Он поднес семечко ко рту, но вдруг Смолянин диким голосом заорал:
– Стой!!! Стой, тебе говорю!!!
Мы оба подпрыгнули, и Стас семечко уронил. Рухнув с кресла, Смолянин принялся ползать по полу. Наконец он поднял его, держа перед собой двумя пальцами, как великую драгоценность.
– Да мы же его сейчас в синтезатор, и размножим! – вскричал переводчик. – Да мы Кубатаю сейчас мешок этих семечек сделаем! А потом еще и агрономам отдадим, они же их посадят, и настоящий, живой подсолнечник вырастят. За такой подарок Кубатай вам век благодарен будет. Всю жизнь он об этом мечтал – о настоящих, не синтетических семечках! А жиры и витамины ему сейчас к тому же ох как нужны! Отведу я вас к нему! Пусть хоть застесняется!
Глава седьмая. На Леокаде, № 2. Турнир
Короче, мы на это подписались.
Прощаясь, Леокадия объяснила нам, что хотя ей очень хочется побольше общаться с нами, до окончания турнира это невозможно, так как остальные участники решат, что она нам подыгрывает из расово-видовых предпочтений. А у принцессы их не должно быть. И добавила, что, если все-таки случится встретиться, мы должны помнить главное требование к претенденту на ее руку и сердце: он должен быть с ней предельно честен. По закону Леокады одно слово лжи принцессе может стоить претенденту жизни... На весь период сватовства к принцессе это требование считается главным законом планеты.
Я спросил, почему так пафосно, и она ответила, что для жителей планеты нет ничего важнее того, кому будет принадлежать трон. И слишком многие претенденты пытались завладеть им при помощи лжи.
– Турнир... – сказал Стас задумчиво, когда приставленный к нам низенький чернокудрый офицер по имени Олдь Первый молча подавал ужин в небольшой столовой. – Я уже и не помню, когда в последний раз всерьез дрался. Классе в седьмом, наверное. И вообще, это же уметь надо. Одно дело драка, другое – турнир.
– А наши соперники, между прочим, еще и монстры, – добавил я масла в огонь. – Лично я вообще не понимаю, зачем мне в нем участвовать. Тебе Леокадия нравится, вот ты за нее и сражайся.
– Костя, – перестал жевать Стас. – Ты не представляешь, как мне не хочется, чтобы вместо меня выиграл ты или кто-то другой. Но ты не должен отлынивать. Посуди сам: вдвоем у нас, а значит, у Земли, шансов в два раза больше.
Я это и сам понимал. Так, выделывался... Ужин был на редкость простой: пресный кусок чего-то вареного – то ли мяса, то ли рыбы, гарнир – нечто вроде сильно переперченной овсянки и какие-то порезанные ломтиками фрукты. Еще пиала горячей голубоватой жидкости с густым травяным ароматом, но практически без вкуса.
– Тоже мне искусствоведы, – заметил Стас. – А гастрономия им что, не искусство?
– Не искусствоведы, а эстеты, – поправил я его.
– Тоже мне эстетовед...
– Можно вмешаться в вашу беседу? – неожиданно обрел дар речи Олдь.
– Валяй, – разрешил Стас.
– В том-то и дело, что гастрономия – искусство, – сказал тот. – И высочайшее. Потому леокадийцы или устраивают гастрономические праздники, конкурсы и фестивали, или довольствуются простой, но сытной пищей. Какие-то особые изыски во время простого ужина выглядят нелепо.
– Это называется «не путать божий дар с яичницей», – перевел я.
– Вот именно, – подтвердил Олдь.
– А почему, кстати, ты – Первый? – спросил Стас.
– Потому что есть второй, – туманно отозвался тот. Но тут же конкретизировал: – Он – церемониймейстер и завтра будет проводить инструктаж. Олдь – это не имя, а должность. Советник. Нас вообще-то пять.
Утром по дороге на традиционное знакомство с участниками турнира Олдь Первый успел нам кое-что рассказать.
– Претендовать на руку и сердце принцессы, – сообщил он, – а точнее, на трон, власть и независимость для своего народа, может любое свободное от брачных уз существо мужского пола, имеющее собственный разум, владеющее речью и от природы передвигающееся на двух ногах.
– Ну, спасибо хоть на этом, – заметил Стас.
Олдь Первый удивленно посмотрел на него, видимо, не понимая, за что удостоился благодарности, и продолжил:
– Почти перед каждым турниром находятся те, кто пытается обойти это правило. В этот раз на свои планеты с позором изгнаны два претендента. Один оказался на самом деле разумным спрутом с четырьмя ампутированными щупальцами из восьми. Два оставшихся он использовал как ноги, а еще два – как руки, и имитировал прямохождение...
– И что, он бы потом всю жизнь так корячился? – поразился Стас, разглядывая портреты, развешанные по стенам широкого коридора, где мы шли. Человеческие лица на портретах время от времени перемежались довольно жуткими мордами.
– Нет, зачем же, – отозвался Олдь. – Главное – стать принцем, обратного ходу процедура бракосочетания не имеет. Прецеденты были, – махнул он рукой на портреты.
– А, ну у нас такое тоже было, – отозвался Стас. – Выбрали Римского Папу, а он теткой оказался. А куда теперь деваться, выбрали так выбрали...
– Вот-вот, – согласился с аналогией Олдь. – Вообще жизнь монарших особ на Леокаде регламентируется специальным Уставом, который носит прецедентный характер.
– А кто был вторым мошенником? – спросил я.
– В смысле? – не понял Олдь.
– Ну, кто еще пытался пролезть на этот турнир с кучей лишних ног? – пояснил Стас, он-то меня понял.
– Ах, вот вы о чем...
Мы уже добрались до дверей, к которым, по-видимому, спешили. Из-за них доносился приглушенный гул толпы. Но Олдь приостановился, чтобы закончить тему:
– С ногами там как раз все было в порядке, ситуация была посложнее. На Леокаду прибыла делегация из пяти жителей альфы Центавра. Они даже напоминали людей, были встречены принцессой с наибольшей благосклонностью и стали фаворитами прессы... Но спасибо нашим экспертам-дознавателям из астромедицинской комиссии. Оказалось, что наглецы центавряне нарушили три обязательных пункта из пяти!
– Какие три, если с ногами в порядке?! – поразился Стас.
– Выяснилось, что, во-первых, центаврянин не может быть существом мужского пола, так как у них пять полов. За мужчину они выдали особь с органами, отдаленно напоминающими мужские. Во-вторых, к нам прибыла как раз такая семья из пяти особей, и все они состояли друг с другом в браке. И наконец, третье, самое вопиющее: благодаря телепатической связи эта семейка, как и все их семьи, имела единую личность и единый разум... А мы-то поражались смышлености претендента... Какие он сонеты для принцессы строчил! Зачитаешься!
– И зачем ему это понадобилось? – спросил я. – Ведь, наверное, с его точки зрения, принцесса – существо недоразвитое и ограниченное.
– Я бы не советовал вам высказывать подобное мнение в обществе леокадийского офицера, – холодно заметил Олдь, поджав губы, и взялся за ручку двери.
– Нет, с нашей точки зрения, она – само совершенство, – заверил Стас. – Но Костя прав, в глазах этих уродов – пола всего два, разум изолированный...
– Уж очень высоки ставки, – объяснил Олдь, приоткрывая дверь.
– А почему их только изгнали, принцесса говорила, что за ложь карают смертью, – заметил я.
– Это – для официально признанных и допущенных к турниру претендентов. А центаврян дознаватели комиссии забраковали раньше.
– А нас эти ваши дознаватели не забракуют? – спросил Стас опасливо.
– Нет, вас они даже не будут тестировать. Леокада давно знакома с земным человечеством, а то, что вы – не женаты и не женщины, принцессе известно о вас давно.
Мы шагнули в светлый зал с огромными окнами-витражами и остановились в нерешительности. Представшее нашим взглядам сборище больше всего напоминало космический зверинец. Разных хвостатых, рогатых и чешуйчатых тварей тут было штук пятнадцать, и выглядели они довольно свирепо. Придворные робко жались по стенкам.
– Ну наконец-то! – воскликнула принцесса, увидев нас. Сегодня она была одета в бежевый камзол, белые лосины и высокие сапоги, словно собиралась участвовать в скачках. Образ дополняла жокейская кепочка. – Итак, все в сборе. Первый, – глянула она на нашего провожатого, – еще одно такое опоздание, и ты лишишься места при дворе.
– Нижайше прошу прощения, госпожа, – склонил голову Олдь.
– Проси его у гостей, – отозвалась принцесса. Зверинец хищно уставился на беднягу-офицера, косясь и на нас. – Не я, а они страдают. Ведь для некоторых из них воздух Леокады ядовит. Зато ее трон почему-то нужен им как воздух.
На мой взгляд, принцесса пошутила довольно громоздко, но гости поддержали ее одобрительным рыком и визгливым хихиканьем.
– Я готов к наказанию, госпожа, – склонил голову Олдь еще ниже.
– Ладно, оставим, – махнула рукой принцесса. – Не будем тратить время на глупости. Второй, ознакомь присутствующих с условиями предстоящего турнира. Кто-то из гостей знает их наизусть, а кто-то не знаком вовсе.
Произнося последние слова, Леокадия посмотрела на нас, и мне показалось, что она чуть заметно улыбнулась. А глаза у нее на этот раз были «государственного» сиреневого цвета. Я таких глаз еще не видел. Красиво.
Произнося последние слова, Леокадия посмотрела на нас, и мне показалось, что она чуть заметно улыбнулась. А глаза у нее на этот раз были «государственного» сиреневого цвета. Я таких глаз еще не видел. Красиво.
На возвышение к принцессе поднялся рыжебородый офицер. Пока он шел, я глянул, кто стоит рядом с нами. Справа, цокая ороговелыми подошвами, переминался с ноги на ногу какой-то коричневый низкорослый муравьед, морда которого с мягким вертлявым хоботом была укрыта еле заметной прозрачной маской.
Возле него тусовалась целая группка маленьких, с полметра ростом, оранжевошерстых обезьянок с необыкновенно большими лиловыми кожистыми носами, напоминающими баклажаны, и такими же крыльями, сложенными за спиной. Мне они показались совсем безобидными, но тут одна из них посмотрела на меня, ощерилась, оголяя длинные острые клыки, и смачно причмокнула.
Тем временем Олдь Второй чуть поклонился и начал:
– Думаю, всем вам известно, что битва будет проходить в виртуальной реальности... – Мы со Стасом облегченно переглянулись. Поиграть в компьютерную «стрелялку» мы были не против. По залу прошел легкий шумок.
– Есть вопросы?
– А почему?! – раздался хриплый голос слева от нас.
Я глянул туда и внимательно рассмотрел говорившего. Лучше бы я его не рассматривал. Примерно таким я представлял себе горного тролля, когда читал «Властелина колец». Огромный, со свирепой низколобой мордой, с толстенным мускулистым хвостом, с ороговевшей, словно покрытой броней серо-зеленой кожей и высоким роговым «воротником», защищающим шею. Не толкиеновскими были только мешковатые шорты с прорезью для хвоста.
Поймав мой оторопелый взгляд, Олдь Первый шепнул:
– Не надо паники. Шансы есть.
И на том спасибо. Бесстрастным голосом рыжебородый церемониймейстер пояснил:
– Виртуальность позволит уравнять ваши физические возможности.
– С какой стати?! – рявкнул тролль.
– Уверен, так подумал каждый присутствующий здесь, – сказал рыжебородый Олдь. – Ведь каждый, конечно же, считает себя самым сильным, самым ловким и самым выносливым, иначе его бы тут не было. И каждый не прав. Например, жабрами из вас всех оснащен лишь один из претендентов – наш гость с Альтаира. – При этих его словах перед остальными стало жеманно раскланиваться существо с головой рыбы-молота и соответствующим интеллектом на морде. – Если учесть, что один из этапов боя будет проходить на дне водоема, его уже можно считать победителем. – Рыба-молот стал кланяться еще усерднее. – Но ведь вам это не понравится? – спросил Олдь.
– Нет! – рявкнул тролль. Рыба-молот обернулся к нему и, оскалив акулью пасть, угрожающе зашипел.
– То-то и оно, – продолжил Олдь. – У каждого из вас есть какое-нибудь физическое преимущество над остальными, принцем же Леокады должен стать самый достойный, то есть самый смелый, самый умный и самый благородный из вас.
– Несправедливо! – взвыл тролль.
– Напротив, справедливо, – осадил его Олдь. – В виртуальности ваши тела останутся неизменными, вам лишь будет предложен набор технических приспособлений, восполняющих отсутствие тех или иных органов и возможностей. Вместо когтей – кинжал, вместо жабр – акваланг и так далее. Важнейшее требование к этим приспособлениям состоит в том, чтобы теоретически они могли быть созданы леокадийскими оружейниками и в реальном мире. Но это заняло бы очень много времени. Кроме того, виртуальный поединок удобнее наблюдать зрителям.
– Плевал я на зрителей! – прорычал тролль.
Гости загомонили. Особенно усердствовала, возмущенно похрюкивая и тряся ушами, троица грузных, ярко обмундированных и обвешанных знаками отличия свиноподобных тварей. Они были на пару голов выше нас со Стасом и туда-сюда прокатывались по залу на маленьких самокатах.
– Злувы с планеты Соло, – шепнул нам Олдь Первый. – Очень умны и не лишены понятия о воинской чести. Серьезные соперники.
– Проклятые свиньи, – чуть слышно прошипел Стас. – Неужели Леокадия может выйти замуж за такую мерзость?!
– На себя посмотри, – шепнул я ему в ответ.
Тем временем Леокадия прекратила шум взмахом руки и продолжила сама, обратившись сначала к Рыбе-молоту:
– Этот турнир – главное шоу Леокады, и не вам лишать этого зрелища моих подданных. Вот станете принцем, тогда и распоряжайтесь. – Вокруг захихикали и захрюкали. – Турнир – это не бойня, это поединок чести, состязание умов. Это игра, а игра – это искусство. Да, искусство жестокое, но ведь искусство всегда требует от нас всего, что только есть, без остатка и без жалости к себе. Кто скажет: искусство или кровавая бойня – столь популярная на Леокаде земная коррида и прочие рискованные игрища с дикими животными? А трюки с саблезубыми долговязиками? Вы видели фильм «Чужие»? – вдруг повернулась принцесса к нам со Стасом.
Это было так неожиданно, что я растерялся, а Стас выдавил из себя:
– Да... В детстве.
– Это мы подкинули земному режиссеру их жуткий образ. Очень строптивые животные. Но неглупые. Леокадийские дрессировщики заставляют их не только прыгать через горящие обручи, но и жонглировать бананами. Я очень надеюсь, что и присутствующие здесь претенденты на мою руку способны не только на клацание зубами и размахивание хвостом. Хотя и это пригодится. А теперь позвольте оставить вас. Готовьтесь и набирайтесь мужества. Я желаю победы каждому из вас. Но должна напомнить: я ничего и никому не обещаю даже в случае победы.
Сказав это, принцесса резко повернулась и вышла из зала. Претенденты загомонили и, бросая друг на друга неприязненно-любопытствующие взгляды, тоже потянулись к выходу. Вертя головами, мы со Стасом углядели еще троих претендентов. Огромного двуногого хамелеона до того незамеченного, так как он стоял у стены и слился с ней, и пару насекомых с нас ростом, отдаленно напоминающих богомолов, раньше их загораживала туша тролля. Теперь мы знали всех соперников «в лицо».
После обеда Олдь Первый проводил нас в «игровые комнаты». Тут мы со Стасом разделились – каждому полагалось находиться в своем изолированном помещении с аппаратурой. В первую очередь молодой леокадиец в офицерской форме выдал мне просторную серую одежду вроде кимоно и велел переодеться. Затем, усадив в кожаное кресло и приспосабливая на голове ленты с датчиками, сказал:
– Вся планета болеет за вас с братом.
– Спасибо, – кивнул я. – А почему нам ничего не говорят о предстоящей битве? Где она будет происходить и есть ли какие-то правила? Как пользоваться оружием? У нас ведь будет оружие?
– Никому ничего не говорят, – отозвался техник, пристегивая мне руки к подлокотникам. – Все в одинаковом положении. Единственное правило: не просите пощады. Попросивший пощады будет изгнан с позором. При этом шанс, что соперник пощадит вас, минимальный, трусов не любят... Об этом не говорят, потому что это разумеется само собой: не пощады же просить вы сюда прилетели. Что касается технических знаний, то они появятся вместе с вооружением. Готовы?
Я кивнул. Техник надвинул мне на глаза очки, похожие на те, в которых дома я хожу в бассейн, и щелкнул каким-то переключателем. Цветной калейдоскоп, блестки, искрящийся звездный вихрь... Я почувствовал, как погружаюсь в глубину. Почувствовал ее давление со всех сторон...
...Это давили своей близостью и массивностью стены узкого темного коридора с наклоном, в котором я возник с отчетливым ощущением, что упал сюда сверху. От удара гудели стопы и ныли икры, ноги были рефлекторно полусогнуты для мягкости приземления. Я вскинул голову и с помощью прибора ночного видения действительно обнаружил над головой черную дыру колодца. Интересно, если я полезу туда и заберусь на самый верх, я вновь окажусь в реальности?
Глупости. И не для того я здесь появился, чтобы лезть обратно. Да и может ли быть что-то реальнее этой каменной кладки стен, с поросшими мхом щелями между глыбами? И может ли быть что-то реальнее опасности, исходящей отовсюду? И чувства необходимости спасти от нее принцессу... Хватит тормозить! Этот миг промедления и без того слишком большая для меня роскошь.
На ходу выдергивая из ножен тонюсенький меч, я бросился вверх по коридору. Бежать было удивительно легко, несмотря на то что я весь был обвешан какими-то приспособлениями, ранцами и подсумками. Но тут же пришло понимание, что это идеально подогнанный под мою фигуру комбинезон увеличивает мышечную силу конечностей. Я нажал большим пальцем кнопку у эфеса меча, откуда-то зная, что таким образом затачивается его лезвие. Голубая искорка заточки пробежала от эфеса к острию и обратно.
От кого я должен спасать принцессу? От всех! Всем остальным претендентам вовсе не нужны ее рука и сердце, им нужна ее кровь и плоть! Я явственно представил себе ее хрупкую фигуру в лапищах громилы-тролля, увидел впивающиеся ей в горло клыки оранжевых обезьянок... В глубине души я понимал, что эта странная идея навязана мне извне, но порция адреналина благодаря этим образам впрыснулась такая, что я помчался вперед с удвоенной скоростью. Прыти добавил и мощный рык, который потряс подземелье.