– О да, да. Все вечера сидела дома, ждала тебя. Ни разу не взглянула на других мужчин. Я так тебя люблю.
– Врешь, – сказал он особенно тихо и угрожающе, и Вики задрожала. – Думаю, ты, сучка, мелкая дрянь. Пожалуй, надо тебя наказать.
Она хорошо знала эту игру, и ее соски под тонкой тканью затвердели.
– Сними пижаму! – приказал он, и Вики через голову стащила курточку, смяла и бросила на кровать. Потом спустила на бедра короткие панталоны и позволила им упасть на пол. Ногой отбросила их и остановилась перед ним нагая.
– Ты меня побьешь, Алеут? – испуганно спросила она и прикрыла руками лобок.
– Убери руки и иди сюда. – Он поманил ее пальцем. Вики подошла ближе и остановилась перед ним. – Раздвинь ноги, сука.
Она раздвинула ноги. Он наклонился и запустил руку ей между бедер.
– Шире! – приказал он.
Вики почувствовала в себе его палец. Ей этого ужасно хотелось. Она подалась бедрами к нему и почувствовала, как он касается шейки ее матки.
– Ты скользкая, как угри в ведре, грязная тварь, – сказал он. – Ты хоть понимаешь, что я должен тебя наказать, потому что ты плохо себя вела?
– Да, понимаю.
– Господин. Ты должна называть меня «господин». Или забыла?
Он что-то сделал пальцем, Вики стало больно, и она заскулила. Он словно бы что-то порвал у нее внутри. Глаза ее широко раскрылись от боли. Но боль была так приятна, что Вики уже чувствовала приближение оргазма.
– Да, понимаю, господин.
Он вытащил палец и поднес к ее лицу.
– Посмотри, что ты сделала, грязная проститутка. Ты выпачкала мой чистый палец своей отвратительной слизью.
– Прости, господин. Я не хотела.
– На колени! – сказал он, и Вики опустилась перед ним на колени. Он протянул к ней палец. – Обсоси дочиста.
Она взяла палец в рот. Он засунул его глубоко в горло Вики, и ее плечи задрожали от позывов к рвоте.
– Признавайся, что очень плохо себя вела, пока меня не было.
Вики издавала бессвязные звуки отрицания. Лицо ее отекло, она задыхалась. Он отодвинулся и вытащил палец из ее горла. Она с облегчением всхлипнула, все ее тело содрогалось от усилий, с какими она глотала воздух. Вики смотрела на Алеута налитыми кровью глазами, из которых текли слезы.
Он вынул руку из-за спины, и Вики увидела, что он держит пружинный выкидной нож. Алеут нажал кнопку, и под самым носом девушки выскочило лезвие. Семь дюймов длиной и яркое, как солнечный луч.
Это что-то новое. Раньше он не приходил к ней с ножом. Стоя на коленях, она попыталась отодвинуться, но Алеут взял с постели ее пижаму и обмотал ей вокруг шеи. Теперь он держал Вики, как щенка на поводке.
– Ты ведь говорила обо мне с посторонними, сука?
– Нет! – прошептала она, яростно мотая головой.
– Не ври, корова!
Он уколол ее в щеку кончиком ножа, и Вики вскрикнула от неожиданности и боли.
– Не делай мне больно. Мне эта игра не нравится. Не хочу больше. Пожалуйста, убери нож, Алеут.
– Это не игра. Ты рассказала обо мне Гектору Кроссу, сука.
– Нет. Не рассказывала.
Но вопреки отрицанию он увидел в ее глазах виноватое осознание. Лицо ее перекосилось от ужаса.
– Вижу, рассказала. Сказала ему, где меня найти, – засмеялся он.
– Пожалуйста. Ты не понимаешь.
Он не обратил внимания на ее возражения и заговорил, мягко, увещевая:
– Не волнуйся; делай, что я скажу, и все будет хорошо. Возьмись за левое ухо и оттопырь его как можно сильнее.
Она недоуменно смотрела на него.
– Ну же, Виктория. Давай, если действительно любишь меня, – уговаривал он, и, по-прежнему глядя на него, она подняла левую руку, взялась двумя пальцами за левое ухо и оттопырила его.
– Хорошо, – сказал он и одним быстрым ударом ножа отсек ухо у самого основания.
Вики крикнула, с ужасом глядя на свое отрезанное ухо, которое держала в пальцах.
– А теперь съешь его. Положи в рот и проглоти, – негромко велел он.
Кровь из раны лилась ей на грудь и текла между выпуклостями. Не обращая на это внимания, она смотрела на отрезанное ухо. Алеут уколол ее в шею, Вики вздрогнула и поглядела на него.
– Открой рот, – сказал он и снова уколол ее. Она открыла рот.
– Теперь клади ухо в рот и глотай.
– Нет, – сказала она. – Я не хотела. Позволь, я объясню.
Он коснулся острием ножа ее века.
– Ешь, или я выколю тебе глаза – по одному.
Она положила ухо в рот.
– Вот видишь. Ничего страшного. Наверное, даже вкусно. – Ее плечи снова конвульсивно содрогнулись. – Нет. Не вздумай. Глотай.
Она сделала усилие. Ее лицо перекосилось, горло сжалось. Наконец ей удалось сглотнуть. Она тяжело дышала. Но сказала:
– Все. Проглотила.
– Круто. Я тобой горжусь.
– Пожалуйста, перестань. Не делай мне больно.
Она горько плакала, качая головой.
– Перестать? – переспросил он с деланным удивлением. – Да мы только начали. Ты еще кое-что должна мне рассказать, правда, Вики? Ты должна рассказать, с кем говорила обо мне.
– Я ни с кем не говорила о тебе, клянусь могилой матери.
Слезы текли по ее лицу, и дышала она со всхлипами.
– Врешь, Вики. Я заставлю тебя съесть второе ухо.
Он поставил ее на колени, схватил за второе ухо и вытянул его, как резиновое. Приложил к нему лезвие, и Вики закричала.
Этот крик услышала Настя.
У входа в «Райские врата» Настя поймала такси. Из машины как раз вышли четыре смеющиеся польские девушки.
Оттолкнув одну из девушек, Настя села на заднее сиденье и сказала шоферу:
– Сорок семь Гарденс-лейн и индекс TW9-5LA. Угол Кью-Гарденс-роуд. В трехстах метрах от станции метро «Кью-Гарденс».
– Я знаю, где это, милая, – сказал таксист.
– Пятьдесят фунтов сверху, если доедете за четверть часа, шеф.
– Пристегнитесь и приготовьте пятьдесят фунтов, – ответил он. – Поехали.
Улицы были почти пусты, он ехал очень быстро и остановился на Гарденс-лейн на несколько минут раньше срока. Настя через окошко для оплаты протянула ему две пятидесятифунтовые банкноты и сказала:
– Сдачу оставьте себе: заработали.
Выпрыгнув из такси, она побежала к дому номер 47. И, пробегая через палисадник, услышала крик Вики. Настя сбросила туфли на каблуках и отшвырнула сумочку с блестками. Подтянула облегающую юбку до бедер и побежала к двери, разгоняясь. По прошлым посещениям она помнила, что замок на двери старый и непрочный. Однако помнила и про две цепочки, поэтому в последнее мгновение прыгнула обеими ногами вперед и лягнула дверь, как мул.
К ее удивлению, замок уступил и дверь отлетела к внутренней стене. Настя ногами вперед влетела в коридор. Она перекатилась, сразу вскочила и ринулась дальше, ни на миг не задержавшись.
Она хорошо помнила планировку старой убогой квартиры. Гостиная и кухня направо. Но она из-под двери в единственную спальню пробивался свет. Она толкнула дверь, тут же отскочила и прижалась к стене. Потом из-за дверного косяка заглянула в спальню.
Там была бойня. Кровь залила простыни на кровати, забрызгала стены и собиралась в лужицу на пушистом белом ковре посреди комнаты.
Вики стояла и смотрела на нее, но Настя едва узнала девушку. Вики была голая. У нее были отрезаны уши. Из свежих ран лилась кровь. Она текла и изо рта, окрасив зубы алым. Кровь лилась по подбородку и стекала на простыни. В комнате пахло кровью и рвотой.
Настя мгновенно узнала Алеута из видео. Он стоял за спиной у Вики, обхватив рукой ее голову, так что девушка была совершенно беспомощна. В другой руке он держал окровавленный нож, которым устроил бойню. Острие ножа, покрытое засохшей кровью, он прижимал к животу Вики. Используя Вики как щит, он через ее плечо смотрел на Настю.
– Послушай, Алеут. Отпусти Вики и сможешь уйти, – спокойно и рассудительно сказала Настя.
– Не знаю, какого дьявола тебе нужно, блондинка, но ты мне нравишься. Думаю, у меня есть для тебя кое-что получше. Сначала я разберусь с этой коровой. Потом займусь тобой, и ты дашь мне лучший секс в твоей жизни. А потом я убью и тебя, но очень медленно. Теперь смотри внимательно, повтора не будет.
Он быстро провел ножом поперек голого живота Вики, глубоко прорезав кожу, мышцы и оболочку желудка. Из раны вывалились внутренности. Нож перерезал их, и из них вываливалось содержимое. Потом он изменил угол наклона ножа и перерубил грудину.
Когда нож разрезал сердце, глаза Вики широко распахнулись, глядя в вечность. Воздух вырвался из открытого рта, Вики обвисла на руках у Алеута и умерла. Даже Настя на мгновение оцепенела от такой жестокости.
Однако спасение жизни Вики тут же перестало быть ее главной заботой – главной угрозой стал нож Алеута. Нож давал Алеуту власть.
По тому, как он держал нож, Настя видела, что он опытный боец, возможно, опаснее всех, с кем она сталкивалась. Он знал, что хорош, и полностью уверен в себе. И наслаждался. Очевидно, запахом крови и внутренностей, заполнившим комнату.
Она, напротив, безоружная, босая, в тесной, сковывавшей движения одежде. Маленькую спальню делает еще меньше большая кровать в центре. Насте для ее стиля борьбы необходим простор, возможность отступать и обманывать. А больше всего простор нужен, чтобы держаться подальше от лезвия.
Очевидно, Алеут пришел к тому же выводу и быстро переместился, чтобы еще больше ограничить ей свободу ее передвижений. По-прежнему держа перед собой в качестве щита труп Вики, он попытался загнать Настю в угол комнаты. Но она увернулась, обошла его с тыла, уходя от ножа.
Прежде чем он сумел развернуть свой «щит» и блокировать ее, Настя добралась до двери. Здесь косяки защищали оба ее фланга. Она посмотрела в лицо Алеуту и приняла боевую стойку, высоко подняв руки и держа их скрещенными в запястьях, два топора.
– Круто! Ты смотрела кино про кунфу с Джеки Чаном, блондинка, – усмехнулся он, подхватил тело Вики, так что ее ноги болтались над полом, и побежал прямо на Настю, пытаясь вытеснить ее в коридор, где ее легче будет достать.
Она увидела выход: под болтающимися ногами Вики были видны его ноги. И вместо того чтобы отступить, Настя побежала навстречу. Перед самым столкновением бросилась ему в ноги и нанесла свой любимый удар – «мул лягает». Обе ступни Насти ударили Алеута по левой лодыжке, точно туда, куда она целилась.
Она явственно слышала, как хрустнули кость и хрящ, и испытала торжество: теперь она точно знала, что он упадет и она сумеет отобрать у него нож.
Алеут крякнул от боли, но, к ее отчаянию, не упал. Она поднялась, отскочила и посмотрела ему в лицо. Но прежде чем успела восстановить равновесие, он, используя тело Вики как таран, ударил им Настю с такой силой, что ее отбросило к двери. Она ухватилось рукой за стену коридора.
Алеут двигался следом. Он хромал на поврежденную ногу, но шел удивительно быстро. И по-прежнему держал перед собой изуродованное тело Вики. Он прижал Настю к стене и над плечом Вики ударил ее в лицо. Настя схватила его за запястье, но оно было скользким от крови, и Алеут вывернулся, не выпустив ножа. Настя стояла у стены, а он прижимал к ней Вики, мешая вывернуться, лишая равновесия. Голова Вики болталась. Незрячие глаза остекленели.
Алеут снова ударил Настю в лицо, но она нырнула под нож, на мгновение потеряв врага из вида. Он уронил Вики, и ее труп перестал защищать нижнюю часть тела Насти. С быстротой гадюки он ударил ее в живот. Настя отчаянно рванулась в сторону, уворачиваясь от удара, но мешал труп, лежавший у ее ног. Она почувствовала, как нож вспорол кожу у нее на бедре. Попыталась перескочить через труп и оказаться на открытом месте, прежде чем Алеут ударит снова, но кишки Вики обмотались вокруг ее голени, и она споткнулась. Упала на колени и выставила руки, чтобы отразить удар, который – она знала это – обязательно последует. Однако Алеут схватил ее за запястье и бросил ничком на пол. Коленом уперся ей в спину, лишая возможности двигаться, а сам быстро изменил хватку. Потом поднял Настю на колени и встал за ней, зажимая ее голову одной рукой. И так сильно сдавил гортань, что она не могла закричать.
– Молодец блондинка, – одобрительно сказал он. – Умеешь драться. – Он тяжело дышал и усмехался. – А теперь у тебя есть возможность показать мне, насколько ты хороша в знаменитой собачьей позе.
В это мгновение входная дверь слетела с петель, и в коридоре показались Гектор и Пэдди. Они на мгновение застыли, увидев эту картину.
Алеут поднялся, не переставая душить Настю. Он смотрел на них, прикрываясь Настей, как щитом.
– Стойте на месте, – предупредил он. – Сделаете шаг, и этой суке не сдобровать.
Он прижимал нож к шее Насти под ухом. Он видел пистолет, который Гектор держал в обеих руках хваткой Вивера[21], приняв классическую стойку стрелка, расставив ноги и целясь Алеуту в голову.
Алеут пригнулся, спрятавшись за Настей, чтобы цель была минимальной, и принялся водить головой из стороны в сторону, как кобра, чтобы помешать Гектору целиться.
– Добро пожаловать, мистер Кросс. Рад снова вас видеть. Примите мои соболезнования в связи с недавней кончиной вашей любимой жены, – сказал он.
На глаза Гектору словно опустились ставни, перед глазами покраснело от ярости. Он едва сдерживался.
Мозг его заработал как компьютер, определяя углы и расстояния до цели. Прицел пистолета рассчитан так, что за двадцать пять ярдов пуля поднимается на полтора дюйма. Здесь до цели восемь или девять ярдов. Надо компенсировать подъем пули. Алеут все время движется, позволяя увидеть свою голову лишь на мгновение.
– Ты сумеешь попасть, Гектор, – едва слышно сказал Пэдди, присевший сзади.
Губы Гектора сурово сжались; он знал, что шансы выстрелить так, чтобы пуля миновала голову Насти, примерно пятьдесят на пятьдесят.
– Можем договориться, мистер Кросс, – сказал Алеут. – Я знаю, у вас снаружи машина. Без нее вы бы не добрались сюда так быстро. Вы отдадите мне ключи, а я вам – блондинку. Справедливый обмен?
Оружие в руках Гектора не дрогнуло.
– Кто заказал вам мою жену? – спросил он.
– Это в договор не входит, мистер Кросс.
– Это единственный возможный договор, Алеут.
– Посмотрите, что я сделал с вашей подругой Викторией. У нее теперь ни ушей, ни кишок. Пожалуйста, не злите меня.
Гектор даже не взглянул на изуродованный труп Виктории.
– Мне нужно имя, – настаивал он.
– А я хочу жить. Никаких имен.
– Я могу подождать, – сказал Гектор.
– Не думаю, – ответил Алеут. – Смотрите.
За спиной Насти он опустил нож и прижал острие к ее обнаженному трицепсу, а потом медленно прорезал руку. Лицо Насти исказилось.
– Все в порядке, Гектор, – сказала она, но голос ее звучал хрипло, а глаза были полны боли.
– Крутая малышка! – признал Алеут ее стоицизм и вырвал лезвие из ее плоти. – В следующий раз – нога.
Он вспорол ножом бедро Насти. А когда извлек лезвие, из раны ударила темная кровь и полилась на пол.
– Давай, Гек, – требовал Пэдди.
– Хейзел!
Одним этим словом Гектор объяснил свое нежелание стрелять.
– Ты не можешь спасти Хейзел, но можешь Настю. Пожалуйста, стреляй!
Теперь Пэдди умолял, а Гектор никогда не слышал, чтобы он кого-нибудь умолял. Но ведь Пэдди никогда не приходилось видеть, как женщину, которую он обожествляет, режут на ленты.
Гектор знал, что должен выстрелить. Он знал также, что это его самый ответственный выстрел, и понимал, каковы будут последствия, если он промахнется.
Но в руке у него был не простой пистолет. Дэйв Имбисс уговорил оружейного мастера дополнительно поработать над ним. Прежде всего мастер удалил серийный номер, так что теперь документально пистолет никак не связан с Гектором. Мастер вручную отполировал ствол, и теперь перекосы и осечки исключены. Он пропустил ствол через секретный механизм снайперского управления Министерства обороны США и сделал идеальными нарезку и выходное отверстие. Патроны тоже из особой партии. Баллистика у них совершенная, все пули вращаются совершенно одинаково и летят по идентичным траекториям, не рыская, без малейших отклонений. Наконец, грубый металлический прицел заменен настоящим произведением искусства. И теперь пуля попадает в цель с точностью до тысячной доли дюйма. Гектор столько часов провел в тире с этим пистолетом, что тот стал словно продолжением его руки.
Более того, Алеут теперь был будто дикий зверь в западне, на грани паники. Он мыслил уже не как хладнокровный убийца, кем в сущности был, и допустил небольшую ошибку. Голова его ритмично раскачивалась, двигалась из стороны в сторону, как стрелка метронома. Алеут показывал Гектору правый глаз в полутора дюймах от головы Насти с интервалом в две секунды. Пуля Гектора должна будет пролететь в миллиметре от щеки Насти.
Гектор медленно вдохнул и так же медленно выдохнул. Прицелился туда, куда будет стрелять. Давление пальца на курок было чуть больше, чем необходимо для выстрела. Он так глубоко сосредоточился, что все вокруг словно замедлилось, затихло, замерло. Пистолет действовал самостоятельно. Гектору показалось, что выстрел произвела какая-то посторонняя сила, а не его воля.
Он видел, как пуля оторвала золотой локон Насти, как ее ухо дрогнуло от потока воздуха, а потом увидел, как правый глаз Алеута взорвался потоком светлого желе, когда пуля пробила его. Затылок убийцы разлетелся. Светлое вещество мозга разбрызгалось по стене коридора, Алеут тяжело упал навзничь и судорожно скреб пятками по деревянному полу.
– Нужно немедленно наложить жгуты на раны, но в комнате ничего не трогай, чтобы не оставить отпечатков! – крикнул Гектор Пэдди, бросаясь вперед. Настя сделала к нему шаг и упала – поврежденная нога не выдержала ее тяжести. Пэдди подхватил ее и осторожно уложил на пол.