– Ничего уже не переменишь, – пожал плечами алхимик. – До Решама доберемся, а там… там легче будет.
Он не ошибся.
Перед Решамом дорога превратилась в сплошной людской поток. Бежали все, кто мог и кто не мог. Стены города были крепки и высоки, сложены из дикого камня во времена расцвета ещё древней Империи, улицы – тщательно вымощены. Купцы охотно платили повышенные пошлины, но зато «Гнили не сунуться!», как они уверяли сами себя.
Ворота были широко открыты. Ксарбирус удивлённо поднял брови.
– А я-то ждал, что наглухо запрутся, – признался он. – Кому нужны такие толпы нищих бежан в торговом городе? Прибыли с них никакой, пачкают всюду, нарушают тишину и порядок…
Больше того, в воротах не оказалось даже стражи, собиравшей обычную мзду за проход.
– Полноте, да живы ли они тут вообще? – всполошился алхимик.
Оказалось, что да. Обитатели Решама были вполне себе живы и даже здоровы, излучая совсем не соответствующий случаю оптимизм. Влачившимся по улицам беглецам приветственно махали, кто-то даже выносил краюхи хлеба, и все, как один, показывали пальцами в сторону моря.
– Что у них тут такое? – недоумевал Брабер, косясь по сторонам. – Эвон, как лыбятся… город-то, он, конечно, большой, однако едва ли тут каждому крыша над головой сыщется.
Нэисс мрачно молчала, как и Стайни – на бывшей Гончей вообще лица не было. После встречи с «великим учителем», как называл Тёрн того загадочного старика, Гончую словно подменили.
Вскоре, однако, сыскалась городовая стража – десяток молодцов, перегородив щитами отходившую в сторону рынка богатую торговую улицу, выкрикивали:
– К порту давайте все! К порту! Там корабли стоят, всех, кто хочет-может, в место безопасное повезут! Безо всяких денег! К порту давайте! Там и котлы стоят, и похлёбку раздают!
Ксарбирус, Стайни и Нэисс разом остановились как вкопанные.
– Похлёбку раздают? – прошипел алхимик. – Сдаётся мне, знаю я, кто тут шалит… Но куда ж Держава-то смотрела?!.
Открылся порт – широкая каменная дуга бухты, разделённая причалами. Чадили огромные костры, на них действительно булькали котелки с варевом, и прямо на причалах расположилось, как могло, целое людское море – целые семьи сидели на узлах, плакали дети, женщины, как могли, ловили неугомонных мальчишек; возле костров густо стояли стражники, разливая похлёбку в поспешно подставляемые миски.
– Где ж это они столько посуды-то набрали? – сквозь зубы процедил Ксарбирус. – Не иначе, постарались тут… – Он оборвал себя и просто вытянул руку.
У причалов, властно растолкав немногочисленные купеческие корабли, стояли громадные тёмно-серые галеры. Длинные, с пятью рядами вёсел и парой мачт, они казались всплывшими из морских глубин додревними чудовищами. С галер переброшены были широкие сходни, по ним робко поднимались люди, ребятишки жались к отцам, матери несли на руках притихших малышей – словно понимали, что вступают в какую-то совершенно иную жизнь.
Стайни зашипела и попятилась, хватаясь за ошейник.
– Некрополис. – Ксарбирус натянул поводья, словно разом потеряв всякое желание ехать дальше. – Ай да Мастера Смерти… Вот это фокус! И где же, спрашивается, Держава? Куда смотрит Коллегиум?
– Наступление… – прокашлялась Стайни. – Мастера пошли в большое наступление. На главном фронте. Переправились через Делхар. Все силы Державы сейчас на востоке.
– Так-так-так… – забормотал Ксарбирус, немилосердо уминая собственный подбородок. – Что ж, друзья мои, не могу сказать, что особенно сочувствую Мастерам, но и Коллегиум слишком сильных симпатий не вызывает. Некрополис провернул дерзкое дело, надо признать.
– Им нужны люди, – Стайни замерла в седле не шевелясь, точно лаковая статуэтка. – Живые люди, не только зомби. А эти, – она кивнула в сторону толпы, густо заполнявшей пирсы, – сейчас согласятся на что угодно.
– Не нравится мне это, распечать меня во все кости. – Брабер перекинул меч поперёк седла.
– Только без глупостей, гном! – резко бросил Ксарбирус. – Если я хоть что-нибудь понимаю в Мастерах Смерти, здесь всё должно кишеть Гончими… Гончими? – Он вдруг замер и в упор уставился на Стайни.
– Ты никого не чувствуешь?
Та лишь помотала головой. Щёки девушки заливала смертельная бледность.
– Чего встали, распечать вас во все кости?! – зарычал Брабер. – Хотите, чтобы нас некромансеры схарчили?
– А куда теперь-то? – Нэисс озиралась загнанным в угол зверьком. – Кораблей пруд пруди, но едва ли они нам сгодятся! А которые свободные – небось и так забиты, едва ли мы тут одни такие умные!
– Туда, – вдруг резко сказал Ксарбирус, указывая на дальний уголок порта, где покачивался небольшой двухмачтовый бриг.
– Ждали они тебя, что ли, мэтр? – ляпнул простодушный гном после того, как команда вытянулась во фрунт, словно перед адмиралом.
Ксарбирус только злобно зыркнул. Он явно выдал себя, думала Стайни, выдал с головой – вот этим кораблём, и впрямь явно поджидавшим его здесь. Невольно вспомнился их разговор с Тёрном, её собственные слова: «Он ведь предал и тебя, и всех нас?» И ответ дхусса, спокойный и хладнокровный, но отнюдь не равнодушный.
«Высокие покровители» алхимика показали себя.
Стайни поколебалась – спросить в упор? Припереть Ксарбируса к стенке? Но зачем, чего она добьётся? Как им спасти Тёрна без многоучёного мэтра, пусть даже он и связан с какими-то не слишком симпатичными силами?
Вот только вопрос, с какими. Тёрн считал, что с одним из орденов магов-рыцарей; а вот ей, Стайни, сейчас уже кажется иначе. Мелковато для рыцарей, даже обладающих крепостями и собственными, хоть и небольшими, армиями. Некрополис? Абсурд! Она бы знала. Держава Навсинай, само собой, отпадала. Тогда кто?
Алхимик, казалось, прочитал её мысли.
– Не гадай, Гончая, – буркнул он, проходя мимо. – Ты ведь здесь тоже не просто так.
– Конечно, не просто так! – огрызнулась Стайни. – Спасаю этого дху…
– Сказочки эти оставь для разжигания ревности у сидхи, – хмыкнул Ксарбирус. – Я понял, что ты поняла. Ну и ты тоже должна знать, что я знаю, – он криво улыбнулся, но улыбка вышла совсем натужной. – Всем нужен дхусс. Но не просто так, голыми руками его не возмьёшь, да и брать совершенно незачем. Знаешь, как в детской сказке, когда что-нибудь волшебное нельзя отобрать силой, а можно лишь получить в подарок.
– По-моему, досточтимый мэтр, вы повредились рассудком, – покачала головой Стайни, отстраняясь.
– А, ну если так, то тоже можно, – кивнул алхимик. – «Да» и «нет» не говорите, чёрный с белым не берите… Я и так умею, и эдак.
Кораблик – «Полдень» – безо всяких препятствий покинул гавань, и на него словно бы и не обратили внимания. Огромные серые галеры постепенно заполнялись бежанами, одна за другой отваливая от пирсов, тяжело выгребая в открытое море. Им на смену спешили другие – «Полдень» обошёл целую эскадру, направлявшуюся к порту.
– Мастера Смерти взялись за дело всерьёз, – заметил гном, позабыв даже о всегдашних «распечатях». – Что задумали, а, Стайни, не скажешь?
– Да чего ж тут говорить? – нехотя разлепила губы Гончая. – Некрополису люди нужны всегда. Одними зомби много не навоюешь. Вот и вывозят. Никакого секрета.
– И что же, там их всех в мертвяков переделают, что ли? – не унимался Брабер.
– Нет, зачем же? – Стайни пожала плечами. – И в Некрополисе люди живут.
– А ведь в порту никто не выл, не орал от страха, не рвался назад, – заметила молчавшая до этого Нэисс. – Словно и вовсе не к Мастерам Смерти собрались. Словно и не рассказывали про Некрополис истории одна другой страшнее. Да я и сама могла бы порассказать… – Она метнула быстрый взгляд на Стайни. Та сделала вид, что ничего не заметила.
– Верно, – кивнул Ксарбирус. – Люди словно в соседний город плыли, никак не за тридевять земель. Алхимия? – последний вопрос он словно задал самому себе.
– Я ничего не почувствовала, – пожала плечами сидха.
– А ты? Ты, Стайни?
– Я-то? С чего бы?
– Могли Мастера каким-то образом обратить всю толпу в послушное стадо?
– И это говорит дипломированный пользователь Высокого Аркана и истинно посвящённый сокровенных тайн? – фыркнула Гончая.
– Отвечаем на вопрос вопросом?
– А что же остаётся делать? Каков вопрос, таков ответ.
– Досточтимая Гончая Стайни, – Ксарбирус словно нарочно опустил слово «бывшая» перед «Гончей», – хочет, очевидно, заметить, что Некрополис вполне мог пустить в ход что-нибудь из алхимического арсенала, временно подавляющее волю и затуманивающее сознание. Подобных снадобий было создано немало, и даже я сам мог бы…
– Полно чушь пороть, распечать меня в три кости, – рыкнул Брабер. – Не было там никакой магии. Ни алхимичьей, ни какой ещё. Разве что в похлёбке, так ведь до того котла ещё добраться надо, да и порции дождаться. Забыли, что мы, гномы, алхимию всякую враз чуем?
– Гм, не забыли, – процедил Ксарбирус, внимательно глядя на охотника за демонами. – Однако, любезный друг мой, за весь наш уже немалый совместный путь я не имел возможности убедиться в ваших столь выдающихся способностях…
Брабер величественно пожал плечами и замолчал, скрестив руки на груди. Чудовищных размеров меч он прислонил к борту.
– Невозможно! – вскинулся Ксарбирус. – Не верю! Чтобы люди… сами… без принуждения… без одурманивания… Похлёбка, конечно же, похлёбка!..
– Они что, не видели, чьи это галеры? Не спросили, слова не промолвили? – отрезала сидха. – Им всё равно было, мэтр, понимаете, всё равно. Хоть Некрополис, хоть чего. Лишь бы спастись от Гнили. Тем более что в Решаме, понятно, они бы надолго не задержались. Вырезали бы их местные или выгнали бы во чистое поле. Люди, что с них возьмёшь, – философски закончила она.
Стайни дёрнулась было – а потом как-то резко прикусила губу и отвернулась, схватившись за ошейник обеими руками.
«Полдень» уверенно шёл на юг, оправдывая собственное название.
* * *– Мы уже давно в открытом море, мэтр.
– Истинная правда, милая Стайни. И что из этого следует?
– Помнится, ты говорил, мол, хочу подсунуть охотившимся на Тёрна Теням то самое дитя Гнили? И ещё такое загадочное лицо при этом сделал…
Алхимик недовольно поджал губы.
– Разумеется-разумеется. Я всё прекрасно помню, не надо мне лишний раз напоминать. Но нам не удалось настичь дхусса.
– А ты, мэтр, можешь сказать, где сейчас та самая девочка? – подала голос Нэисс.
– Если очень постараюсь… – осторожно ответствовал Ксарбирус. – Только зачем это вам, дорогие мои?
– Хочу понять, правду ты тогда говорил, мэтр, или просто нам головы дурил, – совсем непочтительно бросила Стайни.
– И только-то? – скривился алхимик. – Разве ты не видишь, обстоятельства изменились!
– Может, да, а может, и нет, – вступила в разговор Нэисс. – Мэтр, ты можешь сказать, как далёк от нас сейчас Тёрн?
Несколько мгновений Ксарбирус колебался, словно собираясь с уверенностью бросить – мол, так далеко, что не дотянешься. Однако, помолчав, лишь вздохнул и покачал головой.
– Не так уж далеко, любезные мои. Держат курс на юго-юго-восток.
– А дитя Гнили? Её ты можешь отследить? – не отставала Стайни.
Ксарбирус покачал головой.
– Могу, но это потребует…
– А как же ты собирался «подсунуть» её Теням? – упёрла руки в бока бывшая Гончая.
– Э-эх! – только отмахнулся алхимик. – Красивая была идея, дорогие мои, красивая… Но, боюсь, уже неосуществимая.
– Мэтр, но это ведь очень важно, – негромко сказала Нэисс. – Если мы обретём защиту против тех же Теней…
– Прошлый раз мы от них таки отбились, – напомнил упрямый Ксарбирус.
– Не везде окажется под рукой ещё один подземный храм, что можно будет обрушить им на головы, – парировала сидха.
– У меня была идея, – наконец проговорил алхимик, – основанная на явной аффинности этой несчастной девочки… этого существа, – тотчас поправился он, – к нашему Тёрну. Если Тени каким-то образом притягивались к дхуссу, то логично предположить – быть может, они станут притягиваться и к дитю Гнили.
Нэисс закатила глаза.
– Но из крепости девочка выбралась целёхонька! Единственная из всех прочих!
– Вот именно. Или она оказалась Теням не по зубам, или они её вообще не заметили. Как не заметили, кстати, меня, когда ваш покорный слуга сидел в камере. Была идея алхимическим образом усилить «сродство» девочки к дхуссу. Быть может, тогда Тени бы и позарились на неё, а мы получили бы ценнейший научный материал…
– И разом избавились бы от этой жути ходячей, распечать её!..
– Наш дорогой Брабер выражается кратко, но тут лучше просто не скажешь, – поклонился Ксарбирус.
– Но что для этого требуется? – не отступала бывшая Гончая.
– Составить соответствующий эликсир. Дождаться удобного момента и… обработать им испытуемую.
– То есть облить?
– Ну, говоря попросту – да, Стайни.
– Любите вы, мэтр, планы строить, – фыркнула сидха. – В море, пожалуй, мы никого ничем облить не сможем.
– Именно, – кивнул Ксарбирус. – Я до сих пор работаю над эликсиром… теоретически, конечно же. Кое-что сделал и на практике. Готовлю, так сказать, камень, чтобы держать за пазухой, как гласит народная пословица. Глядишь, и пригодится.
Глава VIII
Север утопал в облаках. Низкие, клубящиеся, сотканные из всех оттенков серого, они словно гнались за судном – уже не «Полднем», совсем иным, где капитан и команда с пустыми, ничего не выражающими глазами выполняла все приказы Разыскивающего Роллэ.
Алиедора стояла на носу корабля. Свободная, с несвязанными руками, только безоружная. Что, впрочем, не остановило бы Гончую, если бы не слово, данное дхуссом.
А вон и сам Тёрн, как всегда, сидит, скрестив ноги, положив на колени открытые к небу ладони, глаза закрыты, шипы на плечах едва колышатся в такт непредставимо медленному дыханию. Клановый знак на щеке почти совсем не виден. Тёрн далеко, очень далеко. И оттуда совершенно не видно разницы между, скажем, доньятой Алиедорой и чародеем из странного и непонятного народа ноори, влекущего их на заклание.
– Мы уже совсем близко, доньята Венти. – Как всегда, Роллэ попытался приблизиться незаметно. И, как всегда, Алиедора ощутила его появление, не подав, однако, виду. – Смарагд совсем рядом.
– Смарагд рядом? Я ничего не вижу.
Ноори усмехнулся, показав мелкие острые зубы.
– Заветный остров скрыт от обычных глаз. Даже столь острых, как твои, доньята. Ноори любят уединение. До такой степени, что пришлось создать особую касту таких, как я, Разыскивающих. Или Наблюдающих, как Фереальв. Мы могли бы завоевать весь мир, однако он нам не нужен.
Алиедора пожала плечами. Она уже привыкла, что в каждом слове многомудрого ноори крылась ловушка. Они все означали совсем не то, что в речи любого иного разумного.
– Тебе Смарагд понравится, я не сомневаюсь, – любезно улыбнулся Роллэ.
Ага. Как приговорённому может понравиться тщательно разубранное цветами и лентами лобное место.
– Смотри, доньята. Смотри внимательно. – Роллэ ухватился за ванты, приподнялся, зависнув над кипящей под форштевнем волной. – Я знал, что ты почувствуешь… что придёшь сюда. Именно в это время. Смотри, Алиедора, смотри!
Нет, корабль не окружило мгновенное сияние, на горизонте не вспыхнуло нестерпимым блеском, не разошлись облака – не случилось вообще ничего, просто прямо впереди по курсу появилась земля. И не просто туманная полоска на самом пределе доступного глазу – а остров, настоящий остров, с белыми остриями горных вершин, с густой, истинно смарагдовой зеленью прибрежных лесов; сквозь заросли пробивались бело-розовые купола и островерхие башенки, все сплошь из полупрозрачного каменного кружева. Казалось, что остров совсем рядом, протяни руку – и вот он, опоясанный прибоем, коронованный льдом, щедро усыпанный драгоценными камнями, Смарагд, заветный остров…
Однако прошло ещё немало времени, пока корабль не добрался до гавани. Алиедора смотрела во все глаза, не в силах оторваться. Дхусс по-прежнему пребывал в странном своём трансе, и на него никто словно и не обращал внимания.
– Энсалли, – проговорил Роллэ. – Главный порт нашего острова.
– Буду знать, – кратко бросила Алиедора.
– Ты напрасно щетинишься и оскаливаешься, – покачал головой ноори. – Смарагд ждёт от тебя совсем иного. Открытости, раскаяния. Забвения зла. Только тогда Мудрые смогут помочь всем нам – и себе, и тебе, и мне.
– Ты же говорил, что я Мудрым совсем неинтересна! Что им нужен дхусс!
– Совершенно верно. Им нужен дхусс. Но они не откажутся взглянуть и на тебя, хотя бы для того, чтобы понять, чем ты заинтересовала меня.
Ну что ж. Пусть попробуют. Урок дхусса я запомнила. И прошлой ошибки не повторю.
Энсалли окружало кольцо невысоких стен, вытесанных из сахарно-белых каменных глыб, всё это и впрямь настолько напоминало сахарную голову, что так и тянуло лизнуть. Сама гавань могла бы показаться пустой – лишь несколько корабликов, очень напоминавших тот, что маги Навсиная сожгли на переправе Рорха. На пирсе Алиедора разглядела кучку ноори в белом и зелёном – точь-в-точь как в видении.
Ну что, Гончая, покажем, что не лыком шита?
– Протяни, пожалуйста, руки, – мягко сказал Роллэ. – Это необходимо… обычное дело у Мудрых.
Верёвка? Обычное грубое вервие, прихваченное, скорее всего, прямо здесь, на корабле? А как же те мягкие кандалы, что она видела в том приснопамятном сне?
Постой, подруга, откуда они могли взяться?! Ноори, как и ты, побывали в руках магов Державы, Роллэ лишился посоха, Фереальв – мечей. Да, никуда не денетесь, господа ноори. За неимением гербовой пишите на простой.
Она не сопротивлялась, пока Роллэ тщательно связывал ей руки и ноги так, что Алиедора могла делать только совсем-совсем мелкие шажки. Фереальв проделал то же самое с молчаливым, поворачивающимся, словно кукла, дхуссом.