— Что-что?
— Вы утверждаете, что вас подставили. Вот я и спрашиваю: кому понадобилось посадить вас за решетку?
— Понятия не имею.
— А как насчет Стейси Пэрис?
— Стейси? — усмехнулся Мэнион. — Она любила меня. Подружкой моей была.
— И при этом встречалась с Россом Гантером.
— Это он так говорил. — Мэнион сложил руки на груди. — Но это неправда.
Брум вздохнул и начал приподниматься со стула.
— Погодите. Ладно, все не так было.
— Что было не так?
— У нас со Стейси не так было. Была договоренность.
— Какая договоренность?
— Ну, какие приняты в том мире.
— Я вас не понимаю, мистер Мэнион. Может, объясните?
Мэнион попытался поднять руки, но железо не позволило.
— В личной жизни мы были верны друг другу, но в профессиональной другие правила, если вы понимаете, что я хочу сказать.
— Что Стейси Пэрис была проститутка, а вы сутенер?
— Не совсем. Я заботился о ней. По-настоящему заботился.
— И все же посылали на панель.
— Не я. Просто… ну да, иногда она этим занималась. Чтобы свести концы с концами. Я хочу сказать, это была часть ее заработка.
— А другая часть?
— Она танцевала.
— Танцевала, — повторил Брум. — В балете, на сцене Линкольн-центра?
— В клубе. — Мэнион насупился.
— В каком клубе?
— Его называли «Грозой домашнего очага».
Брум вспомнил это заведение. Хозяева рекламировали его так: «Сюда не поужинать приходят». Клуб закрылся десять-пятнадцать лет назад.
— А еще где-нибудь она выступала?
— Нет.
— Например, в «Ла Крем»?
— Нет.
Приехали. Тупик. А может, и нет.
— Должно быть, воротит от всего этого?
— Что-что?
— Ну, я о том, как она концы с концами сводила.
— Да как сказать. Я ведь тоже на этой площадке играл.
— Проблемы были?
— Не сказал бы.
— Короче, Росс Гантер — это тоже был способ свести концы с концами?
— Ну да. Вот именно.
— И вы с этим мирились. Ревнивцем вас не назвать.
— Точно.
— Ну и что же вы с этим типом не поделили? — повел плечами Брум.
— Просто Гантер был груб со Стейси.
Брум почувствовал, как у него заколотилось сердце. Он вспомнил, что и Стюарт Грин, по словам Кэсси, поднимал на нее руку. А Карлтон Флинн — на Тони.
Все сходилось.
Кроме того, что Росс Гантер мертв. Положим, совсем не исключено, что и Стюарта Грина с Карлтоном Флинном тоже нет в живых. Да и про пропавших тоже ничего не известно. Бог знает, где их искать.
— Ну а вы, Мэнион? Вы тоже были грубы с ней?
— То есть?
— Я спрашиваю, вам приходилось бить Стейси? И попробуйте только солгать, разговор будет окончен.
— Ну, случалось. — Мэнион поморщился. — Но ничего серьезного.
— Ну да, конечно, конечно. — Еще один герой, подумал Брум. — Хорошо, а после суда как у Стейси Пэрис все складывалось?
— Мне-то почем знать? Думаете, она письма мне сюда шлет?
— Это ее настоящее имя — Стейси Пэрис?
— Вряд ли. А что?
— Мне надо отыскать ее. Как думаете, где она может быть?
— Понятия не имею. Знаю, что приехала она сюда из Джорджии. Не из Атланты. Из другого города, кажется, на «с» начинается.
— Саванна?
— Точно.
— Ладно, спасибо за помощь.
Брум поднялся и сделал шаг к выходу. Мэнион смотрел на него глазами собачонки, которую собираются загнать в конуру. Брум остановился. Восемнадцать лет этот человек просидел за преступление, которого, вполне вероятно, не совершал. Верно, Мэнион — далеко не святой. Послужной список у него не маленький, включает он, между прочим, дурное обращение с ближними, так что совершенно не исключено, что даже если он и не имел отношения к этой истории, вполне мог бы угодить сюда по какому-нибудь другому обвинению. Окажись этот парень на свободе, вряд ли он станет творить добро, помогать другим и вообще способствовать совершенствованию этого мира.
— Мистер Мэнион!
Заключенный выжидательно посмотрел на Брума.
— Не представляю, имеет ли это значение, но мне кажется, вы не виновны. Доказать этого я пока не могу. И чтобы потребовать нового рассмотрения дела в суде, у меня тоже пока нет достаточных оснований. Но просто так этого дела я не оставлю.
По щекам Мэниона заструились слезы. Он даже не пытался стереть их и не издавал ни звука.
— Еще увидимся, — бросил Брум, направляясь к выходу.
Обратный путь показался длиннее, а коридор — мрачнее и уже. Караульный, что сопровождал Брума, сочувственно поинтересовался:
— Ну что, трудно пришлось с этим типом?
— Нет, ничуть, напротив. Он мне очень помог.
На проходной Брум взял ключи от машины и сотовый, который, стоило его включить, заверещал, как безумный. Брум увидел, что входящих было не меньше десяти, в том числе один от Эрин.
Ничего хорошего этого не обещало.
Ей Брум позвонил первой. Она откликнулась на первом же звонке:
— Брум, ты?
— Что, все плохо? — спросил он.
— Не то слово.
Глава 22
— Следующий поворот, — сказала Барби.
Они ехали в Касселтон, к Дейву и Меган Пирс. Девица, оформлявшая аренду машины, откровенно заигрывала с Кеном, что совершенно не понравилось Барби. Кен сделал вид, будто его это огорчало, хотя на самом деле ему нравилось, когда Барби демонстрировала свои права на него. Успокаивая ее оскорбленное чувство, он позволил ей самой выбрать марку машины — белую «мазда-миату».
— Следующий или через один? — уточнил Кен.
— Следующий, а потом третий направо.
— Не понимаю, — нахмурился он, — почему нельзя воспользоваться навигатором.
— Я тут прочитала одну статью, — сказала Барби.
— Что за статья?
— Автор утверждает, что ГНС, это значит глобальные навигационные системы…
— Это мне известно, — вставил Кен.
— Ну вот, ГНС притупляют чувство направления, а значит, и мозги, — закончила мысль Барби.
— Каким образом?
— Автор обнаружил, что чрезмерное доверие к подобным технологиям приводит к тому, что наше пространственное воображение, за которое отвечает гиппокампус — это та часть головного мозга, которая…
— И это мне тоже известно, — перебил ее он.
— В общем, пользуясь навигатором, мы как бы выключаем гиппокампус, что приводит к его усыханию. А поскольку гиппокампус связан с механизмами памяти и ориентации, то его атрофия может вызвать деменцию или раннюю болезнь Альцгеймера.
— И ты веришь во все это?
— Да, — отчеканила Барби. — Коль скоро речь идет о работе головного мозга, я придерживаюсь старого доброго правила: шевели извилинами либо плыви по течению.
— Все это весьма любопытно, — заметил Кен, — хоть я так и не понял, почему мой гиппокампус лучше реагирует на твои указания, чем на указания навигатора.
— Лучше, лучше. Потом я дам тебе почитать эту статью.
— Договорились. Хорошая идея. А пока — куда дальше?
— Никуда. — Барби вытянула руку. — Вон их дом.
Первым ощущением Меган при пробуждении была боль. В череп словно буром изнутри вонзались. Во рту пересохло. Спала она как мертвая, а проснулась как с похмелья. Но никакого похмелья, естественно, не было. Так что скорее всего причина боли — стресс, может, давление подскочило.
Накануне они с Дейвом заснули, а вернее сказать, отрубились в привычной позе: он обвил ее рукой вокруг талии. Естественно, в какой-то момент рука Дейва онемела и он мягко убрал ее. Она потянулась к нему в бессознательных поисках тепла и нащупала пустоту. Меган покосилась на недавно купленный новейший будильник с многочисленными наворотами.
Семнадцать минут девятого.
Меган растерянно заморгала и поспешно встала с кровати. «Когда же, — мелькнула мысль, — я последний раз вставала после восьми в будний, то есть школьный, день?» Но она тут же прогнала ее: хватало и воспоминаний об отдаленном прошлом. Меган плеснула в лицо водой и накинула халат. Внизу ее с хитроватой ухмылкой девочки-подростка встретила Кейли:
— Что, ма, с подружками вчера засиделась?
Меган быстро осмотрела кухню. Дейв возился у плиты с оладьями. Хорошо придумал. Дети наверняка захотели узнать, куда это их мать накануне запропастилась. Вот Дейв и сказал, видно, что она воспользовалась редкой возможностью сходить на «девичник».
— Вы, девушки, — поцокала языком Кейли, — всегда знаете, что и когда сказать.
— Не умничай, — выдавила улыбку Меган.
На Дейве был новый темно-синий деловой костюм с ярко-оранжевым галстуком. Он вывалил кучу оладий на тарелку Джордана. Тот радостно потер ладони и вылил на оладьи столько сиропа, что хватило бы целую «тойоту» облицевать.
— Тихо, тихо, не увлекайся, — попыталась остановить его Меган, но было уже поздно.
Она с улыбкой посмотрела на Дейва. Он бегло улыбнулся в ответ и отвернулся. Сладкое чувство, сохранившееся у Меган со вчерашней ночи, вдруг рассеялось. Удивительно, насколько быстро жизнь возвращается в привычную колею даже после самых крутых поворотов. По большому счету ничего не меняется. Только вчера Меган была готова раскрыть Дейву все свои тайны, все рассказать про Кэсси и ее жизнь. Готова, потому что ночью она действительно верила: от этого ничего не изменится. Она по-прежнему любила его. Он по-прежнему любил ее.
Но при свете дня все выглядело совершенно иначе.
Сейчас, сидя в отремонтированной кухне в обществе Дейва, Кейли и Джордана, Меган с ужасом думала, что вчера едва не разрушила все собственными руками. Дейв никогда не смирился бы с такой правдой. Да и можно ли было этого требовать? И вообще, почему она должна все выкладывать начистоту? Смысл какой? От этого ему только больно сделалось бы. Кризис миновал. Да, в конце концов Дейв попросит объяснений, ну так она что-нибудь придумает. А вот откровения и катарсис, которые ночью казались такими естественными, сейчас представлялись едва ли не самоубийственным безумием.
Дейв откашлялся и театрально посмотрел на часы:
— Пожалуй, мне пора.
— К ужину вернешься? — спросила Меган.
— Трудно сказать. — Дейв явно избегал ее взгляда, и ей это не понравилось. — Кучу документов надо перелопатить.
Дейв потянулся за портфелем — эту дорогую вещь со специальными отделениями для переносного компьютера и мобильного телефона Меган подарила ему к последнему дню рождения. Она вышла проводить его, оставив детей на кухне. Когда он открыл дверь и вышел на крыльцо, не поцеловав ее на прощание, она положила ему ладонь на руку:
— Не сердись.
Дейв выжидательно посмотрел на нее. Солнце ярко освещало замкнутый мирок, в котором они жили. В дальнем конце улицы соседские дети залезали в новенький «субару» матери — миссис Рил. На подъездных дорожках перед большинством домов валялись в пластиковых пакетах газеты — в голубых «Нью-Йорк таймс», в зеленых — местная. Перед домом Кроли стояла белая «мазда-миата», должно быть, приятель их сына Бредли заехал по делам, чуть дальше по улице Сандра Рински выгуливала двух своих миниатюрных собачонок. Сандра и Майн Рински первыми поселились в этом районе, много лет назад это было. У них пятеро детей, младший в этом году поступил в колледж.
Дейв все еще ждал продолжения.
— Ничего серьезного. — Меган уже придумала объяснение. — Просто надо было помочь приятельнице с одним делом. Я ей понадобилась, вот и все.
— Что за приятельница? — На сей раз в голосе Дейва послышалось явное неодобрение.
— Ничего, если я не буду входить в подробности? Она просила меня сохранить все в тайне.
— Даже от меня?
Меган пожала плечами и смущенно улыбнулась.
— И где живет эта приятельница, неподалеку?
«К чему этот вопрос?» — подумала Меган.
— В общем, да.
— То есть в нашем городе?
— Ну да.
— В таком случае что тебе понадобилось в Атлантик-Сити?
Кен и Барби не спускали глаз с дома Пирсов.
— И все-таки у меня нет уверенности насчет этого репертуара, — сказала Барби. — То есть композиция «Мой Иерусалим» в стиле рэп — это, конечно, здорово, но скорее все же — на бис.
— А по мне, так в кайф, — возразил Кен.
— Люблю, когда ты так выражаешься. Словно гангстерюга какой.
— Ну и словечки.
— И все же. На бис, говоришь? А может, посредине поставим?
— Слушай, у нас еще четыре месяца впереди до начала сборов в лагере, а ты хочешь уже сейчас все расписать?
— Люблю порядок. Место для всего, и все на месте.
— Похоже, — ухмыльнулся Кен, — у тебя чрезмерно развит гиппокампус.
— Очень смешно. Нет, серьезно, если мы начнем с…
Увидев, что дверь дома Пирсов приоткрылась, Барби замолчала. На крыльцо вышел мужчина в темном деловом костюме, с портфелем в руке. Волосы у него начали редеть. Выглядел он усталым, плечи поникли. Кто-то — кажется, женщина — был у него за спиной. Должно быть, жена.
— Он за что-то злится на нее, — заметил Кен.
— С чего ты взял?
— По жестам видно.
— По-моему, ты преувеличиваешь.
Как раз в этот момент женщина потянулась к руке мужчины, тот отпрянул, круто развернулся и зашагал к машине.
— Стой, погоди минуту! — крикнула женщина.
Он словно не услышал. Женщина переступила порог — теперь ее было хорошо видно. В тот же самый момент Барби схватила Кена за руку и громко выдохнула:
— По-моему, это…
— Да, — кивнул Кен.
— Та самая, из адвокатской конторы?
— Она.
Мужчина сел в машину и поехал вниз по улице. Женщина вернулась в дом.
— Она нас видела, — сказала Барби. — И может опознать.
— Верно.
— Этого нельзя допустить.
— Теперь у нас не осталось выбора, — согласился Кен.
— Ну и каковы наши действия?
Кен ненадолго задумался.
— Муж, — сказал он.
— Что муж?
— Они только что повздорили. Это мог видеть кто-нибудь из соседей. Попробуем сделать так, чтобы подозрение пало на него.
Барби кивнула. Предложение звучало разумно.
Через несколько минут из дома вышла девочка и направилась к школьному автобусу. Вскоре на аллее появилась женщина с двумя детьми. Дверь у Пирсов снова открылась. Паренек на вид лет десяти-двенадцати чмокнул мать в щеку и вышел на улицу.
— Теперь она в доме одна, — сказала Барби.
Кен кивнул и вышел из машины.
— Пойдем поищем, где встать.
«Что тебе понадобилось в Атлантик-Сити?»
Вопрос — словно обухом по голове. Меган застыла на месте. Ответа Дейв дожидаться не стал. Повернулся и устремился к машине. Меган вышла из транса и схватила его за руку:
— Дейв!
Он вырвал руку и зашагал по дорожке.
Меган двинулась было следом, но тут из дома послышался голос Кейли:
— Мам, мне деньги на завтрак нужны.
Дейв был уже далеко, он садился в машину. У Меган замерло сердце.
— Мам! — Снова Кейли.
— Возьми десятку у меня в сумочке. Сдачу вернешь.
Машина рывком тронулась с места и, шурша шинами, помчалась по улице. Дети Рилов испуганно подались в сторону. В тот же самый момент на звук двигателя повернулись Барбара и Энтони Рил и увидели, как за углом исчезают габаритные огни машины Дейва. Сандре Рински и ее собачкам они тоже бросились в глаза.
— Тут только двадцатки, — сказала Кейли. — Можно взять?
Меган, пошатываясь, вошла в дом и закрыла за собой дверь.
— Мам!
— Хорошо. — Меган не узнала свой голос. — Бери двадцатку, до конца недели хватит. — Она вернулась на кухню. Кейли бросилась к отъезжавшему автобусу, оставив немытую посуду в раковине — как всегда. Интересно, подумала Меган, сколько человеко-часов попусту тратят родители на то, чтобы убедить детей не оставлять грязные тарелки в раковине, а класть их в посудомойку, и чем эти человеко-часы обернутся потом для страны?
Каждое утро Джордан ходил в школу с двумя приятелями, родители провожали их по очереди. Теперь шла неделя Коллинза. Система эта доводила Дейва чуть не до неистовства. «Когда я был школьником, — повторял он, — мы просто ходили на уроки с приятелями — и никаких тебе родителей на вертолете. Пройти всего три квартала! — возмущался он. — Неужели нельзя дать ребятам хоть немного самостоятельности?» Но сегодня другие нравы. Дети под постоянным присмотром. Можно сколько угодно заламывать руки и жаловаться, но Меган вела себя как все, ведь в противном случае могло произойти такое, о чем и подумать страшно.
Как все же Дейв узнал, что она ездила в Атлантик-Сити?
Электронным пропуском она не пользовалась. Даже кредиткой не пользовалась. Как же он отследил ее маршрут? И если ему известно, где она была, то, может, и с кем виделась — тоже?
У Меган похолодело в груди. Едва Джордан вышел из дома, она позвонила Дейву по мобильному. Он не ответил. Она еще раз набрала номер. Тот же эффект. Он явно не хотел с ней разговаривать. Она вновь повторила вызов. На сей раз ответила голосовая почта.
— Перезвони мне, — сказала она в трубку. — Не надо так вести себя со мной.
Меган дала отбой. С одной стороны, она понимала: следовало дать ему время выпустить пар. Но с другой — все в ней протестовало против этого. Дейв знал, что она ненавидит терапию молчанием. Меган опять потянулась к телефону. Ничего, только длинные гудки. Меган начала закипать. Ночью он был само понимание. Видно, очень хотелось. Ох уж эти мужчины! Будь то дешевый ночной клуб или уютный домик в богатом районе — мужчины везде мужчины. Всех шокирует, когда героями скандальных историй становятся политики или звезды экрана, но ведь такое и с обыкновенными людьми случается. Дело привычное, и может быть, Дейв был так нежен, потому что…
Нет, это несправедливо!
Ведь не он, а она исчезла. Не он, а она лгала.
Ну и что дальше?
Меган начала прибирать в кухне — Дейв, случалось, готовил обед или ужин, но уборка всегда оставалась на ней. Через час теннис — женские пары на крытых кортах Касселтонского теннисного клуба. Меньше всего ей сейчас хотелось ехать туда, но ведь втроем в парах не сыграешь, а искать замену слишком поздно. Занятно, право, — от клуба под названием «Ла Крем» до теннисного клуба езды всего ничего.
Она отправилась наверх переодеться к теннису. Клуб придерживался старых добрых традиций — играть полагалось только в белом. Смешно, конечно. Меган подумала о своей свекрови. Может, после игры навестить ее? Вчера Агнес была буквально на взводе. Неужели это было только вчера? Ей казалось, месяц прошел.