– У вас кровь на щеке. – Она показала на себе трясущейся рукой. – Знаете, сейчас любая зараза особенно опасна.
– Потом! – отрезал Максим и рукавом утер кровь. Наверное, ударился о кабину, когда падал во время очередного резкого торможения. – Мне бы оружие…
Карабин он нашел такой же, как у Толика, и обрадовался: будет у кого спросить, если не справится с затвором. Но все оказалось не трудно, и следующую атаку зомбаков он встретил тремя выстрелами картечью. Те, жутко завывая и рыча, увеличили дистанцию. Максим не продолжил стрелять: все равно убить их шансов было мало, а патроны стоило экономить.
– Как у вас? – крикнул из кабины майор.
– Держимся, Юрий Семенович! – как всегда весело отозвался Толик. – Но не мешало бы ехать побыстрее, а то придется куда-нибудь за боеприпасом заскочить!
– Понял, едем быстрее! – Белоглазов вернулся в кабину и задумчиво пробежался пальцами по магнитоле. Никаких радиосигналов в эфире обнаружить не удалось, он уже проверял, но пальцы так и тянулись поискать еще. – Спец, нам надо добавить.
– А я говорил: надо нам с Сашкой поменяться. Пацан он еще! – Спец загудел, привлекая внимание головной машины. – Нет, в целом-то он молодец, видно, что сын дальнобойщика, но надо шустрее эти заторы разбивать, а то сожрут нас.
– Пока отбиваемся нормально.
– Нормально, но я же в зеркало вижу: уже под сотню за нами этих шакалов тащится, кто бегом, кто ковыляет, а встанем – все соберутся и кинутся. Надо меняться.
– Делай, – кивнул Белоглазов и, высунувшись из кабины, прокричал приказ.
В кузове ведущего МАЗа услышали, постучали по кабине и передали Бесенку, чтобы поменялся со второй машиной местами. Через сотню метров, выбравшись на относительно свободный участок, Сашка посигналил в ответ и пропустил Спеца вперед. Белоглазов успел рассмотреть красное, потное лицо Бесенка и вздохнул.
– Не грусти, майор, ему же ведомым легче будет! – Спец прибавил газу и с ходу точным ударом разбросал в стороны две легковушки. – Залог успеха в скорости, я так думаю.
– Жарко ему, – беспокоился Белоглазов. – Погода такая, что в трусах и шляпе ходить надо, а мы в «спецодежде». Как бы теплового удара у пацана не случилось, тогда, боюсь, всех, кто в кузове, тоже не спасти.
– Факт, не спасти, – согласился Спец. – Только сами пропадем. Но ты верь в лучшее! Пар костей не ломит, как говорится. Эх, доберемся до наших, перекусим, выспимся, а потом я за работу примусь. Мы же об этих зомбаках ничего не знаем, а надо узнать, и срочно. Для начала нужно поймать хотя бы двух-трех.
– И что ты с ними делать станешь? Допрашивать? То есть изучить их, конечно, нужно обязательно, но ты же вроде не химик, не биолог…
– Я народный умелец, а это звучит гордо! – напомнил Спец. – Когда надо действовать быстро, то нужны мы. А я хочу, например, проверить, как на тварей действует громкий звук. Ну, сирена, скажем. Потом проверить их на инфразвук и ультразвук. А что? Может быть, достаточно простого приборчика, чтобы они держались подальше.
– Ну, учитывая, что ты догадался их огнем отгонять… – Белоглазов похлопал Спеца по плечу. – Буду ходатайствовать перед начальством, чтобы тебе предоставили все условия.
– Огонь – это просто, это же первое, что в голову приходит! – расхохотался Спец, одновременно притормаживая на миг, чтобы принять на бампер очередную машину, и тут же газуя, всей массой грузовика проламывая затор. – Все боятся огня, даже люди. Но попробовать еще много чего стоит. Вот, скажем, удар паровой струей – это же страшное дело!
– Пар только обваривает, – покачал головой майор. – А у зомбаков необычайные способности к регенерации тканей, это ничего не даст.
– Не скажи! У зомбаков регенерация, как у нас, просто быстрее и мощнее, что ли. Но не более того. Оторванную руку зомбак себе вырастить не может, так же, как и глаз. Удар паром в лицо – и он слеп.
– С их чутьем они и слепые опасны. Пригнись!
Вскинув автомат, Белоглазов уперся локтем в спину пригнувшегося Спеца и одиночным сбил с подножки не в меру наглого зомбака. Распрямившись, водитель потряс головой и сглотнул.
– Не хреново так от стрельбы в ушах звенит… Так вот, помимо пара интересует меня также кислота. Тоже интересно – как они к ней отнесутся? Или вот чутье, ты говоришь, нюх. Верно, нюхают они отлично, как собаки. А что, скажи, будет, если в такого из баллончика с перцовой смесью брызнуть? Может быть, это неплохое средство самообороны!
– Огнестрел надежнее всего. Был бы калибр подходящий. А лучше бы БМП с полным боезапасом, вот тогда бы я себя тут спокойно чувствовал.
Спец вздохнул и, вывернув руль, неожиданно повел грузовик по обочине – на этом участке машины почему-то сгрудились все у противоположной стороны шоссе и в середине.
– Боеприпасы делают на заводах, майор. Заводам нужны специалисты, электроэнергия, а самое главное – сырье. Если у нас по всей стране вот такой беспредел творится, то как бы у нас проблемы не возникло с боеприпасами. Я думаю о том, как обороняться здесь и сейчас, например.
– Тогда обязательно испробуй на них осиновый кол, – посоветовал Белоглазов. – Осин в России на всех хватит, заводы не нужны.
– И попробую! – пообещал Спец. – И серебро попробую, на то я и Кулибин гаражный, чтобы все попробовать! Только посмотри-ка вот туда, командир. Мне не мерещится?
За разговором, перемежавшимся стрельбой по зомбакам, они уже почти добрались до МКАДа. Здесь Волоколамское шоссе приближалось к самой Москве-реке, перед тем как уйти немного севернее. Солнце стояло еще высоко, и в свете его лучей было видно, что не только берег, но и река просто кишат зомбаками. Одни бесцельно слонялись по мелководью, другие, кажется, просто лежали в воде, и было их так много, что казалось, по их телам можно было перейти на другой берег.
– Утопленники?! – воскликнул майор. – Черт возьми, да их тут… Десятки тысяч!
– Похоже, что….
Неизвестно, что собирался сказать Спец, но речь его закончилась длинным ругательством. Заслышав грузовики, все зомбаки, как по команде, повернули головы на звук, а потом побежали к шоссе. Скорость передвижения этой толпы была просто пугающей, но еще ужаснее выглядела река. «Утопленники» оказались весьма подвижны, и их мощный, единовременный заплыв в буквальном смысле вспенил неширокую реку. Видно было, как бродившие по противоположному берегу зомбаки кинулись в воду и поплыли за остальными.
Белоглазов, не в силах оторвать взгляда от этой страшной, но захватывающей картины, только рявкнул:
– Гони! Гони, рискуй, как хочешь, но они не то что грузовик, они танк сомнут!
– Да и так гоню, как могу, Семеныч! – жалобно ответил Спец, зачем-то пригибаясь к рулю. – Выручай, ласточка! Не подведи!
– Эй, в кузове! Патроны зря не жечь, толпу автоматным огнем не поливать! – на всякий случай крикнул Белоглазов. – Заберутся в кузов – поджигайте все, что можете, только смотрите, чтобы канистра не рванула!
Ответа не последовало. Все пятеро ехавших в МАЗе с ужасом наблюдали за настоящим цунами из тел, которые еще можно было назвать человеческими. Волна надвигалась на них быстрее, чем мог двигаться Спец, то и дело бивший бампером по загораживавшим путь машинам. От постоянных сотрясений всем приходилось держаться за борта, да и какой смысл был открывать огонь по такой массе? Зомбаки не заметили бы потери даже тысячи. Всех немного привела в чувство ожесточенная стрельба, раздавшаяся из кузова второго МАЗа. Та «стая шакалов», которая преследовала колонну, теперь, воодушевившись, предприняла атаку. Скорость, которую в отчаянии развил Спец, могла бы помочь оторваться хотя бы от них, да вот беда: Сашка запаниковал. Он с трудом вписывался в пробиваемые ведомым «окна» в заторах, отчаянно крутил руль, но отставал все больше.
– Господи, спаси и сохрани! – запричитала Мария Петровна, видимо больше ничего из молитв не помнившая. – Господи, спаси и сохрани!
– Даша, дай мне ее факел! – рявкнул Кунгур, перехватывая винтовку одной рукой. – Мы прорвемся, как раз прорвемся, если только…
– Если Бесенок отстанет, – закончил за него Толик.
Машины медленно, слишком медленно отдалялись от реки. Уже совсем близко маячила сложная развязка у МКАДа, там, на железобетонных подъемах, преследовать грузовик зомбакам будет труднее, им придется вытянуться в линию. Тогда удастся отбиться. Но рычащая, воющая, вопящая волна была уже совсем рядом. Максим до боли прикусил руку, чтобы избавиться от дрожи. Вот теперь надо стрелять по-настоящему, все остальное было только разминкой.
Они видели, как Бесенок, отчаянно кривя рот, пытался вписаться в невозможный поворот, и все же уткнулся в «Газель», заблокированную КАМАЗом. Ему пришлось сдавать назад, и это означало смерть. Сидевший рядом с ним мужчина по фамилии то ли Красиков, то ли Карасиков, вывалился из кабины с автоматом и, стреляя через плечо, побежал следом за ведущим МАЗом. Поздно: волна зомбаков достигла второй машины. Сашка даже не пытался сопротивляться, только уронил голову на руки, сжимавшие руль. Произошедшее дальше наблюдать было уже невозможно: Спец ушел на встречную полосу, объезжая затор. Стрельба позади стихла почти сразу, долетели несколько истошных воплей.
– А теперь мы! – крикнул Кунгур и открыл огонь по набегавшим тварям.
Они были необычайно подвижны даже в этот жаркий день. Те, которые остались возле форта, и даже те, которые прибежали в автопарк, выглядели куда медлительнее. Но прибежавшие от реки двигались так стремительно, что их почти невозможно было поймать в прицел. Мокрые, блестящие фигуры одним махом оказывались на крышах вставших вдоль шоссе автомобилей и оттуда старались запрыгнуть прямо в кузов. Легкая, стройная девушка совершила такой стремительный и неожиданный скачок, что Кунгуров успел только выставить ей навстречу руку с факелом. Но она все же вцепилась в борт и держалась, пронзительно визжа и пытаясь увернуться от огня лижущего лицо. Не помня себя, Максим кинулся к ним и выстрелил, приставив карабин прямо к груди зомбака.
Не успела она исчезнуть внизу, как чьи-то мокрые руки сомкнулись на шее Максима, он почувствовал горячее, зловонное дыхание, и в тот же миг крепкие зубы сорвали с него «защитный воротник». Максим оттолкнулся ногами от борта и вместе с зомбаком повалился на днище кузова, неуклюже пытаясь, задрав ствол, наставить оружие на врага. Выручил Кунгуров: на миг отвлекшись от стрельбы, он оглушил тварь ударом приклада карабина в висок. Хватка ослабела, Максим извернулся и одним выстрелом разнес гаду голову.
– Помогай, помогай! – кричал между выстрелами Толик. – Даша, магазин дай!
Максим вскочил и тоже начал стрелять, не разбирая, во все, что двигалось. Они уже миновали реку, счастливо избежав встречи с основной волной зомбаков, бежавших наперерез, но теперь несколько десятков их бежали, прыгая с крыши на крышу вставших на шоссе машин. Из кабины размеренно бил Белоглазов, но у него вот-вот должны были кончиться патроны. Отстрелявшись, Максим, до крови прикусив губу, присел, чтобы перезарядить оружие, и тут же между ним и замешкавшимся Толиком в кузов впрыгнул зомбак, большой, бородатый и сильный. Он на лету схватил и повалил Дашу, тут же впившись девушке в незащищенное лицо. Толик, развернувшись, спустил курок, но тот лишь сухо щелкнул.
– Борт! – крикнул он Максиму и выхватил пистолет. – Держи борт!
Краем глаза Максим заметил, как кто-то длинным, скользящим прыжком взлетел на кабину грузовика, покачнулся и, не удержавшись из-за резкого торможения, полетел под колеса. «Молодец, Спец! – успел подумать он, одной рукой хватаясь за борт, а другой поднимая оружие. – Мы разберемся, ты только увози нас!»
Расстреляв половину магазинга, он услышал, как заревел от боли Кунгур. Толик, закончивший с напавшим на Дашу зомбаком, как раз успел перезарядить карабин, и Максим кинулся на помощь. Кунгур продолжал стрелять, не в силах прицелиться точно в голову, но зомбак, на единственной оставшейся руке повисший на заднем борте, зубами вырывал у него из руки куски мяса. Грузовик рванулся вперед, Максим упал, но успел вытянуть вперед руку с оружием. Дуло вошло прямо в разинутую пасть, и тогда он выстрелил, забрызгав борт машины чужими мозгами. Еще одна неуловимо быстрая тварь запрыгнула на крышу автобуса, мимо которого они промчались, но так и не решилась броситься в кузов грузовика.
Тяжело дыша, Максим огляделся. Толик снова перезаряжал, Кунгур стрелял в кого-то сзади, а над стонущей Дашей склонилась Мария Петровна, разрывая упаковку бинтов. Он присел у заднего борта рядом с Кунгуровым. Тот повернул перекошенное лицо.
– Я говорил, прорвемся? Говорил?!
– Говорил. Тебе руку надо перевязать, иди, я тут послежу.
Они оторвались, достигнув развязки. Спец хоть и продолжал гнать, но повел машину осторожнее. Намереваясь осложнить жизнь зомбакам, он погнал грузовик наверх, туда, где им труднее было бы бежать. На самом верху в день катастрофы случилась серьезная авария, несколько машин рухнули вниз, пробив отбойники. На шоссе под ними образовалась целая гора из покореженного металла. Толик, присев на корточки рядом с Максимом, кивнул вниз и нервно рассмеялся:
– Если бы Спец туда заехал, хана всем! Там не объедешь и не растолкаешь! Бесенка жалко, да?
– Всех жалко.
– Какие потери?! – закричал Белоглазов из кабины.
– Даша ранена, и Кунгуров! – дрожащим голосом доложила Мария Петровна. – Юрий Семенович, нужно зашивать обоих!
– Учтем! – пообещал майор. – Добро пожаловать в Москву!
Они и правда уже оказались внутри МКАДа, миновав классическую границу Москвы. Максим и Толик одновременно повернули головы, но что они надеялись увидеть? Волоколамское шоссе и здесь было так же равномерно покрыто заторами, редкие зомбаки виднелись по сторонам. Слева и справа поднимались редкие дымы, но еще больше их было впереди, там, куда ехал МАЗ.
– Не расслабляйтесь, бойцы! – пробасил Кунгур, морщась от боли. – Скоро Сходню будем переезжать, как бы они там тоже не кучковались, у воды-то. А впереди еще канал Москвы!
– Вот так ездил и не думал, что тут вода на каждом шагу! – Толик выругался и стал копаться в разбросанном по днищу барахле, выбирая коробки с патронами. – Макс, дозарядись, не зевай!
– Пить хочу! – виновато признался Максим, открывая маленькую бутылочку, подкатившуюся под ноги. – Будешь?
– Спрашиваешь! Но лучше оставь, тут к реке за водой, кажется, ходить не стоит!
Бутылочку растянули на троих, и еще одну Мария Петровна дала стонущей Даше, которой забинтовала почти все лицо. Максиму было жалко девушку, но как-то вскользь. Они все могли погибнуть, погибли их товарищи, а впереди, если они не найдут помощь, тоже ждет гибель. Впервые он усомнился: а стоило ли лезть сюда, в этот огромный мегаполис? Тут, наверное, миллион зомбаков, если не больше! Оставалось надеяться на верность расчетов Белоглазова.
Спец устал, пот в буквальном смысле струился у него по лицу, вся «спецодежда» промокла насквозь. Тяжело сопя и часто смаргивая тяжелые соленые капли, он снова и снова работал рулем и педалями, расталкивая легковушки и объезжая машины крупней.
– Может, тебя подменить? – предложил Белоглазов. – Вроде затишье.
– Да, как же, будет тебе затишье! – Спец в сотый раз утерся мокрым рукавом. – Мост через Сходню впереди. Если там серьезный затор… Готовь запасной план.
– План у нас простой: действовать по обстоятельствам. А обстоятельства еще проще: прорываться к центру, к нашей группировке. Машину защищать и беречь до последнего, а в случае необходимости ее покинуть – непременно захватить другую технику. Если не получится – занять круговую оборону и защищаться огнем, а самим тем временем думать, что делать, когда делать уже нечего. – Майор матюгнулся негромко и высунул голову в окно. – Канистра в порядке? Факелы? Без них пропадем!
– В порядке пока, – доложил Толик. – Мост впереди, товарищ майор!
– Без тебя знаю! – огрызнулся Белоглазов. – Свое дело делай, а мы разберемся!
– Не заводись, – посоветовал Спец. – Только благодаря твоему спокойствию мы еще живы. Ну, вот и наш мостик! Господи, помоги еще раз!
На их счастье, мост через реку Сходня, совсем узкую, оказался практически свободен. Зато зомбаков тут было если и меньше, чем в Москве-реке, то ненамного. И здесь оказалось полно плавающих в воде, кто на спине, а кто и на животе. Эти, последние, производили впечатление утопленников, но при звуках двигателя мгновенно ожили. С моста было видно, как опять вспенилась река, как могучими, невозможно сильными гребками погнали себя зомбаки к берегу. Они видели грузовик, они спешили перехватить его, несмотря на скорость, с которой он двигался, и им это почти удавалось! И снова Белоглазов смотрел на этот массовый заплыв, как зачарованный, и не мог поверить глазам.
«Так быстро плыть нельзя! Я еще понимаю бег, у них обмен веществ изменился, мышцы работают с большим коэффициентом полезного действия, на износ, на разрыв, но разве тело человека способно так быстро плыть? Мы ведь сухопутные!»
И, тем не менее, зомбаки могли то, что казалось майору невозможным. Между тем многочисленная толпа, находившаяся у восточного берега, кинулась от реки к шоссе и успела заполнить его как раз в тот момент, когда МАЗ съехал с моста. Белоглазов вспомнил, как увязли в телах и заглохли два военных грузовика.
– Мать-перемать! – Спец сделал то единственное, что еще мог сделать: утопил педаль газа в пол. – Ну, ну, ласточка!
Удар – и сразу почти ничего не видно. В лобовое стекло прямо перед майором ударилось чье-то тело и тут же исчезло, оставив длинную трещину. Зато осталась кровь. Много крови, она просто брызнула на стекло. Спец, выругавшись, включил дворники, продолжая отчаянно газовать, но это мало помогло. Сразу несколько рук вцепилось в дверь со стороны Белоглазова, некоторые дотянулись и до его плеча. Он знал, что с другой стороны происходит то же самое, что надо помочь водителю, но сперва необходимо было освободиться самому. С автоматом было не развернуться, майор вырвал из подмышечной кобуры пистолет, перехватил левой рукой и начал стрелять прямо в разинутые пасти. Рычал мотор, матерился Спец, сзади в кузове грохотала беспорядочная стрельба. И все это время грузовик подпрыгивал, его трясло, словно на стиральной доске, и это грело душу: значит, еще едем!