Нет, иронизировать не хотелось. Катрин покосилась на пса. Щенок настороженно следил за ней. Глаза у пушистого подростка были неправдоподобно светлые, с легким голубым оттенком, как у чистого речного льда. Хорошо быть собакой. Не ведаешь, что обязательно умрешь, не знаешь всяких пакостей, вроде артобстрелов и газовых атак. Те еще развлечения цивилизации, опять же успешно превращающие лес в мертвую пустыню. Иллюстрацией промелькнули порыжевшие ели, кладбищенски чистая площадка за ними. Катрин вздрогнула. Как раз вспоминала о Большой войне. Пейзаж за окном что-то напомнил. Что-то такое…
- Стоп!
Шериф вздрогнул, кинул недовольный взгляд:
- Кетрин, время…
- Одну минуту.
Девушка выпрыгнула из машины. Отбежала назад. Нет, по уровню снега не определишь. Могло накидать в сторону из-под колес "индейца". Елки, они же палки… Катрин пнула рыжее деревце. Ель безропотно повалилась, по пути зацепив и опрокинув соседнюю. Ага, теперь идем дальше…
Вблизи ткань казалась не такой уж белой. И разостлана небрежно, но если на ходу, не присматриваясь, отличия от снега не заметишь. Вполне достаточно, чтобы замаскировать наезженную колею, через несколько метров уходящую за густые кусты.
- Как же мы не заметили? - безо всякого восторга пробормотал Андерс. Глянул на Катрин. Девушка пожала плечами. Думала о войне, промелькнули какие-то воспоминания о Зимней кампании. Пришлось тогда знакомиться с предысторией… Фотографий-то видела тысячи… Подсознательная ассоциация, видимо, проскочила. Но не объяснять же полицейским.
Шериф с помощником смотрели карту. Катрин тоже заглянула, уже догадываясь.
- До Бьер-Та по прямой не больше трех миль. Что там можно делать тайно? - угрюмо поинтересовался Андерс.
- Я там не была, - дипломатично напомнила Катрин. - Ничего сказать не могу.
- Черт! - с чувством сказал Андерс. - Почему все всегда случается сразу? Кеш, попробуй связаться.
Рация лишь безнадежно шипела, потрескивала. Мобильные телефоны дружно демонстрировали отсутствие сигналов сети. Зато показывали время.
- Скоро начнет темнеть, - сказал шериф. - Кеш, садись за руль. Выберетесь на шоссе, - немедленно свяжешься с офисом. Пусть берут вездеход, медиков и едут к хижине Отепе. От шоссе вернешься сюда и заберешь меня. Я проверю эту странную тропу и вернусь. Не проскочи это место, здесь, кстати, тоже нужно поработать. Таких хитростей с маскировкой я еще не встречал.
- Шериф, я с вами, - сказала Катрин.
- Не стоит. Лесная тропа, мало ли что может случиться. Вы и так нам помогли.
- Если дело связано с незаконным вторжением на территорию исторического памятника, я смогу быть полезной. Я все-таки историк, пусть и недоучившийся. Кроме того, зачем мне бездарно кататься туда-сюда? За вами все равно придется заезжать. Еще когда сюда доберутся ваши люди. Значит, моя машина еще будет нужна. Не будете же вы торчать на холоде посреди леса?
- Да, не хотелось бы, - пробормотал шериф. - Завтра же отправлю запрос на выделение нового вездехода. Нашли на чем экономить. Хорошо, вы девушка смелая, спортивная, к тому же с полностью погрязшая в этой нехорошей истории. Идемте…
Джип бросил из-под колес снежный фонтан и укатил. Напоследок Катрин разглядела морду щенка, выглядывающего в заднее стекло.
Сразу стало гнетуще тихо. Казалось, слышно как ложатся на землю хлопья снега.
Шериф кашлянул:
- И что сегодня за погода? Так и тянет под крышу. Вроде бы и не так холодно. Ну, не будем терять время…
***
Колея виляла между деревьев. Кое-где виднелись срубленные и небрежно сдвинутые в сторону стволы. Поскрипывал под ногами снег, идти по накатанной колее было нетрудно. Автомобили здесь явно пробивались не раз и не два. Катрин поглядывала на широкую спину шерифа. Рюкзак, тем более ружье, Андерс девушке не доверил, и двигаться налегке было непривычно. Все-таки непонятно зачем неизвестным понадобилось пробивать дорогу? Неужели в Бьер-Та имеется что-то ценное, оправдывающее незаконное вторжение? Зачем Берни в эту глупость вляпался? А если Берни, то почти наверняка и Крис. Вот дураки. Может быть, они эту тропу и прорубали? Ничего себе лесоповал - просека длиной в три мили. И лес эдакий гадостный. Полно сухостоя… Зато следов, даже птичьих, совершенно не видно… Так ведь не бывает.
Короткая куртка, не предназначенная для долгих лесных прогулок, задиралась. Девушка ее поминутно одергивала, потом затянула шнуры и застегнула до подбородка "молнию". На ходу натянула перчатки. Странное состояние - от быстрой ходьбы жарко, а спина все мерзнет. И не только из-за неудобной куртки. В спину все время смотрели. Несколько раз, резко оглядываясь, Катрин была просто уверена, что кого-то заметит. Может быть, того индейца. Того, которого на самом деле не было.
Андерс шел впереди не оглядываясь. Ружье он нес в руке. Катрин могла бы поклясться, что шерифу тоже не по себе. Оттого и молчит, и голову не поворачивает. Самой девушке нарушать тишину абсолютно не хотелось. И так казалось, что снег под подошвами шуршит слишком громко.
Впереди показался просвет. Шериф и девушка вышли на берег замерзшего ручья. Андерс остановился:
- Неглупо. Я уже вообразил, что они прорубили дорогу до самого места. Ручей впадает в реку у самого подножья холма. Я имею в виду этот чертов памятник индейской культуры, известный в нашей округе как Бьер-Та. Он торчит на холме. Я объясняю на случай, если вы, Кетрин, там действительно никогда не бывали.
- С какой радости мне врать, шериф?
- Не знаю. Я сегодня что-то вообще ничего не понимаю. Очевидно, из-за погоды. Все лепиться один к одному, - Андерс снял шляпу и привычно потер голову. - Кетрин, скажите, что такого вы носите на спине за поясом?
- Уже не на спине, - девушка сняла с пояса передвинутый под правую руку нож.
Шериф с недоумением подкинул на ладони легкий складной ножичек:
- Хм, честно говоря, я думал, у вас оружие посерьезнее. Этим только карандаши точить.
- Чем богата… Я, между прочим, на лекции в университет собиралась.
- Действительно, не подумал. Мне кажется, что мы уже неделю в лесу. Должно быть старею. И эти непонятные смерти… - шериф протянул нож девушке.
- Может быть оставите у себя? И давайте я впереди пойду. Для спокойствия.
- Для чьего спокойствия? Вашего или моего? - мужчина попытался улыбнуться. - Честно говоря, у меня уже мелькнула мысль пропустить даму вперед. Чувствую себя не в своей тарелке. Все казалось, что вы очень недобро на меня смотрите. Но теперь я передумал.
- Почему?
- Потому что, мне в спину смотрят и сейчас, - Андерс скривился в улыбке. - Забавно, правда?
Катрин хотела промолчать, но сейчас лучше было не стесняться. Вряд ли Андерс действительно схватится за живот от хохота.
- Точно, забавнее и не придумаешь, - пробормотала Катрин. - Мне стало казаться, что мне готовы врезать по затылку еще там, у дома вашего Чарли Отепе.
Шериф кивнул:
- Согласен. Мерзкое ощущение.
Они помолчали, оглядываясь по сторонам. Вокруг по-прежнему каменели черные деревья, на противоположной стороне ручья так же выжидающе застыл молодой ельник. До настоящего наступления темноты оставалось еще около двух часов, но дневной свет ощутимо мерк, становился серым и тусклым.
- Будем считать, что это погода. Только погода, - прошептал Андерс. - С другой стороны, это очень неблагоприятная погода. Может быть, вернемся?
Катрин посмотрела на него:
- Черт, мне тоже очень хочется выискать повод не ходить дальше. Но ведь мы оба начнем воображать, что струсили. Погода пройдет, а дерьмо на душе останется.
- Ты права, - Андерс снова попытался улыбнуться. - Вот уж не думал, что придется услыхать такие слова от девушки-милашки. Дать ружье? Меня, честно говоря, только его тяжесть и спасает.
- Да ну его, - Катрин тоже неосознанно перешла на шепот. - Предпочла бы "Беретту", но ты же при исполнении. Но палить-то все равно пока не в кого. Да я сегодня тоже не в своей тарелке, еще ствол потеряю.
- Тогда пошли.
Теперь двигались по пролегшей по ручью колее. Местами ноги проскальзывали на участках гладкого льда. У Катрин то и дело сбивалось дыхание. Не было сил поднять взгляд, и девушка могла смотреть только себе под ноги на ребристые следы шин. Иногда Катрин пересиливала себя, вскидывала голову. Вот то дерево, те кусты, те заросли, та слишком густая тень между елей - они определенно смотрят. Пялятся с ненавистью, ждут, когда пройдешь вперед, чтобы ударить, выстрелить, пустить стрелу в спину. Прыгнуть и вцепиться клыками в затылок. Ухватить за горло ледяной рукой-ветвью.
Стоило пройти вперед и за деревом никого не оказывалось. Заснеженные горбы камней опять же оставались лишь камнями. Девушка заранее знала, что там никого нет, но внутреннее чувство упрямо убеждало в ином. Катрин привыкла доверять себе полностью, и эта жуткая раздвоенность изнуряла больше чем страх. Спокойнее всего было не отрываясь смотреть на рюкзак на спине шерифа. Кажется, эти застежки и серая плотная кордура запечатлелись в памяти навсегда.
Склон слева начал расти вверх. Андерс остановился.
- Бьер-Та, - шевельнулись усы.
Катрин и сама чувствовала - хотелось быстро-быстро перебежать на противоположную сторону ручья, углубиться в низкорослые заросли, и идти, ломиться сквозь ветви, проваливаясь выше колен, только прочь, прочь отсюда…
Склон в сером пепельном снеге закрыл собой полмира. Катрин шагала, глядя в не застегнутую пряжку рюкзака покачивающегося на спине впереди. Мыслей не осталось, один страх.
Снова деревья. Следы колес нырнули в ельник, начался подъем. Катрин спотыкалась о взрытый колесами снег.
- Здесь, - прошептал Андерс.
Они стояли в центре лагеря. Провис под грузом снега тент, растянутый между деревьями. Торчали вбитые колья, желтела металлическая бочка. Катрин видела газовые баллоны, две тепловые пушки, лопаты, прислоненные к дереву.
- Стояли две, а то и три машины, - бормотал шериф. - Вон там грелись люди. Похоже, и палатка была.
Он шагнул к ящикам, стер перчаткой снег. На крышке пластикового ящика красовалась яркая эмблема Нью-Бриджского университета. Шериф глянул на девушку.
- Комплект стандартного археологического оборудования. Наш факультет. Но я в этом не участвовала. Честно. И ничего такого не знала, - прошептала Катрин.
- Охотно верю, - Андерс сплюнул, попал на полу своей куртки, но не заметил этого. - Какими идиотами нужно быть, чтобы… Чтобы вообще сюда ездить…
Он полез в рюкзак.
- А что здесь собственно такое? Чем священно это место? - прошептала Катрин.
- Идиотский вопрос для студента-историка, ты не находишь? - раздраженно пробормотал шериф. - Специально я не интересовался, потому знаю лишь поверхностно. Вроде бы была здесь какая-то индейская битва. Потом похоронили вождей и прочих героев. Должно быть скальпов сняли немало, раз хаяда до сих пор помнят те славные деньки.
Андерс начал готовить фотоаппарат. Катрин еще раз оглядела брошенный лагерь. Какой дьявол занес сюда ребят? Помнится, Пит говорил, что место дурное. Не то слово. Жуткое место. Катрин бывала в невеселых местах, есть с чем сравнить. Но это индейское святилище… От верхушки холма девушку отделял жидкий ряд деревьев, но даже смотреть в ту сторону было трудно.
Блеснула фотовспышка. Катрин судорожно вздрогнула. Шериф фотографировал брошенное оборудование. Должно быть, заниматься делом было гораздо легче, чем просто торчать посреди брошенного заснеженного лагеря. Снег кружился все гуще. Катрин подняла рюкзак, отряхнула ружье. Андерс торопливо фотографировал следы.
- Нужно накрыть.
Катрин помогла укрыть часть следов обрывками полиэтиленовой пленки.
Шериф спрятал фотоаппарат.
- Надо бы глянуть, что они делали. Следы свежие и Вранскин, и тот, в "альпах", здесь определенно были. И еще два человека.
Катрин молчала. Идти к вершине было жутко. Объяснить себе этого иррационального ужаса девушка не могла, да сейчас и не пыталась.
- Может быть, здесь подождешь? - неуверенно предложил Андерс. Идти в одиночестве шерифу чрезвычайно не хотелось.
- Нет уж. Я тут одна без чувств рухну. У меня колени трясутся.
- Погода, - прошептал шериф, машинально, в десятый раз, протирая дробовик.
Голая вершина холма. Ручья у подножья уже не видно, зато взгляду открылось скованное льдом русло реки левее. С остальных сторон вершину обступал лес. Вдалеке, у площадки, куда летом автобусы подвозили немногочисленных экскурсантов, темнело небольшое строение. Туда же упиралась дорога, ведущая к шоссе. Саму дорогу Катрин не видела, как впрочем, уже не могла толком разглядеть и того далекого дома или сарая, выстроенного непонятно зачем. Усиливающийся снег подернул мир плотной молочной пеленой.
И мысли в этом молоке тонули. Катрин стиснула зубы. Боль в челюстях позволила немного сосредоточиться. Подавляющее все и вся желание немедленно бежать прочь чуть поутихло.
Наверное, в теплое время года здесь все покрыто высокой травой. Возможно, здесь даже красиво. Сейчас лишь заснеженное, лысое, открытое ветрам, пространство. Жуткое. Почему жуткое? Катрин напряглась. Если присмотреться, под снегом угадываются неровности. Из попытки вспомнить признаки захоронений и классификацию ингумаций 1 ничего не вышло. Все силы уходили на то, чтобы удержаться, не рвануться обратно, вниз по тропинке. Бежать молча, тихо и очень быстро, сберегая дыхание, и даже не визжа от ужаса. Некогда будет визжать.
Холмики. Могилы. Логично. Ничего живого здесь нет и быть не может. Сто лет, двести. Возможно, больше, - лишь мертвая безлюдная земля.
Фиг тебе. Вот, тропинка под ногами. Кто-то пришел сюда и ушел. Значит, и ты сможешь.
- Почему мы стоим? - прошептал Андерс.
Катрин шевельнулась, с куртки посыпался налипший снег.
Сколько же так простояли неподвижно?
Шериф шагнул, раз, другой… Ноги его не гнулись, - ходули неловкие. Катрин заковыляла следом. Внутри все вопило - не делай этого! Не делай! Пусть идет один. Куда хочет. Беги отсюда!
Тропинка была узка. Два человека брели след в след сквозь белесую завесу. Снег ложился на широкополую шляпу шерифа, на опушенный рыжим мехом капюшон девушки. Мир окончательно терял цвет.
Тропинка петляла. Катрин старалась не смотреть по сторонам. Укрытые снегом чуть заметные могильные возвышенности порой оказывались близко, почти под ногами. Сердце начинало панически тарахтеть о ребра. В моменты просветления девушке хотелось хорошенько тряхнуть себя за шиворот. Да с какой же стати ты готова в обморок брякнуться? Мало мертвецов видела? Вот утром, например… А ведь совсем недавно по этой тропинке шагал Берни. Сегодня рано утром, или ночью…
- Где-то здесь, - сказал Андерс, поворачиваясь к девушке. - Дальше следов вроде бы нет.
Судя по выражению лица, шериф чувствовал себя отвратительно. Щеки запали, нос заострился, даже усы бессильно обвисли.
Катрин смутно озиралась. Никаких холмиков рядом. Девушка и шериф стояли почти в самом центре пологой вершины. В радиусе тридцати метров угадывались могилы, или что-то похожее на них. А здесь просто голое поле. Девушка попробовала присмотреться получше, снег залеплял глаза. Катрин протерла мокрой перчаткой лицо, попятилась, увязла по колено и села в снег.
- Что?! - шепотом крикнул шериф.
Катрин молча показала ему под ноги.
Андерс поспешно отступил, тоже увяз в снегу, но на ногах устоял.
Труп, лежащий почти под ногами шерифа, полностью утонул в снегу. Даже в рот покойнику намело снегу, торчали лишь оскаленные желтые зубы. Катрин хорошо видела пятнышко старой пломбы.
- Черт! - дрожащим голосом сказал шериф. - Черт, черт, черт! Я намерен вызвать подкрепление из Эдмонта.
Набравшись духу, Андерс смел снег с лица покойника. В широко распахнутых глазах мертвеца замерз лед. Плоть выглядела желтоватой, как старая кость. Казалось, промерзший человек-колода лежит здесь уже столетия. И все эти годы идет снег и неподвижно висит над холмом низкое небо…
Катрин, наконец, выбралась из сугроба. И тут же снова чуть не упала, наступив на невидимую под снегом лопату.
- Похоже, его собирались прикопать, - в горле Андерса что-то клокотало, но он старался говорить спокойно. - Я его не знаю. А ты?
- Нет. Этот не из наших, - с трудом выговорила девушка.
Мертвецу было около сорока лет, одет он был в белый маскировочный костюм. Насколько знала Катрин, местные охотники зимним камуфляжем и вообще маскировкой принципиально не пользовались.
- Признаков насильственной смерти не вижу, - зубы у шерифа постукивали, но Андерс держался. - Нужно его сфотографировать…
Мужчина возился с рюкзаком. Катрин хотелось закричать, чтобы он не смел здесь фотографировать, не смел сверкать вспышкой. Нельзя здесь ничего подобного делать, и свет здесь не нужен. Бежать, быстрее бежать отсюда! В спину снова смотрели десятки пар глаз. Катрин уже предчувствовала, как каменно шагнут сзади, схватят за шею, за плечи ледяными руками, потащат за собой.
Сверкнула фотовспышка, блеклая среди снежной завесы. Катрин молчала, вцепившись в найденную лопату. Смотрела, как быстро ложатся, скрывают окостеневшее лицо мертвеца тяжелые снежинки.
- Воткни лопату, легче будет найти тело, - неразборчиво сказал Андерс. Он фотографировал, не выпуская из левой руки ружье и держа палец на спуске.
Катрин послушно воткнула лопату в снег.
Шериф отступил, ловя труп в общий план и вдруг, вскрикнув, провалился в снег по грудь. Глаза Андерса округлились от ужаса, хватаясь за край ямы, он завопил:
- Все из-за тебя, сука белобрысая! Зачем вы сюда полезли, вонючки научные?! Трахали б своих мам дома, сопляки, говнюки задроченые!
- Заткнись, коп сраный! Это ты меня сюда притащил, мудак самонадеянный!
Ствол ружья целился в живот Катрин. Какой-то миг девушка не сомневалась, что Андерс выстрелит.
Шериф бросил ружье на снег. Цепляясь двумя руками, попытался выбраться из ямы. Руки в перчатках скользили по плотной пластиковой пленке, надежно маскировавшей раскоп, до того как в него угодил тяжелый мужчина.