Баркетов резко встал. Свантуш тоже встал, перестал жевать и положил руку на плечо бывшего одноклубника. Это движение невольно сдержало Максима.
– Что? – Трофимов криво усмехнулся. – Скажешь, что я не прав? Прав, Макс, прав. И ты отлично об этом знаешь. Так что не стоит строить из себя моралиста. К тебе это тоже относится, – добавил он, взглянув на чеха. – Так зачем вы пришли?
Почти невероятным усилием воли Баркетов заставил себя успокоиться. Однако садиться он больше не стал. Стоял и Свантуш.
– Вы знаете, кто стоит за Рубаевым? – Голос Максима звучал ровно, но в нем появилась какая-то надтреснутость.
– Не знаю.
– Уверены?
– Это что допрос, Баркетов? Если я сказал, что не знаю, значит, не знаю.
– Но такой человек есть?
– Возможно. Меня это не касается. Я сделал то, о чем меня просили, а остальное…
– Они попросят еще раз, – с нажимом произнес Баркетов.
– И что с того?
– Вы хотите работать на них вечно?
Разговор уже происходил на повышенных тонах и мог быть услышан в спальне. Трофимов судорожно сглотнул и выдержал небольшую паузу. Вновь перешел на свистящий шепот.
– К чему ты клонишь, Макс?
Баркетов двинулся на него, Свантуш попытался остановить приятеля, но тот лишь небрежным движением сбросил со своего плеча тяжелую ладонь Ярослава. Остановился в полушаге от Игната Артемьевича. Стального цвета глаза хоккеиста буравили переносицу главного тренера. Отступать от намеченного Баркетов не собирался. Он знал, что дожать Трофимова именно сегодня было крайне необходимо.
– Это нужно остановить, Артемьич. Теперь, когда ваша жена в безопасности, пришло время для контратаки. Вы же играли сами. Вы знаете, как важно уметь стремительно переходить из обороны в нападение. В противном случае неприятель запрет вас в зоне. И что останется? Проброситься? Но это позор, Артемьич. Подумайте об этом. Подумайте о тех, кого уже нет в живых. Об Осине, об Агафонове… Ведь это только начало. Будут и еще жертвы. Неужели вы думаете, что Ожогин, Алгерсон и Гранич всегда будут безропотно сливать игры по вашему указанию? Они ведь хоккеисты! У них тоже есть понятия о чести. Настанет день, и кто-нибудь из них последует примеру Осина. Он откажется. А его грохнут. Для Рубаева и того, кто прикрывает его, люди, как мусор. Убрал – и все… Таким не место в спорте. Не место у власти. С этим нужно кончать, Артемьич! Слышите? Обязательно нужно!
Речь Максима была настолько искренней и проникновенной, что Трофимов не сразу нашелся с ответом. Он несколько раз бессмысленно сморгнул, покосился на Свантуша и вновь встретился глазами с Баркетовым.
– Кончать… – глухо, словно эхом, откликнулся Игнат Артемьевич. – Но как? Что я могу? Ведь я уже…
– Повязан с ними? – закончил за него начатую фразу Баркетов и увидел, как Трофимов энергично качнул головой в знак согласия. – Я знал, что Рубаев на это и рассчитывает. Он наверняка обрисовал вам во всех красках, что будет, если вы решите соскочить. Угадал?
Трофимов снова кивнул.
– В его словах, бесспорно, есть зерно истины, – продолжил Максим. – Только одного Антон Степанович не учел. Если наш план сработает, ответ держать уже будет не перед кем.
Игнат Артемьевич в растерянности провел ладонью по лбу. Перестав подпирать спиной дверь, он придвинул к себе стул и без сил опустился на него. Ноги вдруг предательски ослабели.
– Что за план?
Теперь Баркетов взирал на собеседника сверху вниз.
– Нужно достать главного. Человека, который управляет всей этой системой. Без него пирамида рухнет. А с Рубаевым мы уже легко справимся. Без поддержки он – никто. Слизняк!
– Но… – Трофимов уставился в одну точку. – Мы не знаем, кто этот человек…
– Агафонов его знал, – подал голос Свантуш.
Игнат Артемьевич взглянул сначала на чеха, потом на Баркетова. Максим уверенно кивнул.
– Яр прав. Агафонов наверняка его знал. Он вел переговоры с ним, а не с Рубаевым. Вам следует сделать то же самое.
– Мне?
– Конечно. Игра с «Кристаллом» слита, и пришло время сесть за стол переговоров. Скажите, что вас не устраивает доля. Вы человек с мировым именем, и все такое… Попросите Рубаева связать вас с тем, кто решает подобные вопросы. Он сведет. У него выбора не будет.
– Вы так считаете?
Лицо Игната Артемьевича заметно осунулось. Он зажал кисти рук между колен, стараясь скрыть охватившую его нервную дрожь. Сейчас Трофимов совсем не был похож на того дерзкого и напористого игрока, каким он был больше двадцати лет назад. Оно и понятно. Годы взяли свое. Игнат Артемьевич и сам чувствовал, что он уже не тот. Ему хотелось, чтобы нашлись люди, готовые в экстренных ситуациях принимать решения за него. Ведь это так просто… Переложить ответственность на чужие плечи. Игнат Артемьевич на мгновение зажмурился.
– Вам же сказали, – с расстановкой произнес Свантуш. – Рубаев – слизняк! Какой еще у слизняка может быть выбор?
– Погоди, Яр, – осадил чеха Баркетов. – Тут многое будет зависеть от того, как построите разговор вы, Артемьич. Будьте понапористее. Нажмите на Рубаева как следует.
– Хорошо, – едва слышно отозвался Трофимов. – Допустим, он сведет меня с тем человеком. А что дальше?
– А дальше вот, – Максим положил на стол перед главным тренером полученный от Рослякова диктофон. – Это будет при вас. Задача заключается в том, чтобы собеседник был как можно откровеннее с вами. Запись станет важной уликой против него. Пускайте беседу в нужное русло. А мы… Мы будем поблизости, Артемьич. И я, и Ярослав.
Баркетов намеренно умолчал о Рослякове, не зная, как отреагирует Трофимов на участие в предстоящей операции сотрудника Роскомспорта. Может и на попятный пойти. Максиму не хотелось допускать этого. Не хотелось спугнуть «дозревающего» Игната Артемьевича.
– Смелее! – подтолкнул он главного тренера. – В ваших силах вернуть «беркутам» доброе имя. Это, уверен, зачтется и при подписании нового пятилетнего контракта.
– А вы? – поднял голову Трофимов.
– Что мы?
– Вы с Ключевским вернетесь в команду?
Баркетов улыбнулся:
– Пока, насколько мне известно, контракты с нами еще не расторгнуты. То есть вопрос становится ребром, как бы пафосно это ни звучало. Или мы, или Рубаев. В одну лодку с Антоном Степановичем мы уже не сядем.
Трофимов пристально посмотрел на Свантуша:
– Второй голкипер мне тоже понадобится.
– Я с удовольствием, – откликнулся чех. – К тому же без тренерской установки на проигрыш я могу выглядеть в воротах очень убедительно. Это совсем другая статистика.
– Проверим, – лаконично ответил Игнат Артемьевич.
Он встал из-за стола и вышел из кухни. Настенные часы пробили начало второго. Баркетов шумно выдохнул.
– Я думал, нам придется применять силу.
– Хороший мужик, – заключил Свантуш. – В целом.
Трофимов вернулся через две минуты. Снова закрыл за собой дверь и подсел к столу. В одной руке у него был мобильник, в другой – потрепанная от времени записная книжка. Тренер раскрыл ее на последней странице. Баркетов смотрел Игнату Артемьевичу через плечо и видел, как тот уткнулся указательным пальцем в номер телефона Рубаева.
Трофимов решительно застучал по кнопкам мобильника. И Баркетов, и Свантуш замерли в ожидании.
– Антон Степанович? Это я. Не разбудил?.. Вот и славно. Благодарю, что вернули мне супругу целой и невредимой… Да, разумеется. Договор есть договор. Я понял. Только хотелось бы утрясти еще один вопрос… Запамятовали? Финансовый, разумеется. На бумаге цифры смотрелись неплохо… Но могли бы быть и получше. Более убедительнее, что ли… Чего я хочу? Конкретнее? Можно и конкретнее.
Довольный Баркетов скрестил руки на груди. У Игната Артемьевича явно открылся актерский талант.
* * *Передвигаться по ночному городу было гораздо удобнее, чем днем. Свободные без пробок дороги позволяли Трофимову не беспокоиться насчет того, что он рискует опоздать на встречу к назначенному времени. До озвученного Рубаевым по телефону адреса оставалось минут двадцать езды.
Игнат Артемьевич бросил взгляд в зеркало заднего вида. Если Баркетов со Свантушем и висели у него на «хвосте», присутствия своего не обнаруживали. Да и зачем им это? Хоккеисты знали, куда именно направлялся главный тренер. Трофимов сообщил им адрес сразу же, едва закончил переговоры с Антоном Степановичем.
В «подвешенном состоянии» оставался один-единственный вопрос: явится ли на встречу тот, кого они ждали, или Рубаев будет один? Четкого ответа, как ни настаивал Трофимов, вице-президент «Стальных Беркутов» не дал. Хотя обнадеживало уже то, что приехать Игнату Артемьевичу предлагалось не в коттедж к Рубаеву, где они виделись в последний раз, а совсем в другое место.
Будить жену Трофимов не стал. Оставил записку, в которой сообщал, что его спешно вызвали на работу. При хорошем раскладе он надеялся вернуться раньше, чем Анжела обнаружит его послание. Если же нет… Если что-то пойдет не так… Игнат Артемьевич не хотел думать об этом. Колебаний уже не было; он взвесил все «за» и «против», приняв окончательное решение. Баркетов прав: таким, как Рубаев, не место в спорте.
Вспыхнул и замигал дисплей лежащего на приборной доске мобильника. Трофимов потянулся и взял телефон. Номер Антона Степановича узнал сразу. Нажал кнопку соединения.
– Слушаю.
– Вы уже в пути, Игнат Артемьевич? – осведомился Рубаев.
Он говорил не так сладко и нараспев, как при встрече в коттедже. Теперь в его голосе чувствовалось напряжение. Предыдущий звонок Трофимова пришелся не по душе вице-президенту клуба. Но дело есть дело. Рубаев умел собраться.
– Буду минут через десять-пятнадцать, – сухо ответил тренер. – Так что вы решили, Антон Степанович? Вы будете один, или как? Если один, разговор у нас вряд ли получится… Или вам дали полномочия решать финансовые вопросы в одиночку?
– Я буду не один.
– Тем лучше. Рад, что вы меня услышали и поняли.
– Мы ждем вас, Игнат Артемьевич, – Рубаев кашлянул в трубку. – Поторопитесь. Время тоже, знаете ли, дорого стоит.
– Приеду, как договорились.
Трофимов сбросил вызов и тут же набрал номер Баркетова. Максим ответил после первого же длинного гудка.
– Ну, что там? – нетерпеливо спросил он.
– Звонил Рубаев. Сказал, что будет не один.
– Отлично! – Судя по голосу, Баркетов был доволен. – Главное – держитесь естественно, Артемьич. Не переигрывайте. И гните свою линию. Пусть они больше говорят, а вы больше слушайте. Диктофон включите заранее.
– Я все помню. До связи, Макс.
Трофимов опустил телефон в боковой карман пиджака. Туда же переложил из пальто и диктофон. План, предложенный Баркетовым, выглядел слишком просто, но именно в силу своей простоты он и мог принести позитивные плоды. Все гениальное просто, как известно.
Игнат Артемьевич свернул на Слободкинскую, проехал пару кварталов и еще раз ушел вправо. Баркетов подробно объяснил Трофимову, как добраться до нужного места кратчайшим путем… На мгновение Игнату Артемьевичу показалось, будто позади мелькнул свет фар, но он тут же понял, что это блик от уличного фонаря. В этот час город был совершенно пустынным.
Нужный дом располагался на Бахметьевской и стоял немного особняком от всех остальных. Трофимов еще издалека заметил его красную черепичную крышу. Припарковал автомобиль на противоположной стороне, включил диктофон и выбрался из машины. Застегивать пальто не стал. Сердце гулко стучало, но в последнюю секунду Трофимов сумел совладать с нахлынувшими эмоциями. От него сейчас зависело слишком много.
* * *Ключевский привычно проверил шнуровку на коньках, легонько постучал клюшкой о борт и спустился на лед. Предпринятое небольшое усилие отозвалось тупой ноющей болью в правом боку. Рана давала о себе знать, и Павел определенно не был готов к нагрузкам. Однако попробовать стоило. Ледовый дворец в этот час все равно пустовал. Ключевский прокатился до центра площадки. Остановился. Подняв голову, окинул взглядом мертвые трибуны. Сколько раз он выходил на эту площадку под взорами многотысячной публики! Павел знал, что ему будет не хватать всего этого, когда документы на расторжение контракта будут подписаны. Понятное дело, что любой другой клуб примет его с распростертыми объятиями, но здесь… Ключевский давно сроднился со «Стальными Беркутами». Это была его команда.
Он покатился вперед, набирая скорость, пересек синюю линию, взмахнул клюшкой и резко «ударил по тормозам». Резкая боль в правом подреберье заставила Павла скрючиться.
– Не меньше двух недель до полного восстановления, – прозвучал у него за спиной со скамейки запасных голос. – Собственный организм не обманешь, Ключ.
Павел распрямился и повернул голову. У ближнего бортика с противоположной от него стороны, чуть сутулясь, стоял Денисов. Старший тренер даже не смотрел в сторону Ключевского. Он разглядывал развивающиеся свитера под сводами арены. Все они когда-то принадлежали игрокам клуба. Кого-то уже не было в живых, как Осина, кто-то просто завершил карьеру в силу возраста. Свитер самого Андрея Денисова под номером пять висел с левого края.
– Что вы здесь делаете? – Ключевский подкатился к старшему тренеру.
– А ты?
– Я хотел немного потренироваться. Мой контракт до сих пор в силе, и я имею полное право…
– Я не об этом, Ключ. Разве ты не должен сейчас проходить курс реабилитации? Я слышал, у тебя открылась какая-то застарелая травма. Так сказал Трофимов.
– Да… Но проверка собственных сил…
– Еще рано, – Денисов опустил взгляд и встретился глазами с игроком. – Я вижу по симптомам. У тебя не получится выйти на лед раньше, чем через две недели. А нужную форму ты и вовсе наберешь только в следующем месяце.
– Мой контракт к этому времени будет уже расторгнут.
– Знаю, – Денисов помолчал. – А все-таки, Ключ, скажи мне откровенно: что вы там не поделили с Трофимовым? И ты, и Баркетов? Это все из-за тотализатора?
Ключевский опешил. На мгновение он даже забыл о боли в правом подреберье. Прислонил клюшку к борту.
– Вам об этом известно?
– А ты думаешь, я – слепой? – усмехнулся старший тренер. – Я прекрасно видел все, что происходило при Агафонове, и вижу теперь действия Игната Артемьевича. Последняя игра с «Кристаллом» стала наглядным тому подтверждением. Я слишком хорошо разбираюсь в хоккее, Ключ. Слишком хорошо!
– Не понимаю… – Павел выглядел растерянным. – Почему же тогда вы?..
– Не донес, куда следует? А зачем? С приходом нового главного тренера все повторилось бы снова. И так до бесконечности… Я в первую очередь думаю об интересах клуба, Ключ. Клуба, в котором воспитывался я сам, – Денисов вновь посмотрел на свитера под сводами арены. – Да, проигрывать матчи с аутсайдерами по указке тех, кто ставит деньги на тотализаторе, – поступок не из красивых. Тут я согласен. Это не украшает команду. Но ведь на итоговый результат такие матчи не влияют. Потерянные очки «беркуты» быстро набирают в других встречах и продолжают держаться в верхней части турнирной таблицы. Прошлогодний чемпионат и вовсе остался за нашей командой. Так в чем же дело, Ключ? Почему мне не быть довольным? Зачем поднимать волну, которая может повредить клубу?
– Вы могли бы использовать это в своих интересах, – прищурился Павел. – Занять место главного тренера. Разве вам не нужна эта должность?
– Нужна, – не стал спорить Денисов. – Но причина та же. Если руководство клуба считает, что на посту старшего тренера я выгляжу предпочтительнее, значит, это опять же лучше для самого клуба.
Ключевский задумался.
– Странная у вас логика.
– Я ничего странного в ней не нахожу.
– А гибель людей? Агафонова? Осина? Это тоже пошло на пользу клубу?
– Нет, не пошло. Но что касается Осина… – Денисов сел на скамейку, и стоящему на льду Ключевскому была теперь видна только его голова. – Олег сам виноват в случившемся. Кому стало лучше от его бунта? То же самое можно сказать и о Баркетове. Кому стало лучше от того, что он отказался от игры с «Кристаллом»? Трофимов нашел ему замену, и игра все равно оказалась слитой. А вот на выездной серии он будет необходим. Мы не доберем очков, Ключ, если Макс не поедет в это турне. И чья правда сильнее? Как по-твоему?
Павел ничего не ответил. Хотя бы по той причине, что просто не нашелся с ответом. В словах Денисова была логика, но Ключевский считал такую логику слишком извращенной. Они смотрели на одни и те же вещи под разным углом.
– Контракты еще не расторгнуты, – напомнил старший тренер. – У вас есть еще время подумать. Пораскинь мозгами, Ключ. И поговори с Максом. Вы нужны нам.
Ключевский молча отъехал от бортика, выкатился в центр, подхватил шайбу на крюк и устремился вместе с ней в направлении пустых ворот. Слишком большую скорость он развивать не стал. Остановился в метре от рамки и бросил с кистей. Шайба влетела в сетку впритирку с верхним левым углом. Павел сделал вираж за воротами, выкатился на «пятачок», опять подобрал шайбу и на этот раз, не глядя, отправил ее в створ с нулевого угла. В задумчивости потоптался на месте, а потом вернулся к Денисову.
– Может, вы и правы, – жестко, чеканя каждое слово, произнес Ключевский. – Но остаться в команде мы с Максом сможем при двух условиях.
– Даже при двух? – улыбнулся Денисов.
– Да. Во-первых, мы не станем выходить на подставные матчи. Пусть Трофимов играет так, как играл с «Кристаллом».
– Это вызовет подозрения.
– Не наша проблема, – Павел покачал головой. – Придумывать отмазки не в их правилах.
– А какое второе условие?
– Люди, убившие Осина, должны за это ответить. Иначе быть не может.
Денисов кивнул, но что именно он хотел выразить этим кивком, осталось неясным.
– Пойдем в раздевалку, – предложил он Ключевскому. – К тренировкам ты все равно не готов.
– О чем вы говорите? – заносчиво вскинулся Павел. – Вы видели мои броски?
– Видел. Но я видел и еще кое-что: в воротах никого не было.
– Взять бросок с кистей в дальнюю девятку мало кому по силам.
– Ты так думаешь? – иронично заметил Денисов. – А если я встану в ворота?