Лариса помолчала, затем подошла к подруге, глянула в упор:
– Разве я тебя одну оставлю? Конечно с тобой.
Кикимора благодарно улыбнулась.
– Тогда скажи, как ты думаешь, Волчок сумеет проследить, где этот свалочник работает?
– Сумеет. Машину он, конечно, не догонит. Но по запаху дойдет.
– Что ж, будем ждать…
Ждать пришлось долго. Прошел час, другой, а волк все не возвращался. И, только когда солнце вошло в зенит, большое серое тело зверя скользнуло из-за угла ближайшего дома.
– Где тебя так долго носило? – накинулась на волка Угоша. – Мы тут с Ларисой от жары уже испарились!
– Вы стоя испарялись, а я при этом еще и бегал, – укоризненно проворчал Волчок. – И вообще, Уг, если ты в ссоре со своим Антоном, то нечего кричать на меня вместо него!
– Я? Кричу на тебя? Вместо Круглова?
– Правда, Свет, ты, как только с Антоном поцапалась, стала на Волчка срываться. Не замечаешь? – вступилась за волка Лариса.
– Слышишь глас истины? – получив поддержку, Волчок приободрился. – Уг, ты определись, в кого из нас влюбилась, а на кого обижаешься. Если в меня, я все вынесу ради любимой!
– Да ладно тебе, развел философию! Ну неправа я, неправа. Приношу извинения. Кричать больше не буду. По крайней мере постараюсь.
– Благодарствую.
– Ты, чем отношения выяснять, лучше расскажи, почему так задержался. А потом мы пойдем куда-нибудь в тенечек. Мороженого хочется.
– Мне – три порции. За труды.
– Ладно, попрошайка. Рассказывай.
– Я проследил машину до самой стоянки. Подробности опускаю: долго и неинтересно. Дом, в котором наш дядька работает, нашел. А почему сразу не вернулся… Нет, ну обидно! Гнать дичь и бросить… В общем, я там немного позагорал в кустах. Пока из здания не вышли два человека. Пахло от них знакомо, поэтому я подобрался поближе и стал слушать.
– Как же они тебя не заметили? – удивилась кикимора.
– Уметь надо! В общем, эти двое занимаются нашей свалкой. Хозяин приказал им поскорее завершить дело.
– Вот упертый! Представляешь, Лариса, вместо того чтобы испугаться, Бирюков решил поторопиться! – воскликнула Угоша.
– Тоже вариант. Иван Петрович не дурак и понимает, что если поскорей со свалкой закончит, то мы от него отвяжемся.
– Да, наверное, так и есть… А дальше, Волчок, что было дальше?
– Дальше – эти двое собираются в лес. С каким-то тео… тео-до-литом. В лес – завтра, послезавтра – документы хозяину на стол. И – стройка.
– Ну? Что? Переведи! – взмолилась Лариса, увидев, как побледнела подруга.
– Перевожу. Завтра в лесу будут сделаны все нужные измерения. Потом этот упырь погонит туда технику.
– А мы? А нам-то что делать? Мы же не успеем!
– Успеем, – заверил Волчок и совершенно по-собачьи ткнулся носом в Угошину ногу. – Я тоже сначала расстроился. Но, пока обратно бежал, одну штуку придумал. Смотрите, сейчас все зависит от того, насколько быстро свалочнику подготовят какие-то документы. Я, правда, понятия не имею, что это за штука. Но, судя по тому, что без нее нельзя, – важная вещь. Так?
– Так, – подтвердила Угоша. – У людей без документов ни одно дело не делается.
– Глупо… А теперь слушайте меня внимательно и соображайте: если документов не будет, свалки тоже не будет? Правильно?
– Правильно… – эхом повторила Угоша и вдруг подпрыгнула: – Все! Я поняла!
Она нагнулась и чмокнула волка в нос.
– Антон бы от зависти помер, – оскалился Волчок.
– Ларис, смотри, – не обращая внимания на подколки, принялась объяснять Угоша. – Нужно, чтобы, когда эти двое, которых Бирюков послал, придут в лес, их там правильно встретили и правильно проводили. Документов нет, свалки тоже нет!
Лариса помолчала, тщательно взвешивая все «за» и «против», потом согласилась:
– Мысль что надо. Только… Ведь все это должно произойти завтра? Значит, зверей нужно предупредить сегодня. А как? Кто сможет это сделать? Только ты, Антон и Волчок. Ты нужна здесь, Бирюкова пугать. Следить за ним должен Волчок. Получается, в лес ехать Антону. Хочешь, я прямо сейчас ему позвоню?
– Нет, – отрезала Угоша. – Круглов своим делом занимается и пусть занимается.
– А тебе не кажется, что ваша ссора начала мешать этому делу?
– Кажется. Но он сам виноват. А что делать, я уже придумала. Все-таки в лес нужно отправить Волчка. На автобусе, чтобы зря время не терять. Слышишь, волк? Доберешься, найдешь там Цока либо белку Жжик. Скажешь, что приедут люди. Пусть пугают их так, чтобы они не то что о свалке – имена свои забыли. Думаю, нашим подругам русалкам там есть над чем потрудиться. Ну и сам поучаствуй. Порычи. Убедишься, что дядечкам не до работы стало, возвращайся.
– Я-то возвращусь, а как вы тут без меня?
– Савельева, что мы без Волчка будем делать? Обойдемся? – спросила Угоша.
– А если мы его временно Шариком-Фердинандом заменим? У того тоже нюх есть, – задумчиво предложила Лариса.
– Действительно, чем не собака! – хохотнула Угоша. – Гранд-терьер!
– Нос у этого терьера не хуже моего, – заступился за пса Волчок. – И в кустах ему прятаться проще. Зовите. Он на седьмом небе будет от счастья. Главное, сосиску купить не забудьте!
– Ох и язвительный же у тебя язычок! – воскликнула Угоша.
– У тебя выучился, – парировал волк.
– Вот только где этого Фердинанда искать?
– На районном рынке, – напомнила Лариса. – Это недалеко отсюда.
– Интересно, чем он там промышляет? – пробормотал Волчок. – Неужели кости клянчит?
Особо искать Шарика не пришлось. Он действительно «дежурил» на районном рынке рядом с колбасным ларьком. Вовремя глянуть в глаза, вовремя вильнуть хвостом – этими приемами он владел в совершенстве, но с радостью согласился поработать самым обыкновенным сыщиком.
* * *Утро следующего дня выдалось таким же солнечным, как и предыдущее.
Примерно в то же время Иван Петрович вышел на веранду, потянулся. Хотел улыбнуться солнышку, но едва уловимая тревога помешала ему это сделать. В поведении Бакса тоже не чувствовалось вдохновения.
Стараясь не думать о плохом, Иван Петрович вернулся в дом. Предстояло умыться, позавтракать, все-таки спуститься в сад, зайти в собственный гараж и отправиться на работу.
«Скорей бы вернулась Люся! С ней спокойнее», – в который раз вспомнил о жене Бирюков. Люся была его второй женой, мачехой Влада. Влад ее не любил, поэтому предпочел жить с бабушкой. Но властная, прижимистая бабушка тоже не стала для внука любимым человеком.
Женившись вторично, Иван Петрович перестал интересоваться сыном, лишь на Новый год, Пасху и в день рождения откупался от него дорогими подарками.
«Надо попросить Владика пожить здесь до Люсиного приезда», – трусливо подумал Иван Петрович и направился в ванную.
– Бакс, я – умываться! – делано бодрым голосом сообщил он крутившемуся у ног псу, вошел, взял тюбик с зубной пастой, щетку, пустил воду. Кран фыркнул, пыхнул воздухом и выдал тоненькую струйку зелено-коричневой жижи.
– Этттто чччто? – заикаясь, взвизгнул Бирюков и отдернул руку. На ней остались мерзкие непонятной природы ошметки. Брезгливо сморщившись, Иван Петрович поднес руку к носу. Завоняло туалетом. Бакс засопел, чихнул и заскулил. – Фу! Фу! Фу! – совершенно по-ежиному зафыркал его хозяин. – Это безобразие! Какая халатность! Куда они там смотрят! Да я им…
«Наверное, трубы засорились, – накричавшись, предположил Иван Петрович. – Надо посильнее открыть, пусть промоются».
Но когда вода хлынула мощным потоком, ее цвет, вопреки ожиданиям, стал еще гаже. Вдобавок ко всему в раковину плюхнулся большущий дождевой червяк.
– Мерзость! Мерзость! – завопил Бирюков.
В ответ кран поднатужился и выплюнул большущую многоножку. Потом еще одну, еще и еще… Обалдевшие от такого способа транспортировки, многоножки замерли на дне раковины. Но ненадолго. Буквально через пять-шесть секунд они зашевелились и, как стрелка в компасе, покрутившись на месте, вытянулись в направлении Ивана Петровича. Затем, с легкостью преодолевая скользкую поверхность раковины, поползли к Бирюкову.
Зря говорят, что только женщины боятся членистоногих. Боятся их и мужчины, иногда даже самые героические. Едва осознав, что многоногие твари ползут не куда попало, а вполне целенаправленно, и цель их – он сам, Иван Петрович попятился, прикидывая, чем бы прибить эту мерзость.
Шага через три его шеи коснулось что-то совсем легкое. Безотчетным движением Бирюков смахнул неопознанный объект. И тут же заорал, пугая и без того перепуганного Бакса: совсем рядом, на тоненькой короткой паутине раскачивался огромный пузатый паук. Причем, раскачиваясь, он не ленился перебирать ногами, стремительно сокращая расстояние до голого запястья Ивана Петровича.
Бирюков, словно ополоумев, закружился по комнате, натыкаясь на столы, стулья, сшибая все на своем пути. Паук, видимо морально не готовый к такой карусели, на очередном витке отлетел к стене. Иван Петрович глубоко и радостно вздохнул.
И в то же самое время чьи-то острые коготки царапнули лодыжку.
– А-а-а-аааааааааааааааааааа!
Возможно, заслышав этот вопль, набожные старушки в соседних домах поспешно перекрестились. Но Бирюкова это сейчас не волновало. Выяснилось, что коготки принадлежали небольшому серому крысенышу с подвижной усатой мордочкой и очень умненькими глазками.
Правда, в глазки ему Иван Петрович заглядывать не стал. Не глянул он и на сшибленную на пол книгу, а просто схватил ее, чтобы прибить настырного крысенка. Зря. Именно этот томик в данный момент «изучали» позабытые бизнесменом многоножки. Когда после холодной ванны их коснулись теплые человеческие пальцы, твари так обрадовались, что тут же побежали вверх: по локтю, по плечу, под мышку… а там – кто куда… Уши, нос, живот – мест было предостаточно.
Глаза Ивана Петровича полезли из орбит. Он на секунду потерял все свои дары – речи, мысли, движения. Недоразмазанный по стене паук воспользовался моментом и перебрался на Бирюковский затылок. Крысеныша потянуло туда же.
Но и это было еще не все! За окном послышался какой-то глухой звук, и через форточку, словно эскадрилья бомбардировщиков, влетел рой пчел. Оставленный незакрытым кран изрыгнул новую порцию многоножек. Судя по их поведению, они тоже являлись горячими, а вернее, холодными поклонницами Бирюкова.
Иван Петрович не знал, почему он до сих пор не покинул дом, почему носится по комнате. Может быть, потому, что ни многоножки, ни паук ни даже крысеныш ни в какое сравнение не шли с живым волком?
Наверное, Бирюков так и продолжал бы крушить собственную мебель, если бы не телефонный звонок. Новый резкий звук прекратил панику, Иван Петрович схватил телефон и выбежал с ним на двор.
Казалось, вся природа ждала именно этого великолепного момента.
Как только хозяин дома оказался под голубым, но, к сожалению, открытым небом, огромная стая галок, мирно оккупировавших ветки ближайших деревьев, снялась с насиженных мест, набрала высоту, сгруппировалась и, в точности копируя поведение эскадрильи пикирующих бомбардировщиков, принялась совершать последовательные заходы над головой несчастного Бирюкова. На бомбардировщики галки были похоже не только внешне: свой объект они бомбили, опорожняя в крутом вираже отнюдь не пустые кишечники.
Если бы Иван Петрович имел такие же способности, как Антон или хотя бы как маленький Толик, то непременно услышал бы, что в нескольких десятках метров от места побоища кикимора, сопровождая глазами каждую галку, приговаривает: «Вот тебе за лес! А это – за озеро! За лягушек! Опять за лес!»
Но у Ивана Петровича способностей не было. Он пригнулся, закрыл голову руками и, словно под артобстрелом, бросился к гаражу.
Добежать ему удалось лишь до яблони. Отдохнувший за ночь корень повторил свой коронный номер. Следом розы тоже взялись за старое.
Когда Бирюков ворвался в гараж, ему тут же пришлось раздеться.
Потом он обрадовался, встретив у входа вместо волка небольшого злющего терьерчика, в одних плавках вскочил в машину и помчался на работу, моля Бога, чтобы такой «костюм» не привлек внимания дорожных инспекторов.
Бирюкову повезло. До офисной стоянки он добрался без приключений. Теперь предстояло решить проблему с одеждой. Проще всего было вызвать Лену. Иван Петрович взял мобильный, и в тот же момент раздался звонок. Бирюков выругался: любой разговор в его положении был лишним. Однако звонил свой человек из центральной городской газеты. Просто так тот не тревожил никогда. Что-то подсказывало Ивану Петровичу, что новости газетчика могут оказаться важнее комплекта одежды. Он нервно оглянулся – на стоянке пока пусто – и нажал кнопку.
– Иван Петрович?
– Да-да, естественно. Я слушаю.
– Я думаю, моя информация вас оч-чень заинтересует.
Зная аппетиты «своего человека» и не желая тянуть кота за хвост, Бирюков спросил:
– Сколько?
– Сочтемся. Слушайте внимательно. Вчера в газету одна юная мадам принесла весьма актуальную статейку. Начинается статейка словами «Чистая вода – живая вода». И так далее. Очень хорошая статейка. И очень хорошая мадам. Правильная. Образованная. А главное, настойчивая. Я вас заинтересовал, Иван Петрович?
– Да, – стараясь говорить тише, зашипел Бирюков. – Вы это притормозить можете? А лучше совсем затормозить.
– Попытаюсь. В принципе, ничего нет невыполнимого.
– Меня бы это очень устроило. Естественно, и вы не останетесь внакладе.
– Естественно. Вас больше ничего не интересует? За отдельную плату?
– Ну как же! Конечно, интересует! Например, имя мадам.
– У нее оно довольно редкое – Варвара. Фамилия Харитонова. Живет недалеко от вас. А работает собачьим доктором. Ветеринарная клиника «Айболит». Не слыхали?
– Слыхали. Я там своего Бакса прививаю. Помню я эту докторицу.
– Ну, тогда вообще никаких сложностей. Хоть сейчас можете сходить в гости… У меня, собственно, все. Надеюсь, номер моего банковского счета вы не забыли?
– Завтра проверите. И держите меня в курсе.
– Непременно.
Иван Петрович дал отбой разговору, посидел, раздумывая, и только после этого позвонил секретарше.
* * *Так же солнечно утро началось еще для двоих. После ежедневного сидения за компьютерами Нияз Рифатович и Сергей Львович были на вершине блаженства. Несложная поездка в премиленький лесок с живописным озером, высокой сочной травой и чистой экологией сулила первоклассный отдых с купанием и рыбалкой.
– Нияз, бери на всякий случай удочки, червя, а я обеспечиваю закуску и выпивку, – предупредил накануне Сергей Львович, считавшийся старшим в их небольшой рабочей группе.
– Только бы погода не подкачала, – вздохнул напарник.
– Не подкачает. Я Интернет смотрел. Вся ближайшая неделя – сухо и тепло.
Погода и вправду была прекрасной, и счастливые, полные ожиданий командированные рано утром уже ехали в пригородном автобусе в сторону объекта.
Отмахав по полям пару километров, они ступили под лесную сень.
– Смотри, смотри, белка! – ткнул Сергей Львович в ярко-оранжевое пятно, перелетающее с ветки на ветку.
– Совсем обнаглели. Никого не боятся, – добродушно проворчал Нияз Рифатович. – Вон, вон, гляди, лиса еще! Эх, здесь бы не свалку – заповедник устроить!
– Брось! Где положено, там его и устроят. А здесь запланирована свалка.
Ответ напомнил о работе. Нияз Рифатович принялся готовить привезенную аппаратуру. В это время за кустом снова мелькнул по-летнему тощий лисий хвост. Из травы, никем не замеченная, высунулась заячья голова.
– Подожди с измерениями, – притормозил коллегу Сергей Львович. – Времени полно. Успеется. Давай лучше подзаправимся, поплаваем чуток, на травке поваляемся. Погода-то – подарочек!
Закусив бутербродами, теплолюбивый Нияз Рифатович растянулся на мягкой травяной подстилке. Сергей Львович направился к воде.
Вода в озерце была чуть зеленоватая, но чистая и теплая. «Такой и напьешься – не захвораешь, подумал Сергей Львович, окунулся, фыркнул: – Уф, хорошо! Хорошо!»
«Хорошо! Хорошо!» – ответили ему откуда-то из-за ивняка.
Возможно, будь этот голос другим, менее мелодичным, он бы испугался. Но сейчас ему не было страшно. А когда в ивняке зазвенел хрустальный девичий смех, купальщик, забыв все на свете, развернулся и широкими, нешумными гребками поплыл вдоль берега.
В это время Нияз Рифатович решил, что належаться в траве еще успеет, встал и тоже побрел к воде.
Голос он услышал, зайдя в озерцо по пояс. Такой же очаровательный, разве чуть пониже тональностью. Более эмоциональный Нияз потерял себя мгновенно. Не заботясь ни о чем, ни о чем не задумываясь, он тоже поплыл вдоль берега. Только в другую сторону.
Прошло часа три, а посиневшие от переохлаждения мужчины, не встретившись ни разу, плавали и плавали по кругу. Иногда им удавалось заметить обворожительное голое плечо, покрытое зелеными шелковистыми волосами, пару раз их ног коснулось что-то очень похожее на чешуйчатый рыбий хвост, только очень большой. Сергею Львовичу привиделось прекрасное бледное лицо с огромными прозрачно-зелеными глазами, а Нияза Рифатовича сзади обвили и тут же отпустили гибкие девичьи руки.
А в это время на берегу…
Ох, если бы хоть один из проектировщиков знал, что в эти часы блаженного забвения происходит на берегу, он бы, наверное, никогда не вышел из воды!
Первым на поляну рискнул выбраться Цок. Затем, видя, что ничего страшного не произошло, вместе со своим выводком туда пожаловала Кики, давно крутившаяся поблизости. Жжик, правильно оценив обстановку, что-то прострекотала сверху и понеслась по веткам, сообщая: пришло! Пришло время возмездия!
Всего через несколько минут поляна стала напоминать внутренности Ноева ковчега. Только тварей тут было не по паре, а значительно больше, поскольку каждый лесной житель посчитал своим долгом отметиться на вещах и оборудовании горе-купальщиков. И делал он это на самом последнем пределе личных возможностей.