кивнув на окна ресторана:
— Вы хорошо ладите с отчимом?
Диане не понравился его тон:
— На что вы намекаете?
Он постучал ногтями по стеклу, рассеянно глядя на сады.
— Ни на что я не намекаю. Просто многое подмечаю, только и всего. — Его глаза смеялись. — Я имею в виду свою работу.
Диана тоже перевела взгляд на сады. Ливень спугнул прохожих, матерей с детишками, продавцов марок. Все вокруг, умытое дождем, сверкало и переливалось. По деревьям пробегала зеленая рябь. На асфальте стояли лужи. Каменные фасады домов блестели, будто лакированные. Диане представился пляж во время отлива, вдруг остро захотелось нежности и тепла, как во время выздоровления, сладостей и мятных леденцов.
— Зачем вы хотели встретиться? — спросила она.
В руках сыщика как по волшебству появилась его знаменитая папка.
— Чтобы сообщить вам новости. Поделиться предположениями.
Ланглуа начал перебирать карточки. Он явно принадлежал к новой школе госслужащих, снобов и умников, отказывающихся признавать господство высоких технологий в повседневной жизни. Из тех, кто превозносит отрывной блокнот или не желает пользоваться мобильником.
— Это дело, — начал он, — средоточие странностей. Во-первых, зверский характер убийства. Невероятная сила киллера при предполагаемом росте около метра шестидесяти. И еще одна загадка. Сугубо анатомического характера.
Ланглуа замолчал, вслушиваясь в пляску дождевых капель на крыше. Диана кивком попросила его продолжать.
— Мы не знаем, как убийца сумел на ощупь найти аорту. Наши эксперты категоричны; даже опытный хирург на такое не способен… — Он снова сделал паузу. — Слишком много «не»… Я решил взглянуть на дело под другим углом и спросил себя: а что, если это какой-то ритуал, техника жертвоприношения, практикуемая, например, во Вьетнаме?
— И что вы обнаружили?
— Сначала ничего существенного. Во всяком случае, в Юго-Западной Азии. Но потом один этнолог из Музея человека переориентировал меня на Центральную Азию — Сибирь, Монголию, Тибет и северо-восток Китая… Я встретился с другими специалистами и узнал, что есть техника, соответствующая методу убийства.
— Что вы имеете в виду? Способ жертвоприношения?
— Нет. Нечто гораздо более прозаичное. Способ забоя скота. Мясник делает разрез под грудной клеткой, запускает туда руку и скручивает аорту.
В голове у Дианы щелкнуло. Рассказ лейтенанта смутно ей напомнил о чем-то.
— По словам консультировавшего меня этнолога, — продолжил Ланглуа, — этот способ повсеместно распространен в Монголии. Он практически бескровный, а в странах с холодным климатом люди бережливы. Кроме того, кровь для них — табу.
— Значит, вы считаете, что убийца родом из Центральной Азии? — В голосе Дианы прозвучали скептические нотки.
— Вполне вероятно. Он мог там бывать, знает обычаи. По словам нашего судмедэксперта, человеческая анатомия не так уж сильно отличается от бараньей.
— Все это кажется мне более чем туманным.
— Мне тоже, — кивнул Ланглуа, — все, за исключением одной детали.
Она повернулась к сыщику. Он протянул ей ксерокопию бланка на немецком языке с логотипом турагентства.
— Рольф фон Кейн собирался в Монголию.
— Что вы такое говорите?
— Берлинский уголовный розыск продолжает расследование в Германии. Они проверили все телефонные звонки доктора. Фон Кейн интересовался рейсами на Улан-Батор, столицу…
— Монгольской Народной Республики.
Полицейский удивленно взглянул на Диану:
— Вы там бывали?
— Нет, знаю только по названию.
— Иглоукалыватель наводил справки о внутренних рейсах в городок на самом севере страны… — Сыщик справился с записями. — Цаган-Нур. Он не успел выбрать только дату отъезда. Вот почему способ убийства может быть ниточкой. Тонкой, но все же…
Ланглуа помолчал, потом спросил мягко, как бы невзначай:
— А вы ничего не хотите мне рассказать?
Диана пожала плечами. Дождь слюдяными волнами растекался по ветровому стеклу.
— Нет. Я звонила в приют. Они ничего не знают.
— Это все?
— Я отдала специалистам кассету, где записано пение Люсьена на родном языке. Есть надежда, что они сумеют опознать диалект.
— Отлично. И это все?
Диана вспомнила свою гипотезу о подстроенной аварии и убийце-камикадзе, пробравшемся в ее машину.
— Все, — ответила она.
— Зачем вам понадобились координаты водителя грузовика?