— Конечно…
— Но не навсегда! — яростно выкрикнул мальчик. — Но не навсегда, пока ты не поговоришь с Франни! Поговори с Франни! Поговори с Франни!
— О Надин?
— Нет!
— О чем? О тебе?
Голос Лео взмыл ввысь, наводя еще больший ужас:
— Это все записано! Ты знаешь! Франни знает! Поговори с Франни!
— Комитет…
— Причем здесь Комитет! Комитет не поможет тебе, он никому не поможет, Комитет уже устарел, он смеется над вашим Комитетом, потому что это старый способ Управления, а он великий знаток старого, это его способ, ты знаешь, Франни знает, если вы поговорите друг с другом, вы сможете…
Лео с силой ударил шарик — ТУК! — и тот взлетел выше его головы, отскочил и откатился в сторону. Ларри с замиранием сердца следил за ним.
— Я упустил шарик, — сказал Лео и побежал подобрать его.
Ларри молча смотрел на мальчика.
«Франни», — подумал он.
Они сидели на краю эстрады, болтая ногами. Вечерело, несколько человек гуляли по парку, некоторые держались за руки. «Детское время, но это также время влюбленных», — бессвязно подумала Франни. Ларри только что закончил рассказывать то, что Лео сообщил ему в состоянии транса. В голове у нее все перемешалось от услышанного.
— Так что ты скажешь? — спросил Ларри.
— Не знаю, что и подумать, — тихо ответила она, — но мне не нравится все происходящее. Сны-видения. Старая женщина, служившая некоторое время гласом Господним, а затем удалившаяся в пустыню. А теперь вот мальчик в роли телепата. Все это так похоже на сказку. Иногда мне кажется, что супергрипп оставил нас в живых, но свел всех с ума.
— Лео сказал, что я обязан поговорить с тобой. Так я и сделал.
Она ничего не ответила.
— Что ж, — сказал Ларри, — если что-нибудь придет тебе в голову…
— Записано… — задумчиво произнесла Франни. — Он был прав, этот ребенок. В этом суть проблемы. Если бы я не была настолько глупа, настолько самонадеянна, чтобы записывать все… о, черт побери!
Ларри удивленно смотрел на нее.
— О чем ты говоришь?
— Это Гарольд, — сказала она, — и я боюсь. Я не рассказывала Стью. Мне было стыдно. Вести дневник было так глупо… и теперь Стью… ему действительно нравится Гарольд… всем в Свободной Зоне нравится Гарольд, включая и тебя. — Она рассмеялась, но в ее голосе звенели слезы. — В конце концов, он был… твоим духовным руководителем на пути сюда, ведь так?
— Что-то я не очень понимаю, — помедлив, ответил Ларри. — Можешь сказать мне, чего ты боишься?
— В этом-то все и дело — я действительно не знаю. — Франни взглянула на него полными слез глазами. — Но мне лучше рассказать тебе все, что могу, Ларри. Я должна поговорить об этом с кем-то. Видит Бог, я больше не могу держать это в себе, а Стью… Стью, возможно, не тот человек, которому следует услышать об этом. По крайней мере, не первому.
— Говори, Фран. Выговорись.
И она рассказала все, начиная с того июньского дня, когда Гарольд подъехал к ее дому в Оганквите на «кадиллаке» Роя Брэннигена. Пока она говорила, последние отблески дня сменились голубыми тенями. Влюбленные стали уходить из парка. Появился тонкий рожок луны. В дальнем конце Каньон-бульвара зажглись газовые фонари. Она рассказала о надписи на крыше сарая и о том, что она спала, пока Гарольд рисковал жизнью, выписывая и ее имя. О встрече со Стью на пути в Вермонт и об ужасной убирайся-от-моей-добычи реакции Гарольда на появление Стюарта. Она рассказала о своем дневнике и об отпечатке пальца в нем. Когда Франни закончила, было уже больше девяти часов. Они долго молчали, и Франни тревожно ждала, когда Ларри прервет тишину. Но он, казалось, был полностью погружен в свои мысли. Наконец он произнес:
— Ты уверена насчет отпечатка? Ты определенно считаешь, что он принадлежит Гарольду?
— Да. Я сразу поняла, что это отпечаток пальца Гарольда.
— А теперь о том сарае с надписью, — сказал Ларри. — Помнишь, в тот вечер, когда я встретил вас, я сказал, что поднимался наверх? И что Гарольд написал свои инициалы на балке?
— Да.
— Там были не только его инициалы. Твои тоже. В сердце. Наподобие того, какое влюбленный пацан вырезает на своей парте.
— Какой кошмар, — глухо произнесла она, вытирая глаза.
— Ты не отвечаешь за поступки Гарольда Лаудера. — Ларри взял ее руку в свои и сжал. — Расскажи мне все.
Не нужно держать все в себе. Потому что иначе… — Он плотнее сжал ее руку. — Иначе ты и впрямь можешь сойти с ума. Тебе просто необходима помощь.
Ларри отнял руку, и они немного помолчали.
— Ты считаешь, что Гарольд вынашивает план убийства Стью? — наконец спросил он. — Ты считаешь, что все зашло так далеко?
— Да, — ответила она. — Я действительно думаю, что это вполне возможно. А может быть, он хочет убить и весь Комитет. Но я не знаю, что…
Его рука резко опустилась на ее плечо и крепко сжала его, заставляя Франни замолчать. В темноте его поза изменилась, глаза широко открылись. Губы безмолвно дергались.
— Ларри? Что…
— Когда он пошел вниз… — пробормотал Ларри. — Он спустился вниз взять штопор или что-то другое.
— Что?
Ларри медленно повернулся к ней, как будто его голова двигалась на ржавых шарнирах.
— Знаешь, — сказал он, — возможно, существует способ решить эту проблему. Я не могу гарантировать этого, потому что не заглядывал в книгу, но… у меня ясное предчувствие… Гарольд читает твой дневник и набирается не только сведений. Кроме всего прочего, у него возникает идея. Черт, он даже позавидовал, что эта мысль пришла к тебе первой. Разве не все знаменитые писатели вели записи?
— Ты хочешь сказать, что у Гарольда есть дневник?
— Когда он спустился в подвал в тот день, когда я принес вино, я осматривал гостиную. Гарольд намеревался поменять мебель — хром и кожа, как он сказал, — и я пытался представить, как это будет выглядеть. И я заметил неплотно прилегающий камень в основании камина.
— ДА! — воскликнула Франни так громко, что Ларри подпрыгнул. — В тот день, когда я пробралась внутрь… и пришла Надин Кросс… я сидела на бортике камина… и я помню этот шатающийся камень. — Она снова взглянула на Ларри. — И вот снова. Как будто нечто вело нас к этому…
— Совпадение, — ответил Ларри, но голос его звучал напряженно.
— Да? Мы оба были в доме Гарольда. И мы оба заметили шатающийся камень. И мы оба здесь сейчас. Это совпадение?
— Не знаю.
— Что было под камнем?
— Дневник, — медленно ответил он. — По крайней мере, на обложке была соответствующая надпись. Я не заглядывал внутрь. В то время я считал, что он вполне может принадлежать бывшему хозяину дома, а не Гарольду. Но если это так, то разве Гарольд не обнаружил его? Мы оба заметили камень. Поэтому, предположим, он находит дневник. Даже если приятель, живший в доме до эпидемии, записал там свои маленькие секреты — сумму укрытых налогов, сексуальные фантазии насчет собственной дочери, не знаю, что еще, — все эти секреты не могут быть секретом Гарольда. Понимаешь?
— Да, но…
— Не прерывай размышления инспектора Андервуда, девчонка. Итак, если эти секреты не принадлежат Гарольду, зачем же ему снова прятать дневник за камнем? Потому что это его тайны. Это был дневник Гарольда.
— Как ты считаешь, он еще там?
— Возможно. Думаю, нам лучше проверить и самим убедиться.
— Сейчас?
— Завтра. Он будет на работе, а Надин обычно помогает днем на электростанции.
— Хорошо, — согласилась Франни. — Как ты думаешь, Стью следует рассказать об этом?
— Почему бы не подождать немного? Не стоит торопить события, пока мы не выяснили все наверняка. Дневник может исчезнуть. Он может оказаться просто перечнем дел, которые нужно сделать. Он может оказаться вполне невинным описанием событий. Или политическим планом Гарольда. Или может оказаться кодированным.
— Я об этом не подумала. А что мы станем делать, если там будет… что-то важное?
— Тогда мы, я думаю, должны предоставить дневник на обсуждение Комитета Свободной Зоны. Еще одна причина, почему все следует сделать быстро. Следующее заседание второго. И тогда Комитет примет решение.
— А сможет?
— Думаю, да, — ответил Ларри, но он также думал о том, что сказал Лео насчет Комитета.
Франни спрыгнула с эстрады.
— Мне намного лучше. Спасибо, что пошел со мной, Ларри.
— Где мы встретимся?
— В сквере напротив дома Гарольда. Как насчет часа дня завтра?
— Отлично, — согласился Ларри. — Увидимся.
Франни с легким сердцем отправилась домой. Уже много недель ей не было так легко. Как сказал Ларри, альтернатива была теперь вполне ясна. Дневник может доказать, что все их страхи беспочвенны. Но если он докажет противоположное… Ладно, если все будет наоборот, то пусть решает Комитет. Ларри напомнил ей, что они встречаются вечером второго сентября в доме Ника и Ральфа, в самом конце Бейзлайн-роуд.
Когда Франни пришла домой, Стью сидел в спальне, держа в одной руке фломастер, а в другой — увесистую книгу в кожаном переплете. На обложке было тиснение золотыми буквами: «Кодекс криминального права штата Колорадо».
— Серьезное чтение, — сказала Франни и поцеловала его в губы.
— Чушь! — Он швырнул книгу через комнату, и она с грохотом приземлилась на платяной шкаф. — Это Эл Банделл принес ее. Он и его Юридический комитет взялись за дело, засучив рукава. Он хочет поговорить с Комитетом Свободной Зоны на нашем заседании послезавтра. А чем занимались вы, прекрасная леди?
— Разговаривала с Ларри Андервудом. Он пристально посмотрел на нее:
— Фран, ты плакала?
— Да, — ответила она, твердо выдерживая его взгляд, — но теперь мне намного лучше. Намного.
— Из-за ребенка?
— Нет.
— Тогда из-за чего?
— Я расскажу тебе завтра вечером. Я расскажу тебе обо всем на свете. А пока никаких вопросов. Ладно?
— Это серьезно?
— Стью, я не знаю.
Он долго, очень долго смотрел на нее. — Хорошо, Франни. Я люблю тебя.
— Знаю. И я тоже люблю тебя.
— В постель?
Она улыбнулась:
— Только с тобой.
Первое сентября могло бы стать серым, дождливым, скучным, ничем не примечательным днем — но ни одному из жителей Свободной Зоны не суждено было забыть о нем., Это был день, когда электричество вернулось в северную часть Боулдера… хотя бы на некоторое время.
В десять часов утра, стоя у пульта управления электростанцией рядом со Стью, Ником, Ральфом и Джеком Джексоном, Брэд Китчнер нервно улыбнулся и произнес:
— Пресвятая Дева Мария, помоги мне выиграть эту гонку.
Он с силой нажал на две кнопки. В огромном воронкообразном зале под ними завыли два генератора. Пятеро мужчин подошли к огромному тонированному стеклу и посмотрели вниз, где собралось около сотни мужчин и женщин, надевших по приказу Брэда защитные очки.
Генераторы завыли громче.
Ник показал бровями Стью в направлении потолка, Стью посмотрел вверх и расплылся в улыбке. За полупрозрачными панелями начали слабо мерцать флюоресцентные лампы. Генераторы издавали высокий ровный гул. Внизу толпа добровольных помощников устроила импровизированную овацию, некоторые морщились — руки у них распухли и саднили после многодневной возни с проводами.
Теперь лампы горели ярко.
Для Ника это было прямо противоположно тому Ужасу, когда в Шойо погас свет — не погребение, а воскрешение.
Два генератора обеспечили электричеством небольшую часть северного Боулдера и Норт-стрит. Многие люди, проживающие в этих районах, не знали о предстоящем испытании, некоторые из них ринулись прочь, будто за ними гнались все силы ада.
Загорелись экраны телевизоров. В доме на Спрюс-стрит ожил миксер, пытаясь взбить сыр с яйцами, которые уже давно засохли. Вскоре мотор миксера перегрелся и сгорел. Электрическая пила завизжала в пустом гараже, выдувая опилки из своих внутренностей. Засветились горелки электропечей. Запел Мервин Гэй через усилитель в магазине старых пластинок; слова казались мечтой о прошлом, воплотившейся в жизнь: «Давайте танцевать… давайте кричать… веселитесь… давайте танцевать… давайте кричать…» На Мапл-стрит загорелся трансформатор, и ярко-красные искры, полетев вниз, осветили мокрую траву и погасли.
Неожиданно один из генераторов начал гудеть на более высокой, отчаянной ноте, а затем задымился. Люди попятились, стараясь не впадать в панику. Помещение начало наполняться запахом озона. Завыла сирена.
— Слишком высоко! — заорал Брэд. — Черт побери! Перегрузка!
Он метнулся через комнату и нажал на оба выключателя. Гул генераторов стал умирать, однако снизу раздались громкие крики, смягченные защитным стеклом.
— Боже праведный, — сказал Ральф. — Один из них загорелся.
Лампы над ними побледнели, затем погасли. Брэд рывком открыл дверь зала управления и выбежал на площадку.
— Залейте его пеной! Быстрее! — закричал он.
Несколько огнетушителей были направлены на генератор, и огонь потушили. Запах озона по-прежнему наполнял помещение. Стью, Ник, Ральф и Джек столпились на площадке позади Брэда. Стью положил ему руку на плечо.
— Сожалею, что все вышло именно так, — сказал он.
Брэд, улыбаясь, повернулся к нему:
— Сожалеешь? Почему?
— Ну, ведь он загорелся, — пояснил Стью.
— Да! Конечно! И где-то на Норт-стрит сгорел трансформатор. Мы забыли, черт побери, мы забыли! Они заболели, они умерли, но они не выключили до этого свои электроприборы! Телевизоры, и плиты, и электрогорелки включены по всему Боулдеру. Огромнейшая электро-нагрузка. Эти генераторы, они устроены так, чтобы перекрывать друг друга, когда в одном месте нагрузка очень сильная, а в другом поменьше. И тот, что внизу, пытался перекрыть, но все остальные были отключены, понимаешь? — Брэд чуть не прыгал от возбуждения. — Гэри! Помните, как Гэри в Индиане сгорел дотла? — Они кивнули. — Нельзя утверждать с полной уверенностью, но то, что случилось здесь, вполне могло произойти и там. Должно быть, электричество отключилось не сразу. Одного короткого замыкания было вполне достаточно при данных обстоятельствах. Генераторы пытались перекрыть, но перекрывать оказалось нечего. Поэтому они перегорели. Нам еще повезло, что случилось только это, уж поверьте моему слову.
— Если вы так считаете… — с сомнением в голосе протянул Ральф.
— Нам придется заново проделать всю работу, но только с одним мотором. Работенки хватит. Но… — Брэд щелкнул пальцами, бессознательный жест волнения. — Мы не рискнем пустить ток, пока не будем полностью уверены. Сможем ли мы набрать еще одну группу рабочих? Где-то около дюжины парней?
— Думаю, да, — ответил Стью. — А для чего?
— Выключательная команда. Группа парней, которая пройдется по Боулдеру и выключит все, что было оставлено включенным. Мы не рискнем включить электричество, пока такая работа не будет проделана. У нас ведь нет пожарников, приятели. — Брэд нервно рассмеялся.
— Завтра вечером состоится заседание Комитета Свободной Зоны, — сказал Стью. — Приходи, объяснишь, зачем тебе нужны люди, и получишь помощников. Но ты уверен, что перегрузки больше не будет?
— Конечно, уверен, черт побери! Ее не случилось бы и сегодня, если бы такое огромное количество приборов не было оставлено включенными. Кстати, кто-то должен отправиться в северный Боулдер и посмотреть, не сгорел ли он.
Никто не был уверен, шутит Брэд или нет. Как выяснилось, там действительно возникло несколько небольших пожаров, в основном от обогревательных приборов. Но ни один из них не причинил особого вреда благодаря моросящему дождю. И позже жители Свободной Зоны вспоминали первое сентября 1990 года только как день, когда вернулось электричество, — хотя длилось это не более тридцати секунд.
А через час Франни катила на велосипеде к скверу напротив дома Гарольда. В северной части сквера, за столиками для пикников, журчал ручеек. Утреннюю морось сменил густой туман.
Франни огляделась в поисках Ларри, не увидела его и прислонила свой велосипед к дереву. Когда она шла по мокрой траве к качелям, мужской голос произнес:
— Сюда, Франни.
Застыв от страха, она посмотрела на здание, в котором располагались туалеты. Высокая фигура скрывалась в тени узкого прохода в центре этого здания, и на какое-то мгновение ей показалось… Затем фигура выдвинулась вперед и оказалось, что это Ларри в джинсах и рубашке цвета хаки. Франни облегченно вздохнула.
— Я напугал тебя? — спросил он.
— Да, немного. — Она села на качели, биение ее сердца понемногу успокаивалось. — Я увидела фигуру, стоящую в тени…
— Извини. Я подумал, что так будет безопаснее, хотя отсюда и не видно дома Гарольда. Я видел, как ты подъезжала. Свой велосипед я спрятал вон там. — Он указал головой на низкое строение возле игровой площадки.
Франни провела свой велосипед между качелями туда же. Внутри помещения стоял затхлый, неприятный запах. Везде валялись банки из-под пива, окурки, в углу белели дамские трусики, а у входа виднелись следы костра. Франни, поставив рядом оба велосипеда, быстро вышла на свежий воздух. В сумерках, да еще при таком запахе очень легко было представить темного человека, крадущегося за ней.
— Всегда открытое веселое местечко, не так ли? — сухо произнес Ларри.
— Но это же была не моя идея. — Голос Франни слегка дрожал. — Что бы у нас ни получилось, Ларри, но сегодня вечером я расскажу Стюарту обо всем.
Ларри кивнул:
— Да, и не только потому, что он член Комитета. Он ведь к тому же и начальник полиции.
Франни встревоженно взглянула на него. Действительно, она впервые подумала о том, что эта экспедиция может окончиться для Гарольда тюрьмой. Да и они собирались тайно проникнуть в чужой дом и обыскать его.