Ведь не он, а она исчезла. Не он, а она лгала.
Ну и что дальше?
Меган начала прибирать в кухне — Дейв, случалось, готовил обед или ужин, но уборка всегда оставалась на ней. Через час теннис — женские пары на крытых кортах Касселтонского теннисного клуба. Меньше всего ей сейчас хотелось ехать туда, но ведь втроем в парах не сыграешь, а искать замену слишком поздно. Занятно, право, — от клуба под названием «Ла Крем» до теннисного клуба езды всего ничего.
Она отправилась наверх переодеться к теннису. Клуб придерживался старых добрых традиций — играть полагалось только в белом. Смешно, конечно. Меган подумала о своей свекрови. Может, после игры навестить ее? Вчера Агнес была буквально на взводе. Неужели это было только вчера? Ей казалось, месяц прошел.
Меган переключилась на мысли о Рэе. Сразу почувствовалась какая-то истома, но она отогнала ее при помощи важного вопроса: если Рэй не убивал Стюарта Грина, что же в таком случае произошло в тот вечер?
«Забудь, какое это теперь имеет значение? Тебя это не касается». Меган даже ускорила шаг, словно подчеркивая тем самым, сколь велико расстояние, отделявшее ее от событий того страшного вечера. И в этот момент прозвучал звонок в дверь.
Она остановилась. В наши дни никто в дом не стучит. О приходе предупреждают звонком или по электронной почте. Кроме разве что курьеров «Федерал экспресс» или какой-нибудь другой службы доставки. Но для них еще слишком рано.
Звонок повторился, и Меган почувствовала, просто нутром почувствовала, что, кто бы это ни был, ничего хорошего визит с собой не принесет, что все ее попытки утешить себя бесполезны и, коль скоро уж прошлое настигло ее, избавиться от него будет совсем не просто.
В дверь позвонили в третий раз — терпением посетитель или посетительница явно не отличались.
Меган повернулась и пошла к входу.
Глава 23
Звонок прозвучал в четвертый раз. Меган, посмотрев в смотровую щель, нахмурилась, но дверь открыла.
— Как вы отыскали меня? — отрывисто бросила она.
— По распечатке звонков на номер Гарри Саттона, — не сразу ответил Брум. — Можно войти?
— Вы же обещали!
— Не отрицаю.
— При последней встрече вы сказали, что не будете искать меня.
— Не отрицаю.
— Вы должны были связываться со мной через Гарри.
— Да я бы с удовольствием, — сказал Брум, — только вот Гарри мертв.
Еще один удар в солнечное сплетение. Меган буквально зашаталась и попятилась назад. Брум не стал ждать приглашения. Он вошел в дом и закрыл за собой дверь.
— Как это случилось? — выдавила Меган.
— Официального заключения еще нет, но все указывает на сердечный приступ.
— То есть он не был…
— …убит? Был. То есть формально это может быть квалифицировано как разбойное нападение, но в любом случае на тот свет ему уйти помогли.
— Не понимаю.
— Гарри пытали.
— Как это пытали? — Меган ощутила прилив тошноты.
— Лучше тебе не знать. Это не смертельно, но… — Брум покачал головой. — Напряжение оказалось слишком сильным. Сердце не выдержало.
Странно устроен человеческий мозг. Годами Меган думала, что Рэй убил Стюарта Грина, защищая ее. Теперь стало ясно (или почти ясно — доля сомнения все же осталась): это не так. И все же первое, что пришло ей в голову, когда она узнала про Гарри, ужаснуло ее.
Дейв знал, что она ездила в Атлантик-Сити.
Впрочем, Меган тут же отбросила эту мысль, одну из тех диких мыслей, которые возникают сами собой, и сразу становится понятно, что это бред, не заслуживающий ни малейшего внимания.
Вторая мысль — более упорная — была о самом Гарри. Она вспомнила его мягкую, ласковую улыбку, его открытость, честность — и вот такого человека замучили до смерти.
Третья мысль — от нее Меган избавиться не могла — была самой простой: это ее вина.
Меган откашлялась:
— Где вы нашли тело?
Брум секунду помолчал.
— В конторе. Ранним утром.
— Постойте, постойте, выходит, когда я оказалась там и поняла, что дверь заперта…
— С уверенностью утверждать нельзя, но скорее всего он уже был мертв.
Меган поймала взгляд Брума, но он тут же отвернулся. Да, никуда не денешься, ее вина, но ей показалось, что и Брум тоже чувствует себя виноватым. Вчера вечером Меган приходила к нему в участок. Она предупреждала, что Гарри может грозить опасность. А он толком не прислушался.
— Интересно, — сказал Брум.
— Что интересно?
— Откуда ты узнала, что Гарри может попасть в беду?
Так, так. Вот тебе и покаяние. Меган отступила на шаг.
— Минуточку, вы ведь не хотите сказать?…
— Не хочу, — поспешно перебил ее Брум, хотя до конца в его искренность Меган не поверила. — Я просто хочу понять, что навело тебя на подозрения.
— Ну он ведь не появился в баре.
— Пусть так, однако есть что-то еще? Помнится, ты упомянула секретаршу, которая ответила на звонок.
— Ну да, — сказала Меган. — Вы ведь знаете контору Гарри?
— Знаю, настоящая конура.
— Вот именно. Не было у него никакой секретарши, не было никого, кто на телефонные звонки отвечал бы. Да и голос, сладкий такой голосок — от него мурашки по коже бегут.
— Словом, в этом деле замешана женщина.
— Думаю, да.
— Что ж, — сказал Брум, — вернемся к началу и проследим путь шаг за шагом. Итак, Гарри позвонил тебе…
— Да. И сообщил, что вы хотите показать мне одну фотографию.
— Так. Дальше мы должны были встретиться все трое, но он так и не появился и не позвонил. Это позволяет предположить, что за то время, что прошло между вашим разговором и нашим так и не состоявшимся свиданием, кто-то его остановил.
— Вы ведь сказали, что тело обнаружили в конторе? Стало быть, там его и прихватили, не знаю уж кто.
— Разумно, — кивнул Брум. — Но вернемся немного назад. Когда Гарри до тебя дозвонился, ты где была?
— Какое это имеет значение?
— Не смеши меня.
Все это Меган не нравилось, но если таким образом можно было выйти на убийцу Гарри, она могла сыграть по его правилам.
— В «Ла Крем».
— Что тебе там понадобилось?
— Встречалась со старыми друзьями.
— С какими друзьями? — Брум нахмурился.
— Не важно, — покачала головой Меган.
— Еще как важно.
О Рэе Меган рассказывать не собиралась, впрочем, в «Ла Крем» его все равно не было.
— Вы ведь знаете Лорен?
— Знаю. С кем еще?
— Ни с кем.
Брум посмотрел на нее с некоторым подозрением.
— Хорошо, допустим. Итак, ты была в «Ла Крем». Узнала там что-нибудь?
— Нет.
— А после? Куда ты отправилась оттуда?
— В другой бар, он называется «Слабый сигнал».
— Что тебя туда понесло?
Противно было врать, да к тому же Меган понимала: такой путь никуда не приведет.
— Я давно хотела туда заглянуть. Нечто вроде путешествия в прошлое. Да и какое это имеет значение?
— И оттуда ты позвонила Гарри и попала на секретаршу?
— Да.
Брум потер подбородок.
— Давай-ка еще поговорим о ней. Постарайся ничего не упустить.
Меган слово в слово воспроизвела телефонный разговор. Повторила, что голос у собеседницы был молодой и что она просила Меган назвать фамилию и адрес. Услышав это, Брум сдвинул брови.
— Что-нибудь не так?
— Не хотелось бы пугать тебя, — сказал он.
— Вранье — вот что меня пугает, — наполовину всерьез, наполовину в шутку откликнулась Меган. — Итак?
— А ты сама подумай. Гарри пытали. Может, просто забавы ради, но скорее всего — с какой-то целью.
— Например?
— Например, хотели у него что-то выведать. И не исключено, что своего добились. Но в любом случае они взяли его сотовый, не так ли?
— Похоже на то.
— Тут звонишь ты, и как ведет себя эта женщина? Прикидывается секретаршей и задает тебе вопросы. Спрашивает имя, адрес.
— То есть вы считаете, что тут во мне дело? — Меган почувствовала, как ее охватил страх.
— Не исключено.
— Но почему, с какой стати?
— Не знаю, но повторяю: сама подумай. Проходит семнадцать лет, ты появляешься в городе. В тот же самый день Гарри подвергают пытке, а затем у тебя выспрашивают имя. — Брум пожал плечами. — По-моему, это наводит на размышления.
— И если у этих палачей есть его сотовый, стало быть, мой номер они узнают с легкостью?
— Вот именно.
— И много ли, как вам кажется, времени им потребуется, чтобы вычислить мой адрес?
— Ты сама знаешь ответ на этот вопрос.
Что правда, то правда. Такие задачки на раз-два решаются. Меган покачала головой. А она-то думала, что просто заскочит в Атлантик-Сити, а потом все снова останется позади.
— О Господи, — проговорила Меган, — и что же такого я сделала?
— Давай еще ненадолго сосредоточимся, ладно?
Меган молча кивнула.
— Итак, после телефонного звонка ты поехала в контору к Гарри, правильно? А потом отправилась ко мне.
— Да.
— Не хочу быть слишком назойливым, но попробуй все же расписать свои шаги по времени, желательно как можно более точно.
— Вы хотите сказать, что когда я постучала в дверь, Гарри как раз пытали?
— Не исключено.
Меган задрожала.
— Но сейчас мне надо, чтобы ты вспомнила все, до мелочей, про свой визит к Гарри. Не пропускай ни малейшей детали. Было уже поздно. Большинство учреждений закрыто. Отсюда важнейший вопрос: кого ты видела?
Меган закрыла глаза и попыталась сосредоточиться.
— Вахтера.
— Как он выглядел?
— Высокий, худощавый, с длинными волосами.
— Ясно, — кивнул Брум. — Он там на постоянной работе. Еще кого?
Меган снова задумалась.
— Была еще молодая парочка.
— Где? В коридоре? Рядом с кабинетом Гарри? Где именно?
— Нет, они выходили из здания, когда я входила. Молодой человек придержал для меня дверь.
— Как они выглядели?
— Молодые, симпатичные, на студентов похожи. Она — блондинка. Он — словно только что партию в сквош закончил.
— Ах вот как?
— Ну да. На мучителей совершенно не похожи.
— А ты знаешь, как выглядят мучители?
— Хороший вопрос.
Брум на минуту задумался.
— Ты сказала, что у женщины был молодой голос.
— Да.
— Скажем, этой блондинке он мог принадлежать?
— Пожалуй. — По лицу Меган промелькнула тень беспокойства.
— Что-нибудь не так? — насторожился Брум.
— Да мне просто пришло в голову: тут что-то не сходится. Понимаете? Вам ведь известно, что у Гарри за контора.
— Дыра, — кивнул Брум.
— Вот именно.
— И что же там могло понадобиться симпатичной университетской парочке? — задумчиво протянул Брум.
— То же самое и про меня можно было бы сказать.
— Ты тоже не та, за кого выдаешь себя.
— Верно. Выходит, и у них могли быть тайны.
— Вполне возможно. — Брум опустил взгляд и сделал несколько глубоких вдохов.
— Детектив!
Брум оторвался от созерцания кончиков своих ботинок.
— Мы уже опросили всех соседей Гарри. — Он замолчал.
— И?…
— В это время открытыми оставались только две конторы — по приему судебных закладов на втором этаже и аудиторская на третьем. — Брум перехватил взгляд Меган. — Никто из их клиентов не подпадает под твое описание.
— Точно?
— Точно. Отсюда напрашивается вопрос: что делала эта парочка в доме, где располагаются лишь одни учреждения, да еще в такой час?
Оба замолчали. Брум осмотрелся, останавливая взгляд попеременно на сводчатых потолках, персидских коврах, старинных полотнах.
— Недурно живешь, — заметил он.
Меган промолчала.
— Слушай, как тебе это удалось?
Понятно, он хотел спросить: «Как тебе удалось уйти от прежней жизни?»
— Вам, наверное, кажется, это два совершенно разных мира.
— Именно так мне и кажется.
Он заблуждается, но в объяснения Меган пускаться не хотелось. Она давно усвоила главное различие между теми, кто имеет, и теми, кто не имеет, — удача и семья. И чем ты удачливее, чем больше дверей перед тобой открывается благодаря тому, что ты родился в правильной семье, тем настоятельнее приходится убеждать других, что всем, чего добился, ты обязан собственному уму и неустанной работе. Все в конечном итоге упирается в ложную самооценку.
— Ну и что дальше? — спросила она.
— Для начала нам придется поехать в участок и составить словесный портрет этих двух. Попробуем узнать, что они за птицы. Ну и конечно, ты должна быть откровенна со мной.
— Я и так откровенна.
— Нет. Все упирается в одного и того же человека. И мы оба это знаем.
Меган промолчала.
— Его зовут Стюарт Грин. Ты сказала, кто-то недавно видел его.
— Я сказала: возможно, видел.
— Не важно. Мне надо знать, кто это был.
— Но я обещала не называть имени.
— А я обещал не давить на тебя. Но Гарри мертв. Карлтон Флинн исчез. Ты вернулась в город. Кто-то вроде бы заметил Стюарта Грина. И кто бы это ни был и что бы ни произошло или ни происходит с этими людьми, все взаимосвязано. Больше тебе не исчезнуть. Не запереться в четырех стенах своего роскошного дома. Как ты сама только что фактически признала, два эти мира не так уж сильно разделены.
Меган молчала, переваривая услышанное. Не хотелось бы промахнулся. Впрочем, видимо, главное она поняла. Стюарт Грин — подозреваемый. И Брум должен сделать все, чтобы найти этого человека.
— Меган?
Она посмотрела на детектива.
— Тут ведь и другие замешаны.
— О чем это вы? — Меган в очередной раз похолодела от страха.
— Каждый год на Марди-Гра кто-то исчезает. Или умирает.
— Не понимаю.
— Поговорим об этом в машине. А заодно ты скажешь мне, кто именно видел Стюарта Грина.
Глава 24
Сидя в «Слабом сигнале», Рэй Левин прокручивал в голове события последних нескольких часов. Под покровом темноты, нависшей над «Слонихой», он смотрел, как единственная женщина, которую он в своей жизни по-настоящему любил, садилась в машину и отъезжала. Он не пошевелился. Не окликнул ее. Просто позволил уехать, не говоря ни слова, глазом не моргнув, уйти из его жизни. Во второй раз.
Когда автомобиль Кэсси исчез за углом, он еще целую минуту смотрел в том направлении, куда она уехала. В глубине души он надеялся, что Кэсси опомнится, развернется, поедет назад, распахнет дверцу машины и бросится к нему. А он, Рэй, под пристальным взглядом «Слонихи Люси» заключит ее в объятия, прижмет к себе, разрыдается и больше никогда от себя не отпустит.
Прямо-таки любовная пастораль.
Ничего подобного, разумеется, не произошло. Любовь всей его жизни исчезла — вновь, — а в подобных случаях мужчина, которому и без того плохо, опускается еще ниже, что ему остается?
Только одно — напиться.
Едва войдя в бар, Фестер настороженно и даже с некоторой опаской посмотрел на Рэя, хотя, казалось, этот крупный мужчина никого и ничего не боялся, и шагнул к нему.
— Эй, ты как, все в порядке?
— Ты что, не видишь у меня рюмку в руке? Вот тебе и ответ.
— Как это? — растерялся Фестер.
— Нет, не все в порядке. Но если ты пошевелишь своей жирной задницей и дашь мне спокойно выпить, все придет в норму.
— Ах вон оно что. Ясно! — Фестер отступил чуть вправо.
Рэй рывком подвинул к себе табурет и знаком велел бармену налить чего-нибудь, да поживее. Фестер сел рядом. Несколько минут он молчал, давая Рэю возможность прийти в себя. Странно, но в какой-то момент Фестер стал его лучшим, да, по существу, единственным другом, однако в данный момент это вряд ли имело какое-либо значение. В данный момент в сознании его была только прекрасная женщина, ее лицо, запах сирени и любви, это странное ощущение, когда их взгляды встретились, и избавиться от видения можно было лишь единственным способом — утопить его на дне бутылки.
Рэй буквально жаждал вырубиться, благо, он знал, как это делается.
Бармен налил раз, другой, а затем, пожав плечами, оставил на стойке бутылку. Рэй припал к горлышку, чувствуя, как начинает жечь в горле. Фестер последовал его примеру. Не сразу, но члены онемели. Рэю это было по душе, он жаждал этого оцепенения, старался облегчить путь к забвению.
— Я вспомнил ее, — сказал Фестер.
Рэй лениво покосился на друга.
— Как только вошла, сразу что-то знакомое почудилось. Она ведь в «Ла Крем» когда-то выступала, верно?
Рэй не ответил. В прежние времена Фестер любил шататься по клубам. Они с Рэем были знакомы, притом неплохо. Фестер знал, когда следует нанести удар и, что еще важнее, когда отступить. Девушки чувствовали себя с ним в безопасности. Да и не только девушки, Рэй тоже.
— Хреново тебе, понимаю, — сочувственно сказал Фестер.
— Да уж. — Рэй сделал еще один большой глоток.
— Так что ей понадобилось?
— Слушай, Фестер, давай лучше оставим эту тему, а?
— Тебе же легче будет.
Всякий нынче считает себя доктором Филом.[5]
— Черта с два легче. Ладно, заткнись, лучше выпьем.
Рэй налил себе очередную рюмку. Фестер промолчал. Или, если сказал что-то, Рэй его не услышал. Остаток ночи прошел как в тумане. Рэй вспоминал ее лицо. Тело. То, как она смотрела на него. Он думал о том, что потерял, и с еще большей болью о том, что все могло обернуться иначе. И конечно же, он думал о крови. В конце концов к этому все приходит — к омерзительной крови.
И тут наступило блаженное забытье.
В какой-то момент Рэй открыл глаза и сразу понял, что лежит на кровати, у себя дома, а за окном утро. Ощущение было такое, словно его в асфальт закатали. Дело привычное. Непонятно только, блевал ли он ночью, молился ли, будучи в полубессознательном состоянии, фарфоровому богу — унитазу. Судя по тому, как все переворачивалось в животе, скорее да, чем нет.