Член Наблюдательного совета ЦСКА Владимир Петров сказал, что клуб будет платить мне пенсию – тридцать тысяч рублей, как всем. Я поблагодарила.
Надеялась, что кабинет Виктора оставят нам для нужд фонда. Но потом поняла, что затея неразумная. Чтобы попасть в кабинет, нужно пройти пост охраны. А мало ли кто захочет прийти в фонд. К тому же, на этот кабинет в клубе уже рассчитывают…
Поэтому когда Алексей Касатонов сказал, что кабинет Тихонова хотят воссоздать в Зале хоккейной славы, я обрадовалась. На Арене легенд будет музейная экспозиция, посвященная Виктору. И как её составная часть – полностью реконструированный кабинет Виктора с реальной мебелью. История оживёт!
Глава X Ушёл… В историю
Время вперед!
Вроде бы это штамп такой – сказать про великого человека, что он опередил время. Так про всех говорят. Получается пафосно. Я не хочу так. У Виктора всё – через труд, через будничную изнурительную работу, никакой помпезности. Хочу ещё раз объяснить, что революция в хоккее – переход на игру в четыре звена – это всё не сразу сложилось. Это не мечта, не план, который вынашивался, а потом реализовался, когда он перебрался в Ригу.
В этой революции – его отношение к тренерской профессии. Он готовился к ней, ещё будучи игроком. И он понимал: чтобы стать настоящим, профессиональным тренером, нужно получить образование. Не только специальное, с институтским дипломом. Необходимо иметь ещё и определённый уровень культуры. Он тогда не опережал время, а как бы догонял его.
Виктор добросовестно учился. Уже взрослым человеком он заканчивал школу. Были такие вечера, когда я его совращала в кино сходить: «Вить, давай, ты завтра в школу не пойдёшь, давай в кино». А он: «Нет, я должен в школу». Я опять ною: «Так хочется в кино…». Через полчаса он мне говорит: «Знаешь что, не пойду я в школу – идём в кино». Но я за эти полчаса тоже передумала, возражаю: «Нет, школу пропускать нельзя». Вот такие у нас были высокие отношения.
Виктор опередил время работоспособностью и влюбленностью в спорт. И заложено всё это было с детства, с конца войны. Он так вспоминал то время: «Приду из школы, портфель брошу, кусок хлеба с маслом обмокну в сахарный песок, и – нет для меня лучшего пирожного в мире. Самое вкусное, что я когда-либо ел! Коньки надеваю и до вечера на Петровке».
Виктор опередил время работоспособностью и влюбленностью в спорт.
Петровка – это у них каток поблизости. И, видимо, интерес к спорту, вовлеченность в спорт дали ему возможность почувствовать в себе силы. Он обрёл себя и поверил в себя.
И судьба его хранила: он мог стать воришкой, бандитом – да кем угодно мог стать в то тяжёлое время. Но его берегли – все уркаганы были болельщиками, понимали, что он – человек необычный, незаурядный. Его берегли и не подпускали ко всякому криминалу. И к нему криминал не пускали.
Конечно, у него была невероятная работоспособность, но одним усердием таких результатов не добьёшься. Всё-таки Виктор – большой талант. Может, поэтому я его так и поддерживала всегда – чтобы работал, учился, добивался чего-то. Наверное, ещё и нюх, и интуиция сработали.
И он совершенно не походил на консерватора, каким его пытались выставить недоброжелатели. Он сам предлагал и готов был принять новое. Даже в мелочах.
Например, в Риге после матчей с подачи Виктора проводились пресс-конференции с участием тренеров. И это в советское время, когда специалисты и спортсмены крайне редко давали интервью! Тогда подобная открытость казалась удивительной, но Виктор и в Северной Америке давал много интервью. Местные журналисты ставили его в пример тренерам НХЛ, когда он отправлялся за океан в новогодние турне. Выдержки из восторженных отзывов канадской и американской прессы можно прочитать в книге Виктора Тихонова «Надежды, разочарования, мечты», которую написал (с помощью Олега Спасского) в 1984 году.
Виктор ещё в семидесятых стал использовать видео при тактическом разборе – при подготовке к матчам. Сначала снимал сам на плёнку и показывал фрагменты на кинопроекторе, потом у «Динамо» появился оператор в штате команды. А когда он работал в ЦСКА и сборной, то купил за границей видеомагнитофон.
Ничего подобного до Виктора в советском хоккее не применялось. Для наглядности использовались макеты. Но с помощью видео можно было и на ошибки указать и продемонстрировать своим игрокам, как играет соперник.
В те времена телевидение мало матчей показывало. В основном – игры с участием столичных команд. А про игры команд первой и второй лиги даже и разговор не шёл. Информации было мало, противника практически не изучали. Виктор опередил время, потому что уже в начале семидесятых он включал в подготовку к игре то, что включают все современные тренеры. Он использовал любые нюансы для улучшения игры.
Конечно, обретению себя, раскрепощённости научила Рига, помогла Рига. Там у нас было самое счастливое время – и для него, и для меня. Да и для сына Васьки тоже. Потому что всё наладилось, всё пошло: появились какие-то деньги, появилось уважение окружающих, появилась квартира. Там не надо было ни у кого ничего просить. Вокруг народ приветствовал, уважал и целовал-обнимал. А такое всегда нравится, всегда приятно. И пошли успехи, и он уже понимал, чего он добился своим трудом.
Виктор ещё в семидесятых стал использовать видео при тактическом разборе – при подготовке к матчам. Сначала снимал сам на плёнку и показывал фрагменты на кинопроекторе, потом у «Динамо» появился оператор в штате команды. А когда он работал в ЦСКА и сборной, то купил за границей видеомагнитофон.
И именно там добился. Ведь, когда он отправлялся туда из московского «Динамо», его характеризовали примерно так: да, профессионален, хоккей знает, но есть большой недостаток: неуживчив с начальством, стоит на своём. Отдадим должное тогдашнему первому секретарю ЦК КП Латвии Августу Эдуардовичу Воссу, которого познакомили с этой характеристикой, на что он воскликнул: «Такой нам и нужен!».
Да, был Виктор таким упрямым, даже упёртым иногда – это правда. И в этом он тоже опережал время. Независимость и свободолюбие стали цениться значительно позже.
Кто-то признаёт его новаторство в области хоккея, кто-то не готов признать Тихонова. Но победы ведь говорят сами за себя. Как говорится, смотрите на табло! Победы, медали, титулы – от них никуда не денешься. В спорте других критериев оценки не существует.
Сколько угодно можно говорить, что Иванов лучше Петрова, но! Если Иванов второй, это не имеет смысла. Так же и в тренерской профессии – первый отвечает за всё. И я очень боялась – если мы останемся в Москве, то и он останется вторым. Может, самым лучшим вторым, но таких высот он бы тогда не достиг.
Я на отъезд сразу согласилась – едем, куда хочешь! Правда, тогда не думала, что мы так надолго уедем. Думала, проявит себя, и года через три пригласят в Москву. А получилось, девять лет он проработал в Риге. А я так ещё больше там прожила – до тех пор, пока Василий не подрос, пока в Москве всё не сложилось, не нормализовалось. Но это были самые счастливые годы.
В ЦСКА и в сборной Виктор добился самых выдающихся достижений. И именно тогда все его наработки увидел хоккейный мир – Канада, США, Европа.
А Виктор опередил время, потому что не тратил его, это самое время, на пустые дела, на ерунду. И жил игрой, и всего себя отдал игре.
Внук Витя
Виктор умер… Это был день, когда Виктор умер: 24 ноября 2014 года. В Москве именно в этот день должен был состояться матч петербургского СКА, в котором играет наш внук Виктор, с ЦСКА. Известие об уходе великого Тихонова быстро распространилось среди хоккеистов. И главный тренер СКА Вячеслав Быков сказал нашему внуку, что он сам должен решить – играть ему или не играть, готов он или не готов.
И Виктор-младший сыграл… Сыграл, да ещё как! Сделал дубль и отдал передачу. Он стал героем встречи, хотя СКА и проиграл (3:5). Драма? Нет, это Тихоновский путь. Путь максималиста! Когда человек отдаёт себя, забывает себя во имя результата.
Вообще внук Витя принёс в последний год столько радости. Конечно, победа на чемпионате мира в Минске – это нечто особенное. Мой Виктор поехал туда совершенно больным, а вернулся довольным и счастливым. Витька наш стал не только чемпионом мира, но ещё и лучшим бомбардиром, вошёл в символическую сборную турнира. В раздевалке после победы он в благодарность повесил золотую медаль на грудь деду. Это был шок, радостный шок.
А потом всю команду собрали в Москве. Ребят провезли по улицам города в открытых автобусах. На улицах – ликование. Я смотрела прямую трансляцию на канале «Москва-24», от начала и до конца. А Виктор Васильевич на своей машине сзади ехал – за автобусом с российской сборной. Виктор рассказывал, что люди его узнавали и тоже кричали «ура». А внук Витька был в восторге. Ну, как ребёнок, в телячьем восторге. Их всех затем приняли в Кремле, а после этого праздника два Виктора приехали домой. Уставшие, но счастливые.
Я всё думала, чем их покормить. Чтобы было и вкусно, и торжественно. Сделала окрошку. И шампанское выставила на стол. Сидели мы втроем на кухне, обмывали золотую медаль. Витька, конечно, в эйфории. Таких мгновений он ещё не переживал. Никакая Америка не может дать таких сильных эмоций – радости вместе с народом от победы. Здесь – стержень русского человека, его характер. И внук говорит за столом: «Я всё думал, чего же я хочу, а я хотел окрошки!».
Но – радость радостью, а только надо знать Виктора Васильевича. У него даже в минуты веселья и триумфа мысли о деле, об игре. Пошёл у тёзок важный разговор. Виктор Васильевич говорит Виктору Васильевичу: «Учти, у тебя начинается самое тяжёлое время. Смотри, чтоб после победы тебя не занесло. Чтобы сохранить свой статус, подтвердить свой уровень, тренироваться надо теперь гораздо больше».
Я ему потом напоминала: «А ты помнишь, что тебе дед говорил?»
К сожалению, прошедший регулярный сезон у него был не такой выразительный. Что естественно – после восхождения почти никто не может выдержать бремя всеобщих высоких ожиданий. Виктор Васильевич всегда говорил: «Выиграть – это одно, второй раз добиться успеха гораздо сложнее. А повторять и повторять свои достижения – так это просто подвиг. Надо всё время искать новую мотивацию – заставлять себя, переступать через не могу. А ведь не хочется, ведь – уже великий».
Хорошо, что Витька всё понял. Он мне звонит довольно часто – два раза в неделю обязательно. Жалко, что у него пошли травмы. Они и раньше случались – он на чемпионат мира 2013 года не попал из-за повреждения.
А в прошлом сезоне – настоящие жизненные качели… Лучший бомбардир на чемпионате мира, а в Кубке Гагарина – всего три набранных очка. Попал в состав олимпийской сборной, но игрового времени практически не получал. Хотя при этом всё-таки отметился голевой передачей. Хороший был в Сочи урок. И ему, и всем нам.
Вот опять же история о том, что вслед за мужем на крупный турнир не стоит ехать… Перед Олимпиадой звонила жена внука – Евгения: «Татьяна Васильевна, мы хотим поехать и поддержать Витю». Я отвечаю: «Жень, твоё дело, конечно, но я считаю, лучше не надо. Тем более, маленький ребёнок на руках – всего-то годик. А там столько людей со всего мира – не надо рисковать».
Не послушалась, поехала. В итоге ребёнок заболел, всё пошло сикось-накось, и они раньше срока уехали. Ну, я уж знаю: если ставится большая задача, себя надо придушить, не лезть.
Единственное, что меня после Олимпиады порадовало, так это то, что внук после неудачи нашей сборной в Сочи публично, в СМИ, поддержал главного тренера Зинэтулу Билялетдинова. Мог бы, наверное, обидеться, ведь почти не играл в Сочи. И вообще, хоккеисты редко вступаются за отставленного тренера, они должны работать с любым специалистом и не распространяться на предмет того, кто нравится, а кто нет. Но у Витьки заложено – это было и у его отца Василия, и у деда – чувство справедливости. Уж мы, Тихоновы, должны выступить обязательно.
Мне кажется, Витька по натуре очень хороший человек. Но я его мало знаю. Читатель удивится? – как это так, бабушка плохо знает внука. Но ведь я его увидела, когда ему было три года. В три года он встал на коньки, которые я ему привезла. Виктор Васильевич приобрёл эти крохотные, словно игрушечные, конёчки в Чехии. И вот я помню, как Витька на горшок ходил в этих коньках, так они ему понравились. Он думал, что легко поедет, но – пошёл на лёд и сразу упал. Однако не сдался и вот – до сих пор катается.
А потом они всей семьёй уехали за границу. Василий работал в Финляндии, США, Швеции. И Витьку я почти не видела. Только когда он вернулся в Россию, мы стали общаться.
Первое время говорили так же, как и про Ваську: «Ну, всё правильно, всё понятно – по блату там». Но по блату в нашей семье ничего не было. Всего добивались сами.
Здесь подчеркну: внук – необычайно порядочный человек. У меня такое ощущение, что к нему в Питере очень хорошо относятся. Есть у меня приятель-собачник, ему 46 лет, мы вместе своих любимцев выгуливаем. Так вот, он безумный болельщик – отслеживает всё, что пишут о хоккее. И он рассказывает, как доброжелательно пишут про Витькину жену, про него самого. Отмечают, что она – спортивная женщина. Мой знакомый передаёт Витькины интервью, про которые я не знаю, которые упустила. Так что у меня есть картина происходящего. И сложилось впечатление, что им с Женей там хорошо.
Когда сезон завершится, нужно будет принимать решение. Предложений чемпиону мира, лучшему бомбардиру чемпионата поступает немало. Когда ещё был Виктор жив, мы ему говорили: «Витя, выбирай, ты отвечаешь за семью. Не смотри на нас – делай так, как ты считаешь нужным. Думай о будущем».
Мне бы хотелось, чтобы он ещё хотя бы годик поиграл в России. Но сейчас общее поветрие… Здесь ему, конечно, сложно, потому что приходится играть и за клуб, и за фамилию на спине.
С одной стороны, у него своя фамилия. С другой, эта фамилия – Тихонов, Виктор Тихонов. Но ведь он и сам уже что-то сделал в хоккее, болельщики за него переживают не как за внука Тихонова, а как за игрока Тихонова. Хотя, возможно, в обиходе ему вредит то, что он из хоккейной династии.
Первое время говорили так же, как и про Ваську: «Ну, всё правильно, всё понятно – по блату там». Но по блату в нашей семье ничего не было. Всего добивались сами. Я даже обижалась – мне же Виктор не помогал с поиском работы.
Наверное, Витьку можно было изначально в ЦСКА как-нибудь пристроить. Но и Виктор, и Василий решили, что ему лучше пройти свой путь – пообтереться, пока он молодой, в «Дмитрове». Затем была «Северсталь», когда подрос. В 2008 году выиграл бронзу молодёжного чемпионата мира. И его признали лучшим нападающим турнира, он пять шайб забросил.
Приехал из аэропорта с медалью и на диване в нашей квартире их вдвоём с дедом фотографировали журналисты. Вот так он начал свой путь. И хорошо, что вначале всё было неброско, без шума, без пафоса.
Это уж потом, после успеха на молодёжном чемпионате мира, он перебрался в НХЛ – в «Финикс Койотис».
У Витьки образования – средняя школа. Я его маме Татьяне всегда говорю: «Если есть возможность учиться, надо повышать своё образование. Диплом не повредит в дальнейшей жизни». И очень просила, чтобы она заставляла его читать, потому что теперь многие живут в компьютере. И вот недавно спрашиваю: «Вить, ты что-нибудь читаешь?». А он отвечает: «Читаю, но на английском». Ну, что тут скажешь!
Когда он появляется в Москве, всегда ко мне приезжает. Я стараюсь что-нибудь вкусное приготовить, и он всегда говорит: «Ой, как хорошо накормила». У нас с ним нормальные отношения. Я ему говорю всё, что думаю. Иногда даже неприятные вещи. А кто ему ещё скажет? Я ему не резко говорю – не в лоб. Могу напомнить, как мы окрошку под шампанское ели-пили, как дед предупреждал о том, что победа обязывает, что легко всё растерять.
Муж мой в начале сезона ещё съездил в Санкт-Петербург на матч Вити. А вскоре попал в больницу. И так получилось, что 24 ноября его должны были выписать домой. Я купила специальную кровать, на которой ему было бы легче лежать, на которой за ним было бы легче присматривать, ухаживать. Всё мы устроили, вымыли квартиру – готовились к его возвращению домой.
Я была у Виктора Васильевича в пятницу, 22 ноября. Сказала ему:
– Витя, больше не приеду к тебе, в понедельник жду тебя дома.
Он меня погладил по руке и говорит:
– Тебе будет очень сложно.
А я успокаиваю:
– Да что ты, я уже договорилась с сестричками, они будут дежурить.
А потом рассказала ему про кровать:
– Она такая, что тебя не надо будет переворачивать, она сама переворачивает.
В общем, мы поговорили, но ему было уже так плохо, так плохо…
А в воскресенье Витька прилетел в Москву на игру против ЦСКА. И сказал: «Поеду деда проведать». Мы на тот момент ещё не знали, что он уже в реанимации. И так получилось, что Витька его видел последним.
Я была у Виктора Васильевича в пятницу, 22 ноября. Сказала ему: – Витя, больше не приеду к тебе, в понедельник жду тебя дома. Он меня погладил по руке и говорит: – Тебе будет очень сложно.
Он потом рассказал: «Дед меня еле обнял». Силы оставляли его, сердце останавливалось. Витя был последним там из родных и близких. Конечно, он после этого ко мне не заезжал – сразу поехал в расположение команды, на игру. И всё это неслучайно – у них с дедом была какая-то особенная мужская солидарность.
И я вижу у Витьки настоящий мужской характер. И тот матч против ЦСКА, тот надрыв, то горе – всё это разом, всё это закалило Витьку. Когда проходишь через такие вещи, когда преодолеваешь – это с тобой навсегда остаётся. На всю жизнь.
Верю, что Витька сможет всё в жизни сделать достойно.
Конечно, побаиваюсь… Как у него завершится сезон, как всё впоследствии сложится, что ему будут предлагать в СКА или за океаном, как будут его домашние на это реагировать? Я всегда и его жене Евгении, и маме Татьяне говорю: «Учтите, это его работа. Пока он жив и здоров, должен и заработать, и получить удовольствие, потому что другой профессии у него нет. Где гарантия, что он станет тренером? Тренер – это совсем другая профессия».