– Верно. Но что мешало им создать синтетический феромон?
– Думаешь?
– Уверен! Эшранги использовали его… как духи! – Егор запнулся, подбирая наиболее точное определение. – Запах, видимо, воздействует только на бойцов, заставляет их забыть обо всем и следовать за источником, защищать его любой ценой! Наверное, это древнейший инстинкт, утративший значение, когда главным инструментом выживания стал разум!
– Сможешь синтезировать маркер?
– Понятия не имею. Метаболический корректор не знает формулы такого соединения. А экспериментировать с нервом сейчас не время.
– Жаль.
– А мне – нет. Хонди не глупы. Трудно не заметить, что эшранги при каждом посещении уводили за собой часть бойцов. Хонди должны были обеспокоиться, выработать защиту!
– Сомневаюсь. Если помнишь, почти все хондийские поселения за последние годы перешли под контроль птиц! – напомнил Родион.
Разговор прервался.
Машины, двигавшиеся по бездорожью, вышли к границе срединного плато, и перед ними возникло неожиданное препятствие – широкий, образовавшийся в результате землетрясения разлом преграждал путь.
«Метров пятнадцать, – мысленно прикинул Родион. – С ходу на антиграве перескочить можно, но сколько энергии истратим?»
Впереди клубился туман. Граница ледника отступила километров на тридцать. Сеть древних дорог пока не сканировалась.
Использовать сегменты грузовой платформы?
Тоже не вариант. Их энергоресурс ограничен. Если растратим его по мелочам, как будем транспортировать хондийский корабль? Не факт, что Егор сможет перехватить управление, использовать планетарные двигатели.
На выручку пришел Юрген.
– Я могу попробовать! – куда подевался его блеклый голос.
– БПМ весит шестьдесят тонн! Площадка на той стороне узкая! Разве не видишь, за разломом поворот дороги? С одной стороны скала, с другой – обрыв!
– Справлюсь!
– Откуда такая уверенность? – скептически переспросил Родион.
– На Эриде, где реконструировали «Прометей», сила тяжести в три раза меньше, чем на Пандоре. Там сложный рельеф, много похожих разломов. Да и площадки попадались поуже. Если перескочу – передам точные данные для автопилотов!
– Хорошо. Действуй.
* * *БПМ-3 медленно сдавала назад.
Прыжок планетарной машины с использованием антиграва казался делом рискованным. Шквалистый боковой ветер серьезно осложнял расчеты, но Юрген не полагался на автоматику, он принимал к сведению рекомендации бортовой киберсистемы, действуя по-своему.
На самом деле условия Эриды были намного мягче. Планета, лишенная атмосферы, не создавала и половины помех, с которыми ему пришлось столкнуться сейчас.
Ладони взмокли. Он полностью перешел на ручное управление, зная, что в ином случае система машины заблокирует его намерения. По мнению автопилота, человек подвергал себя неоправданному риску.
Он взглянул на показания дальномера. Достаточно для разгона. Бурлящий водный поток остался правее. Слева, чуть в стороне от дороги, виднелся пологий выступ скал. То, что нужно.
БПМ-3 резко рванула с места, набрала скорость.
Все затаили дыхание. Тяжелая планетарная машина на мгновенье скрылась в пелене проливного дождя, затем чуткие микрофоны выделили глухой, сопровождаемый скрежетом удар, а через секунду по связи раздался голос Юргена:
– Чуть не снесло порывом ветра. Данные переданы. Включайте автопилоты.
Егор коснулся сенсора.
Двигатель взревел, его БПМ сдала назад, замерла и вдруг рванулась вперед под управлением кибернетической системы.
Пологий выступ скалы. Обрыв. Рев водопада. Мгновенное ощущение невесомости, и тут же – сокрушительный удар, скрежет брони о камень.
– Десантный?
– Все целы! Тряхнуло не по-детски!
БПМ уже двигалась вперед, освобождая площадку приземления для машины Бутова. Над колонной барражировали сегменты антигравитационной платформы. Сеть кибернетических устройств формировала цифровое пространство, сотни различных параметров транслировались с датчиков, но рассудок уже адаптировался, воспринимал лишь критически важные данные.
– Есть! – в возгласе Родиона прозвучали азартные нотки. – Юрген, отлично сработано!
Колонна возобновила движение.
Вскоре нижнее плато скрылось за кормой боевых машин. Вновь началось бездорожье.
Егор не узнавал местность. Ледник отступил, на его месте образовались бескрайние грязевые пустоши. Потоки, несущиеся с гор, теряли стремительность, разливались озерами, над которыми клубился пар.
Нагромождения каменных глыб попадались все реже, они выглядели островами среди бесконечных топей.
– Сворачиваем с маршрута! – Родион передал новое направление.
Вскоре боевые машины выползли на отлогий берег одного из таких «островов». Жидкая грязь стекала с брони.
– Дима, стыкуй платформу! – вынужденно распорядился Бутов.
«Через вязкие бездонные грязевые топи нам не прорваться, – думал он. – Только по воздуху, иначе никак».
Пять остроугольных сегментов появились из пелены дождя, соединились, образуя грузовую платформу диаметром в двадцать метров.
Мощные механические захваты, оснащенные дополнительными системами электромагнитных держателей, зафиксировали БПМ. Работа антигравитационного двигателя сформировала грязевой вал, окруживший каменистый островок.
– Щедрин, веди нас к следующей точке маршрута!
Платформа медленно поднялась в воздух и, сопротивляясь напору ветра, легла на курс.
Егор, пользуясь короткой передышкой, внимательно осмотрелся. Программные фильтры отсеивали помехи, но, куда ни посмотри, везде одна и та же унылая картина – бесконечные, курящиеся паром пустоши. Слой грязи глубиной в десятки метров полностью скрыл предгорья. Лишь кое-где виднелись глубокие овраги, прорезанные стремительными потоками воды.
Вскоре в поле зрения появился край ледника.
Ледовый панцирь заметно истончился, его пересекали бесчисленные ущелья, во многих местах образовались бездонные озера, мощные течения увлекали за собой вереницы айсбергов.
Егору стало страшно. Только сейчас, взглянув на общую картину, составленную по показаниям датчиков боевой машины, он осознал масштаб климатической катастрофы, охватившей Пандору.
Миллиарды тонн воды двигались в одном направлении, туда, где сейчас образовывались океаны планеты.
* * *К участку древней дороги добрались без поломок и потерь.
Грузовая платформа снизилась, вновь заработали механические приспособления, колеса БПМ коснулись искусственно созданной тверди.
Восемьдесят километров пути пройдены. Впереди их ждала самая трудная часть операции.
Дождь по-прежнему хлестал, как из ведра. Мокрое глянцевито-черное полотно древнего путепровода пересекали трещины, во многих местах потоки воды перехлестывали через невысокие ограждения, угрожая снести многотонные машины, увлечь их в пучину.
Егор полностью сосредоточился на мысленном управлении.
Еще одна ипостась измененного рассудка проявила себя в схватке со стихией. Ощущения ошеломляющие, но не гибельные. Мнемоническое слияние с кибернетическими системами не травмировало разум, не искажало сознание, оно открывало приемлемую для человеческой психики грань восприятия.
Он ощущал сцепление колес с потрескавшимся покрытием, чувствовал мощь двигателя, осязал фонтаны мутной воды, бьющие в борт. Зрение, усиленное и дополненное сканерами, проникало сквозь пелену проливного дождя.
Реальность Пандоры воспринималась теперь с иного ракурса. Стихия по-прежнему неистовствовала: мощные течения заставляли вибрировать неохватные опоры, любое закругление дорожного полотна таило смертельную опасность, но, отождествляя себя с машиной, Егор действовал смелее, увереннее.
Хондийский нерв как будто парализовало. Он притих, даже не напоминая о себе.
Вода повсюду.
БПМ сбросила скорость. Вариатор локальной силы тяготения резко увеличил нагрузку – впереди плавное понижение древней дороги пересекал мутный, пенящийся поток. Сильное течение попыталось столкнуть машину, увлечь за собой, но техника не подвела. Вода ударила в борт, перехлестнула через неожиданное препятствие. Егор ощутил, как двигатель выдал максимальную мощность, на миг стало страшно, мир потускнел, сузился, но через пару секунд скат лобовой брони уже показался над поверхностью стремнины, вокруг мгновенно просветлело, сканеры вновь цепко и уверенно захватили ориентиры.
– Первый, прошел! – он с трудом узнал собственный голос.
– Третий Первому, тратишь много энергии!
– Второй, прошел!
Цель приближалась. Этот участок древней транспортной сети был хорошо изучен благодаря данным, полученным от разведывательных зондов.
– Второй, прошел!
Цель приближалась. Этот участок древней транспортной сети был хорошо изучен благодаря данным, полученным от разведывательных зондов.
– Начинаем!
Незримая черта пройдена.
Машина Бестужева свернула на полуразрушенной дорожной развязке, поднялась на десять метров выше, бурлящая поверхность воды отдалилась и уже не несла столь явной угрозы.
Взгляд по сторонам.
Чисто. Лишь темная масса сканируется прямо по курсу.
Город армахонтов?!
Да. Вернее, руины города. На протяжении веков их скрывал многокилометровый панцирь льда, но теперь фрагменты исполинской платформы превратились в цепь островов среди кипящих, беснующихся течений.
Тревожные трели вплетались в мысли. Крохотные точки появились на пределе восприятия.
Хондийские транспорты!
– Контакт на сканерах! – Юрген первым отреагировал на показания БСК.
Нерв встрепенулся.
– Вижу, – сквозь зубы выцедил Егор. Восприятие реальности мгновенно изменилось. Три наслаивающихся друг на друга мироощущения конфликтовали, ломали психику.
Впереди начинался более или менее безопасный отрезок дороги, оканчивающийся полуразрушенной площадкой. Вероятно, причальное приспособление, стыковочный узел для платформы города.
– Включаю автопилот! – сознание Бестужева надламывалось, он терял контроль над машиной, кибернетическая система неадекватно обрабатывала мысленные образы, искаженные влиянием хондийского нерва.
– Держись! – голос Родиона прорвался через помехи. – Мы рядом!
Зеленый индикатор зажегся на приборной панели. Теперь БПМ автоматически придерживалась маршрута.
Егор коснулся сенсора, включая систему маскировки. Мысленный интерфейс теперь бесполезен, придется действовать вручную. Гасить активность нерва нельзя!
Еще одна дорожная развязка вынырнула из пелены непогоды. Автопилот вел машину Бестужева к огромной стыковочной площадке – в ее центре возвышался корпус поднятого из глубин хондийского крейсера. Вторая и третья машины свернули в разные стороны – им предстояло принять первый удар, отвлечь противника.
– Десять километров до цели! В десантном отсеке – приготовиться! – он машинально выталкивал сухие формулировки фраз, ведя отчаянную внутреннюю борьбу.
БПМ неслась по прямому участку дороги. Дождь усилился, низкие облака цеплялись за иззубренные вершины полуразрушенных зданий. Город, когда-то изящный, светлый, парящий в небесах, теперь выглядел угрюмо. Его платформа врезалась в землю, подломила край стыковочной площадки, раскололась на три неравные части.
Взгляд впитывал подробности. Впервые Бестужев видел деревья. Их почерневшие осклизлые заросли заполняли пространства между зданиями, ветви переплетались, кое-где в кронах виднелись прорехи.
Лед на протяжении веков хранил подробности внезапно остановившейся жизни, но теперь следы цивилизации армахонтов окончательно исчезнут, их смоет вода, орды бездомных существ, когда-то атаковавших планету, а теперь вышедших из стасиса, станут искать убежище от непогоды, они населят руины города, переиначат их, приспособят под свои сиюминутные нужды.
Мысли Егора тонули в чужих ощущениях.
Хондийский крейсер выглядел почти неповрежденным. Он надежен. Внутри – теплая мгла. Маркеры запахов. Единство. Порядок.
Среди клокастых туч промелькнули контуры аэрокосмических машин, похожих на толстые древесные пни с разветвленными корневищами. Они двигались на антигравитационной тяге, плавно и свободно меняли курс, словно насмехаясь над законами аэродинамики.
Фаттахи! – сочетание звуков скребануло по нервам, и тут же пришло понимание: в разрыве облачности он увидел бионические машины. На миг Егор четко представил рубку фаттаха: узкое осклизлое пространство, заполненное множеством пульсирующих «жил», соединяющих системы истребителя с плотью пилота.
Кибернетическая система вцепилась в новый мысленный образ, автоматически запечатлела его, передала по каналу связи, – Родион и Юрген получили не только визуализацию цели, но и слепок ощущений Егора.
Вой пробился сквозь шум воды и монотонный шелест дождя, перешел в гаснущий на высоких нотах визг, и снова в сознании возник образ – на этот раз стремительный, обтекаемый, каплевидный.
Эмширы – истребители эшрангов. Их базовый корабль – атлак – где-то неподалеку!
– Принял! – голос Бутова проник в сознание. – Не факт, что этот атлак поблизости! Действуем по плану!
Бестужева трясло. Он ничего не ответил Родиону. Чувство отвращения к грязным, шумным, неудобным машинам эшрангов промелькнуло вспышкой давней межрасовой неприязни. Нерв все острее проявлял себя, внедряя в сознание человека образы, присущие мышлению хонди.
БПМ преодолевала плавный затяжной подъем. Когда-то дорога соединялась с причальной платформой, но сейчас полотно древней автострады обрывалось метрах в пяти от изломанного края огромной площадки.
Автопилот действовал уверенно и точно. На информационном экране промелькнули расчеты для прыжка – машина оперировала недавно полученным опытом, искусственные нейросети, входящие в ядро системы, обучались по ходу движения.
В голове стало тесно от противоречивых мыслей, ощущений.
Хондийский нерв пытался парализовать волю человека. Он четко воспринимал намерения Егора, отвечал жестко, пробуждая рефлекторное неприятие ситуации.
«Ты не можешь, не сделаешь этого!»
Собственный рассудок предавал Бестужева.
Нерв – лишь раздражитель, мысли формирует мой мозг, он интерпретирует чуждые инстинкты! – Егор отчаянно боролся с раздвоением личности, понимая: если верх возьмут хондийские рефлексы, он погибнет сам и погубит остальных!
На секунду ему удалось сконцентрировать волю, взглянуть на приближающийся хондийский крейсер глазами человека, оттолкнуть призрак блаженного тепла, уюта, почувствовать, насколько мерзка и чужеродна эта конструкция.
Кибернетическая система поймала проблеск сконцентрированного сознания, мгновенно передала данные. На борту чужого корабля сканировались энергоматрицы. Реактор и множество связанных с ним устройств образовывали сложную трехмерную паутину. Каждый ее узелок – это локальное поле стасиса! Сколько же хонди на борту? Тысячи?
«Отключать системы стасиса – безумие! – промелькнула мысль. – Если чужие все разом выйдут из оцепенения, нам не справиться с ними! Но зачистить корабль необходимо! Его антигравитационные двигатели сейчас лишены энергии, вся мощность реактора уходит на поддержание защиты!»
Снаружи раздался раскатистый грохот.
В небе вдруг блеснула ослепительная зарница, из густой облачности посыпались пылающие обломки – они падали в воду, гасли, их тут же уносило стремительное течение.
«Где же выход?! Как теперь действовать?!»
Родион и Юрген уже вступили в бой. Хондийские транспорты отреагировали на их нападение, прекратили барражировать над городскими руинами, устремились к западу.
Боевая машина взяла разгон. На секунду пришло ощущение невесомости, затем удар о стыковочную платформу перетряхнул кости, гулко отработали курсовые орудия, расчищая путь, корпус хондийского крейсера стремительно приближался, вырастал в размерах, закрывая панораму руин, – он был огромен!
Главный шлюз закрыт. На броне видны незначительные повреждения.
С небес накатился визг.
Звено эмширов пикировало, их пилоты обнаружили БПМ-1 и ринулись в атаку.
Зенитное орудие заговорило короткими очередями. Мимо. Опять мимо. Лазерные разряды впились в платформу, выбили всплески пламени.
Не задели!
– Щедрин?
– Мы целы!
– Не справляюсь… – очередной приступ иного мировоззрения прервал фразу, но Егор, переведя дыхание, все же завершил начатую мысль: – Прими управление огнем!..
Тщательно продуманный план трещал по швам. Он был достаточно прост. Вернувшийся с разведки МаРЗ принес информацию о четырех хондийских транспортах, осуществлявших подъем затонувших космических кораблей.
Их нужно сбить. Задача сложная, но выполнимая. Затем, когда скованный стасисом крейсер останется без защиты, можно приступить ко второй фазе операции – тут главной фигурой становился Егор. Он должен проникнуть на борт инопланетного корабля и, используя возможности хондийского нерва, добраться до поста управления антигравитационными двигателями.
Реальность предлагала совершенно иной расклад сил.
Никто не ожидал, что корабль эшрангов окажется поблизости, да и истребители, патрулирующие небеса, оказались неприятным сюрпризом.
Зенитные орудия вновь заработали. Звено эмширов разворачивалось для повторной атаки. Внезапно один из истребителей окутался облаком взрыва, начал распадаться на части. Егор на долю секунд ощутил торжество – молодец, Щедрин, все-таки сбил! Сбил!..