Мартин улыбается вполне по-дружески. Если учесть его сговор с владыкой, и выходку с колодцем, то благодарить его не за что.
- Ты вытащил меня. Спасибо.
- Рад, что ты остался жив. Прости. Что ты видел?
- Важно не то, что я видел, а то, что вижу теперь.
- Нейда сказала, что у тебя путаница с именем. Как тебя называть?
- Эл.
- Хороший ход. Ни женское, ни мужское. Хотя я бы с такими волосами скорее принял тебя за девушку.
- Это как угодно, но я скорее девушка и есть.
- Скорее ты все же странник, пусть и в беспамятстве. Зато ты вытащил из колодца то существо, опыт которого тебе был нужен. Ты выбрался или выбралась из колодца…
- Вот про колодец тебе лучше вообще даже не заикаться, - перебивает пациент.
Мартин видит неподдельный гнев в этих глазах.
- Прости.
- Из-за твоей терапии я теперь не знаю, что делать.
- Переодеться женщиной, - решил пошутить Мартин.
Существо напортив шутку оценило и улыбнулось. Чтобы не владело существом Монту, оно нравилось Мартину. Он был доволен тем, что затея с колодцем не стала гибельной для странника, скорее он приобрел что-то, чем потерял.
- Давай я руки посмотрю, - предложил Мартин примирительным тоном.
Монту-Эл стал сам разматывать повязки.
- И смотреть нечего, - на обнаженной ладони не было следов ран. Он размотал вторую.
- Здорово. Я так не могу, - сознался Мартин. - Мои раны заживали медленно. Что ты собираешься теперь делать?
Монту решился встать. Мартин встал первым, чтобы не мешать и помочь при случае. Странник спустил ноги в штанах по колено с постели, потряс шевелюрой, она не вся белая, скорее это были темные и светлые пряди вперемежку.
- Помочь? - предложил Мартин.
- Сама.
- Ты все еще желаешь определиться с полом?
- А ты все еще надеешься на мне жениться?
Реакция Мартина была не той, какая в таких случаях наблюдалась прежде, он гордо выпрямился и заявил:
- Нейда согласилась остаться в качестве моей невесты. Скоро она станет моей супругой и королевой. Об этом уже объявлено в городе.
Монту уже привстал, но от неожиданности плюхнулся обратно на постель. Потом он впал с состояние оцепенения, глядя перед собой пустым взглядом. Мартин предпочел уйти.
Тут было от чего окаменеть. Прежний Монту действительно был счастливчиком. Святое неведение. Одно дело подсказывать ему ответы и провоцировать проделки в духе Дмитрия Королева, другое дело внезапно обрести чувство реальности до такой степени, что хочется назад.
Пошли весьма закономерные вопросы. Если это миры, те самые, то какого периода? И кто тогда Мартин? Если он отказался быть наследником, то когда это случилось? Из той истории миров, что она знала, был изъят король Мартин как таковой.
- Монтуэль.
От этого имени бросало в холод.
- Это ошибка.
По масштабам просто чудовищная. А всего-то - неосторожность при пробуждении.
Поскольку нет иного опыта, кроме своего, то вооружиться больше не чем. Размышления вполне естественно привели к воспоминаниям о наставлениях Самадина. В попытке пробиться к видениям, из которых только эта оказалась удачной, на многих замечаниях мастера память до этого момента не концентрировалась. И хвала Небу, что память Эл цепкая даже в этом неоднозначном состоянии.
Одним из важных замечания было - не напоминать себе кто ты, и не вспоминать ту реальность, где отравленное тело осталось лежать в капсуле для сна. Так, здесь без подробностей. Потом нужно непременно участвовать в событиях видения, учиться их не анализировать с точки зрения своего прежнего опыта. Но как это сделать, если другого нет.
И никаких больше колодцев. Монту сам туда полез, словно должен был.
Еще одно - нужно наблюдать за событиями вокруг, в них масса подсказок, ведь это прошлое.
Первоначальная идея не осуществилась, поиски сами собой зашли в тупик, из которого пути не было. Вся затея с видением крутилась вокруг Дмитрия, но тут его не было ни под каким соусом.
Итак, что мы имеем? Мы с Монту. Это однозначно не земная история. Это миры владыки Валькара, да еще тех времен, когда всех знакомых ей персонажей, в помине не было. То, что это прошлое все же нужно оставить, как гипотезу. И во избежание нехороших последствий, лучше здесь не впутываться в текущие события. Монту сыграл свою безобидную роль, а Эл тут делать просто нечего. Отсюда вывод - нужно уйти под любым предлогом.
А что потом? На этот счет Самадин давал рекомендации. Не нужно воспринимать видение как линейную шкалу событий, пространство видения очень неоднородно, поэтому опытный путешественник может перемещаться по этой шкале. Еще знать бы как? Земному путешественнику в таких ситуациях помогает сама история, реальные события или его собственные предположения, это они становятся отправными точками. Если же все средства исчерпаны, следует "отпустить ситуацию" и наблюдать.
В сложившемся положении разумно - не уходить сразу. Есть один существенный факт. Монту обещал Нейде помощь и защиту, Эл тому свидетель и участник. Придется выполнять. Мартин жаждет стать Нейде опорой, но у него сговор с отцом. Из собственного опыта - обещания владыки бывают неоднозначными, трудно играть в законность с тем, кто законы сам устанавливает. И чтобы не кривить душой, стоит признать, что манеры владыки Валькара, которого знала она - это такт, мудрость и изящество по сравнению с отцом Мартина.
Менее всего Эл хотела вклиниться в назревающий конфликт.
Ничего лучше нет - зарыться с головой в покрывало и пролежать так, какое-то время. После воспоминаний о колодце, тело потряхивало. Казалось, стоит высунуться из-под покрывала и все окружающее будет отголоском сна.
Яд мог вызвать галлюцинации и бред. Однако бред и галлюцинации слишком логичны и весьма привлекательны. Взять к примеру Нейду.
Она справилась с шоком, поднялась к постели и вышла в галерею. Четвертый ярус? Мартин поселил пациента рядом с собой. Слухам не будет предела. Босая в коротких штанах и в рубашке навыпуск Эл напомнила саму себя в мирах отца. Это одежда означала ее бунт роскошным одеждам и изящно-фальшивым манерам. Ее конфликт с отцом был схож с разладом Мартина. События повторяются. Самадин дал хороший намек.
Осенняя прохлада проникла под рубаху. Как хорошо. Эл помассировала шею, плечи, повертела головой. Видение. Она зевнула и прогулялась по галерее. Если Мартин занят, то можно пользоваться случаем и вот так побродить, пока он не придет с нравоучениями по поводу этикета.
Нагулявшись, Эл вернулась в комнату. Кто-то заходит в ее отсутствие. На подставке, специально для демонстрации, ее ждала новая одежда. Балахон, почти как у Тиамита с капюшоном. Эл, смеха ради, облачилась в него, подпоясалась расшитым кушаком. Удобно и движений не сковывает. Здесь это традиционный наряд для двора. Мартин решил ее как-нибудь представить.
Опять возникла Нейда.
- Слуга сказал, что тебя нет. О, тебе идет наряд! - сказала она. - Мартин просил тебя не выходить сразу в город.
- Почему?
- Он хотел тебя прежде представить?
- Как и кому?
- Двору. Он назовет тебя моим братом.
Нейда заметила, как Монту поднял брови и посмотрел вопросительно.
- Это обман. Ты это поддержишь?
- Так нужно для общего спокойствия.
- Нейда. Мартин рассказал тебе о чуде, которое тут ждали?
- Не всем можно объяснить правду, Монту.
Нейда увидела, как Монту развязал кушак и ловко скинул балахон.
- Где моя одежда? Попроси ее принести.
- Монту, ты странный.
- Как обычно. Нейда, есть вещи принципиальные, ты знаешь не хуже меня. Он сын владыки и ложь может ударить прежде всего по нему. И тебе. Я не буду в этом участвовать. Поверь моему опыту, ему нельзя лгать, от этого будущее зависит.
Нейда снисходительно улыбнулась.
- Монту, у тебя нет опыта.
Пришлось ей тоже улыбнуться в ответ.
- Он есть. У Мартина договор с отцом. Это может плохо кончиться. Нейда, прости, не хочу ранить тебя, только ты поторопилась признать его будущим мужем.
- Это нужно, чтобы отсечь притязания владыки на меня. Монту, ты еще болен, Мартин предупреждал, что колодец будит не одно только лучшее, ты мрачно видишь этот мир. Несколько дней и тебе обязательно станет легче.
- Нейда.
- Монту, ну, пожалуйста, не разрушай мое счастье.
- Вели принести мою одежду.
В город удалось попасть под вечер, воспользовавшись знанием дворца, стражник у выхода с площади подметил ее. Сейчас помчится докладывать, по всему видно, как напрягся. А может и стражу пришлют.
Знакомый общественный дом был хорошо освещен, но гостей тут было значительно меньше.
- Монту! - из-под навеса появился Лот. - Дружище, я уже и не надеялся. Мне сказали, что ты заболел.
- Да. Так и было.
Лот взял ее за плечи и осмотрел придирчиво, особенно волосы.
- Да-а-а. Скажи мне честно, тебя часом не пытались извести?
В голове мелькнула мысль, что Лот в какой-то мере прав.
- Да. Так и было.
Лот взял ее за плечи и осмотрел придирчиво, особенно волосы.
- Да-а-а. Скажи мне честно, тебя часом не пытались извести?
В голове мелькнула мысль, что Лот в какой-то мере прав.
- Я сам виноват.
- Или виновата. Ты на женщину похож с этими волосами и грустным видом. И смотришь по другому. А я на твое место пустил другого, по началу мне показалось, что ты исчез из города. Потом уже из дворцовых сплетен узнали, что ты болен. А что за болезнь?
- Это лекарь Мартин лучше разбирается.
- Точно. Жив и ладно. Не сердишься на меня?
- Нет. Познакомишь?
- Да. Он тоже путешественник вроде нас с тобой. Его зовут Теотим Мелиор. Он горец. Настоящий.
Увидев нового друга Лота Эл невольно расползлась в улыбке. Теотим Мелиор хмыкнул. Он был одет в темно-серый костюм и высокие сапоги, а его пояс предполагал крепление оружия. Они были одеты идентично за исключением обуви. Эл удалось вернуть свои ботинки, как было первоначально. Вот, глядя на них, Теотим Мелиор и издал смешок.
Лот их представил.
- Теперь не кормят вечером, но я кое-что припас. Горожане стали жадноваты, - сообщил Лот.
- Продукты в городе на исходе, им не пережить зиму, если будут так роскошно потчевать гостей, - заметил Теотим Мелиор.
- Он тоже, совсем, как я - много знает, - сообщил Лот.
Они устроились за столом в зале общественного дома. Тут было пусто, ни гостей, ни гостеприимных горожан.
Лот разделил на троих еду, Эл отделила от своей части половину и раздала сотрапезникам.
- Мне много не нужно.
Она заметила, как Теотим Мелиор пристально за ней наблюдает.
- Ты - женщина, - вдруг заключил он.
Лот прыснул со смеху. Он жевал и смог высказаться не сразу.
- Я тебя предупреждал, друг. Спутаешь.
- Ну, если не женщина, то странник, - продолжая изучать Эл, добавил Теотим Мелиор.
- Да-а-а. Рассказы о чудесах, в которые ты тоже не веришь, были заменены на веру в злого зверя, а теперь тебе видится странник. Еще не легче. Ох, Теотим, твой народ слишком много придумал, поэтому у тебя просто экзотические взгляды. Он мне таких страхов тут порассказал!
В таких случаях Лот пускался в пересказ, но на этот раз он прервал свою тираду, вскочил из-за стола и в припрыжку побежал в угол зала. Он порылся в куче припасов, словно имел право хозяйничать и вернулся к столу с внушительных размеров круглой с узким горлом сосудом.
- Подставляйте ваши чаши! - скомандовал он.
Он разлил по трем чашам пахнущую цветами и летом жидкость. Запах был таким приятным, что Эл закрыла глаза и втянула воздух.
- Пей! - воскликнул Лот, она уже забыла, что у него привычка громко говорить, а временами орать.
Он осушил свою чашу, и торжествующе посмотрел на друзей, приглашая последовать его примеру.
Эл отпила из чаши. Два маленьких глотка и во рту появился сладковато-вяжущий очень приятный вкус, с послевкусием цветов и чего-то напоминающего мяту, но мягкие оттенки. Пока она изучала вкус, заметила, как Теотим сделал пару глотков и отставил чашу, когда Лот собрался подлить ему напиток. Он благодарно кивнул. Лот налил себе еще и выпил все до дна.
Лот снова заговорил, Эл ожидала, что он начнет пересказ слов Теотима, так как Лот всегда помнил, на каком место он остановился.
- А чуда мы, похоже, так и не увидим, - заключил он как-то грустно. - Вот ты друг короля, скажи, почему? Почему не будет чуда?
Эл отпила из чашки.
- Чуда не будет. А почему, я тебе сказать не могу.
Лот не обиделся, он налил еще, отпил половину и вдруг замолчал. За это время Тиотим осушил свою чашу, налил себе, проверил чашу Эл, налил ей. Лот молчал ровно это время. Потом он начал снова. Он стал смотреть на Эл.
- Вот знаешь, за что я люблю этого своего друга, - голос его стал тише и задушевнее, в глазах появилась поволока, улыбка играла на губах, внятность речи уменьшилась. - У него есть вкус к жизни, он умеет веселиться, и не боится быть смешным. Да-да, быть смешным дано людям смелым. У-у. Знаешь Монту, когда я тебя в первый день увидел, ты мне сразу понравился. У тебя был такой взгляд…
Он замолчал и стал водить в воздухе пальцем.
- Какой? - спросила Эл.
Лот подумал, обычно он говорил не задумываясь. Эл отпила из чашки, дожидаясь ответа и поняла, что напиток либо хмельной, либо наркотический, но привкуса спирта он не содержал. Она посмотрела на Тиотима, он был трезв. До этого они сидели рядом, он встал, обошел стол и сел напротив нее рядом с Лотом. Он впервые улыбнулся. Ей.
- Какой? - повторил он вопрос, и она поняла, что его речь не слишком внятная.
- Отчаянный, открытый, так смотрит бесстрашный, - сказал Лот и замолчал. Он всмотрелся в глаза Эл и тряхнул головой. - Давайте о чуде поговорим. Почему чуда не будет? У меня есть обоснование.
Обосновывал Лот с трудом, язык заплетался, он перестал правильно строить фразы, но говорил, говорил.
- Он когда-нибудь замолкает? - спросил Тиотим у Эл через стол.
- Нет, - она поняла, что растягивает слова.
Вот ведь. Она могла снабдить Монту Димкиными манерами, а сама не могла воспроизвести его способность пить и не пьянеть. Тиотим подлил им обоим напитка, они посмотрели на чаши и друг на друга, на болтающего уже с трудом Лота. Лот протянул свою чашу, Тиотим плеснул ему немного и отрицательно закивал головой.
- Что это за на-пи-ток? - по слогам выговорила она.
- Мелита. Не здешний.
- Цветы?
- Здесь не растут.
- Я даже знаю, как это готовить, - поддержал беседу Лот. Он опять сделал паузу, но не вспомнил, как делают этот нектар. - Осторожно. Он вызывает видения. Его практикуют некоторые. Вкус восхитительный, правда?
Тиотим и Эл кивнули.
- Во-от. И-именно вкус. Ос-то-ро-жно. Он вызыва-а-ет привыкание, - протянул Лот и опустил голову на стол.
Эл как раз сделала глоток и при его словах сплюнула.
- Молодец, девочка, - похвалил ее Тиотим. - А ты крепкая. Женщин обычно валит с пяти глотков.
- Тиотим, - пробормотал Лот. - Она не женщина.
Тиотим потрепал Лота по голове.
- Отдыхай, - сказал он.
- Я не хо-чу. - Лот усилием воли поднялся и сел ровно. Глаза у него стали грустными. - Это из-за мелиты я не стал жрецом. Я же очень много знаю, я был талантливее других. Но вот пристрастился.
Лот покрутил в руке еще не пустую чашу.
- Видеть интересные картины стало моей страстью. Я созерцал многое, даже то, что за пределами мира, среди пылающих звезд. Вот ты, Монту, был среди звезд?
- Да, - уверенно кивнула Эл и поняла, что ответила раньше, чем смогла подумать, что можно болтать, а чего нельзя.
- Вот и я был. - Лот провел над своей головой, уверенным для опьяненного жестом. - Там - свобода. Свобода. Я всегда хотел свободы. Я не заметил, как стал пить ее слишком много. Однажды меня едва откачали, и наставник попросил меня уйти.
Лот вздохнул, потом смешно подпрыгнул и улыбнулся.
- Но я не расстроился, - бодрее произнес он. - Они не понимают, что путешествие дает бо-ольше, чем их тексты, что я за это время узнал все, что я хотел… Я был свободен… Я люблю свободу, ходить, смотреть, разговаривать. Я очень люблю разговаривать. Да. Я разговариваю о чуде…
Лот закрыл глаза и заговорил о чуде так, словно он на площади, перед ним - толпа, и он разговаривает с ней.
Это время Тиотим наблюдал за Эл. Когда Лот сказал о взгляде, Тиотим посмотрел ей в глаза.
- Ты видела звезды, - сказал он без вопросительной интонации, Эл кивнула. - Жаль, что меня беспокоят дела земные.
На вид он не был пьян, хоть и разговаривал тягуче. Он снова отпил из чаши.
- Зачем ты сюда пришла?
- Искала друга.
Он посмотрел, склонив голову на бок, и опять улыбнулся.
- Чуда не будет, - повторил он. - Если для Лота это повод для дискуссии, то для меня - непреложная истина.
- По-че-му? - спросила Эл, удивляясь тому, что слова приходиться выдавливать из себя.
- Мой народ много лет ведет войну. Ее окончание было связано с ее приходом. Наши мудрецы определили время, и кто-то даже слышал звук. Наверняка слышал. - Тиотим сжал кулаки. - Но меня там не было. Я как последний болван пришел сюда в назначенный день. А она не появилась. Она возникла где-то в другом месте.
Он досадовал сам на себя.
- Мы, горцы, всегда знали, что это обман. Мой народ когда-нибудь завоюет этот мир и обойдется без этого старого никчемного владыки.
- А кто должен придти? - спросила Эл, потеряв нить рассуждений.
Тиотим в гневе осушил чашу.
- Владычица, - выдохнул он.
- Ее же нет.
Тиотим смотрел сурово, как в первый момент знакомства, глаза углями горели на смуглом вытянутом лице. Отчего-то оно напомнило ей Мелиона, старого вояку приведшего полки в Гирту. Мелиона, который стал почти бессмертным благодаря напитку, что она подарила ему. Он жил долго и дождался часа, когда великая выполнила обещание, которое она ему дала. И умерла от руки убийцы. В этот момент, она видела мир глазами Мелиона, себя саму на поле у Гирты и на торге после драки, умирающей у дверей другого мира. Как странно думать, что она там была, что все это будет, а для нее уже в прошлом. Все это недоступное ей теперь могущество, здесь совсем не нужное.