Честно говоря, не знал, где найду данный товар, хотел заехать в ветеринарную лавку, однако подозревал, что скатаюсь зря. Ну откуда в Москве ослы? Но, встав в аптеке в очередь, состоящую из шести женщин, услышал, как первая сказала продавщице:
– Дайте мне вон ту большую бутылку для мытья ослов и мазь для копыт.
Остальные тетушки сделали тот же заказ. Провизор совершенно не удивилась, когда услышала аналогичную просьбу и от меня. А я ушел из аптеки в глубоком недоумении: неужели теперь москвичи держат на фазендах вместо кошек-собак длинноухих ишаков?
Задание Николетты было выполнено почти полностью, заминка случилась с едой. Продавщица мясного отдела, услышав от меня про паштет из печени слонов, выпятила мощную грудь и заявила:
– Закончился! Опоздали, молодой человек, с утра народ расхватал.
На секунду я оторопел. Ну и ну, оказывается, консервы из печени элефанта реально существуют…
Но тут необъятная тетушка в фирменном халате продолжила с каменным выражением лица:
– А рульки жирафов не завезли, котлетки из скунса не поставили. И филе дикобраза на таможне застряло.
Наверное, у меня был совсем уж ошалелый вид, потому что продавщица расхохоталась:
– Люблю веселых мужиков! Ты чего вечером делаешь? Я свободна.
Посмотрев на чемоданоподобный бюст «прелестницы», я стушевался и, забыв про воспитание, позорно сбежал в глубь супермаркета. Остановился я около небольшого стола, за которым сидел парень и щелкал какой-то машинкой, смахивающей на древний арифмометр.
– Прикол хочешь? – спросил он. – Давай банку.
– Простите… – не понял я.
Мастер показал на табличку, висевшую позади него на стене.
– Читай. Надоело каждому объяснять.
Я углубился в текст. «Купи консервы – закажи прикольную этикетку. Подари тестю «Язык тещи в желе». За три наклейки четвертая в подарок».
– Отлично! – вырвалось у меня. – Можете сделать «Паштет из печени слонов»?
– Любой каприз за твои деньги, – меланхолично пообещал парень, – тащи жестянку.
Я кинулся в отдел бакалеи и забегал между стеллажами. Слоны – крупные животные, печень у них соответственно не как у крошечного зайца, нужна большая упаковка. Но все паштеты как назло оказались в маленьких баночках. В конце концов я набрел на товар с названием «Деликатесный мусс из соевых бобов со вкусом мураки» и с радостью схватил килограммовую бандуру. Голову на отсечение даю, что Николетта попробовала на вечеринке у Коки, Люки или Зюки некий экзотический деликатес, какие-нибудь «Усы таракана в сахарном сиропе», и теперь желает нанести ответный удар, выставить перед лучшими подружками канапе с паштетом из слона. Стопроцентно она упаковку изыска никогда в глаза не видела, услышала о нем в своей любимой телепрограмме «Болтовня недели». Что такое мураки, вкус которого придан сое, понятия не имею, но это и неважно.
Мастер ловко наклеил на банку сделанную им этикетку и предупредил:
– Настоящую бумажку не потеряй, по ней товар на кассе пробьют, а за мою работу давай сюда.
Я расплатился с веселым парнем и весьма довольный собой поспешил к выходу.
* * *Не успел я войти в квартиру, как в холле, словно Сивка-Бурка, возникла маменька.
– Купил?
– Да, – кивнул я.
– Отнеси в мою спальню, – велела Николетта.
Я проглотил тяжелый вздох. «В мою спальню»… Надеюсь, Владимир Иванович сейчас носится по Лондону-Парижу, ищет подарок, который умилостивит его жену и навсегда вернет ее в супружеские пенаты.
За спиной раздался стук, я обернулся и увидел Бориса. Одна его нога была засунута в странную конструкцию, смахивающую на птичью клетку.
– Уже покинули больницу? – удивился я. – Врач разрешил вам ходить?
– Не извольте беспокоиться, – ответил батлер. – Извините, что вам пришлось вместо меня съездить в магазин.
– Ерунда, – отмахнулся я.
– Разрешите покупочки хозяйке отнесу?
Я протянул Борису пакеты, участливо поинтересовавшись:
– Вам не тяжело? Не больно на ногу наступать?
На губах батлера на секунду появилась улыбка.
– Спасибо за заботу. Все о’кей, полный о’кей.
– Это вы говорили! – осенило меня. – Не собака!
Батлер моргнул. И сообщил:
– Людвиг Ван Иоганн Вольфганг Цезарь Брут Ницше пока не овладел речью.
Из коридора раздался лай. Рыже-белая дворняжка прилетела из недр квартиры, села у моих ног и бурно замела хвостом.
– Вы ему понравились, – отметил Борис.
Я промычал нечто невразумительное и, ощущая себя полным дураком, завернул в свою спальню. Иван Павлович, как ты мог подумать, что барбос беседует с маменькой? Слабым оправданием моей глупости можно считать нервное потрясение, испытанное при виде Николетты с багажом на пороге моих апартаментов. Ну да, я до сих пор вне себя.
Дверь комнаты тихо приоткрылась. Я, начавший складывать дорожную сумку, невольно втянул голову в плечи, но через секунду с облегчением увидел: это не Николетта, а ее пес. Собака без долгих раздумий вспрыгнула на диван и засунула голову в открытый саквояж. Пришлось аккуратно переместить Полкана на пол со словами:
– Псины не сидят на мягкой мебели. Понял?
Барбос заскулил.
– Можешь рыдать сколько угодно, – продолжил я. – Ты – собака, я – человек. Ты – на полу, я – на диване. Ясно?
Полкан тихо тявкнул.
– Отлично. Держи себя в рамках, и у нас возникнут нормальные отношения, основанные на взаимоуважении, – кивнул я. – Мне не нравится наглость. Понятно объяснил?
Цезарь с Брутом улеглись на паркете и замахали хвостом.
А я продолжил сборы. Положил в саквояж пару чистых рубашек, смену белья, галстук, тапочки, запасные брюки, несессер с зубной пастой-мылом-бритвой. Затем распечатал полученный по почте электронный билет, поместил его в портмоне, проверил наличие кредиток, спрятал документы во внутренний карман сумки, сбоку впихнул ноутбук, вздохнул с облегчением, хотел застегнуть молнию и… услышал вопль:
– Вава!
Забыв про незакрытую молнию, я поспешил на зов.
* * *– Что это? – спросила маменька, показывая на купленные мной вещи.
– Приобрел их по списку, – отрапортовал я, – нашел правильные цвет, размер.
– Вава! Что это? – повторила Николетта, хватая кроссовки.
– Ботинки со стразами, – пояснил я, – с надписью «Самая молодая и красивая». Их по телевизору хвалили.
Маменька прищурилась.
– Они гигантские!
– Вовсе нет, – заспорил я. – Сказали, это самый маленький размер, всего-то тридцать девятый. Примерь, тебе подойдет. И свитер к лицу будет.
– Подойдет… мне? – покраснела Николетта.
– А кому ж еще? – заулыбался я.
– Вава! Я отправила тебя купить прикид для Брутика-Шопена… э…
– Людвиг Ван Иоганн Вольфганг Цезарь Брут Ницше, – услужливо подсказал имя дворняги Борис, стоявший в коридоре.
Я заморгал.
– Но…
– Но кое-кто не удосужился прочитать сообщение как следует! – взвилась маменька. – А там четко указано: ботиночки для песиков! И свитерочек Брутику!
Вынув телефон, я показал его Николетте.
– Тут нет ни слова о собаке.
Маменька глянула на экран и обозлилась еще сильнее.
– Я напечатала про собаку, не знаю, куда подевались эти слова! Неужели ты из текста не понял, что речь идет о моем обожаемом мальчике? Там перечислены только песиковы аксессуары!
Я стал оправдываться:
– Обувь и пуловеры носят люди, расческами и витаминами тоже они пользуются.
– А шампунь? – возмутилась маменька.
– Он для ослов. Но, согласись, собачонка не ишак, – весьма логично возразил я. – Подумал, что ты решила голову вымыть.
Николетта прищурила правый глаз, наклонила голову… Я струхнул. Ох, я слишком хорошо знаю, что сейчас последует!
– Значит, я серое, жирное, длинноухое, упрямое, азиатское животное? – процедила Николетта.
– И в мыслях этого не держал, – заблеял я.
– Ты сообщил, что шампунем пользуются вьючные особи, и передал его мне. Следовательно, ты считаешь меня ишачихой, – выстроила логическую цепочку Николетта.
Я глупо заулыбался и стал судорожно подыскивать фразы, которые вернут маменьке мирное расположение духа. Но та неожиданно схватила жестяную банку и завертела ею перед носом обескураженного сына.
– А это как понимать?
– Я всего лишь выполнил твое пожелание, – залебезил я, – приобрел деликатес «Паштет из печени слонов».
– Впервые слышу про патэ из животного с хоботом! – выпалила матушка.
Я уже не первый раз за сегодняшний день растерялся.
– Но он указан в списке.
Николетта вздернула подбородок.
– Борис! Консервы Брутика сюда!
Батлер, отчаянно стуча «клеткой», метнулся в коридор, принес небольшую банку и подал ее мне.
– Читай этикетку! – потребовала матушка.
– «Элитный корм для животных. Паштет из печени, фирма Слонов», – озвучил я.
– В последнем слове ударение на первое «о», – подсказал батлер. – Думаю, это фамилия владельца.
Я сглотнул слюну.
– Николетта! Ты написала: «Паштет из печени слонов». Там не было знаков препинания, отсутствовало слово «фирма», нет заглавной буквы. Вот мне и пришлось…
Слова про мастера с этикетками и деликатес из сои я догадался опустить. Маменька вытянула вперед руку… я попятился… И тут раздался звонок в дверь. Борис, гремя сооружением на ноге, пошагал в прихожую.
– Только ты мог решить, что я ишачка, способная сожрать печень слона, – зашипела маменька.
Но была вынуждена замолчать, потому что в комнату, отпихнув едва сохранявшего вертикальное положение несчастного батлера, ворвалась Кока и жадно спросила:
– Ника, вы с Вольдемаром разошлись?
– Чушь! – отрезала Николетта. – У нас ремонт, выкладываем стены перламутром.
– А‑а‑а… – разочарованно протянула заклятая подружка. – Ооо! Какие кроссовочки! И свиншотик!
– Вава купил, – сердито бросила маменька.
Кока помахала мне рукой.
– Привет, котик, не заметила тебя сразу. Ах как ты вырос! Уже не мальчик, давно пора жениться. Ники, у малыша прекрасный вкус! В такой обуви и таких пуловерах весь Милан на Неделе моды шагал. Ооо! Шампунь для ослов! После него волосы делаются роскошными. Что в банке? «Паштет из печени слонов»? Ммм… Я не прочь попробовать. Вава, ты умеешь делать сюрпризы. Иди сюда, мой зайчик, я тебя поцелую! Чмок, чмок, чмок… Красавчик! Когда позовешь Коку на свадебку?
– Борис, сделайте нам канапе с паштетом, – потребовала Николетта. – И подайте к ним коньяк. У Вавы всегда есть в кабинете бутылка. Надену-ка я свитерок, из окна дует…
Маменька схватилась за пуловер и одновременно сбросила туфли. Я сообразил, что сейчас она станет примерять жуткие кроссовки, попятился в коридор, одним прыжком преодолел расстояние до своей спальни, застегнул сумку, схватил ее и помчался на вокзал.
Глава 13
Вагон оказался чистым, купе уютным, проводница принесла чай, я выпил стакан, съел печенье под названием «Ласковый мишутка», рухнул на полку и заснул. Утром меня разбудил стуком в дверь проводник. На сей раз мужчина, и совсем неприветливый.
– Подъезжаем, уже Игнатьево, стоянка сокращена до минуты, – заорал он в коридоре. – Эй, подымайтесь! На выход.
Я вскочил, понял, что ни умыться, ни побриться не успеваю, натянул вчерашнюю сорочку, взял так и не раскрытый саквояж и едва-едва успел спрыгнуть на перрон. Состав, мигая красными фонарями хвостового вагона, исчез за поворотом, я начал озираться. Тишина, ни одного пассажира на платформе. Нет дежурной, полицейского, отсутствует табличка с указанием «В город» или «Такси». Куда идти? Наверное, в здание вокзала. Я добрел до длинного одноэтажного желтого дома, хотел дернуть дверь за ручку, но она распахнулась сама.
– Вы Иван Павлович? – спросил поджарый мужчина в летнем костюме.
– Да, – удивился я.
– Леонид Сергеевич Печенькин, – представился незнакомец. – Глеб Филов просил вас встретить. Может, сначала в гостиницу? Отдохнете с дороги, потом побалакаем.
– С удовольствием приму душ и переоденусь, – обрадовался я.
– Банк «Аэлита» через дорогу от «Центральной», – объяснил Печенькин, пока мы шли к машине, – я подожду вас в кабинете. Не завтракайте в отеле, там гадостью кормят, причем за большие деньги, лучше у нас в кафе поедите, вкусно и недорого.
– Спасибо за любезное предложение, – поблагодарил я.
* * *Выйдя из ванной, я открыл сумку, увидел… меховую шапку и от удивления ее пощупал. Головной убор оказался теплым. Затем он вдруг пошевелился и радостно залаял.
Я в изнеможении рухнул на кровать.
– Людвиг Бах Моцарт Полкан, как ты сюда попал?
Собачка выпрыгнула из саквояжа и начала бегать по постели. Меня осенило. Ну да, вчера я сложил вещи, но не успел застегнуть молнию, поспешив на зов маменьки. Барбос, находившийся в моей спальне, залез в уютное темное место и заснул. После появления Коки я не глядя закрыл сумку и отправился на вокзал, в поезде в багаж не заглядывал, некогда было, и вот вам сюрприз!
Песик спрыгнул на пол, опрометью бросился в ванную и написал там на коврик. Через минуту раздался стук в дверь. Я живо закрыл безобразника в санузле и спросил:
– Кто там?
– Ресепшен.
– Я никого не вызывал.
– У вас в номере собака.
– Нет, – малодушно солгал я.
– Соседи слышали вой и лай.
– Неправда! – возмутился я. – Никто здесь не выл.
– Но лаял? В нашем отеле категорически запрещено пребывание с кошками, собаками, змеями, хомяками и их детьми. Если присутствует пес, мы будем вынуждены вас выселить.
Отличный сервис! У меня нет времени на поиски другого отеля, вечером надо уже сесть на поезд в Москву. Пришлось стоять на своем:
– Собаки нет!
– Соседи готовы подтвердить факт лая. И от вашего номера исходит запах табака.
Я решил не сдаваться.
– Полагаете, в комнате курящая псина? Это звонок телефона.
– Чего?
– Меня часто беспокоят по рабочим вопросам, а мой сотовый вместо обычного сигнала издает громкое тявканье, – вдохновенно врал я. – Отселите нервных жильцов подальше, прекратите мне мешать. И я не курю!
– Простите, я должен был отреагировать на жалобу, – начал оправдываться мужчина за дверью. – Но если горничная зайдет к вам и обнаружит…
– Убирать комнату не надо, – быстро предупредил я, – буду работать в номере.
Портье ушел. Я заглянул в ванную и увидел, что псина стащила с крючка полотенце и увлеченно грызет его. Щенок явно был голоден. В мини-баре обнаружились лишь соленые орешки и шеренга маленьких бутылочек. На мой взгляд, ни алкоголь, ни арахис не подходили для собачьего желудка. Посмотрев на часы, я позвонил на ресепшен и попросил подать завтрак в номер. Минут через двадцать в дверь постучали, я снова спрятал дворняжку в санузле и получил поднос с тарелками.
Местная кухня не отличалась изысканностью, мне предложили сосиску с геркулесовой кашей, шесть пирожков, десять кусков хлеба, два яйца, крохотную баночку с джемом, нарезанный лимон и бледно-розовый напиток, который официантка назвала фирменный какао «Центральный». Набор, мягко говоря, меня удивил, но, наверное, собаке должны понравиться сосиски.
Но пес брезгливо их понюхал, чихнул и с укоризной посмотрел на меня. В глазах животинки явственно читалось: «С ума сошел? Сам эту дрянь ешь».
– Экий ты, Платон Сократ Цезарь, кривляка, – укорил я любимца Николетты. – Полагаю, каша тебе тоже придется не по вкусу?
Однако геркулес собака слопала с энтузиазмом и даже вылизала тарелку. Я взял со стола карточку «Не беспокоить» и сказал щенку:
– Сиди тихо, вечером вернемся в Москву.
Затем пошел к двери.
За спиной раздалось шуршание и сопение, я обернулся. Негодник успел запрыгнуть на кровать и улечься на подушку. Лично мне это было безразлично, я ведь не собирался ночевать в номере, но нельзя же позволить невоспитанному псу делать все, что он захочет. Пришлось вернуться, чтобы спихнуть наглеца на пол. И тут оказалось, что мой неожиданный компаньон уже крепко спит. Когда мои руки подняли безобразника, тот даже не пошевелился. И не заметил, как я положил его на коврик возле кровати, не услышал, как временный хозяин тихо закрыл дверь и повесил на ручку табличку с просьбой не входить в номер.
* * *– Значит, Константин стал бизнесменом? И отказался встретиться с Ириной? А она отравилась таблетками от гипертонии, потому что неизлечимо заболела? – уточнил Печенькин, когда я завершил свой рассказ. – Или, возможно, девушка уехала в Балуево. Одним словом, вы пока не установили личность умершей. И чем занимается Костя?
– Живет в Москве, – повторил я, – женат на Фаине Дмитриевне Уховой, взял фамилию супруги.
– Не хотел быть Вилкиным? Неблагозвучно показалось? – предположил собеседник.
– Он объяснил иначе, – возразил я. – Жена старше него, на момент заключения брака у нее уже был ребенок. Вот супруги и решили: все в семье должны иметь одну фамилию, нехорошо, когда мальчик Ухов, а остальные Вилкины. У пары частное похоронное агентство «Покой», небольшое, но успешное. Константин Ерофеевич по образованию химик, окончил институт, получил диплом. Добропорядочный гражданин, никаких претензий со стороны правоохранительных органов, даже штрафов за парковку нет.