– Она никого не ждала тем вечером?
– Нет. В любом случае она не говорила, что кого-то ждет.
– Она не ожидала своего племянника?
– Мистера Бэзила Сэксона? – удивленно сказала миссис Херн. – Я не знаю. Она не упоминала его имени. Честно говоря, они были в плохих отношениях. И она отказала ему от дома. Нет, я не думаю, что она его ждала.
– А вам известна причина ссоры?
– Что-то связанное с деньгами. По-моему, мисс Лоах помогала мистеру Сэксону, а он юноша довольно экстравагантный, но ей надоели его запросы, и она отказалась помогать ему в дальнейшем. Он вышел из себя и наговорил ей такого, за что она выставила его из дома.
– Он угрожал ей?
– Мисс Лоах никогда такого не говорила. Мистер Дженнингс, – заметила пожилая леди, подняв брови, – неужели вы подозреваете этого молодого человека?
– Нет. Пока я никого не подозреваю. Но я обязан вести следствие во всех направлениях, и, конечно, если мистер Сэксон обладает вспыльчивым характером, он мог попытаться отомстить за то, что ему отказали от дома.
– Характер у него вспыльчивый, – задумчиво сказала миссис Херн, – но я никогда не видела его вспышек, хотя однажды встречалась с ним у мисс Лоах. Она сказала, что в нем много дурной крови, но она могла сказать так, поскольку терпеть не могла свою сестру, Изабеллу Октагон.
– Она ее ненавидела?
– Да. И, думаю, не без причины. Миссис Октагон очень плохо показала себя в одной романтической истории из их прошлого.
– Мне кажется, я знаю, о чем вы, – быстро сказал Дженнингс, затем добавил: – Вы любите духи?
– Странный вопрос, – рассмеялась миссис Херн. – Да, люблю. А вам нравится этот аромат? Он называется «Хикуи», мне подарила эти духи одна близкая подруга, а та получила их от японского атташе.
– Подруга или родственница?
Миссис Херн нахмурилась.
– Что вы хотите этим сказать?
Дженнингс пожал плечами.
– О, ничего. Просто вы очень похожи на одну леди по имени сеньора Гредос.
– Маракито, – неожиданно сказала миссис Херн. – Конечно. Ее отец был моим братом.
– Так вы ее тетка?
– Конечно. Но я не афиширую наше родство, поскольку я не одобряю азартных игр. Конечно, бедняжка прикована к постели и должна чем-то развлекаться. Но все равно – игра по высоким ставкам против моих принципов. Но раз меня спрашивают, то я не отказываюсь от родства. Теперь вы понимаете, почему я похожа на Маракито?
– Понимаю, – не сразу ответил Дженнингс. – Вы родом из Испании?
– Мы испанские евреи. Я еврейка, как и Маракито.
– Вы говорите по-испански?
– Да. Вы хотите поговорить со мной?
– Увы, я не знаю языка, – ответил Дженнингс, искренне об этом сожалея. – А ваша племянница?
– Нет. Она выросла в Англии.
– Тогда ей надо бы спросить у вас, мужское у нее имя или женское, миссис Херн.
Пожилая леди насторожилась.
– Вы о чем?
– Имя сеньоры Гредос должно было бы звучать как Маракита, а не Маракито.
– Действительно. Я просто никогда об этом не задумывалась. Я скажу ей, если вы не против. Я уже сказала, что она не говорит по-испански. Она всегда вела странную жизнь. Одно время она хотела танцевать и взяла себе имя Селестина Дюран. Училась у профессора танцев по имени Ле Боу, он живет в Пимлико. Но во время учебы она поскользнулась на улице и стала инвалидом.
Миссис Херн говорила откровенно и правдиво, судя по тому, что она подтверждала слова лорда Карэнби и Ле Боу.
– Полагаю, ее девичья фамилия Сол, – сказал Дженнингс, думая, что миссис Херн немедленно опровергнет его слова.
К его удивлению, она не сделала ничего подобного.
– Моя девичья фамилия – Сол, – серьезно сказала она. – Но поскольку Маракито – дочь моего несчастного брата, ее настоящая фамилия такая же. Это ее девичья фамилия, сами понимаете. Я не знаю, как вы это узнали, но…
– Лорд Карэнби нанес визит в салон Маракито и понял, что она – Сол по сходству с Эмилией…
– …которую он любил, – закончила миссис Херн, складывая руки. – Я хорошо знаю эту печальную историю. Эмилия была моей сестрой.
– Лорд Карэнби никогда не рассказывал мне, что у Эмилии была сестра, – сказал Дженнингс.
– Лорд Карэнби не знал всей истории моей семьи.
– Кроме того, что печаталось в газетах, – вставил детектив.
Землистые щеки миссис Херн вспыхнули.
– С вашей стороны не слишком вежливо напоминать о несчастьях моей семьи, – сказала она. – Моим матери и брату не повезло. Они были неповинны в фальшивомонетничестве. Их оклеветал враг.
– Улики были прямыми, миссис Херн.
– Ах! – воскликнула она. – Вы смотрели это дело! Зачем?
– По словам лорда Карэнби…
– Он не имел права ничего рассказывать, – с чувством воскликнула миссис Херн, вскакивая. – Он любил мою сестру, а она погибла в том ужасном доме. Я была в то время за границей, я только что вышла замуж. Мой отец был ювелиром. Когда случилась беда, мы разорвали отношения с семьей. Только в последние годы я познакомилась с Маракито, когда она пришла ко мне просить о помощи. Ее отец умер, а у нее не было денег. Я помогла ей оплачивать уроки танца…
– О, – сказал Дженнингс, вспомнив о фальшивой монете. – Так это вы платили.
– А у вас есть возражения? – надменно спросила она.
– Нет-нет! Я просто восхищаюсь вашей щедростью.
– Я не могла позволить моей племяннице голодать. Я помогла ей, а потом был тот несчастный случай. Потом…
– Вы помогли ей открыть тот карточный салон.
– Ни в коем случае. Это мистер Хэйл нашел для этого деньги. Он влюблен в Маракито. Но вы понимаете, почему я не афиширую родства с ней. Прошлое нашей семьи слишком болезненно. Я познакомилась с мисс Лоах через миссис Октагон – тогда еще жену мистера Сэксона, – когда поехала разбираться со смертью моей сестры. Я полюбила мисс Лоах и часто приходила к ней. Теперь, когда она мертва, я уеду из Англии. Я намерена отбыть на следующей неделе, и больше вы меня не увидите. Вот почему я дала вам шанс задать мне ваши вопросы.
– Я очень вам обязан, – сказал Дженнингс, полностью поверив ей, поскольку она так искренне говорила. – Но Маракито любит Хэйла?
– Нет. Она любит мистера Мэллоу, племянника лорда Карэнби.
– У нее есть соперница в лице мисс Сэксон, – сказал детектив.
Миссис Херн покраснела.
– У моей племянницы нет соперниц, – гордо сказала она. – Мисс Сэксон никогда не станет женой мистера Мэллоу.
Дженнингс пожал плечами.
– Не вижу, как она сможет этому помешать.
– Сможет. Мать мисс Сэксон на ее стороне!
– А! Я что-то такое и предполагал.
– Послушайте меня! – воскликнула миссис Херн, жестом заставляя его умолкнуть. – Бэзил Сэксон любит Маракито, а она способна обвести этого дурачка вокруг пальца. Она согласна отпустить его, если миссис Октагон расстроит этот абсурдный брак.
– Что она и сделала.
– И будет продолжать делать, – решительно сказала миссис Херн. – Мать не желает, чтобы Бэзил женился на моей племяннице, хотя она не хуже их, если не лучше.
– Что же, – протянул Дженнингс, вставая, – теперь я понимаю причину действий миссис Октагон. Тут уж ничего не скажешь.
– У вас есть еще вопросы ко мне? Не забывайте – через неделю я уезжаю за границу. Больше мы никогда не увидимся.
– Думаю, я уже обо всем вас расспросил. Кстати, – Дженнингс вертел шляпу двумя пальцами, – полагаю, недуг вашей племянницы неизлечим?
– До последнего времени она так считала. Но она проконсультировалась со специалистом, который сказал ей, что через несколько месяцев она сможет ходить.
– Полагаю, что поскольку она составила состояние в игральном салоне Хэйла, она из благодарности выйдет за него замуж.
– Она выйдет замуж за Мэллоу, – сказала миссис Херн, жестко поджимая губы.
– Лорд Карэнби может быть против.
– Его возражения преодолимы, – ответила она с лукавой улыбкой.
– Каким образом? Я не любопытен, но…
– У меня есть собственное мнение на этот счет, мистер Дженнингс.
– Но я хотел бы знать, как можно преодолеть твердые возражения такого упрямого старика, как Карэнби.
– Вы хотите слишком много знать, – рассмеялась миссис Херн, выходя на середину комнаты. – Я не скажу вам. Но если вы в хороших отношениях с мисс Сэксон, скажите ей, чтобы она рассталась с мистером Мэллоу. Иначе…
– Иначе? – отозвался Дженнингс, желая узнать, почему она замолчала.
– Она потеряет самое дорогое в жизни.
– Хм. Не понимаю, что это может быть. Может, вам лучше пригрозить мисс Сэксон лично, миссис Херн?
– Нет нужды. Маракито сама это сделает. С такой соперницей, как моя племянница, у мисс Сэксон нет шансов получить желанный приз.
– Но вы не принимаете в расчет чувств мистера Мэллоу. Он любит…
– Нет! Не любит! – яростно воскликнула миссис Херн, прижимая руку к груди. – Он любит Маракито. И разве она недостойна любви? Разве она… Ступайте. Ступайте. – Миссис Херн махнула рукой. – Я рассказала вам все, что вы хотели, и даже больше. Если вы хотите знать еще что-то о любви Маракито, обратитесь к ней самой.
– О, мне это не так интересно, чтобы мучить ее вопросами, – сказал детектив и, поклонившись леди, которая опустилась на софу, откланялся. Волнение миссис Херн породило в его душе странную мысль.
Когда он встретился с Дреджем, сидевшим за стаканчиком джина, он приказал ему следить за хэмпстедским домом и следовать за миссис Херн, когда она выйдет. Затем, оставив своего шпиона, Дженнингс поспешил назад в город. Тем же вечером он послал телеграмму Катберту по данному слугой адресу, прося его вернуться утром в город.
В одиннадцать Дженнингс пришел к Катберту, который уже ждал его, удивленный и взволнованный.
– Ты с чего это так срочно меня вызвал? – спросил Мэллоу. – Неужели что-то узнал?
– Да. Извини, что помешал твоему отдыху. Кстати, ты ведь был в Брайтоне. Ты остановился в «Метрополитен»?
– Да. Мы несколько дней пробыли там с дядюшкой Карэнби.
– Вы там не встречались с миссис Херн?
– Нет. А почему ты спрашиваешь?
– Потом скажу. – Дженнингс окинул взглядом комнату и остановился на коллекции оружия. – Ты любишь такие игрушки? – спросил он.
– Да, в какой-то степени. Вот боевые копья, револьверы, мечи и…
– Я вижу, вижу. Тут пустое место. Что там было?
– Черт, я и не заметил. Забыл!
– Возможно, это заполнит пустоту, – сказал Дженнингс и протянул ему нож. – Узнаешь?
– Конечно. Три насечки на рукояти. Это мой нож. Ты со стены его снял?
Глава XVI. Рассказ Джульет
Вместо ответа Дженнингс посмотрел на Мэллоу.
– Я просто случайно глянул на стену и увидел, что одного предмета не хватает. И точно так же случайно предположил, что тут мог висеть нож. Ты уверен, что он твой?
Мэллоу с недоуменным видом взял оружие в руки и пристально рассмотрел.
– Мой, – сказал он, – такие насечки я сам вырезал на рукоятях моих револьверов. И на ноже тоже сделал, я купил его в Нью-Йорке, когда в последний раз ездил на охоту на крупного зверя в Скалистые горы. Я всегда помечаю мои вещи, чтобы другие не брали их по ошибке. Этот нож я привез с собой, и хотя он не особое украшение, повесил его на стене. Обычно я им разделываю добычу. Но если ты не снимал его со стены – признаюсь, я не замечал, что его нет, пока ты мне не показал, – то где ты его взял?
Дженнингс едва нашелся, что сказать. Катберт говорил так беспечно, что невозможно было предположить, чтобы он убил мисс Лоах. К тому же он был не из тех, кто способен убить безобидную старушку, тем более что у него – с первого взгляда – не было мотива для такой жестокости или такого риска. Удивленный молчанием друга, Мэллоу внезапно поднял взгляд. Прочел ли он правду в глазах Дженнингса или профессия Дженнингса заставила его вспомнить об убийстве в Кривом переулке, сказать невозможно. Но он внезапно побледнел и с отвращением выронил нож.
– Да, – сказал Дженнингс, отвечая на немой вопрос. – Этим ножом зарезали мисс Лоах.
– Этим ножом? – ахнул Мэллоу. – Но как, черт побери, – выругался он, – как мой нож туда попал?
– Я хотел бы, чтобы ты мне это объяснил, – ледяным тоном проговорил детектив.
– Господи, Дженнингс, неужели ты думаешь…
– Что бы я ни думал, – холодно ответил Дженнингс, – я клянусь, что никогда не подозревал тебя, Мэллоу. По правде говоря, я и сейчас тебя не подозреваю, но ради себя самого, ради своего же блага объясни, как этот нож попал в дом мисс Лоах!
– Да не знаю я! – воскликнул Катберт. – Правда, не знаю. Клянусь – я не знал о его пропаже, пока ты не ткнул меня носом в пустое место! – Он упал в кресло, с безумным видом провел руками по волосам. – Дженнингс, ты ведь правда не считаешь меня виновным в убийстве этой несчастной старухи?
Дженнингс протянул ему руку, Мэллоу вцепился в нее.
– Вот мой ответ, – сказал детектив. – Конечно же, я тебя не подозреваю. Сам факт того, что этот нож принадлежит тебе, убеждает меня в твоей невиновности. Но то, что ее убили именно этим оружием, объясняет мне странное поведение мисс Сэксон… то есть ее мотив.
Катберт подскочил.
– При чем тут Джульет? – спросил он.
– Я съездил поговорить с ней, – быстро объяснил Дженнингс, – и миссис Пилл проводила меня на чердак коттеджа «Роза». Мисс Сэксон стояла на стуле и шарила рукой по карнизу. Мне удалось пошарить там же – не важно, как, – и там я нашел это.
– Этот нож? – Катберт по-прежнему недоумевающе взял злосчастное оружие. – Но как он к ней-то попал?
– Ты сам должен ее спросить.
– Я? А ты почему сам ее не спросил?
– Она солжет мне – ради тебя.
– Ради меня? Ты хочешь сказать, что она считает меня убийцей?
– Да, – решительно ответил Дженнингс.
– Адская ложь! Я не верю, что Джульет считает меня таким негодяем, разве что она не любит меня, а она меня любит!
– Конечно, – быстро вставил слово Дженнингс, – причем так сильно, что спрятала нож, чтобы, как она думает, спасти тебя. Теперь ты понимаешь, почему она ради твоего же блага просила тебя не лезть в расследование этого дела? Я думал, она покрывает брата. Но она считает виновным тебя…
– И потому не выйдет за меня замуж?
– Нет. Я ни на миг не предполагал, что это ее беспокоит. Если женщина любит мужчину, она останется с ним и в радости, и в горести. Даже если он сущий Каин – она выйдет за него. Благослови господь всех женщин, они самые преданные друзья, когда любят. Нет, Мэллоу, каким-то образом миссис Октагон узнала, что ты убил ее…
– Но я не убивал! Не убивал! Я все тебе рассказал.
– То, что ты рассказал мне, могло быть пересказано миссис Октагон с некоторыми дополнениями. Она считает тебя виновным и угрожает выдать тебя, если Джульет от тебя не откажется. Джульет это сделала, и миссис Октагон держит на привязи свой ядовитый язык.
– Но ей-то зачем разрывать наш брак?
– Мы это уже обсуждали. Во-первых, ты племянник Карэнби, а она его ненавидит. Во-вторых, они с Бэзилом хотят завладеть шестью тысячами в год наследства мисс Лоах. Если ты женишься на мисс Сэксон, то понятно, что ты будешь блюсти ее интересы, потому они не хотят этого брака. Я не уверен, что это план Бэзила или что он так много знает, но я с полной ответственностью могу сказать, что все это затея миссис Октагон. Но теперь ты можешь понять, почему мисс Сэксон ведет себя так странно.
– Она не имела права! – гневно воскликнул Катберт. – Она должна была объясниться напрямую и обвинить меня в лицо!
– Ты думаешь, что влюбленная женщина способна обвинить любимого мужчину? Кроме того, миссис Октагон могла заставить ее молчать, чтобы ситуация для тебя стала еще сложнее. Единственный способ прояснить ситуацию – пойти к мисс Сэксон и потребовать у нее объяснений.
– А если она не захочет говорить?
– Думаю, на сей раз захочет, – сказал Дженнингс с мрачной усмешкой. – Она уже должна обнаружить пропажу ножа и понять, что он у меня. Она уже знает, что я угрожал тебя арестовать…
– Но ты же этого не сделаешь?
– Сделаю, если это будет нужно для того, чтобы очистить твое имя. Мэллоу, пойми – ты в опасности. Против тебя плетется заговор, и убийство старой леди твоим ножом лишь подтверждает это. Кто-то похитил его, чтобы подготовить почву для обвинения. Ты должен бороться, или враги засадят тебя в тюрьму вопреки всем моим стараниям.
Мэллоу, раскрасневшийся и злой, упал в кресло.
– Да нет у меня врагов, – пробормотал он, собираясь с мыслями.
– Есть, причем такие, что хуже не придумаешь. Против тебя две женщины.
– Две женщины? Я знаю, что миссис Октагон меня ненавидит как племянника Карэнби и еще потому, что она хочет завладеть деньгами сестры. Но кто вторая?
– Маракито Гредос.
– Да ну! Она любит меня. Она и так уже задергала меня.
– Конечно, любит, – язвительно сказал Дженнингс. – Настолько сильно любит, что скорее увидит тебя на эшафоте, чем мужем мисс Сэксон. Вот почему миссис Октагон прошлым вечером приезжала к ней. Миссис Херн высказала другую версию, но…
– Откуда ты знаешь, что миссис Октагон ходила к Маракито?
– Твой дядя ее видел. Сядь, Мэллоу, – Дженнингс мягко усадил ошеломленного друга назад в кресло. – Слушай, я расскажу тебе, что сумел узнать в последнее время.
Мэллоу молча слушал и постепенно понимал, почему Маракито ни перед чем не остановится, чтобы добиться своего. Однако он ничего не говорил.
– Теперь, – продолжал детектив, – возможно, это Маракито наняла кого-то, чтобы убить мисс Лоах, и теперь пытается возложить вину на тебя, чтобы ты запутался в ее сетях. Так что ты идешь либо на виселицу, либо с ней под венец. Конечно, сама она убить не могла, но ее тетка, миссис Херн…
– Она ушла за час до убийства.
– Именно так, – сухо заметил Дженнингс, – но она могла и вернуться. Но главное – это то, что Маракито каким-то образом действует заодно с миссис Октагон, чтобы помешать твоей свадьбе. Они внушили мисс Сэксон, что ты убийца, и показали ей твой нож. Она скрыла эту улику, чтобы спасти тебя, и пожертвовала своей свадьбой.