Корр.: В «Экзистенции», по-видимому, есть реальные отголоски творчества Филипа Дика…
Д.К.: Безусловно, хотя их немного. На самом деле я познакомился с литературой Дика довольно поздно. С другой стороны, я принимал участие в работе над фильмом «Вспомнить все» и сделал множество набросков… правда, ни один из них не был использован в окончательном варианте фильма. В «Экзистенции» есть элементы творчества Филипа Дика, но было ли это влияние, или мы пришли к одному и тому же самостоятельно, или он «кристаллизировал» некоторые идеи, которые меня интересовали, я не знаю. Дик мог создавать удивительные вещи. И это не просто какие-то абстракции, а нечто более зримое и осязаемое. У него есть великолепные характеры. И к тому же его интересовали разные уровни реальности.
Корр.: Его страсть к смешиванию реальности и фантазии проявилась в «Экзистенции»?
Д.К.: Да, но в фильме подобного не слишком много. Я довольно быстро пожертвовал этим, чтобы избежать сходства со стандартными лентами о виртуальной реальности. Признаюсь, против обыкновения, я довольно много размышлял о том, чего люди ждут от моего фильма. Зрители могли подумать, что идут смотреть обычное научно-фантастическое кино. Одна из вещей, которых вы ждете от такого фильма, — это город из «Бегущего по лезвию», ставший особой реальностью киномира: в каждом НФ-фильме есть такой город. Я решил, что в моей ленте не будет ни компьютерных мониторов, ни даже телевизоров. Другим элементом, от которого я решил отказаться, была тема пагубных пристрастий, ставшая расхожим клише для любого фильма о ВР.
Корр.: Но Аллегра все же вкладывает в игру необычайно много эмоций…
Д.К.: Это не зависимость. В конце концов, Аллегра — создатель игры. Она художник, а игра — произведение ее искусства. Она переживает, что это произведение может быть уничтожено. Аллегра просто обязана быть немного одержимой.
Корр.: Когда вы писали сценарий, вы имели в виду конкретных актеров?
Д.К.: Нет. В таком случае вы «подгоняете» характер под какого-то актера. Я же предпочитаю свободу характера и не допускаю переписываний сценария после того, как узнаю, кто выбран на роль.
Корр.: Может быть, это и так, но сочетание внутренней застенчивости и профессиональной самоуверенности, которое мы увидели у Аллегры, очень соответствовало экранному имиджу Дженифер Джейсон Ли.
Д.К.: Я уже многие годы присматривался к ней, а тут выяснилось, что и она внимательно следит за тем, что делаю я. Я подумал, что она по-настоящему сможет дополнить и развить этот характер. Она просто фантастическая актриса, но вынуждена платить немалую цену за свою бескомпромиссность.
Корр.: Кажется, это ваш первый фильм, где использованы компьютерные эффекты?
Д.К.: Да, но почти все они представляют собой, скорее, иной масштаб реальных вещей, а не чисто компьютерные творения. Когда я работаю на съемочной площадке, это очень «скульптурный», физический процесс, и я предпочитаю иметь под руками реальный материал. Прежде чем сказать, каким будет кадр, я должен потрогать на ощупь материал костюмов и декораций. Я даже не могу заранее выбрать объектив, пока не увижу все в реальности… В каком-то смысле иногда съемка даже приобретает «документальный» характер. В картине есть эпизод, когда Дженифер ест эту невообразимую китайскую еду и скверно себя чувствует. Так вот, она на самом деле себя плохо чувствовала: у нее был грипп, ее тошнило. Вместо того, чтобы приостановить на день съемки, мы сказали: «Давай это обыграем». Вот вам пример того, чего нельзя предусмотреть заранее.
Корр.: Оператор Питер Сушицкий работает с вами, начиная с «Двойников». Насколько сотрудничество с ним определяет облик фильмов?
Д.К.: Он серьезно помог моему режиссерскому созреванию. Это очень утонченный человек, европеец до мозга костей. У него живой взгляд на вещи, не характерный для Голливуда или американской поп-культуры. В том, как он ставит свет, проявляется невероятная изысканность. У него нет каких-то жестких схем, как у других операторов, которые переступят через ваш труп, чтобы утвердить свой вариант освещения. Питер так не делает, он снимает «на интуиции» и работает для фильма, а не для собственной персоны.
Корр.: В названии вашего фильма есть что-то от Хайдеггера.
Д.К.: Конечно. Герой Джуда Лоу говорит: «Я не хочу быть здесь. Мы только спотыкаемся в этом бесформенном мире, не зная, каковы его правила и объективные реалии — если они на самом деле существуют. На нас нападают неизвестные силы, природу которых мы не понимаем». Все это — действительно Хайдеггер: напрямую относится к его концепции жизни, ставшей достоянием всего мира. Я бы предпочел создавать чисто философское кино, но я ищу метафоры и образы, с помощью которых можно выразить некоторые из этих идей.
Подготовил Дмитрий КАРАВАЕВ
Джейн Линдсколд ЗАЩИТНИК
Говорю вам, я совершенно уверена: они что-то от нас скрывают! — запротестовала Кармелита Маргарита Ортис.
— Разумеется, скрывают, — проговорил ее начальник, глава дипломатической миссии Перси Треманд, а затем, ехидно рассмеявшись, добавил: — А кто повел бы себя иначе в подобной ситуации? Мы первые гости на Бисмарке. Неужели вы рассчитывали, что казсаторы выложат все свои секреты пятерым людям, прибывшим, чтобы познакомиться с их планетой?
Он с поразительной точностью произнес название инопланетной расы — «казсаторы».
— Нет, конечно, но я не сомневаюсь, что они скрывают нечто чрезвычайно важное…
Перси Треманд прервал ее тираду снисходительным смешком, который разозлил Кармелиту, но и одновременно заставил ее замолчать. Казалось, синие глаза и серебристые волосы являются великолепным дополнением к безупречному костюму, придавая еще больше уверенности высокому стройному руководителю миссии.
Ортис изо всех сил старалась скрыть свое возмущение. Удавалось это с трудом. Она знала, что Треманд не слишком высокого о ней мнения. Когда во время остановки на колониальном мире Jla Тигра антрополог, лично подобранный самим Тремандом, заболел, единственным специалистом, имеющим хоть какой-то опыт в подобных вопросах, оказалась Кармелита Маргарита Ортис.
И вот она здесь, и ее имя, несомненно, войдет в историю вместе с именами пяти представителей человеческой расы, впервые ступивших на землю казсаторов. Впрочем, с такой же уверенностью можно сказать, что остальные четыре члена экспедиции относились к ней, как к бесполезному балласту…
И хотя доктор Ли, доктор Ван-Мик и доктор Раунга испытывали некоторую неловкость, когда Треманд безобразно вел себя с Кармелитой, никто из них не вмешивался. За три недели, которые понадобились «Талейрану», чтобы добраться до родной планеты казсаторов, названной Бисмарк, Ортис поняла, что коллеги Перси Треманда всегда и во всем ему подчиняются.
Во время первых недель знакомства Кармелита никак не могла понять, как этот равнодушный человек смог добиться расположения казсаторов настолько, что они пригласили его на свою удаленную от космических трасс планету. Теперь, изучив структуру местного общества и познакомившись с социальными законами, которые им управляли, Ортис решила, что нашла ответ на мучивший ее вопрос.
У Треманда и казсаторов имелось много общего: вера в необходимость строгого соблюдения иерархии, использование ритуалов вместо серьезного общения — и самые разнообразные угрозы, как инструмент достижения цели.
Подчиненным Треманд угрожал тем, что в своем отчете об экспедиции даст неблагоприятный отзыв об их работе. И хотя прогулку по столице и несколько статей в журналах, посвященных ксенологии, вряд ли можно было счесть достаточной информацией, из всего увиденного и прочитанного Ортис сделала вывод, что казсаторы не слишком церемонились, когда речь шла о поддержании порядка.
— Вне всякого сомнения, они никогда не показали бы нам то, что мы увидели сегодня, — добавил Керо Ван-Мик, ботаник, — если бы собирались скрыть что-нибудь очень серьезное. Я думал, мне станет плохо, когда нас привезли в исправительную колонию. Они содержат преступников в ужасных условиях!
— Только вот с точки зрения казсаторов эти условия считаются вполне сносными, — пробормотала под нос Ортис.
Казсаторы побывали в мирах, населенных людьми. Обе расы впервые встретились в системе, колонизированной жителями Земли. Они наверняка знали, что условия в исправительных учреждениях, мимо которых сегодня утром проезжали гости, покажутся визитерам варварскими. Тот факт, что казсаторы не считали необходимым это скрывать, мог иметь сразу несколько причин — надо заметить, что ни одна из них Ортис не нравилась.
— Только вот с точки зрения казсаторов эти условия считаются вполне сносными, — пробормотала под нос Ортис.
Казсаторы побывали в мирах, населенных людьми. Обе расы впервые встретились в системе, колонизированной жителями Земли. Они наверняка знали, что условия в исправительных учреждениях, мимо которых сегодня утром проезжали гости, покажутся визитерам варварскими. Тот факт, что казсаторы не считали необходимым это скрывать, мог иметь сразу несколько причин — надо заметить, что ни одна из них Ортис не нравилась.
Первая. На самом деле казсаторам глубоко наплевать на то, что станут думать о них люди.
Вторая. Им совсем не наплевать. А демонстрация являлась угрозой в скрытом виде. «Видите, как мы обращаемся с представителями собственного народа. Представьте, что мы можем сделать с вами».
Третья. Казсаторы скрывают нечто ужасное, и если люди узнают их тайну, увиденное сегодня покажется им детскими игрушками.
Ортис оставалась на людях ровно столько, сколько было необходимо, чтобы ни у кого не возникло желания расценить ее поведение, как демонстрацию. Зоолог и врач экспедиции, доктор Чанг Ли, разделял ее страсть к го, они сыграли несколько партий, а потом Ортис ушла к себе, заявив, что страшно устала.
— Все-таки они от нас что-то скрывают, — заявила она сама себе.
— Понять бы, что именно…
Когда на следующий день за ними пришел гид, Ортис уже в который раз подумала, какими поразительно чуждыми человеческой расе могут казаться инопланетяне. Поскольку она вошла в состав экспедиции в последний момент, Кармелита не прошла такой же подготовки и тщательного инструктажа, как остальные четыре члена экспедиции.
Возможно, именно по этой причине она столь остро чувствовала разницу — а может быть, дело было в том, что казсаторы и в самом деле сильно отличались от людей.
И без длинной лекции доктора Чанга Ли Ортис сразу поняла, что казсаторы произошли от какой-то разновидности плотоядных рептилий. Лично ей они напоминали тощих динозавров — с длинными конечностями, хвостом, похожим на хлыст и составляющим последние шесть дюймов тела, и пастью с острыми зубами. Не вызывало сомнений, что казсаторы являются хищниками, однако Ортис не могла не восхищаться их красотой. Их чешуйчатую шкуру украшали яркие разноцветные полосы: красные и оранжевые, коричневые и золотистые, зеленые и голубые. Чешуя представителей высшей аристократии (Ортис не была уверена, что выбрала правильное определение, но решила пока не искать другого) сияла настолько ослепительными красками, что доктор Ли выдвинул гипотезу о каких-нибудь специальных добавках в рацион. Сегодня их должен был сопровождать высокий казсатор, шкуру которого расцвечивали зеленые и желтые полосы. Обнажив острые, как иглы, зубы, он попросил называть его «Джек».
Интересно, подумала Ортис, они и в самом деле намеренно научились «улыбаться», например, чтобы сократить пропасть, существовавшую между ними и людьми (так, по крайней мере, утверждал Треманд), или рассчитывали до смерти напугать своих гостей, демонстрируя, каким смертоносным оружием наделила их природа.
— Сюда, — пригласил Джек. Слова доносились из синтезатора, в виде изысканного медальона украшавшего длинную шею казсатора.
Подсознательно Ортис ожидала, что голос их гида будет скорее похож на шипение, однако он обращался к ним на привычном торговом наречии. Людям и казсаторам приходилось прибегать к помощи специальных устройств, чтобы «разговаривать» друг с другом — у них были совершенно разные речевые аппараты. В языке казсаторов модуляции, имеющие такое огромное значение в общении людей, заменяли разнообразные феромоны.
На решение проблем, вставших перед специалистами, которые занимались созданием электронных переводчиков, ушло пять лет, однако нельзя сказать, что результат получился идеальным — языковые тонкости по-прежнему создавали неожиданные проблемы. Нажатие клавиш в определенном порядке с целью воспроизвести «начальственный запах» или, если речь шла о казсаторах, «приказной тон» практически никогда не давало нужного эффекта.
В обязанности Ортис, среди прочего, входил сбор аудио-, видео- и обонятельных записей разговоров казсаторов — информации, которая помогла бы лингвистам усовершенствовать аппаратуру. Последнее доставляло ей особенно много хлопот, поскольку до сих пор они встречались с большими группами местных жителей и записывающие устройства не могли зарегистрировать запахи, выделяемые отдельными особями.
Сегодня, к примеру, Джека сопровождали шестеро специалистов и водитель. Ортис подозревала, что по крайней мере несколько «специалистов» являются охранниками, а вовсе не учеными. Впрочем, она считала, что это нормально. Ведь и в их отряде доктор Морис Раунга, в чьи обязанности входила оценка уровня технологического прогресса казсаторов, одновременно был офицером безопасности.
Планета, которую люди называли Бисмарк (а казсаторы на одном из своих диалектов именовали таким образом, что в переводе это звучало примерно как «Здесь»), настолько походила на Землю, что члены экспедиции почти не ощущали разницы, прибегнув лишь к минимальным биомодификациям. Доктор Ли ввел им в носовые ходы и трахеи микрофильтры, чтобы они ненароком не вдохнули что-нибудь вредное для здоровья. А кроме того, обработал открытые участки кожи специальным раствором с протеинами, чтобы защитить своих коллег от плесени и спор.
В результате экспедиций землян на семь других миров такие меры предосторожности стали рутинными, и хотя люди прекрасно устроились на чужих планетах, до сих пор им еще не приходилось встречать достаточно развитую цивилизацию. Стараясь максимально использовать представившиеся возможности, члены дипломатической миссии записывали свои впечатления на диктофоны, а глава экспедиции Треманд болтал с Джеком.
— Скажите, Джек, — проговорил Треманд, легко касаясь пальцами электронного переводчика, — чем вы попотчуете нас сегодня?
Наросты над глазами Джека слегка шевелились, когда он выслушивал перевод, и Ортис с трудом сдержала улыбку, сообразив, что, пытаясь передать идиому, электронное устройство столкнулось с определенными трудностями. Треманда об этом предупреждали, однако время от времени он забывался — или ему было наплевать.
Ответ Джека прозвучал вежливо и доброжелательно:
— Сначала мы посетим заповедник и ботанический сад, надеюсь, доктор Ли и доктор Ван-Мик увидят там немало интересного, а затем, после перерыва на ленч, отправимся туда, где мы проектируем космические корабли. Вечером вам предстоит встретиться с важными государственными деятелями.
И снова Ортис едва не расхохоталась. Уже в самом начале отношений между представителями двух народов стало ясно, что совместные трапезы — традиция, которой придерживались в обеих культурах — никоим образом не влияли на укрепление дружбы. Своими острыми зубами казсаторы откусывали огромные куски мяса, их пищевод был устроен таким образом, чтобы глотать пищу целиком. Для туземцев банкет представлял собой развлечение, когда можно разорвать на части громадные, великолепные на вид отбивные, разжевать устриц, не вынимая их из скорлупы, и проглотить живую рыбу, по виду напоминающую угря. Антрополог, присутствовавший на нескольких первых обедах, заявил, что казсаторы с презрением относятся к поведению людей за столом. Его рассуждения были объявлены гумацентристскими, однако Ортис почему-то вспомнила о них, когда наблюдала за Джеком.
День клонился к вечеру, и большая часть ее сомнений и опасений рассеялась — Бисмарк производил потрясающее впечатление.
Район, по которому они путешествовали, напоминал земные тропики (хотя Джек сообщил им, что на Бисмарке есть и зоны умеренного климата). Здесь не было океанов — таких, к каким привыкли жители Земли, — однако наличие пышной растительности указывало на то, что когда-то воды на Бисмарке имелось вполне достаточно для появления «первичного бульона», который биологи считают источником возникновения жизни.
На этом континенте фауна была представлена, главным образом, яйцекладущими животными (сами казсаторы тоже относились к данному виду), но Джек рассказал им, что в некоторых районах Бисмарка встречаются и сумчатые. Складывалось впечатление, что на Бисмарке совсем нет млекопитающих, а большинство вопросов, которые задавали местные биологи, как раз и касались жизненных циклов и воспроизводства млекопитающих. Ортис заметила, что, когда они общаются друг с другом, у них едва заметно подергиваются кончики хвостов и шевелятся гребни, идущие вдоль всей спины — очевидно, по некоторым вопросам казсаторы не могли прийти к единому мнению.
Во время утренней экскурсии ей практически не удалось увидеть, как протекает жизнь простого населения планеты. В районах, выбранных Джеком, не было ни городов, ни деревень. Но, наблюдая за тем, как общаются между собой и с редкими местными жителями, которых они встречали, сопровождавшие их официальные лица, она получила еще одно подтверждение того, что жизнь на Бисмарке подчинена жесткой иерархии.