Но чуда не случилось. Его не допустил Гранич. Чех вроде бы тоже кинулся на добивание, но вместо этого врезался в Савина и опрокинул его на спину. Нелепо махнул клюшкой, шайба взмыла вверх и одновременно с сиреной перескочила через верхнюю перекладину ворот. На экране появился Ожогин, раздосадованно схватившийся за голову. Актерского таланта ему было не занимать. Сокрушался нападающий «беркутов» очень естественно. Подъехавший Алгерсон ободряюще похлопал партнера по спине. Матч был закончен с итоговым счетом «3:2» в пользу «Кристалла».
– Слили? – раздался голос справа от Баркетова.
Максим повернул голову. Рядом с ним стоял Росляков и тоже наблюдал за тем, как игроки гостевой команды поздравляли друг друга с победой.
– Слили, – Баркетов опустился на стул. Придвинул к себе кружку с пивом и сделал большой глоток. – Я знал, что сольют, но до последней секунды надеялся… Глупо, конечно.
– Глупо, – согласился Росляков и тоже сел. – Трофимов не стал бы рисковать жизнью своей супруги.
– Вам это известно? – удивился Максим.
– И это, и многое другое, – сотрудник Роскомспорта поочередно уперся взглядом сначала в Баркетова, потом в Свантуша. Ребята определенно созрели для разговора и запираться уже не станут. – Не стоило вам связываться с Никоновым. Даже если представить дело, как применение оружия в целях самообороны… Все равно не стоило.
Баркетов побледнел. Росляков сделал вид, что не заметил этого. Поднял руку, привлекая внимание официанта. Матч на экране сменился рекламной заставкой. Если кто-то из корреспондентов и изъявил желание пообщаться с игроками, транслировать интервью в прямом эфире не собирались.
– Но давайте для начала черканем немного конкретики, – Росляков заказал себе кофе. – Рассказывайте, ребята. Внятно и по порядку. Кстати, а что с Ключевским?
– Он ранен, – Баркетов взял инициативу на себя. Свантуш, втянув голову в плечи, с отсутствующим выражением на лице потягивал пиво. – Вы не ошиблись. У нас действительно вышла стычка с Никоновым и его приятелем. Мы хотели выяснить, кто стоит за смертью Осина.
– Выяснили?
– Да. Никонов признал, что это его рук дело. Но он был всего лишь исполнителем. Имя заказчика нам узнать не удалось.
– А что насчет Агафонова? – спросил Росляков.
– Про него разговора не было. Ни с нашей стороны, ни со стороны Никонова.
– Понятно, – сотрудник Роскомспорта достал диктофон и положил его на стол между своим левым локтем и локтем Максима. – Оставим Никонова. Меня эта история в «Камелоте» волнует меньше всего. Расскажите мне о своих договоренностях с Агафоновым.
Росляков включил диктофон. На некоторое время за столиком возникла напряженная тишина. Баркетов растерялся, не зная, с чего начать. Ему пришел на помощь Свантуш.
– А какие могли быть договоренности? – Он придвинулся поближе. – За каждую слитую игру – деньги. Агафонов получал их от Никонова, а потом расплачивался с нами. Сливали не так уж часто. Чисел сейчас не вспомню, но грубо скажем… Пару раз в месяц.
– Кто был в доле? Только вы четверо? Я имею в виду вас двоих, Ключевского и погибшего Осина.
– Да, – подтвердил Баркетов. – Только мы четверо. Больше никто в команде об этом не знал. Догадываться, может быть, и догадывались. Кто их знает?.. Но доказательств не было, а следовательно, не было и открытых претензий…
– Какую роль во всем этом играл Денисов?
– Никакой.
– А кто-нибудь из административного руководства клуба?
Вопрос насторожил Максима. Вернее, не сам вопрос, а та интонация, с которой он был задан. У Рослякова явно была какая-то информация на этот счет, но делиться ею он пока не собирался.
– Если кто-то что-то и знал, – с расстановкой произнес Баркетов, – нам об этом ничего не известно.
Росляков сделал глоток кофе.
– Игра в день смерти Олега Осина должна была быть слита? – Он говорил полувопросительно и в то же время полуутвердительно.
– Да.
– Но вы ее не слили?
– Нет.
– Почему?
– Олег не захотел… – Воспоминания о том дне заставили Баркетова нахмуриться. – Он сказал, что никогда больше не будет играть по подсказке Агафонова.
– Агафонов об этом знал?
– Естественно. Олег открыто поставил его в известность. Они поругались, но Оса от своего не отступился. Мы его поддержали. А на следующий день… Впрочем, про катастрофу вы уже знаете, – Баркетов наморщил лоб. – Так же, как и о том, что она была не случайной. Олега убили.
– Что было потом? – Росляков продолжал задавать вопросы. – Когда подошла следующая подставная игра?
По губам Максима скользнула ядовитая усмешка. Он отхлебнул пива и сдвинул кружку на дальний край стола.
– Агафонов обратился к нам как ни в чем не бывало. Словно и не было истории с гибелью Осина. А ведь именно в тот день свитер Олега торжественно подняли под своды арены. Номер шестьдесят шесть был закреплен за ним посмертно. На века. А Агафонов… Сука!
– Давайте без эмоций, – Росляков постучал согнутым указательным пальцем по корпусу диктофона. – Что сказал Агафонов?
– Сказал, что мы должны слить игру. Деньги поставлены немалые, чтобы перекрыть прошлый просчет. Обещал заплатить нам троим по двойному тарифу…
– Мне не обещал, – ввернул Свантуш.
– Значит, только мне и Ключевскому, – продолжил Баркетов. – Поставил нам в центр Вартека. Это должно было облегчить задачу и вызвать меньше подозрений. Центр из Вартека никакой… – Максим помолчал секунду-другую. – Но мы все равно эту игру выиграли. В память об Олеге.
– И назло Агафонову?
– Можно и так сказать.
– И на этот раз он предупрежден не был? Я правильно понял? Черканем здесь немного конкретики.
– Да, – Баркетов скривил губы в улыбке. – Мы не стали ему ничего говорить. Просто выиграли, и все. Может, это и вызвало у него сердечный приступ… Хотя вы упоминали что-то о транквилизаторах…
– Об этом потом, – отмахнулся Росляков. – Что дальше?
– А дальше вы и сами все знаете. На место Агафонова пришел Трофимов, принялся перекраивать и команду, и прежнюю модель игры. Он собирался создать все четыре равноценные пятерки. Исключительно атакующие. Убрал из состава Ярика, – Баркетов качнул головой в направлении Свантуша; чех быстро кивнул, соглашаясь со сказанным. – Но ничего больше он сделать не успел. Его приперли к стенке известным вам образом. Итог мы только что видели на экране. Игра с «Кристаллом» оказалась слитой.
– Почему вы были не там? – Росляков неопределенно мотнул головой, но Максим сразу понял, что имеет в виду сотрудник Роскомспорта.
– Я ушел из команды.
– Из-за этого?
– Да. Трофимов предложил мне вернуться к прежнему, но я отказался. В настоящий момент готовятся документы по расторжению контракта.
Росляков выключил диктофон и убрал его в карман. Неторопливо допил кофе, размышляя о чем-то своем. И Баркетов, и Свантуш сидели молча.
– У меня есть к вам предложение, – сотрудник Роскомспорта устремил взгляд поверх голов собеседников. – Я не буду поднимать вопрос о том, кто убил Никонова и Динарова в «Камелоте», а вы поможете мне прижать Трофимова.
– Что значит «прижать»? – насторожился Свантуш.
– А то и значит. Давайте черканем немного конкретики. Мне известно, с кем встречался Игнат Артемьевич накануне слитой игры. Но я не знаю, кто стоит в данной организации еще выше. Подозреваю, но не знаю наверняка. Уничтожить гидру возможно, лишь отрубив ей голову. Однако я вынужден действовать в рамках закона. В отличие от вас, ребята… – Росляков выдержал паузу. – Вы вдвоем отправитесь к Трофимову и заставите его поехать на встречу с этим неизвестным лицом. С самым главным, а не с тем, с кем он разговаривал в прошлый раз. Пусть выторгует себе такое условие. Вручите ему диктофон… После этого мы сядем Трофимову на хвост и таким образом не только отыщем интересующую нас гидру, но и достанем необходимые улики.
– Этот «кто-то» очень высокопоставленный? – уточнил Баркетов. – Тот, кого вы подозреваете?
– Да. Очень.
– А кто под ним? Кто тот человек, с кем встречался Трофимов? Мы можем узнать его имя? – Видя, что Росляков колеблется с ответом, Максим усмехнулся: – Да бросьте вы! Мы же теперь в одной упряжке.
– Хорошо, – сдался Росляков. – Это Рубаев, вице-президент клуба «Стальные Беркуты».
– Рубаев! – на выдохе откликнулся Баркетов. – Вот сука!
– Курва! – поддержал товарища Свантуш.
– Так вы беретесь помочь мне?
Росляков, не дожидаясь официанта, расчехлил портмоне и положил на стол сторублевую купюру.
– Он не согласится, – сказал чех, слизнув с губ пивную пену.
– Трофимов?
– Да.
– Так в том-то все и дело, – сотрудник Роскомспорта улыбнулся одними уголками губ. – Вам нужно его убедить. А уж как вы добьетесь положительного результата, меня не волнует. Проявите характер, парни.
Намек был слишком прозрачным, чтобы бывшие игроки «Стальных Беркутов» не сумели его понять. Баркетов нахмурился, но уже через секунду его лицо разгладилось. Какого черта? Ему вполне по силам сделать это. Разве он не стремился к тому, чтобы справедливость восторжествовала?
– Согласен.
Максим протянул раскрытую ладонь Рослякову, и мужчины обменялись крепким рукопожатием. После секундного колебания то же проделал и Свантуш. Баркетов невольно обратил внимание на следы от наручников на запястьях Алексея. Во время их прошлой встречи этих следов не было.
Чех допил пиво, расплатился, и все трое одновременно поднялись. Росляков молча передал Баркетову диктофон. Не тот, которым пользовался сам, а другой.
– Как только выполните свою задачу, сразу свяжитесь со мной, – напутствовал сотрудник Роскомспорта хоккеистов. – И помните, Трофимов должен настоять на встрече с вышестоящим лицом, а не с Антоном Рубаевым.
– Ясно.
Алексей застегнул «молнию» на куртке и первым вышел на свежий воздух. Свантуш и Баркетов слегка задержались. Росляков не стал их дожидаться.
Глава 9
– Анжела!
Трофимов кинулся в прихожую, едва до его слуха долетел звук проворачивающегося в замочной скважине ключа. На тот момент он даже не задумался о том, откуда у его супруги может быть ключ от их новой квартиры. Позже Игнат Артемьевич понял, что Анжела получила его лично из рук вице-президента клуба.
Нервы Трофимова были на пределе. Вернувшись с игры в пустую квартиру, он более часа мерил шагами комнату, время от времени останавливаясь то у окна, лишенного занавесок, то у телефонного аппарата. В правой руке Игната Артемьевича был сжат мобильник. Но ему никто не звонил. Трофимов уже начал было сомневаться, что Антон Степанович сдержит данное ему слово… Мысли роились в голове одна ужаснее другой. И вдруг…
– Господи, Анжела!
Игнат Артемьевич схватил жену за руки, притянул к себе, и женщина со слезами припала к широкой мужской груди. Она плакала беззвучно, а Трофимов только и мог, что осторожно поглаживать ее по вздрагивающим плечам.
– Все в порядке, милая, – Трофимову и самому в этот момент хотелось разрыдаться. – Все уже позади. Испугалась? Да? Ты ведь испугалась, Анжела?
Она кивнула.
– Понимаю. – Главный тренер «беркутов», продолжая обнимать супругу за плечи, провел ее в комнату и бережно усадил на диван. – Я сам чертовски перепугался. И я сделал все, что от меня требовали, Анжела. Я согласился на все их условия…
– А что они требовали? – Женщина подняла голову.
Игнат Артемьевич натянуто улыбнулся:
– Это уже неважно. Ты жива, и слава богу. Я ужасно нервничал. Черт! Хочешь чего-нибудь выпить?
Она отказалась. Трофимов чувствовал, что ему-то выпить требуется совершенно определенно, но он не позволил себе разомкнуть объятий. Никогда прежде Игнату Артемьевичу не доводилось видеть жену в таком состоянии. Она вся как-то сжалась. И это та Анжела, которую он знал! Решительная, волевая, целеустремленная. В подобную перемену трудно было поверить. Но приходилось.
– Тебе не сделали ничего дурного?
Трофимов спрашивал, и сам же боялся услышать ответ. Он поклялся себе, что, если с головы жены упадет хоть один волосок, Рубаев дорого за это заплатит. В этом случае Игнат Артемьевич лично свернет ему шею. Но Анжела вновь отрицательно покачала головой.
– Только в аэропорту,.. – выдавила она сквозь слезы. – Когда меня забирали… Было жутко, Игнат. А потом… Я и не видела никого больше. Они отвезли меня в какой-то загородный дом и оставили там. Сказали, что моя жизнь будет зависеть от тебя…
– Я знаю.
– В тебе я не сомневалась, Игнат. И я ждала… А сегодня меня выпустили и назвали этот адрес. Сказали, что тут я смогу встретиться с тобой.
Анжела сама высвободилась из его объятий, подобрала под себя ноги, предварительно скинув полусапожки, и разместилась на диване возле подлокотника. Глаза были красными, но она больше не плакала. Игнат Артемьевич ободряюще улыбнулся супруге.
– Не будешь против, если я что-нибудь выпью? – спросил он.
– Да, конечно…
Трофимов прошел к бару, откупорил бутылку красного вина и, не тратя времени на поиски стаканов, отхлебнул прямо из горлышка. Из правого уголка рта на подбородок скатилась похожая на кровь капелька. Игнат Артемьевич смахнул ее рукавом. Глотнул еще раз, а затем поставил бутылку на столик. Бар закрывать не стал. Вернулся к жене.
– Я не спала двое суток, – призналась Анжела. – У нас, в этом доме, есть спальня?
– Да. Вот эта дверь, – указал в сторону комнаты Трофимов. – Но если хочешь, можешь прилечь прямо здесь.
– Здесь я не смогу расслабиться.
– Набрать тебе ванну?
– Не надо. У меня нет сил даже на это.
– Понимаю, – кивнул Игнат Артемьевич.
Некоторое время Анжела еще сидела без движения, потом заставила себя скинуть босые ноги на пол. Супруг помог ей подняться.
– Я провожу тебя.
Однако на пороге спальни женщина остановилась, вскинула голову и встретилась глазами с Игнатом Артемьевичем. Взгляд Анжелы был таким же, как и раньше, – настороженный и испытующий.
– Скажи мне, Игнат… – она на мгновение запнулась. – То, что ты сделал ради моего спасения… То, что они от тебя требовали… Это не слишком ужасно?
– Нет, – Трофимов нагнулся и легко поцеловал жену в щеку. – Ничего особенного. Обычная тренерская работа. Я поначалу решил проявить принципиальность, и на меня таким образом надавили. А что ты хочешь? – Игнат Артемьевич заметил искреннее изумление жены. – Мы с тобой теперь в России. Дикая страна, дикие нравы… Я ведь не раз рассказывал тебе о России.
– Я помню, – Анжела пожала плечами. – Но не думала, что настолько.
– Забудь об этом, – посоветовал Трофимов. – Забудь, как дурной сон. Сейчас уже все в порядке. И я обещаю тебе, что ничего подобного больше не повторится. Дураки, как известно, учатся на собственных ошибках.
– Мне не нравится, когда ты называешь себя дураком, Игнат.
– Мне тоже. Но иногда нужно уметь смотреть правде в глаза.
Он поцеловал Анжелу еще раз, и она скрылась в спальне. Трофимов мягко прикрыл за женой дверь. Прислушался. Нет, плакать она вроде бы больше не собиралась. Игнат Артемьевич вернулся в центр гостиной, взял со стола бутылку и выпил еще вина.
Свет фар подъехавшей машины отразился в зашторенных стеклах. Трофимов прошел к окну и выглянул наружу. Из остановившегося напротив подъезда «Пежо» выбрался сначала Баркетов, а за ним – Ярослав Свантуш. Игнат Артемьевич нахмурился. Оба его бывших игрока зашли внутрь. Не хотелось бы, чтобы они разбудили задремавшую Анжелу…
Трофимов быстро прошагал в прихожую и отпер дверь. Баркетов уже собирался надавить на кнопку электрического звонка. Чех держался позади него.
– В чем дело, парни? – не слишком приветливо встретил хоккеистов главный тренер «беркутов». – Не поздновато ли для визитов? Моя жена только вернулась и…
Максим перебил его:
– Нужно поговорить.
Он без приглашения перешагнул через порог. Свантуш на секунду замялся, но потом последовал за товарищем. Игнату Артемьевичу ничего не оставалось, как отступить в сторону.
– Если это насчет контракта, то можно было подождать…
– Это не насчет контракта.
Баркетов двинулся в гостиную, но Трофимов удержал незваного гостя за локоть.
– Не туда, – шепотом произнес он. – Пройдем лучше на кухню.
Максим подчинился. Трофимов вновь пропустил игроков вперед, а сам замкнул шествие. Баркетов и Свантуш подсели к столу. Игнат Артемьевич остался стоять, спиной закрыв дверь. Зажигать свет на кухне он тоже не стал. Выжидательно глянул на визитеров:
– Так в чем, собственно, дело?
– Они вернули вам жену? – вопросом на вопрос ответил Баркетов.
– Вы пришли сюда узнать именно это?
– Нет. Но все же… Вернули?
– Да, вернули.
– Мы с Максом смотрели игру в баре, – усмехнулся чех. Его мощные челюсти снова перемалывали жевательную резинку. – Впечатлило. Особенно концовка. Динамичная и напряженная. Агафонов, помнится, ни разу не додумался до того, чтобы устраивать из слитых игр шоу.
Трофимов побагровел. Меньше всего ему хотелось сейчас обсуждать минувший матч с «Кристаллом». Его, как и все остальное случившееся за последние дни, следовало попросту забыть. То, что он только что посоветовал супруге.
– А я смотрю, ты стал разговорчивее, – язвительно бросил он Свантушу.
– Чего нельзя сказать о вас, Игнат Артемьевич, – парировал Баркетов. – Почему вы не сказали мне, что это Рубаев?
– А с какой стати? Я же русским языком объяснил тебе, Макс, что жизнь моей жены находилась под угрозой. Я не мог допустить, чтобы ты ввязался в разборки с вице-президентом клуба. Что в этом случае стало бы с ней? – Трофимов неопределенно мотнул головой в направлении спальни. – Или тебе на всех и все наплевать?
– Было бы мне наплевать, я бы просто ушел в сторону и притих.
– Ты так и сделал, когда не стало Осина. А теперь вдруг опомнился… Не поздновато ли для прозрения?
Баркетов резко встал. Свантуш тоже встал, перестал жевать и положил руку на плечо бывшего одноклубника. Это движение невольно сдержало Максима.
– Что? – Трофимов криво усмехнулся. – Скажешь, что я не прав? Прав, Макс, прав. И ты отлично об этом знаешь. Так что не стоит строить из себя моралиста. К тебе это тоже относится, – добавил он, взглянув на чеха. – Так зачем вы пришли?