«Ну и дура же эта его невеста, – неожиданно подумала Александра. – Такого парня променять на какого-то сексуального маньяка!»
Ох, боже ты мой! Уж не вслух ли она это брякнула? Иначе почему Влад вдруг обернулся и уставился на стоявшую рядом незнакомку, которая с неприличным любопытством прислушивалась к разговору? Или он прочел ее мысли?
Надо что-то такое сказать, сделать что-то.
– Извините, вы не скажете, где мне найти… где найти…
Александра запнулась. Фамилия врача, дежурившего в тот день по «Скорой», напрочь вылетела из памяти. Хорошо, хоть фамилию фельдшера помнит!
– Не скажете, где мне найти фельдшера Сычова?
При этих словах Светик и баба Катя резко развернулись к Александре, причем одна громко ахнула, а другая перекрестилась.
Влад вскинул брови, неожиданно черные при его рыжеватых волосах:
– Сычо-ова?.. Вообще-то это довольно сложно будет. А вы ему, извините, кто? Знакомая? Родственница?
Александра с независимым видом выдала заранее приготовленную ложь:
– Я – участковый врач. Недавно Сычов обращался в поликлинику по поводу… по поводу одного заболевания, однако лечение до конца не довел, а дома я его застать не могу. Меня очень беспокоит его состояние, вот я и пришла к нему на работу. Ведь он здесь работает, насколько мне известно?
– С ума сойти! – пробормотал Влад, с ног до головы озирая Александру своими приветливыми светлыми глазами.
От этого взгляда у нее почему-то возникло ощущение, будто под пальто у нее, как у той невесты – под халатиком, вдруг не стало никакой одежды, ни юбки со свитером, ни белья, даже колготок нет, и что Владу об этом прекрасно известно. Удивительнее всего, что Александре при этом ничуть не сделалось стыдно или противно, а, наоборот, как-то жарко-весело.
– С ума сойти! Это ж надо, какая еще встречается среди нашего брата, медработника, профессиональная самоотверженность! К сожалению, с глубоким прискорбием вынужден сообщить вам, что вы опоздали. Этому пациенту ваша помощь уже больше не понадобится.
И он многозначительно повел глазами в сторону катафалка, который как раз в эту минуту, выпустив клуб бензиновой гари, выехал в ворота.
– Господи! – вскрикнула Александра, тоже торопливо крестясь. – Он что же, умер?! Неужели…
Слава богу, хватило ума остановиться и не договорить: «Неужели эта выдуманная болезнь была на самом деле и оказалась смертельной?!»
– Успокойтесь, – ласково сказал Влад, словно опять прочел ее мысли. – Никакая хворь не смогла бы свести в могилу нашего Феденьку, так что вашей вины тут нет. Скажу вам по секрету – тут чистый криминал. Проще говоря, убили вашего пациента.
– Зарезали! – страшным, свистящим шепотом, слышным небось и на другой стороне улицы, сообщила баба Катя. – В его же собственном подъезде! Зарезали и запихали между дверьми, так он всю ночь там и просидел, скрючившись, а какие соседи видели, те и внимания не обращали, думали, бомж спит. Ты поглянь, дочка! Второго санитара у нас за четыре месяца зарезали!
– Удивляюсь я людям, – недовольно сказала Светик. – Сычов из нас из всех самый богатый был, у него и иномарка, и квартира аж трехкомнатная, хотя один жил. Его и рядом с обменными пунктами видели – вроде бы он валютой спекулировал. А убили в подъезде. Я бы еще поняла, если бы в квартиру ворвались, чтобы ограбить…
– Откуда ты знаешь, Светик, что у него при себе было? – таинственным голосом спросил Влад. – Может, пачка свежевыменянных баксов? Я слышал, милиция отрабатывает именно эту, валютную версию.
Он еще что-то говорил, но Александра не слушала.
Убит! Сычов убит! Один из тех, кто мог бы помочь ей разгадать тайну смерти Карины, – убит! Осталось двое… и вдруг она вспомнила фамилию врача и ляпнула, даже не дав себе труда подумать, что несет:
– А Рутковский тоже убит?
Теперь креститься принялась не только баба Катя, но и Светик. Да и Влад, такое впечатление, с трудом подавил желание осенить себя крестным знамением. Однако руку, уже воздетую ко лбу, опустил и вместо этого несколько принужденно пожал плечами:
– Вроде нет. Во всяком случае, мне кажется, что я вполне жив. А вы как думаете?
– Ох, – жалобно выдохнула Александра, с ужасом уставившись на него, – ох, простите, я…
– Светка! – дурным голосом заорала большая пламенно-рыжая женщина, высунувшаяся из дверей подстанции. – Сколько я могу тут на телефоне сидеть? Хватит болтать, иди работать!
Светка полетела к зданию. На крылечке она, однако, оглянулась и окинула Александру неприязненным взглядом. Баба Катя, всем видом выражая неодобрение, следовала за ней.
– Ничего, успокойтесь. Значит, долго жить буду, – сказал Влад, двумя пальцами снимая с пальто сконфуженной Александры откуда-то взявшуюся длинную белую нитку. – Смотрите, к вам кавалер пристал. Ишь, какой беленький! Блондин, стало быть. Или русый, к примеру.
Александра взглянула на него подозрительно, однако Влад с невинным видом наматывал ниточку на палец:
– А зовут нашего кавалера… А, Б, В… экий долговязый! Л, М, Н… зовут его на букву Р! У вас есть знакомые на букву Р?
Александра растерянно хлопнула глазами.
– Нет? – огорчился Влад. – Что ж, значит, наша ниточка врет? О, я знаю, что надо делать! Давайте познакомимся – и тогда у вас будет знакомый на Р. Моя фамилия Рутковский, зовут Владислав, но чаще – просто Влад, потому что я терпеть не могу, когда меня называют Славой. А вас как зовут?
– Александра, – пробормотала она, неловко касаясь его протянутой ладони и как-то странно волнуясь, когда прохладные пальцы осторожно сжали ее руку. – Меня зовут Александра Синцова.
– Ну вот, теперь у вас есть знакомый на букву Р, а у меня – знакомая на А, – кивнул Влад, продолжая держать ее за руку. – Так для чего я вам был нужен? Неужели вы и мой участковый врач, а не только Сычова, неужели и о моем здоровье беспокоитесь?
Александра поглядела в его смеющиеся глаза и невольно улыбнулась:
– Как вы поняли, что я вру?
– Да это просто было написано на вашем высоком красивом лбу, – сообщил Влад. – Большими печатными буквами. С такими ясными глазами лучше и не пытаться лукавить – пустое дело.
Александра глядела на него и моргала, как дурочка. Ого, сколько она о себе узнала нового и интересного! И лоб-то у нее высокий и красивый, и глаза ясные… До чего же приятный парень этот Влад Рутковский!
И вдруг она вспомнила, по какому поводу пришла к этому «приятному парню», и резко выдернула руку.
– Что случилось? – с тревогой спросил Влад. – Что с вами?
– Да так, ничего, – отвела глаза Александра. – Я вас и Сычова искала, собственно, вот по какому поводу… Вы 11 ноября дежурили, да?
– Очень может быть, – неуверенно сказал Влад. Нахмурился, вспоминая, и кивнул: – А ведь и верно. Дежурил! И что?
– Около десяти вечера вы подобрали на углу Студеной и Горького девушку в серебристом спортивном костюме, – с усилием выговорила Александра, пряча руки в карманы и стискивая кулаки, чтобы удержать слезы, которые, как всегда, были уже тут как тут, стоило только начать вспоминать Карину.
– Было такое, – опять кивнул Влад, вглядываясь в ее лицо. – Подобрали. Ее, кажется, звали Карина?
Александру словно ударило!
– Вы ее знали?!
– Нет. Откуда же? – пожал плечами Влад. – Но ее сразу узнал санитар в… в судебно-медицинской экспертизе. Это была подруга его девушки, он видел Карину на подиуме – вот и узнал ее. Извините, это что, сестра ваша?
Александра поглядела на него чуть ли не с ужасом.
– Да вы похожи очень, только и всего, – с досадой пояснил Влад. – Лоб, губы, нос – много общего. Я как вас увидел, сразу подумал: где мы встречались с этой красавицей? А оказывается, мы еще и не встречались. Ну, эту историческую ошибку надо непременно исправить.
«Да он просто болтун, дешевый трепач»!
Александра опустила голову, вдруг ощутив, как устала. Ну зачем она сюда пришла? Что может узнать?
– Извините, – торопливо сказал Влад. – Ради бога, простите! Я веду себя как последняя дешевка, но… Понимаете, я только сегодня утром, придя на дежурство, узнал про гибель Сычова, а мы ведь вместе работали и вообще… несмотря на некоторые свои странности, Федя был надежный, отличный парень, для меня его смерть – личная потеря. Ну и мы как начали между вызовами снимать стресс да поминать убиенного раба божия… Извините меня! Скажите, чем я могу вам помочь?
Каким-то образом его пальцы опять завладели рукой Александры. Она и хотела, но не смогла отнять ее.
– Да я ничего, – неловко пробормотала Александра. – Я только хотела спросить… В тот вечер, когда вы подобрали Карину, вы ничего не заметили странного?
– Ну, не считая того, что сама по себе ее смерть была нелепой и странной, – пожал плечами Влад. – А что я должен был заметить?
– Автомобиль, – подсказала Александра. – Большой черный автомобиль!
– Да я как-то не обращал внимания, – задумчиво сказал Влад. – Мне не до того было. Видите ли, мы с Сычовым еще пытались что-то сделать, как-то спасти ее, не хотелось верить, что такая молоденькая, такая красивая девушка вдруг, ни с того ни с сего, упала и умерла.
– Автомобиль, – подсказала Александра. – Большой черный автомобиль!
– Да я как-то не обращал внимания, – задумчиво сказал Влад. – Мне не до того было. Видите ли, мы с Сычовым еще пытались что-то сделать, как-то спасти ее, не хотелось верить, что такая молоденькая, такая красивая девушка вдруг, ни с того ни с сего, упала и умерла.
Александра вздрогнула, и Влад еще крепче стиснул ее пальцы.
– Погодите! – сказал он изумленно. – Вы спросили про машину. Вы что, думаете, ее машиной сбило?
– Да! Именно в это время там случайно оказалась одна моя знакомая, вернее, приятельница моей пациентки. Надежда Лаврентьевна ее зовут, Надежда Лаврентьевна Самохвалова. Она живет неподалеку от того места, где вы нашли Карину. Она меня вчера уверяла, что большой черный автомобиль…
– Стоп, – перебил Влад. – Она сама это видела, ваша Надежда Лаврентьевна Самохвалова? Сама видела, как автомобиль сбил Карину?!
– Ну да! – вгорячах выкрикнула Александра, но тут же мотнула головой: – Нет, если честно, она не видела. Она только слышала глухой такой звук, будто удар. Вернулась назад, к перекрестку, – и еще издалека увидела, что Карина лежит на дороге, а от нее мчится прочь этот…
– Большой черный автомобиль, – печально закончил Влад. – И что потом сделала эта старушка? Побежала звонить в милицию? Рядом с тру… – Он сердито оскалился. – Черт! Рядом с телом мы никаких старушек не видели.
– У нее аритмия страшнейшая, – чуть слышно прошелестела Александра, мгновенно ослабев при слове «труп», невзначай сорвавшемся у Влада с языка. – Я так поняла, от потрясения начался приступ, она стояла под стенкой дома, а в это время откуда ни возьмись – ваша «скорая». Карину подобрали и мгновенно увезли.
– Ну, теперь все ясно, – угрюмо кивнул Влад. – Жаль, жаль, черт возьми, что я не видел этот проклятущий автомобиль! Теперь все ясно.
– Что? Что ясно? Он все-таки сбил ее? Но тогда почему же в заключении о смерти сказано про инфаркт? – вскрикнула Александра.
– Потому что он ее не сбил! – Влад завладел и другой ее рукой, сжал крепко и сказал, с жалостью глядя в глаза: – Потому что он не сбил вашу сестру, понимаете? На теле не было никаких повреждений, кроме незначительной гематомы на голове, но это от удара при падении. Ни переломов, ни ран, ни ушибов. Она действительно погибла от внезапного сердечного приступа. Но, черт меня побери, этот приступ вполне мог быть спровоцирован испугом от внезапного появления автомобиля!
– И этот гад даже не остановился ей помочь! Господи, да я бы все отдала, чтобы вернуть Карину, ее родители буквально при смерти. А он… он даже не остановился!
– Возможно, просто не видел, – пожал плечами Влад.
– А звук удара?
– Он мог послышаться вашей старушке. Или автомобиль задел о бордюр. Ну мало ли что могло произойти! Одно я знаю совершенно определенно: ее никто не сбивал. Она упала сама. И если в заключении сказано, что она умерла от инфаркта, это очень похоже на правду. Риск внезапной смерти, знаете ли…
– Да, – ответила Александра тихо. – Ну, ладно. Значит, вы его не видели… Тогда в милицию мне идти не с чем. Они мне опять не поверят!
– Почему опять? – вскинул свои черные брови Влад. – Вы что, уже обращались с этим вопросом в милицию?
– Да нет, – неловко мотнула головой Александра, размышляя, как бы это половчее освободить свои руки. – Я по другому вопросу обращалась. Вернее, их вызвали… Ладно, глупости. А шофер? – вдруг вспомнила она. – Вдруг что-то видел шофер? Можно его увидеть?
– Хоть чуть-чуть бы пораньше, – с сожалением сказал Влад. – А сейчас он уехал на кладбище. Монахин у нас мужик могучий, его сняли с дежурства, чтобы гроб нести и все такое. Но я увижусь с ним на поминках Сычова и, если хотите, спрошу. А потом все сообщу вам.
– А как? – удивилась Александра.
– По телефону позвоню.
– Вы что, знаете мой телефон?
– Пока нет. Но вы мне его скажете.
– 30-39-17, – проговорила Александра, почему-то ужасно краснея. – А вы запомните?
– Постараюсь, – неуверенно сказал Влад. – Хотя память у меня на цифры отвратительная. Вдруг забуду? Дежурство, потом поминки, то да се – очень просто могу забыть! Поэтому давайте для страховки назначим встречу. Скажем, в восемь тридцать вечера… вы в каком районе живете?
– Около Средного рынка, – пробормотала Александра. – Недалеко от студии телевидения.
– Отлично! – сказал Влад. – Вот около входа в студию мы и встретимся в половине девятого.
– Влад! Владик! – раздался с крыльца капризный голосок, и Александра увидела Светика. – Вызов поступил! Верхние Печеры, дедуля, 75 лет, потерял сознание, возможно, инсульт! – И Светик сделала большие глаза, увидев, что Влад держит Александру за руки.
Александра отдернула их, словно обжегшись, но Влад именно в это мгновение и сам разжал пальцы.
– Рога трубят, – сказал Влад, не трогаясь, впрочем, с места. – И труба зовет. Тогда до вечера?
– До вечера, – сказала Александра. – Только как же вы придете? А вдруг вызов?
– Э, нет! – хитро усмехнувшись, покачал головой Влад. – Я сегодня работаю только до восьми! Мне тут кое-кто должен ночное дежурство, вот как раз сегодня и будет должок отдавать. Так что вечер у меня свободен. А также ночь. До встречи!
Махнув на прощание, он убежал в обшарпанное здание подстанции, а потом, когда Александра вышла в ворота, помахал еще раз – уже из кабины обогнавшей ее «Скорой помощи».
* * *Карина прижала руки к груди и успела поймать сползающий наряд.
Платье! Оно ведь стоит долларов пятьсот, если не больше! Ей в жизни не расплатиться!
На какое-то мгновение эта жуткая мысль вытеснила все остальные. Карина беспомощно обернулась, но тотчас забыла и о платье, и обо всем на свете, увидев довольную ухмылку Петрова.
– Вот и все проблемы, – сказал он. – Поиграли – и довольно. Мне нравится, когда девчонка выступает, но всему есть предел. Время – деньги.
Протянув руку, он схватил сползающую с Карины ткань и опять дернул. Снова послышался треск, от которого девушка чуть не лишилась сознания.
– Тощая ты, – сказал, поджав губы. – Ишь, какая тощая!
Лицо его странно исказилось, и на какое-то мгновение безумной надежды Карине почудилось, что Петров сейчас отшвырнет ее, выгонит, но вместо этого он рванул ее к себе, облапил и припал к шее влажными губами. Одной рукой Петров прижимал девушку так, что не дернешься, а другой шарил между ног, разрывая жесткие кружевные оборки. Изо рта Карины вырвался хриплый вой, но Петров сдавил ее еще крепче.
– Не могу! – пропыхтел он. – Сейчас… о, о…
Он задергался, еще сильнее сдавливая Карину в объятиях. У нее пошли круги перед глазами. Вяло подумала, что ей не вырваться, что задохнется сейчас, и в это мгновение Петров резко толкнул ее вниз, так, что она упала на колени.
Петров что-то хрипло пролаял, но Карина не слышала: звенело в ушах. Она простерлась на полу, ловя ртом воздух. С трудом приоткрыла глаза, увидела нависающую над собой тушу Петрова, который пытался опуститься рядом, но не мог – живот мешал. Брюки его были расстегнуты. Карина резко отвернулась – и вдруг увидела совсем близко краешек обоев, чуть отставший от стены. Там, за обоями, мелькнула деревянная планка, небольшой зазор…
Может быть, это дверь?!
Карина перекатилась, вскочила, ударилась всем телом, лихорадочно шаря руками по стене, сверху не видя зазора, потеряв надежду на спасение.
Завизжала от отчаяния, когда Петров сзади облапил ее за талию и задыхающимся голосом пробормотал:
– Давай, с проглотом. Даю двести, нет, триста! Скорей!
Карина ударилась в стену всем телом и испустила новый крик. У нее даже горло заболело от этого вопля, она снова толкнулась еще раз – и вдруг стена резко ушла вперед, Карина качнулась, теряя равновесие. С яркого света она ничего не видела, просто рванулась бежать, но тотчас налетела на Олега Римского.
Предатель! Шкура! Это он затолкал ее сюда, к Петрову! Не рассуждая, она размахнулась и влепила кулаком в кругленькое, лоснящееся личико, испуганно поднятое вверх. Зазвенели сбитые очки, Олег утробно хрюкнул, а носишко его мгновенно залился кровью. Он схватился горстью за нос, взвыл, попятился, с мольбой взирая почему-то не на полуголую Карину, а на стоящего рядом… Иванова, в руках которого был пистолет.
Не сводя прицела с Олега, Иванов поймал за руку Карину и рывком отправил ее к себе за спину.
Бросил, не оборачиваясь:
– Уходи! Быстро!
Карина попятилась, не веря своим ушам, не веря в спасение. Ноги у нее подкашивались, особенно почему-то правая, так что она ковыляла с трудом.
Из потайной двери вывалился Петров – вид у него был совершенно дикий. Висели полы рубахи, свисали расстегнутые штаны, вообще, висело все, что только могло висеть.
– Да ты что? Да ты что, ох…? – возопил он даже не грозно, а с каким-то детским недоумением. – Мы ж с тобой… ты меня… я тебя как человека позвал! – выталкивал из себя обрывки слов Петров.