Человек в белом халате кинулся вперед и замер, остановленный криком:
– Еще шаг – и я пристрелю ее!
Александра медленно перевела на незнакомца взгляд и тупо удивилась, узнав Золотова. За его спиной мелькали какие-то люди в белых халатах и форме больничной охраны. Они пытались прорваться в палату, но замирали, увидев их с Владом. Александра чувствовала, как дрожит его рука с револьвером, ствол то отстранялся от ее виска, то с силой вдавливался в него, и тогда она сразу переставала видеть и слышать, все вокруг затягивалось пеленой, ноги обморочно подкашивались, но Влад держал ее крепко и не давал упасть.
– Всем выйти в коридор! – крикнул он, прижавшись спиной к подоконнику, и Александра увидела, что люди поспешно выходят из палаты. Теперь в дверях стоял только Золотов, по-прежнему сжимавший кружку. Его маленькие глазки напряженно впились в лицо Влада, но голос звучал почти спокойно:
– Отпусти девушку. Тебе все равно некуда бежать.
Александра услышала, как Влад усмехнулся:
– Не твое дело. Выйди и закрой дверь с той стороны, понял? Ну?!
– Выйди, Николай Иванович, – чуть слышно сказал Ростислав. – Я тебя прошу…
Золотов метнул на него угрюмый взгляд, но все-таки неохотно отступил в коридор и даже прикрыл за собой дверь.
– И не вздумайте сюда ворваться! – крикнул Владислав так громко, что у Александры зазвенело в ушах.
В это время Ростиславу удалось повернуть голову и даже слегка приподняться на правом локте. Лицо его стало совсем серым, с бледных губ срывались отрывистые слова:
– Отпусти ее… бессмысленно, я уже всем рассказал, кто в меня стрелял.
Влад на мгновение окаменел, ствол больно вдавился в висок Александры, но тут же послышалась усмешка:
– Врешь. Меня бы в таком случае уже взяли. В приемном покое сказали, что ты не приходил в сознание. Ты ведь только сейчас очухался, верно?
– Вовремя, правда? – слабо усмехнулся Ростислав. – Так или иначе, теперь личность стрелявшего ни для кого не секрет. И вряд ли кто-то поверит, что ты стрелял в меня в состоянии аффекта, из ревности.
– А чем плохая версия? – серьезно спросил Влад. – Мне понравилась женщина, а ты все время таскался за ней, мешал нам; в конце концов, ты спал с ней. Разве я не мог возревновать?
Ростислав прерывисто вздохнул.
Александра видела, что каждое слово, каждый вздох причиняют ему боль. Под глазами углублялась чернота.
– Влад, – прошелестела она. – Влад, пожалуйста, не надо…
– Молчи! – зло вскрикнул он. – Ненавижу это имя! Ненавижу! Меня зовут Владислав! Слава!
– Владислав Корнилов? – сказала она прежде, чем успела подумать, что рискует, очень рискует сейчас, – и рука Влада с силой надавила ей на горло:
– Что-о?
– Я посмотрела кассету, – прохрипела Александра. – А кавказец со шрамом арестован. Это ты его подослал, да? Это ты устроил мое похищение? Ты брат Севы Корнилова, зачем же ты мне врал? Кто убил Карину, кого ты выгораживал?
Влад хохотнул и повел стволом по щеке Александры:
– А ты не боишься услышать ответ?
– Отпусти ее! – выдохнул Ростислав, и в это мгновение его ослабевшая рука подогнулась, он со стоном завалился на подушку.
Александра рванулась к нему, но расслабившиеся было пальцы Влада снова впились в ее плечо.
– Ох, Саша, Саша, – пробормотал он. – Ох, Саша, Саша… Помнишь, как ты сказала, что все готова сделать, лишь бы твоя сестра осталась жива? Вот и я сделал все, что мог, ради своего брата. Только бы он остался жив!
Александра замерла, не веря той догадке, которая снова вспыхнула в мозгу.
Влад громко вздохнул – так, что у Александры мурашки побежали по спине от его тяжелого дыхания. Мазнул по шее горячими, влажными губами, а потом оттолкнул девушку от себя с такой силой, что она пролетела через палату и всем телом упала на кровать Ростислава, уткнувшись лицом в его забинтованную грудь.
Судорога прошла по телу Ростислава – и он замер. Александра отпрянула, с ужасом уставилась на его сомкнутые веки и пепельные губы. Схватила руку, привычно нашарила неровное трепетание пульса на запястье. И вдруг на какой-то миг оглохла от грохота собственной крови в висках, перестала видеть что-либо, кроме руки Ростислава.
Вся кожа от запястья до локтя была чистой. Никакого шрама!
За спиной раздался жуткий грохот, звон стекла, и Александра невольно обхватила Ростислава обеими руками. Снова прижалась, пытаясь заслонить от… чего? Она не знала, но это было неважно.
В спину ударило холодом, в то же мгновение распахнулась дверь в коридор, и в палату вскочил Золотов – и замер. Отпихнув его, ворвался охранник – и тоже остолбенел.
Александра обернулась.
Стекло было разбито. На полу, на осколках, валялась капельница, с помощью которой Влад вышиб окно, вырвав трубочки из вен седобородого человека.
Сам он стоял на подоконнике, уже со стороны улицы, цепляясь за верхнюю фрамугу. Полы его белого халата разлетались на ветру, одной ногой он пытался нашарить кирпичный карниз, но тотчас снова утвердился обеими ногами и повернулся боком к улице, держась теперь одной рукой и всматриваясь во что-то на стене. Мельком, незряче взглянул на Александру, а потом вдруг резко прыгнул вперед и влево, сильно оттолкнувшись и до предела вытянув руки вперед, словно гимнаст, который пытается поймать в полете перекладину веревочной лестницы.
Что-то железно задребезжало, забилось о стену, а потом снизу раздался глухой удар и истерический женский визг.
Охранник и Золотов, отталкивая друг друга, рванулись к окну, перевалились через подоконник, посмотрели вниз – и одновременно отпрянули, переглянувшись.
– Всё-о… – испуганно протянул охранник, оборачиваясь. – Тут пожарная лестница на стене, он что, решил, что допрыгнет?! Сорвался, конечно!
Александра вскочила, зажав рот рукой.
– Алька! – раздался рядом знакомый недовольный голос. – Что здесь происходит?!
Она оглянулась и какое-то время смотрела на Костю Виноградского, бестолково качая головой, не в силах ничего сказать. Какие-то люди толпились в палате, оглядывались с любопытством, лезли к окну, норовили выглянуть…
Костя поднял повисшую руку Ростислава, посчитал пульс и сердито покачал головой.
– Да вы что, сдурели все? Ему нужен полный покой! У нас в этой палате двое самых тяжелых лежат!
– Один, – сказал в это время незнакомый доктор, склонившись над седобородым больным, чьей капельницей Влад вышиб окно.
– Что? – недоумевающе оглянулся Костя и осекся, когда его коллега натянул на лицо седобородого край простыни. – Неужели Римский?.. – Он осекся, угрюмо покачал головой.
Александра медленно перекрестилась.
«Римский?» Фамилия показалась довольно забавной, но ничего не говорила ей, а поэтому тотчас выпала из головы.
Охранник отошел от окна и вдруг проворно подобрал что-то с полу. Это был револьвер Влада!
– Э-э, да он не заряжен! – разочарованно протянул охранник. – Хотя нет! – воскликнул он, с детским любопытством вертя опасную игрушку. – Патрон перекосило в стволе.
Александра на миг зажмурилась, вспоминая, как холодный металл сверлил висок. Значит, Влад был безоружен…
Она резко передернула плечами, словно отгоняя воспоминания, и повернулась к Ростиславу. Осторожно провела кончиками пальцев по его запястью. В самом деле – нет шрама!
– Ростислав… – позвала она и увидела, как дрогнули светлые ресницы.
– Вроде бы приходит в себя, – шепнул кто-то рядом, и Александра увидела, что Золотов протолкался от окна и с тревогой смотрит на раненого. – А ты что, знакома с ним?
Она пожала плечами.
– Да так, случайно познакомились. Он за мной следил… А вы его откуда знаете? – ответила неприветливо, не испытывая ни малейшего желания объясняться с этим типом.
Золотов в замешательстве поскреб ногтем заросшую щеку и буркнул, отводя глаза:
– Ну, честно говоря, это я нанял его следить за тобой.
* * *Поднявшись на крыльцо, Александра оглянулась. День выдался морозный, ясный, и синие леса далеко-далеко сквозили на горизонте, куда ни посмотри. Все вокруг было усыпано свежим снегом. Он блестел на солнце, словно слюда, и Александра невольно зажмурилась.
Ее немного клонило в сон – все-таки они с Ростиславом приехали в Москву рано утром, в семь часов, а уехать собирались нынче же вечером, поэтому идти в гостиницу не имело смысла. Полдня бесцельно бродили по центру, убивая время. Им назначили приехать около трех: в кардиоцентре был час отдыха – самое удобное время пройти туда, не вызывая ненужных вопросов.
Ростислав хотел открыть дверь, но Александра успела перехватить тяжелую створку. Рана его почти зажила, однако руку все еще приходилось носить на перевязи, поэтому Александра пыталась убедить Ростислава на время оставить в покое как руку, так и привычное джентльменство. Другое дело, что этот парень плохо поддавался дрессировке.
Не успели они оглядеться в просторном вестибюле, как рядом оказался невысокий молодой человек в форме больничной охраны:
– Извините, вы не Казанцев?
Ростислав кивнул.
– Отлично, – сдержанно улыбнулся молодой человек. – Значит, я встречаю вас. Меня зовут Игорь Климов.
– Будем знакомы. А это Александра Синцова.
Александра неприметно перевела дыхание. Почему-то до последнего мгновения она опасалась: что-нибудь да сорвется. Золотов клялся и божился, что пройти в кардиоцентр не так уж сложно, это вовсе не такое святилище, как кажется со стороны, и сам он, например, покупая дорогое, редкое лекарство для своего отца, не раз совершенно спокойно проходил в аптеку, но Александра все же волновалась. Аптека – это одно, а вот подняться на верхние этажи, в самое сердце центра…
При слове «сердце» она невольно нахмурилась.
– Вам придется оставить в гардеробной верхнюю одежду, – сказал Игорь. – Халаты приготовлены.
Вернувшись из гардеробной, они облачились в белые халаты с пластиковыми табличками на груди. Здесь были приклеены их фотографии и обозначены имена, а также имело место слово «стажировка».
– На самом деле наши стажеры одеваются иначе, – сообщил Игорь, заметив, как Ростислав нервно одергивает коротковатый халат. – Но ничего, на полчаса сойдет. Вам передали, что времени полчаса, не больше?
– Нам хватит, – ответила Александра, и если Игорь удивился дрожи ее голоса, то ничего не сказал.
Они пошли к лифту. Видимо, в это время отдыхали не только больные, но и врачи, и обслуга, потому что кругом царило безлюдье.
Они молча шли по длинным просторным коридорам. Вид у Игоря был равнодушно-деловой, он ни о чем не спрашивал, не заводил ненужной приветливо-светской болтовни. Ему была поставлена конкретная задача: встретить Ростислава Казанцева и его спутницу и показать им человека, которого они хотят увидеть. Ростислав вел свои переговоры, не посвящая Александру в подробности, но она успела понять, что приказ Игорю исходил от начальника службы безопасности кардиоцентра, а уж того «попросил» оказать содействие какой-то бывший приятель Ростислава по службе в милиции, ныне добравшийся до очень больших высот. Этот приятель уже оказал ему внушительное содействие, раздобыв досье на загадочного доктора «Скорой помощи» Владислава Рутковского, оказавшегося не только приемным сыном известного думца Корнилова и единокровным братом знаменитого гимнаста, но и блестящим кардиохирургом, который по непонятной причине вдруг оставил работу и на полгода исчез из Москвы.
Самые страшные подозрения, мелькавшие у Александры насчет смерти сестры, теперь подтвердились. И все же она никак не могла поверить в этот кошмар. А точнее, не хотела верить. Казалось немыслимым, что операцию по изъятию живого сердца можно провести в считанные секунды в машине «Скорой помощи», имея в качестве подручного только фельдшера! Но когда Ростислав показал ей кое-какие служебные характеристики Влада, который занимался именно операциями на сердце, она поняла, что бывают случаи, когда возможно самое невероятное.
Строго говоря, цепь совпадений, соединившая их с Ростиславом, тоже поначалу казалась невероятной…
Смерть Карины поразила «Иванова» своей нелепостью и неожиданностью. Сначала он ощутил только обиду на судьбу, отнявшую у него это юное, искрящееся жизнью существо. Ростислав пытался объяснить Александре, какое чувство испытывал к ее сестре, но, кажется, и сам плохо разбирался в своих чувствах. Может быть, если бы Карина осталась жива, все, в конце концов, вышло бы так, как она хотела. Трудно остаться равнодушным к цветку, который тебе столь настойчиво предлагают! И хотя «Иванову» пока еще не в чем было себя упрекнуть и он умудрялся чуточку насмешливо противостоять влюбленности и очарованию Карины, кто знает, что могло бы произойти в тот вечер, когда они должны были встретиться, – но так и не встретились…
В «Стеньке Разине» он собирался праздновать свою победу, в которой немалую роль отводил и Карине. Именно случай с ней заставил его совершенно иными глазами взглянуть на господина Кириенко (Карине он был известен под фамилией Петров), который нанял частного детектива Ростислава Казанцева, чтобы тот раздобыл некую видеокассету: с ее помощью бывшие бизнес-партнеры беспардонно шантажировали Кириенко-Петрова. В тот вечер, когда Женя Полозова послала свою модель «рекламировать» туалет от «Бонни и Клайда», Ростислав докладывал об исполнении задания. Кассета уже была торжественно вручена Кириенко, тот рассыпался в благодарностях и даже предложил детективу новую работу с приличным авансом. Ростислав взял деньги – но тут Олег Римский привел Карину.
Появись девушка минутой позже, Ростислав успел бы сообщить Кириенко, что на самом деле существовали две идентичные видеокассеты: шантажисты решили подстраховаться! Ростислав завладел обеими и как раз собирался сделать приятный сюрприз боссу, передав ему второй экземпляр, – безвозмездно, как залог будущего взаимовыгодного сотрудничества! – однако понял, что Кириенко сейчас не до него. А потом, убедившись, что присутствует при вульгарном изнасиловании, не смог не вмешаться.
Он не любил употреблять громких слов, но тот вечер действительно перевернул его жизнь. Ростислав словно впервые понял, что практически является соучастником преступления. Ведь именно его клиент был главой той организации, которая в огромном количестве, минуя все таможенные препоны, ввозила в область зараженную диоксинами бельгийскую курятину. Как это часто бывает, подельники не поделили барыши, и тогда бывшие приятели Кириенко пустили в ход видеозапись небольшой пирушки. Съемка велась скрытой камерой, зато речь обо всех деталях грандиозной аферы шла открытым текстом. Правда, какой-то полупьяный шутник изредка пытался соблюдать конспирацию и заплетающимся языком требовал называть отравленную курятину не весомо, грубо, зримо, а как-нибудь изысканно – например, лавандовой водой. Неведомо, почему лавандовая вода была столь мила его сердцу, однако именно это словосочетание стало потом в определенных кругах символом опасного дела, и Олег Римский, который своим пронырливым носом почуял какую-то поживу, но сунулся в воду, не зная броду, получил от качков Кириенко по первое число. Тот решил, что через Олега начал действовать Казанцев, – ну, и не пощадил беднягу…
Однако Ростислав вовсе не собирался нагревать руки на шантаже. Пленка была передана одному из его приятелей в УВД – и восполнила недостающее звено в цепи следствия.
Карина вернулась из «ссылки» в Сергач, когда Кириенко и все его подельники были уже арестованы. Ростислав считал, что теперь-то его маленькой подружке ничего не угрожает. Откуда ему было знать, что за Кариной больше месяца следили люди, нанятые Владом Рутковским, и как раз в канун победной вечеринки в «Стеньке Разине» был намечен завершающий этап операции по спасению жизни Всеволода Корнилова. Что означало неминуемую смерть Карины…
Узнав о ее гибели, Ростислав поехал на похороны в Сергач. Ничего другого он для Карины сделать уже не мог, – во всяком случае, он так считал, потому что ни на минуту не усомнился в правдивости акта судмедэкспертизы. Только разговор с Александрой, которая случайно оказалась его попутчицей, заставил слегка обеспокоиться. Он решил встретиться со специалистами в области «помолодевших инфарктов», возможно, с тем же самым врачом из «Скорой», который подобрал на улице мертвую Карину, однако на следующий день к нему обратился старый знакомый, известный банкир Золотов, непутевую дочь которого Ростислав уже вытаскивал из неприятностей, и попросил лично последить за очень странной особой по имени Александра Синцова. Эта пьянчужка, выдающая себя за участкового врача, силой ворвалась в его дом, плетя какие-то небылицы об идиотах-похитителях, которые захватили ее вместо Алины (как будто Алину можно с кем-то перепутать!) и среди которых был человек с жутким шрамом на правой руке. Золотов не сомневался, что его опять пытаются шантажировать непристойными проделками дочери, однако Ростислав, услышав имя Александры Синцовой, сразу сделал стойку. Уже одно то, что девушку похитили в тот самый день, когда погибла ее сестра, могло бы заставить насторожиться кого угодно.
Он начал следить за Александрой и одновременно попросил своего московского приятеля навести справки о человеке, подписавшем акт вскрытия трупа: Эльдаре Мельникове. Ростислав уже знал, что тот полгода назад приехал из Подмосковья – между прочим, одновременно с доктором Рутковским, перебравшимся в Нижний из Екатеринбурга. Какое-то время ушло на то, чтобы удостовериться: о Владиславе Евгеньевиче Рутковском в Екатеринбурге и слыхом не слыхали. То есть добрый доктор Айболит сознательно пудрил мозги относительно своего прошлого.
Это само по себе еще не было преступлением, и если Ростислав привлек московские связи, чтобы поискать Рутковского в столице, то повиновался он при этом всего лишь смутным подозрениям. Поначалу он, точно так же как и Александра, подозревал, что врач и патологоанатом скрывают факт дорожного преступления, жертвой которого стала Карина.