— А ты не забывай, они не стояли на месте. Да и пуля могла сместиться.
Лицо Мигунова было бесстрастным, каменно-неподвижным. Двигались только его губы. Когда он говорил, создавалось впечатление, что каждое произнесенное слово дается ему с величайшим трудом. Но в этот раз он даже усмехнулся. Быть может, даже слишком располагающе и широко.
— Так-то оно, конечно, так, — неопределенно протянул Анисимов. — Пойду, — кивнул он, стараясь не смотреть на щербину на противоположной стене, такую может оставить только пуля.
Анисимов старался держаться естественно. Закурил. Притронулся пальцами ко лбу. Попытался расслабиться. Не помогло. Напряжение не отпускало. Ему очень хотелось обернуться и посмотреть на окна квартиры. Но делать этого не стоило. Понимал, что за ним наблюдает пара внимательных глаз. Вот только что им от него нужно? Может, он задавал слишком много вопросов? Ясно одно, что он ступил на чужое поле, но вот когда именно это произошло, он так и не мог понять.
Двор был перекрыт узенькой красной лентой. По периметру стояли пять милиционеров и откровенно скучали. За ограждением, сбившись в плотную кучу, стояли жильцы близлежащих домов и вполголоса обсуждали случившееся.
Игорю очень хотелось сделать вид, что ничего не произошло, но тренированные рефлексы, казалось, умерли. Отшвырнув сигарету, Анисимов доброжелательно кивнул знакомому сержанту и вышел за линию заграждения. Несколько минут, стараясь обрести спокойствие, он шел по тротуару, не решаясь оглянуться. Успокоение пришло только тогда, когда он подошел к своей машине. Что-то подсказывало ему, что сделанный сегодня выстрел четкой границей разделил его жизнь надвое. Если с прошлым было все более-менее понятно, то с нынешней его ситуацией была сплошная неопределенность, некая производная, меняющаяся в каждый следующий отрезок времени. Будущность не просматривалась — она буквально затерялась среди множества вероятных возможностей.
Распахнув дверцу машины, Анисимов сел в кресло и окончательно успокоился. Повернув ключ зажигания, он выехал со двора.
Отъехав на значительное расстояние, Анисимов достал мобильный телефон.
Глава 17 ПРОРОЧЕСТВО СБЫВАЕТСЯ
Гибель профессора антропологии Маркова потрясла Ангелину. Если смерть Волкова можно было списать на случайность, то в отношении Маркова этого уже не скажешь.
Неужели пророчество сбывается и мумия начинает мстить?
Буквально накануне смерти профессора Маркова к ней в лабораторию заявился странный старик, который назвался шаманом. Он просил оставить тело Охотника в покое, говорил, что каждый, кто прикоснется к нему, непременно погибнет. Он вообще говорил удивительные вещи, будто бы иногда в него вселялся дух Охотника и в таком состоянии он способен путешествовать по мирам. К словам старика можно было бы отнестись со здоровой порцией иронии, если бы не одно обстоятельство — он в мельчайших деталях сумел описать мумифицированный труп и даже обратил внимание на родинку на его ступнях, которую можно было обнаружить только при детальном изучении. Старик неустанно повторял, что витязь открыл глаза и теперь непременно накажет всякого, кто посмеет прикоснуться к мумии.
Слова шамана настолько поразили Ангелину, что она немедленно отправилась к профессору Маркову. Не застав его на кафедре, оставила записку. Ждала, что Марков позвонит ей, но он так и не отозвался.
* * *— Значит, вы мне не верите, что находитесь в смертельной опасности? — выкрикнула Ангелина.
Приостановившись, Анисимов внимательно посмотрел на девушку. На сумасшедшую она мало походит. Те выглядят иначе. Рассержена? Несомненно. Может, ей просто нечем заняться, вот она и пристает со всякими глупостями. Опять назначила ему встречу, хотя новой информации у него пока не было. А может, все обстоит гораздо проще? Девушке просто не хватает паренька, который утешал бы ее вечерами, вот она и решила остановить свой выбор на нем. А чтобы ее чувства были не столь очевидны, пытается завуалировать их какими-то чертовыми бреднями.
Анисимов слегка улыбнулся, все-таки в этой девчонке что-то есть. С первого взгляда рассмотреть ее он как-то не сумел, но вот теперь ясно видно, что она весьма и весьма хорошенькая.
— Чего вы улыбаетесь? — настороженно спросила Ангелина.
— Почему бы вам не признаться?
— О чем это вы?
— Я вам понравился и вы решили продолжить отношения со мной вот таким необычным способом? Все-таки я не мальчик, мы с вами взрослые люди.
Ресницы девушки негодующе захлопали:
— Да как вы смели подумать такое?!
— Это даже очень оригинально. Со мной девушки так еще не знакомились. И знаете, что я подумал, я отвечу на ваши чувства взаимностью, только не сегодня. Хорошо? Сегодня у меня был очень трудный день, и единственное, о чем я мечтаю, так это добраться до постели и забыться сладким сном. Так что сегодня мне не до любви. Уверяю вас, что мы с вами все наверстаем завтра, а сегодня я бы хотел просто отдохнуть.
— Ах вы!.. — Ангелина буквально задыхалась от гнева. — Да как вы могли только предположить такое?! Да вы просто какой-то самоуверенный наглый самец! Что вы о себе возомнили?!
Девушка резко развернулась и быстро направилась прочь. Конечно же, Анисимов устал, но не настолько, чтобы не посмотреть вслед хорошенькой девушке и не оценить по достоинству ее ладную фигуру, изящную осанку, красивую походку.
Игорь поймал себя на шальных мыслях. А может, послать к черту эту усталость! Такие ноги способны воскресить кого угодно. Он даже сделал шаг, чтобы догнать девушку, но неожиданно она развернулась, и Анисимов натолкнулся на ее холодный взгляд. Пожалуй, любовью здесь действительно не пахло.
И надо же было так глупо лопухнуться!
— Если вы мне не верите, то сходите вот по этому адресу. — Вытащив из сумочки какой-то листок, она быстро написала на нем несколько слов. — Думаю, что это будет для вас полезно.
Сунув ему в руки листок, она направилась в сторону автобусной остановки.
В какой-то момент ему хотелось зашвырнуть листок куда-нибудь в урну — к чему обременять себя чужими проблемами! Но, подумав, он все-таки решил посмотреть, что она дала ему. В конце концов, это его ни к чему не обязывает. Устроившись в сквере на лавочке, он развернул листок. Это оказалась газетная вырезка. Темно-синим фломастером было обведено название статьи: «Почему разбился вертолет?» Судя по всему, Ангелина основательно подготовилась к их встрече. Прочитав несколько строк, он понял — вряд ли ему удастся отдохнуть. Ровным почерком на полях был написан рабочий адрес второго пилота, единственного человека, оставшегося в живых после катастрофы.
После некоторого раздумья Анисимов решил встретиться с ним.
Второй пилот теперь работал в скромном здании с большими стеклянными окнами, окруженном невысокой декоративной оградой. На столбе под низким козырьком, почти демонстративно, была повешена камера видеонаблюдения. На здании не было даже таблички с названием учреждения, а потому можно было предположить, что учредители свою деятельность не афишируют. Случайных людей здесь не ждали, а кому надо — найдут.
Вот, значит, куда приземляются пилоты после того, как их свергают с небес. Предпочитают выбирать скромную жизнь охранников таких вот ничем не примечательных офисов.
Анисимов не простоял у входа и минуты, как к нему вышел высокий шатен в черном безукоризненном костюме. В этом мужчине (в статье было несколько снимков) Игорь узнал второго пилота. Ранняя седина на коротко стриженных висках шла ему. Контора оказалась куда серьезнее, чем можно было предполагать, и от фасада, облицованного темно-серым гранитом, попахивало немалыми деньгами.
Наверняка через видеокамеры за ним внимательно наблюдали. Что ж, ребята, придется вас разочаровать — не будет никаких резких движений, пальбы, ничего такого, за что можно было бы скрутить его и поговорить.
— Вы что-то хотели узнать? — спросил пилот.
В спокойном, размеренном голосе никакой угрозы. Но вместе с тем в нем слышались едва различимые интонации, которые давали понять, что случайным людям здесь не место. Весьма сложная комбинация оттенков речи. Наверняка парень проходил какие-нибудь курсы у опытных психологов, которые советовали ему, как следует вести себя в самых разных ситуациях. Его невозможно было упрекнуть во враждебности, но вместе с тем в нем сразу же чувствовалась готовность к немедленному действию.
Анисимов кивнул:
— Вы Кириллов?
Второй пилот недоуменно посмотрел на Анисимова.
— Верно, а в чем, собственно, дело?
Все тот же располагающий тон, но в нем явно проступили настороженные нотки.
— Извините, если я вас как-то побеспокоил, но ваш нынешний адрес мне назвала Ангелина.
Губы бывшего пилота расслабленно растянулись в доброжелательной улыбке:
— Занятная девчонка. Она и вас преследует?
— Не то чтобы преследует… Скажу так, предостерегает. Вы читали эту статью?
Вытащив из кармана газетную вырезку, Анисимов протянул ее Кириллову. Развернув статью, тот невольно нахмурился, увидев вполовину газетной полосы снимок разбитого вертолета.
— Конечно. — Он вернул статью. Голос его звучал равнодушно. Возможно, даже слишком бесстрастно для данного случая. Вот так всегда бывает, кажется, что прошлое уже поросло чертополохом, но обязательно отыщется некто, кто захочет разбередить уже было затянувшуюся рану. — А кто вы, собственно, такой?
Глаза светло-голубые, ясные. С авиацией покончено, но вот кусочки неба решил оставить себе на память.
— Кхм… Ангелина говорила, что мне тоже угрожает опасность. И я бы хотел убедиться, насколько это серьезно. Честно говоря, я не хотел придавать этому какое-то особое значение, но вот эта статья… Вы ведь тоже были на том месте, где нашли мумию?
— Вот оно что… Она и вас предупреждала.
— Все твердила о каком-то проклятии. Что-то вроде проклятий египетских мумий. Но кто поверит в такие вещи? Мы находимся здесь, а египетские мумии за тысячи километров от нас. И вообще, какое отношение они имеют к нам?
— Хочу сказать, что после всего того, что с нами произошло, мои материалистические взгляды очень сильно изменились.
— Значит, вы ей тогда не поверили?
Правый уголок рта Кириллова слегка дрогнул.
— Я могу поверить в какую-то высшую силу, но в какого-то там духа, который нас может уничтожить, поверить трудновато. А потом, как он нас может уничтожить? Он находится где-то там, — поднял Кириллов глаза кверху, — а мы здесь… И нас ровным счетом ничего с ним не связывает.
Дверь распахнулась, и из офиса вышел высокий брюнет.
— Володя, что-нибудь случилось? — выкрикнул он, приближаясь.
Повернувшись, Кириллов успокоил его:
— Все в порядке! Это мой знакомый.
Удовлетворенно кивнув, брюнет повернул к двери.
— Беспокоятся, — улыбнулся Анисимов.
— Неудивительно. У нас здесь строго. Разные люди шастают… Ну так вот, а потом я не думал, что с нами может произойти что-то скверное.
— А вы помните тот день?
— Конечно. Рядовой полет, каких за свою летную службу я проделал не одну сотню. Ничего не было такого, что могло бы предвещать трагедию. Настроение у нас было прекрасное. Небо ясное, погода хорошая. Мы должны были забрать роженицу из дальнего поселка. Лететь предстояло минут тридцать. И вот когда мы уже подлетали, то с машиной стали происходить какие-то странные вещи. Неожиданно чихнул двигатель, мы тут же потеряли высоту. Но командир был опытным пилотом, сумел выровнять вертолет, и мы опять набрали высоту. Но потом случилось нечто еще более непонятное: командир сказал, что видит какого-то человека, одетого в белый халат. Хотя рассмотреть человека с высоты в один километр проблематично. Двигатель опять вдруг зачихал, вертолет стал как-то дергаться, как бывает с машиной, когда засоряется карбюратор, и мы стали быстро снижаться. Командир пытался выровнять вертолет и что-то кричал мне, а я его совсем не понимал. Он на меня смотрит, глаза вот так вытаращил и опять несет какую-то тарабарщину. Тогда я грешным делом подумал, что у меня у самого крыша съехала. А вертолет падает и падает. Честно говоря, я думал, что это последние мгновенья в моей жизни. Удар! И очнулся я только в госпитале. Вертолет разбился вдребезги, и если бы не мастерство первого, то наша с вами встреча не состоялась бы… Потом вокруг этого много всего нагородили. Честно говоря, я даже не знаю, чему следует верить, а чему нет. Когда стали расшифровывать черные ящики, то оказалось, что командир говорил на каком-то непонятном языке. Пленка попала к журналистам, среди них оказался человек, который немного разбирается в этом, и он предположил, что скорее всего на этом языке говорила давно уже вымершая народность. Впоследствии его слова подтвердились. Только вот что я не мог взять в толк: каким это образом командир вдруг заговорил на древнем языке?
— А что он говорил?
Пожав плечами, Кириллов нехотя ответил:
— Говорил, что он третий, а я следующий… Вот только к чему все это? Знаете, я часто вспоминаю его глаза перед падением. Смерти он никогда не боялся. Прежде чем попасть в МЧС, ему пришлось немало повоевать. — Он неожиданно умолк. — Но вот перед самым падением у него глаза были просто расширены от ужаса, будто бы он увидел нечто ужасное.
— А вам самому с тех пор ничего не кажется?
Помолчав минуту, Кириллов ответил:
— Возможно, другому я и не сказал бы, но вам скажу так, как есть. Бывает, что мерещится какая-то дьявольщина, и я никак не могу от нее отделаться.
— А что вы видите?
— Какой-то неясный образ. Человек вроде. Вот лежит он, скрючившись, на меня смотрит и как будто бы просит помощи, а что делать — я не знаю.
— Вы что, слышите его голос?
— То-то и оно, что не слышу. Он даже рта не открывает. Но каким-то образом я его понимаю. Появляется, как привидение, а потом у меня на целый день настроение пропадает. — Глянув на часы, Кириллов сказал: — Пойду, начальство у нас строгое, не любит, чтобы мы лясы подолгу точили. А потом, надо к отпуску готовиться, поеду на Кавказ, в горы. Я ведь альпинист. Отдохну от всего этого. Помогает.
Кивнув на прощание, он направился в здание. Анисимов невольно поежился. Странное дело, но ему снился точно такой же сон. Ну не мистика ли! Видение второго пилота как-то еще можно объяснить. Ведь он стоял на расстоянии вытянутой руки от мумии и мог рассмотреть ее во всех деталях. Но почему тогда эта мумия снится ему? Просит о помощи? А какое отношение к ней имеет сам Анисимов? Вопросы, вопросы…
А может, Ангелина не так уж и не права, как это могло показаться в самом начале? Надо с ней увидеться. Вытащив телефон, он набрал номер Ангелины (странное дело, ведь он даже не хотел его запоминать) и, когда она слегка взволнованно отозвалась, невольно обрадовался:
— Я был по тому адресу, который вы мне назвали.
— И что скажете? — с надеждой поинтересовалась девушка.
— Нам нужно увидеться.
— Когда?
— Прямо сейчас. Давайте опять встретимся в скверике у фонтана. Обычно там не бывает много народу. Я буду там через полчаса.
— Хорошо. Я уже выхожу! — согласилась она.
От того места, где он находился, до сквера нужно было пройти три квартала. Так что у него было время, чтобы еще раз все обдумать. Сунув телефон в карман, Игорь направился по улице. Невольно улыбнулся, вспомнив о том, как проказник-ветер трепал подол ее платья, оголяя при этом стройные ноги. Предстоящая встреча с красивой девушкой поднимала настроение. Возможно, она и не из тех девиц, чьи мордашки печатают в журналах, но Ангелина явно была награждена главным призом — индивидуальностью, что так редко встречается у девочек с обложек.
Спустившись по ступенькам ресторана, на тротуар шагнули трое парней. Совсем еще птенцы, не успевшие поменять желтое оперение — каждый второй в силу ограниченного интеллекта верил в собственное бессмертие, — самая опасная категория шпаны.
О чем-то возбужденно разговаривая, троица шла ему навстречу. Приостановившись, Анисимов хотел было их пропустить, но тот, что шел к нему ближе, скуластый, с цепким жестковатым взглядом, демонстративно толкнул плечом приостановившегося Анисимова. Игорь невольно посмотрел им вслед и тотчас натолкнулся на самодовольную наглую физиономию юнца. Вскипевший адреналин неприятным колючим током пробежался по рукам и молоточками заколотил в виски.
Следовало бы сделать вид, что ничего не произошло. В конце концов, в жизни встречаются вещи и пострашнее. И вообще, разумно ли подвергать жизнь неоправданному риску, когда на ближайшее десятилетие имеется столько планов. А жизнь — штука мудрая, она расставит все по своим местам и обязательно накажет этих зарвавшихся нахалов. Важно только не обращать на них внимания и сделать вид, что ровным счетом ничего не произошло.
Все бы хорошо, но вот только чертик, сидевший внутри его, не признавал такой позиции. Крохотный такой, лохматый, он так и нашептывал в ухо: «А как же ты будешь людям в глаза смотреть после такого позора, когда каждый пацан тебя может толкнуть плечом?»
— Тебе места, что ли, мало? — во весь голос произнес чертик, брыкнув крохотным копытцем.
Анисимов невольно прислушался и, к собственному изумлению, узнал свой голос.
Провел, значит!
Парни остановились, вяло обернулись. Губы скуластого растянулись в злую усмешку.
— Это ты мне, что ли?
Чертик скукожился и затаился. Теперь черед Анисимова.
— А кому же еще? В обществе принято извиняться за такие дела.
— Я не понял, ты что, нарываешься, что ли? — небольшой шажок вперед, позволявший судить о серьезных намерениях. Оно и к лучшему, не нужно будет мучиться, раскаиваться, они ведь первыми начали.