– А ты ему этого не сказал? – поинтересовалась Лика.
– Я, между прочим, не хам! И никогда не скажу пожилому человеку, мол, из ума выжили!
– Ты, значит, полагаешь, что он из ума выжил? – недобро прищурилась Матильда. Уж она Лутовинова в обиду не даст.
– Есть маленько!
– А по-моему, если кто и выжил из ума… – пожала плечами Матильда.
– Матрена! Схлопочешь!
– Ха!
– Кончайте базар! – потребовала я. – Хорошо, допустим, ты прав. И что из этого следует? Ты отказываешься заниматься этим делом?
– Я ничего подобного не говорил! Я просто высказал свое мнение или, если хочешь, гипотезу! Имею я на это право?
– Имеешь! А мы имеем право с твоей гипотезой не согласиться! – вдруг жестко заявила Лика и вытащила из кармана листок с рисунком кувшина. – Вот, глянь! Это копия с рисунка Калерии Федоровны! Ты сегодня был у Святослава и видел кувшин. Это тот самый?
Валерка взял в руки листок, глянул на него, потом закрыл глаза, мысленно представив себе виденный сегодня кувшин, и сказал внезапно охрипшим голосом:
– Нет, это другой! Сразу видно!
– А ты говорил! – с торжеством воскликнула Мотька.
– Но тогда я совсем ничего не понимаю! Зачем, ну зачем красть кувшин, а потом подкидывать другой? Это же глупо! Сами подумайте! Я еще мог бы понять, если бы кто-то просто подменил его, но аккуратно, незаметно, стоит себе и стоит, никому и в голову бы не пришло, что он другой!
А так… Либо действовал идиот... либо все-таки кто-то решил свести его с ума…
– Опять двадцать пять! От чего ушли, к тому и пришли! – проговорила Лика. – Тогда, может, все-таки отдадим на экспертизу? Тем более у вас есть какой-то знакомый химик!
Только тут я вспомнила, что чуть ли не в первый день моего приезда тетя Липа говорила, что мне звонила Татьяна Мироновна, жена Глеба Алексеевича, моя преподавательница английского. А я закрутилась с тем дурацким делом и забыла ей позвонить!
– А может, правда? Может, стоит отдать кувшин на экспертизу?
Мы переглянулись.
– Это не помешает! – кивнул Валерка. – Иди, Аська, звони Глебу! Сейчас ведь лето, и они вполне могли куда-нибудь уехать. У них дача есть?
– Кажется, нет! Лика, от вас можно позвонить?
– Конечно! Крокодилы ведь нет!
– Крокодилы? – переспросил Валерка.
– Да, мы тут стишки сочинили: Тетя Нила, Крокодила…
– Бегемота проглотила! – выкрикнул Валерка.
– Мотька, а ты случайно не помнишь телефон Скавронских, а то неохота домой переться?
Мотька помнила наизусть все телефоны. Я пошла в дом. Все-таки Крокодила не зря была художницей. В доме у нее было очень красиво. Но совсем неуютно. Я села в кресло и набрала номер Скавронских.
– Алло! – услышала я знакомый голос.
– Татьяна Мироновна?
– Ася? – сразу узнала она меня. – Здравствуй, детка!
Как ты? Как парижская жизнь?
Пришлось вкратце ответить на все ее вопросы. Но наконец я решилась:
– Татьяна Мироновна, а как Глеб Алексеевич?
– Хорошо! Более того! После той истории с ампулами на его работу наконец обратили внимание, оказали поддержку… Сейчас он в Австрии, договаривается о закупке оборудования…
– В Австрии? – переспросила я упавшим голосом.
– Да. А в чем дело, Ася? Тебе нужен Глеб?
– Понимаете, Татьяна Мироновна, мы хотели…
– Вы? Вы с Матильдой опять что-то расследуете?
– Ну, вроде…
– Говори, девочка! Может, я смогу тебе помочь! Ты же знаешь, мы с Глебом вам по гроб жизни обязаны…
– Татьяна Мироновна, нам нужно сделать... я не знаю, как это назвать... экспертизу или анализ... медного кувшина…
– Боже мой! Это проще пареной репы! Я попрошу кого-нибудь из наших друзей, из лаборатории Глеба. Для вас они сделают это с удовольствием. Да, кстати, свою статью об открытии препарата Глеб посвятил АМВ!
– АМВ? Что это такое?
– Анастасия, Матильда, Валерий!
– Надо же! – поразилась я.
– Давай сделаем так – ты позвони мне нынче вечером, и, думаю, завтра утром уже можно будет отдать ваш кувшин! Ася, скажи, это что-то опасное?
– Да нет, Татьяна Мироновна, ерунда… Просто нужно выяснить, старинный это кувшин или подделка, только и всего. Спасибо вам огромное!
– Погоди благодарить. Если все получится, тогда мы завтра и повидаемся. И обязательно возьми с собой Матильду.
– Конечно!
На этом мы простились до вечера.
– АМВ! – восторженно воскликнул Валерка, когда я пересказала друзьям свой разговор с Татьяной Мироновной. – Посвящается АМВ! Класс!
– Кто не в курсе, непременно решит, что это какой-то таинственной даме посвящено – Анне Михайловне Востриковой! – засмеялась Лика.
– Альбине Макаровне Верблюдовской! – подхватила Мотька.
– Александре Митрофановне Величко!
– Антонине Мстиславовне Вайншток!
– Анастасии Матвеевне Васильевой!
– Алле Максимовне Вовк!
– Анжелике Магомед овне Вырвизуб! – крикнул, уже задыхаясь, Валерка.
– Твоя взяла! – не выдержала я. – Лучше Анжелики Магомедовны Вырвизуб уже не придумаешь!
– Значит, папа у бедной Анжелики – Магомед Вырвизуб? – хохоча, спросила Мотька.
– А что такого? – Мама у Магомеда была, допустим, азербайджанка, а папа – украинец, Вырвизуб!
Мы опять покатились со смеху. Немножко успокоившись, я сказала:
– Валер, ты позвони-ка Святославу, предупреди насчет экспертизы.
– Незачем, ты сперва договорись, а тогда уж и я позвоню. Все равно он никуда не денется! Он же теперь узник!
Безвылазно сидит в квартире у вашей Калерии.
Вечером, часов в десять, позвонила Татьяна Мироновна и велела нам с Мотькой явиться к ней в двенадцать часов.
Отлично. Мы успеем заехать за кувшином к Святославу.
Я тут же позвонила ему.
– Асенька? – узнал он меня сразу.
– Святослав Витальевич, понимаете, мы договорились с одной знакомой, что она отдаст ваш кувшин на экспертизу.
– И что? Что вы хотите узнать? Не отравлен ли он? – усмехнулся Святослав Витальевич.
– Нет! Мы хотим узнать, что он собой представляет!
Подделку или…
– А вы полагаете, что это антикварная вещь?
– Нет, но проверить не мешает, да и вообще…
– Ладно, делайте что хотите! Только вам самим придется идти за ним в мою квартиру! Я же теперь узник!
– Святослав Витальевич, мы сначала к вам зайдем, часиков в десять, ладно? Вы только скажите, может, вам чего-нибудь купить?
– Купить? Да, пожалуй, купите мне килограмм груш и килограмм апельсинов.
– А клубники не хотите? С нашего огорода?
– Спасибо, девочка, но я не люблю клубнику. Да, и еще купите мне пачку кускового сахару.
– Обязательно! Ждите нас!
Потом я позвонила Валерке и все ему сказала.
– Я бы поехал с вами, но... раз вы можете обойтись без меня, обойдитесь, а то неохота лишний раз напрягать отношения с мамой.
Глава 6 Я – воровка!
Мы с Матильдой проснулись по звонку будильника, в половине восьмого. Еще бы, ведь в десять нам надо быть у Лутовинова, а в двенадцать у Татьяны Мироновны.
– Ась, а чего мы тете Липе-то скажем?
– Ох, Мотька, не знаю… До чего надоело врать!
– Предлагаешь сказать правду?
– А почему бы и нет? Хоть отчасти…
– Как это – правду отчасти?
– Я скажу, что соседу Леры требуется провести какую-то экспертизу, а помочь в этом может Татьяна Мироновна. Вот и все!
– А мы вроде как ни при чем?
– Именно!
– А что, мне нравится!
– Тебе – ладно, лишь бы тете Липе понравилось!
– Слушай, а Лику с собой возьмем?
– Не стоит, наверное, зачем лишний раз Крокодилу злить?
– Это точно. Ну все, встаем!
Тетя Липа приняла все за чистую монету. Или сделала вид. Но так или иначе, а мы спокойно уехали в город. Купили фрукты и кусковой сахар и спокойно направились к дому Лутовинова. Беспрепятственно поднялись на последний этаж и достали ключи от Лериной квартиры.
– Ой, Аська, мне почему-то страшно… – прошептала Мотька.
– Ты чего, Матильда? – удивилась я.
– А вдруг с ним что-то…
– Да ну тебя! – рассердилась я и вставила ключ в замочную скважину.
Мотька тихонько поскуливала за моей спиной, однако не успела я открыть дверь, как на пороге увидела живого и невредимого Святослава Витальевича.
– Слава Богу! – перекрестилась Мотька и облегченно вздохнула.
– Девочки! Как я рад вас видеть! – громогласно приветствовал нас Лутовинов.
– Тес! Святослав Витальевич, тише! – прошипела я. – Вас же нет! Вы на Крите!
– Ох, ну и свалял я дурака! Надеюсь, никто меня не слышал! – испуганно прошептал он и попятился в глубь квартиры.
Когда мы закрыли за собой дверь, Святослав Витальевич провел нас на кухню и предложил чаю или кофе.
– Спасибо, но мы недавно завтракали! Святослав Витальевич, как бы нам кувшин раздобыть? – спросила я.
– Я уж сам его для вас добыл! Наведался ночью в свою обитель и принес. Однако, хоть убейте, не знаю, что тут исследовать! Кувшин точно такой же, за исключением мелких деталей. Кто-то по ошибке подбросил мне его… У похитителя, по всей видимости, таких кувшинов много, – улыбнулся он. – Но вам, мои комиссарши Мегре, вероятно, виднее!
– А вы сигнализацию не порушили? – полюбопытствовала Матильда. – Когда за кувшином ходили?
– Нет, что вы! Меня этот юноша проинструктировал!
Вы, пожалуйста, не думайте, что я выживший из ума старик! Я просто немолодой режиссер. И кое-что в жизни еще намерен сделать! И в частности, снять в кино Матильду! Такое лицо просто необходимо запечатлеть на экране!
Матильда просто растаяла от счастья.
– Вы правду говорите? – спросила она охрипшим голосом.
– Разумеется! Я просто из суеверия не хочу пока говорить ничего конкретного. Если ничего не сорвется, если спонсоры не надуют, то в октябре я должен запуститься с новым фильмом… Тьфу, тьфу, тьфу, чтобы не сглазить!
– И еще по дереву постучите! – потребовала я.
– Стучу!
– Три раза!
– Вот что, девочки… Мне тут ночью пришли в голову кое-какие мысли…
– Насчет кино? – восторженно спросила Мотька.
– Нет, насчет всей этой истории. А может, я малость сдурел? Может, я все на свете перепутал?
– Что? – не поняли мы.
– Да все! Ну мог же случайно не закрыть дверь. Мог!
А вернувшись, решить, что в квартире кто-то был? Мог.
Поскольку ничего не пропало, а дверь была открыта, я решил, что это странно, увидел, что кувшина нет на месте, и объявил, что он похищен! А потом нашел его на балконе.
Мог я в задумчивости переставить его на балкон? Теоретически мог.
– Но ведь он другой! – напомнила я.
– А может, я что-то путаю, а? Может, он упал и носик немного погнулся?
– И добавилось звено в цепочке? – скептически осведомилась Мотька.
– А если оно не добавилось?
– Как это?
– Вдруг я просто спутал? Ну, забыл-..
Именно такую версию высказывал вчера Валерка, а мы опровергли ее с помощью Ликиного рисунка. Лика рисовала с Лериного эскиза… Надо его найти… Кажется, Лера положила его в большую папку на письменном столе! Я открыла папку. Рисунок лежал сверху.
– Вот! Святослав Витальевич, смотрите, это Лера рисовала с вашего кувшина! Он действительно другой!
– М-да, против факта не попрешь, как говорится, – почесал в затылке Лутовинов. – А я уж так уютненько все придумал…
– Между прочим, Валерка вчера придумал то же самое… – не преминула сообщить Мотька.
– Да? Очень жаль, что мы с ним напрасно напрягали мозги! – улыбнулся он. – Но девочки, что же это?
– Не знаем.
– И даже никаких догадок нет?
– Нет! Может, после экспертизы появятся!
– А когда же будут результаты?
– Понятия не имею, – сказала я. – Попрошу сделать как можно скорее… Нам самим не терпится… Уж больно странная история.
– Девочки, но раз уж так все обстоит, обращайтесь с кувшином поосторожнее… И заверните его как следует, чтобы никто не видел, что вы отсюда выносите!
Мы так и сделали – завернули кувшин в полотенце и поставили в ту сумку, в которой принесли фрукты и сахар.
– Ну как? – спросила Мотька.
– Превосходно! Не видно, что в сумке! Ну что ж, девочки, с Богом! И непременно позвоните мне потом, скажите, когда будут результаты!
– Обязательно! – пылко пообещала Мотька, и мы ушли.
Внизу мы столкнулись с пожилой женщиной очень приличного вида.
– Девочки, вы к кому ходили? – поинтересовалась вдруг она.
– Мы? К Омельченко!
– Но ведь она уехала?
– А мы поливаем у нее цветы!
– Но откуда вы взялись?
– Я… – начала я, но Мотька меня перебила:
– Но почему вы спрашиваете? Вы что, лифтерша?
– Я? Лифтерша? – оскорбилась женщина.
– Тогда какое вам дело? – довольно грубо осведомилась Мотька, пихнув меня локтем в бок. – Или вы просто бдительная?
– Послушай, девочка, а ты почему хамишь? – спросила женщина, выхватила что-то из кармана и сунула себе в рот. Раздался пронзительный свист. У меня душа ушла в пятки, а Мотька вдруг отпихнула женщину и понеслась прочь на бешеной скорости. Мне ничего не оставалось, как кинуться за ней. Вдогонку нам несся оглушительный свист. Мотька выбежала на улицу и юркнула в первый попавшийся подъезд. Я за ней.
– Фу! Ну и гонка! Черт бы побрал эту любопытную старушенцию! – проворчала она. – Хороши бы мы были, если бы нас поймали!
– А что особенного? Позвонили бы маме в театр, она подтвердила бы, что Лера ее подруга, и все дела…
– Да как ты не понимаешь? Они бы нас обыскали, нашли бы кувшин… И к Татьяне Мироновне мы бы опоздали!
– Может, если б ты не нахамила старухе, все и обошлось бы!
– Значит, я виновата?
– Отчасти!
– Ладно, пошли, а то опоздаем!
Но не тут-то было. Посреди переулка стояла наша знакомая, рядом с нею милиционер и еще человека два-три, очевидно, прибежавших на свист. Да! Вляпались капитально!
– Ну, теперь что скажешь?
– Нет слов!
– Что, если они сейчас начнут обходить подъезды?
– Ни фига! Они сейчас пойдут проверить, в порядке ли дверь Лериной квартиры. И либо напугают Святослава, либо ему придется им открыть, и вся конспирация полетит к черту! А к тому же нам больше нельзя сюда соваться… Фу!
Дернула меня нелегкая… Аська, что же делать?
– Пошли поднимемся наверх, вдруг там есть проход в другой подъезд?
– Дожидайся!
– Все равно нам деваться некуда…
Мы стали подниматься по лестнице. Дом был старый, без лифта, с высокими пролетами. Мы поднялись на пятый этаж. Оттуда лесенка вела на чердак. Мотька взобралась на нее и толкнула чердачный люк. И он вдруг поддался.
– Аська! – прошептала Матильда. – Гляди!
– Мотька! Не надо!
Но тут внизу раздались голоса:
– Мне показалось, они сюда забежали!
– Не волнуйтесь, гражданочка! Сейчас все проверим!
А вы их тут раньше не видали?
– Нет. Первый раз!
– Аська, скорее!
Ничего не оставалось делать, как взлететь за Мотькой на чердак. Едва я влезла за ней, мы закрыли люк и навалились на него. Ну и положеньице! На чердаке было пыльно, мне захотелось чихнуть, но я вспомнила, чему учил меня Костя, и нажала пальцем между верхней губой и носом.
Надавила. Чихать сразу расхотелось. Костю этому научил его папа, следователь РУОП.
Но вот голоса уже на верхнем этаже.
– Наверное, через чердак ушли! – предположил женский голос.
– Или там засели! Ну-ка, Демидыч, толкнись туда.
Кто-то попытался поднять крышку, но наша тяжесть не позволила им это сделать. Конечно, возьмись за это дело какой-нибудь не в меру ретивый силач, и мы отлетели бы как миленькие, но… Ретивого силача среди них не нашлось, и Демидыч сказал:
– Не-а, заперто тут! Видать, обознались вы, не в тот подъезд девки сиганули!
– Может, в соседний?
– Да если даже… Бесполезно! Они давно уж небось схильнули… Нынче они шустрые все, не догонишь…
– Значит, Юрий Демидович, вы их искать не будете? – строго произнесла наша врагиня.
– Да почему, Евдокия Васильевна, почему? Сейчас пойду в соседний подъезд загляну!
– Уф! – выдохнула Мотька. – Кажется, пронесло!
Аська, надо по-быстрому линять! Пока они тот подъезд осматривают!
– Нет, Мотька, надо выждать! Они запросто могли оставить кого-нибудь на улице. И вообще… Кошмар какой-то!
– Да, не слабо! Но ты скажи, что бы мы делали, если б чердак был заперт? Это странно! Я сама слыхала по телеку, говорили, что к праздникам будут все чердаки проверять…
– Ну, может, до этого еще ни у кого руки не дошли, на наше счастье.
Мы перевели дух и огляделись. Чердак был небольшой и являл собою довольно странное зрелище – тут было хоть и пыльно, но довольно чисто. Никакого лишнего хлама, только несколько старых сундуков.
– Ой, Аська, как интересно, что в них?
– Какое-нибудь старое барахло! – предположила я.
– Обожаю старое барахло! – прошептала восторженно Мотька и открыла один сундук.
Он был пуст. Во втором лежали какие-то ветхие полушубки, нестерпимо вонявшие нафталином.
– Фу! – поморщилась Мотька.
В остальных сундуках тоже ничего интересного не обнаружилось. И тут мне пришло в голову, что чердачное окошко выходит как раз в переулок и можно поглядеть, поджидают ли нас еще… Я подошла к окну и вдруг заметила, что окно и часть пола перед ним совсем не пыльные, как будто кто-то вчера тут протирал влажной тряпкой. Я насторожилась.
– Мотька, смотри!
– Чего там?
– Глянь, как тут все чистенько!
– И вправду! С чего бы это?
Я между тем бросила взгляд в окно и обмерла. Отсюда открывался вид на квартиру Лутовинова. И расстояние было небольшое. В квартире ниже этажом были открыты окна и прекрасно была видна молодая женщина, сновавшая по кухне.
– Ни фига себе! – пробормотала Мотька. – Местечко специально для киллера!
Она словно прочитала мои мысли. И кинулась к сундуку, вонявшему нафталином. Зажав одной рукой нос, она приподняла старые шубы и вскрикнула.
– Аська, гляди!
На дне сундука лежал кожаный новенький футляр, завернутый в полиэтиленовую пленку.
– Точно! Гнездо киллера! Аська, смываемся!
Я смерила взглядом футляр. И выхватила его из сундука.