– Он дурак. Я не прощу ему этой выходки, но его сестра из-за него страдать не будет. Чек с поддельной подписью мисс Лоах находится у мисс Сэксон – кстати, могу вам сказать, что сам Бэзил заверил меня в том, что он уничтожен.
– А что он еще мог сказать? – презрительно рассмеялась Маракито, сверкая глазами. – Но чек с подписью Хэйла цел, и Хэйл пустит его в ход.
– Нет, – решительно сказал Катберт. Он не хотел выдавать Хэйла, поскольку тот потерял бы любимую женщину, но это было необходимо, чтобы остановить Маракито. Потому он попытался пригрозить ей. – И вы тоже ничего делать не будете.
Маракито злобно рассмеялась.
– Неужели? – насмешливо сказала она. – Напротив. Хэйл сделает все, что я хочу, и он посадит Бэзила, если вы не пообещаете оставить девчонку и жениться на мне.
– Хэйл ничего не сделает, и вы тоже, – возразил Катберт. – Не хочу угрожать женщине, но не думайте, что сможете меня перехитрить.
– И что вы мне сделаете? – презрительно усмехнулась Маракито, хотя губы ее дрожали.
– Я скажу Дженнингсу, что ваше настоящее имя – Бетшеба Сол.
Она побледнела.
– Я? Мое имя Маракито Гредос.
– Да неужели! Мой дядя, лорд Карэнби, приходил к вам и признал в вас сходство с Эмилией, женщиной, с которой он некогда был помолвлен. Он подтвердит это в суде.
– Где доказательства?
– Когда будет нужно – появятся.
– Нет никаких доказательств, что я Бетшеба Сол. Я даже не слышала этого имени!
Катберт пожал плечами. Он уже все сказал и, не желая продолжать разговор, собрался уходить. Маракито поняла, что он ускользает из ее сетей. Она знала, что если он уйдет, то больше никогда не вернется. Она в отчаянии протянула к нему руки.
– Катберт, не бросай меня! – вырвался у нее мучительный крик.
– Я должен идти. Глупо было приходить. Но теперь, мадам, вы знаете, что если вы нанесете удар, то я ударю тоже. Сомневаюсь, что ваше прошлое при расследовании окажется безупречным.
– Трус! – простонала она.
– Я знаю, – недовольно ответил Мэллоу. – Я не угрожаю женщинам, я уже говорил. Но я слишком люблю Джульет и буду защищать ее любой ценой.
– А моя любовь ничего не стоит?
– Извините, Маракито, но я не могу вам ответить тем же. Мое сердце мне не принадлежит.
– И мое, – горько простонала она. – О боже, какая боль, помогите!
Катберт услышал шаги на лестнице – легкие торопливые мужские шаги. Но голова Маракито запрокинулась, лицо побелело как снег, рот болезненно искривился. Казалось, она вот-вот умрет, и тронутый ее страданием – она действительно казалась умирающей, – он бросился подхватить ее, иначе она упала бы. Но едва он подхватил ее, как она обняла его и впилась в его губы поцелуем. Затем она запрокинула лицо, уже не бледное, но пылающее торжеством.
– Теперь ты мой, – прошептала она. – Я люблю тебя, люблю, и я не отпущу тебя!
Неизвестно, что сделал бы Катберт. Маракито явно была готова удержать его здесь. Но в это мгновение появился Дженнингс. От неожиданности Маракито испустила яростный вопль и выпустила Мэллоу.
– Отошли, отошли его! – кричала она, указывая на Дженнингса, спокойного и сурового. – Как он посмел сюда войти!
– Я пришел с неприятным делом, – сказал Дженнингс. – Мэллоу, ты мне нужен.
Катберт, который уже собрался было уйти, остановился.
– Зачем я тебе?
Дженнингс положил ему руку на плечо.
– Я арестую тебя по обвинению в убийстве Селины Лоах!
Маракито взвизгнула, Катберт побагровел. Он заговорил первым.
– Шутишь? – хрипло спросил он.
– Это не шутка.
– Дай пройти. Я не дам тебе арестовать меня!
Майлз продолжал держать друга за плечо, чтобы тот не ускользнул. Когда они с Дженнингсом столкнулись, началась драка. Маракито напряженно следила за потасовкой. Мужчины покатились по комнате. Катберт настолько опешил, что почти и не сопротивлялся. Он не мог поверить, что Дженнингс обвинил его, да еще и напал! Но в нем закипела кровь, и он отчаянно дрался с детективом. Он был отличным атлетом, но Дженнингс был из западных графств и в драке толк понимал. Он быстро сделал подсечку противнику, и через минуту Катберт лежал на спине, а Дженнингс – на нем. Оба тяжело дышали. Катберт пытался встать, но Дженнингс удерживал его, пока вдруг его не отпихнула в сторону Маракито, напряженно следившая за схваткой. Она одним прыжком оказалась в центре комнаты.
– Так я и думал, – сказал Дженнингс, отпуская Мэллоу и быстро поднимаясь.
Маракито бросила к ногам Катберта маленький кинжальчик.
– Убей его, убей! – истерично выкрикнула она.
– Незачем, – ответил детектив, растирая ноющие мышцы рук. – Извини, Мэллоу, пришлось с тобой подраться, но ты ведь не пошел бы на обман, а единственным способом заставить эту дамочку ходить был этот ложный арест.
– Так ты не собирался меня арестовывать? – ошеломленный Мэллоу встал.
– Никогда и не думал, – холодно ответил Дженнингс. – Просто хотел узнать правду о миссис Херн.
– Миссис Херн?
– Она же Маракито Гредос, она же Бетшеба Сол. У нее много имен, друг мой. Какое предпочитаете? – обратился он к разоблаченной женщине.
Маракито казалась сущей богиней войны. Глаза ее пылали, лицо побагровело от гнева. Она стояла в потрясающей позе, выставив одну ногу вперед, пока ее разум пытался найти способ сбежать.
– Я не знаю, что вы хотите этим сказать!
– Я хочу сказать, что вы арестованы. Миссис Херн – это вы. И несчастный случай – лишь прикрытие, чтобы отвести подозрения.
– Миссис Херн – моя тетка!
– Извините, нет. У вас была только одна тетка, Эмилия Сол, и она погибла в доме Карэнби. При нашем разговоре в Хэмпстеде вы выдали себя, когда мы заговорили о Мэллоу. Я приказал следить за вами. Мы видели, как вы входили в этот дом, но миссис Херн из него так и не вышла. Ваши слуги не знают никакой миссис Херн – они знают только свою калеку-хозяйку.
Маракито, поняв угрозу, стояла, задыхаясь от ярости, как загнанное животное.
– Даже если это и была бы правда, – сказала она дрожащим от гнева голосом, – то как вы посмеете арестовать меня и за что?
– За то, что вы отправили Джиббера отравить человека, называвшего себя Тайком. Мальчишка уволился из вашего дома – то есть скрылся.
– Ничего об этом не знаю, – сказала Маракито, внезапно успокоившись. – Вы намерены арестовать меня прямо сейчас?
– У меня есть ордер, а внизу ждут двое полицейских в штатском. Вам не скрыться.
– А я и не собиралась, – ответила она, направляясь к дверям в комнату. – Я сумею снять с себя эти нелепые обвинения. Доктор сказал, что внезапное потрясение сможет вернуть мне способность ходить. Так оно и произошло. Я не миссис Херн и не Бетшеба Сол. Я Маракито Гредос, испанская леди…
– Которая не знает собственного языка, – сказал Дженнингс.
– Меня не задевают ваши оскорбления, – с достоинством сказала она. – Но раз вы намерены арестовать меня, то позвольте мне войти в мою спальню и переодеться.
Дженнингс посторонился и дал ей пройти.
– Я не боюсь, что вы сбежите, – вежливо сказал он. – Если попытаетесь – попадете в руки моих людей. Они следят за всеми дверьми.
Маракито поморщилась, и, бросив последний взгляд на ошеломленного Мэллоу, вошла в комнату. Когда она захлопнула дверь, Мэллоу посмотрел на Дженнингса.
– Ничего не понимаю, – сказал он.
– Я уже говорил тебе, – раздраженно сказал Дженнингс, – мое письмо должно было заставить тебя прийти сюда. Драка должна была заставить Маракито броситься спасать тебя. Я знал, что она никогда не позволит мне одолеть тебя, если она сможет тебе помочь, точно так же я знал, что ты не позволил бы обманывать ее.
– Конечно, нет. Какой бы она ни была, она меня любит.
– Тем вероятнее, что она скорее убьет мисс Сэксон, чем увидит тебя в ее объятиях. Не кривись, Мэллоу, Маракито опасная женщина, так что пора ее угомонить. Ты не знаешь, что я обнаружил.
– Ты узнал, кто убил мисс Лоах?
– Нет. Но я уже подбираюсь к убийце. Я попозже все тебе расскажу. А пока мне надо посадить эту женщину под надежный замок. Постучи, что-то она долго.
– Она могла сбежать, – сказал Мэллоу, когда Дженнингс постучал в дверь.
– Не понимаю как. У парадной двери охрана, как и у черного хода, которым она входила под личиной миссис Херн. – Он постучал еще раз, но ответа не было. Наконец Дженнингс попытался открыть дверь. Та была заперта. – Она удирает! – сказал он. – Помоги мне, Мэллоу!
Мужчины налегли плечом на дверь и высадили ее. Спальня была пуста. Нигде не было и следа Маракито, и непонятно было, как ей удалось ускользнуть от правосудия.
Глава XXII. Потайной ход
Как можно понять, Дженнингс был страшно раздосадован бегством Маракито. Он поставил своих людей у парадной двери, как и у черного хода, через который входила сеньора Гредос под личиной миссис Херн. Он не подумал, что такая хитрая женщина может иметь и другой путь на случай побега.
– Я же мог об этом подумать, – говорил он, когда они с Катбертом покидали дом. – Я же предполагал, что этот дом – сущая кроличья нора. Маракито всегда ждала, что однажды ее придут арестовывать, как бы она ни изображала беспомощность. Это была хитрая уловка.
– А как ты узнал, что она прикидывается?
– Я только догадывался. Доказательств у меня не было. Но когда я разговаривал с фальшивой миссис Херн в Хэмпстеде, она, когда речь зашла о тебе, не смогла скрыть чувств, так что я заподозрил, что это она и есть. Так что я поставил этот эксперимент, чтобы узнать, действительно ли она калека. Если бы она не пошевелилась, я бы проиграл.
– Мне кажется, что ты проиграл сейчас, – сердито сказал Катберт. Ему не слишком нравилось, что Дженнингс им воспользовался.
– Вовсе нет. Я знаю, где спрячется Маракито. А вот она не знает, что мне известно про это место. Я как раз туда. Можешь пойти со мной, если хочешь.
– Нет уж, – решительно ответил Мэллоу, – с меня довольно. Я тебе уже говорил.
– Ты не хочешь узнать, кто убил мисс Лоах?
Мэллоу замялся. Интересно, сколько детектив знает?
– А у тебя есть хоть какие-то намеки на убийцу?
Дженнингс пожал плечами.
– Точно сказать не могу. Но полагаю, что тут замешаны фальшивомонетчики.
– Фальшивомонетчики?
– А, я забыл, что ты почти ничего об этом не знаешь. Сейчас у меня нет времени, но вскоре все сам прочтешь в газетах. Могу лишь одно сказать, Мэллоу: это будет бомба.
Мэллоу, как и все молодые англичане, любил схватку, и его кровь мгновенно закипела, но, подумав, он решил, что все же останется в стороне. Лучше не мешать Дженнингсу осуществлять его план. Однако, чтобы сохранить тайну Бэзила, Мэллоу кивнул детективу и пошел домой. Той ночью он не спал, думая, куда делась Маракито.
Тем временем Дженнингс с десятком полицейских направился в Рекстон. Уже пробило одиннадцать, а когда они вышли на станции, была половина двенадцатого. Местное отделение полиции было оповещено о рейде, и инспектор Твайнинг ждал их на месте. Он повел людей по боковой тропинке, кончавшейся у коттеджа «Роза». Ночь была темной и дождливой, но порой в разрывы облаков выглядывала луна. Окна коттеджа были темны, все было тихо. За коттеджем возвышались обгорелые руины недостроенного дома, под которым скрывался подпольный цех.
По дороге Дженнингс шепотом рассказал Твайнингу в подробностях о своей встрече с Маракито.
– Я уверен, что она скрылась в цеху, – сказал он. – Она не думает, что мне о нем известно. Думаю, она расскажет сообщникам, что игра окончена и пора смываться в Америку.
– Они могли уже сбежать, – предположил инспектор.
– Вряд ли. Маракито наверняка только что приехала, если она действительно сюда направилась. Кроме того, она не догадывается, что я знаю, как туда войти, или вообще подозреваю о существовании цеха.
– А как вы догадались?
– Именно что догадался, Твайнинг. Мне сейчас некогда рассказывать, но множество фактов привели меня к уверенности в существовании этого подпольного цеха. Также я предположил, что гибель старой леди связана с этой тайной. Но я лишь недавно получил неопровержимые факты, когда девушка по фамилии Грант…
– Помню. Свидетельница по делу об убийстве.
– Она. Короче, она принесла мне планы, принадлежавшие ее отцу. Пять лет назад он выполнял тут какую-то секретную работу и умер по ее окончании. Его отравили мышьяком.
– Что? Как Тайка?
– Да. Всем этим, думаю, руководит Маракито, у нее явно склонность к этому мерзкому яду. Короче, этот строитель построил для них потайной ход, а потом его убрали, чтобы сохранить все в секрете. Полагаю, мисс Лоах устранили ровно по той же причине.
– Но если тайный ход находится в коттедже, – сказал Твайнинг, – старушка могла о нем знать?
– Конечно. И когда она уже была готова рассказать о находке, ее убрали. По крайней мере такова моя версия.
– Она должна была быть в банде.
– Вот этого я так и не смог выяснить, – задумчиво сказал Дженнингс. – Я знаю, что она была леди, и из приличной семьи. У нее были деньги, хотя она и вела замкнутую жизнь отшельницы. Почему она позволила Маракито и ее шайке построить тайный ход, я не могу понять. Однако сегодня мы узнаем всю правду. Но теперь вы понимаете, Твайнинг, почему прозвенел звонок!
– Нет, – откровенно ответил инспектор.
– Я и забыл, вы же не знаете, что тайный ход находится в той комнате, где была убита мисс Лоах. Короче, один из членов шайки после убийства нажал на кнопку звонка, чтобы привлечь внимание к телу, а затем скрылся прежде, чем Сьюзен Грант вошла в комнату.
– Но зачем было звонить?
– Пока не знаю. Нам много что предстоит узнать.
– У вас есть предположения, кто мог убить мисс Лоах?
– Маракито, переодетая в миссис Херн.
– Так это она была миссис Херн?
– Да. Она притворялась калекой, прикованной к постели, но сегодня я сумел узнать правду.
– Но, судя по показаниям при расследовании, миссис Херн не было в доме, когда произошло убийство.
– Именно так, но мы тогда еще не знали о тайном ходе. Думаю, она вернулась…
– Но как вы…
– Времени нет, – перебил его Дженнингс. – Надо как можно скорее завершить дело. Прикажите вашим людям оцепить дом.
– И парк?
– У нас людей не хватит. К тому же я не думаю, что есть другой выход из цеха, кроме как через коттедж. Если бы он был, Маракито и двое ее друзей не приходили бы с таким постоянством «играть» к мисс Лоах каждый вечер.
– Мне казалось, три дня в неделю.
– Да все равно. Мы пришли, – сказал Дженнингс, распахнул калитку в сад и смело пошел по тропинке к молчаливому дому. Полицейские по тихому приказу Твайнинга оцепили дом, чтобы взять любого фальшивомонетчика, который попытается сбежать. Затем детектив позвонил. Несколько минут ответа не было. Он позвонил еще раз.
Одно окно осторожно открылось, и оттуда показалась голова миссис Пилл в огромном ночном чепце с оборочками.
– Это ты, Томас? Приперся в ночи, пьяница окаянный, бездельник, да еще будишь меня!
– У меня весточка от вашего мужа, миссис Барнс, – сказал Дженнингс, знаком приказывая Твайнингу спрятаться. – Откройте дверь, и я расскажу вам, что случилось.
– О, Господи! Томас помер? – возопила миссис Барнс, бывшая Пилл. – Подойдите к двери коттеджа.
– Нет, вы эту откройте, – сказал Дженнингс, у которого были свои причины воспользоваться именно этим входом. – Вы меня знаете…
– Мистер Дженнингс, вы же разбирали убийство моей бедной, доброй покойной хозяйки. Да уж конечно я вас знаю, сэр, и раз вы полицейский, так меня прям дрожь пробирает от мысли, что Томаса упекли за пьянку. Минуточку, сэр, наброшу юбку да шаль. Как хорошо, что вы пришли, сэр.
Когда окно закрылось, Дженнингс наклонился к инспектору, присевшему по другую сторону ступеней.
– Эта женщина ни при чем, – прошептал он. – Она ничего не знает, разве что не так быстро нас впустит.
– Это может быть отговорка, Дженнингс. Она могла пойти предупредить шайку.
– Не думаю, – резко ответил детектив. – Я уверен, что миссис Барнс даже не знает, что ее муж состоит в шайке. Но даже если вы правы и она их и предупредит, это уже не важно. Дом окружен, и если кто-то из банды попытается сбежать, его возьмут.
– Это если нет другого выхода из недостроенного дома, – пробормотал Твайнинг, который хотел оставить последнее слово за собой.
Миссис Барнс появилась в дверях в ярко-красной юбке, белой шерстяной шали и все том же чепце. Ноги ее были в теплых домашних туфлях, а в руке она держала свечу.
– Как мило с вашей стороны, сэр, что вы пришли сказать мне, что Томас в кутузке, этот…
– В доме поговорим, – сказал детектив, протискиваясь мимо нее. – Вы не будете возражать, если мой друг войдет со мной?
Миссис Барнс чуть не упала, увидев второго человека, особенно когда заметила форму.
– Это ж не меньше как убийство! – взвыла она, чуть не роняя свечу от страха. – Боже мой! Не говорите мне, сэр, что Томас кого-то убил!
– Отведите нас вниз в гостиную, и мы все вам расскажем, миссис Барнс.
– Не могу, сэр, мистер Клэнси вот-вот вернется.
– Разве он не дома?
– Да что вы, мистер Дженнингс, он любит выезжать, он же не старик. Что ж ему не поразвлечься? Лучшего жильца и не сыщешь. Хотя он тут живет всего недельку, от него никакого беспокойства, у него свой ключ есть.
– Я хотел бы повидаться и с мистером Клэнси, – нетерпеливо сказал Дженнингс, в то время как Твайнинг включал электрический свет в коридоре. – Проводите нас вниз.
Женщина снова начала было возражать, но по суровым лицам гостей поняла, что лучше будет повиноваться. Она спустилась вниз со свечой, включила свет. В комнате она остановилась и обернулась к детективу.
– Так вы скажете, что стряслось, сэр? – спросила она. – Томас дурень, но мы только что поженились, и я не хочу, чтобы с ним что-то приключилось, хоть он и слишком дружен с бутылкой.