Ответ: Я действительно выступаю за максимальную самостоятельность в рамках федерации республик как государств, имеющих свою Конституцию. Именно сверхцентрализация и монополия одной партии на власть привела к такому положению нашу страну. В отношении джинна из бутылки. Да, надо его постепенно все равно выпускать, потому что если продолжать держать так, как держали 72 года, то мы бы неизбежно через какое-то время, и достаточно короткое, получили бы Румынию. Только еще в более крупных масштабах, учитывая нашу страну. Безусловно, я не поддерживаю тех, кто выступает за выход отдельных республик из Союза. Мне кажется, мы неправильной тактикой перестройки сами создали такую ситуацию. Когда с 1985 года общество стало демократизироваться и расти гласность, народ стал раскрепощаться, у народов республик появилось чувство национального достоинства. А мы все-таки продолжали распределять мыло и гвозди из Москвы вместо того, чтобы три года назад принять закон о разделении функций между Центром и республиками, чтобы дать предельную самостоятельность республикам, а Центру оставить только узкий луч стратегического планирования. Но народ все-таки уже глотнул немного свободы.
И еще очень важное условие — уйти в основном от централизованного планирования, перейти на договорную систему между республиками так, как было задумано в 1922 году. Ну а с другой стороны, зачем же в Конституции есть право на самоопределение вплоть до отделения, если не будет такого случая, что какая-то республика выйдет из состава? Тогда что, в Конституции ради, так сказать, только декларирования этого вопроса? Я не исключаю, короче говоря, такую возможность. И при этом надо сдержать свои эмоции и уж никак не пугать войсками».
На вопрос о судьбе «северных территорий» он не дал четкого ответа в «духе Ю. Афанасьева», а отделался критикой позиции М. Горбачева, в которой он не видит «подвижки в территориальном вопросе». Но главное в его выступлении — это критика консервативного крыла Политбюро ЦК КПСС.
«Вопрос: Вы упоминаете аппаратчиков и консерваторов, когда говорите о правой части партии. Я понимаю, что опасно навешивать ярлыки на людей или группы людей. Но не могли бы вы назвать по именам консервативные элементы в Коммунистической партии?
Ответ: Вы имеете в виду из всех 20 миллионов? Из какого состава вы имеете в виду назвать? Политбюро? (Получил утвердительный ответ). Политбюро. Нет, я не потому, что меня смущает, так сказать, назвать фамилии. Меня это не смущает, тем более на меня столько ярлыков навесили, что я пока еще не отыгрался (Выделено мной. — А. К.).
Консервативная часть Политбюро. Самый ярый — Лигачев. Без порток, без штанов, но обязательно строить коммунизм. Он будет выполнять указания Маркса до конца своей жизни. Если его вывели бы из состава Политбюро года три назад, перестройка бы очень здорово выиграла. Остальные, не буду их дифференцировать между собой, а скажу, что, так сказать, на каком-то усредненном уровне консерватизма и догматизма: Зайков, Воротников, Медведев, Крючков как исполнитель. Рыжков… Много еще членов Политбюро. Рыжков вообще склонен был бы изменить свою позицию, не будь он уж очень и очень исполнительным воли Горбачева. Маслюков только что вошел в состав Политбюро, оглядывается, куда бы ему примкнуть. Шеварднадзе — умный политик, он держит линию Горбачева. Не свою, а Горбачева. Горбачев. Был в начале перестройки чуть левее центра, потом сместился на центр, сейчас сместился правее центра. Я не говорю о кандидатах и секретарях ЦК.
Вопрос: Какие шаги вы намерены предпринять, когда вы вернетесь домой? Скажете ли вы Горбачеву, что ему следует уйти от власти, или вы поддержите его, поскольку ситуация весьма критическая, и вам нужно будет оказать ему поддержку?
Ответ: Я, по-моему, уже очень четко выразился: это будет зависеть от позиции Горбачева. Пойдет он в сторону радикальных реформ — безусловно, его поддержу. И я, и те, кто меня поддерживает, и народ поддержит. А если не пойдет, тогда — размежевание. И важно: мы создаем не партию, а учредительный съезд союза всех демократических обществ и образований нашей страны. Это будет мощная сила»[267].
Как видим, Ельцин повторялся в Японии, о многом он уже говорил в США, его выступления, лекции не содержат никаких теоретических посылок, не видно и каких-то глобальных программных положений. Тем не менее он активно выступает против Горбачева. И не только в японских СМИ. 20 января голландский еженедельник «Эльзервист» помещает интервью с Ельциным под заголовком «Мы сыты Горбачевым». «Мы только что основали демократический фронт, — сообщает еженедельнику Борис Ельцин. — Это союз различных организаций, Межрегиональной группы, народного фронта, литовского «Саюдиса» и организации критически настроенных офицеров «Щит» Нас объединяет неудовлетворенность медленными темпами преобразований. Перестройка не удалась. Руководство провалилось».
На следующий день в беседе с корреспондентом «Радио Канады» Борис Ельцин назвал «ошибкой посылку войск, чтобы положить конец фактически гражданской войне между Азербайджаном и Арменией. Он подчеркнул, что нельзя использовать войска для решения межнациональных проблем».
Вернувшись ненадолго в Советский Союз и выступив на предвыборных собраниях (Ельцин баллотировался в Верховный Совет РСФСР, на этот раз в Свердловске), он снова устремляется за границу. Вышла его книга, и он хочет представить ее. Ельцин стал своего рода звездой. На страницах газет появляется, пожалуй, ежедневно. Один из французских журналов посвятил ему весь номер. Ельцин дома, в кругу семьи, вот он собирается на заседание в Кремль, идет по улице… Есть снимок на рыбалке.
Рекламируя книгу, Ельцин совершает стремительную поездку по шести странам, дает автографы, беседует с журналистами. Он доступен, прост.
Об издании этой книги в Советском Союзе никто не знает. За границей же она, похоже, становится бестселлером: в США и ФРГ цены достигли соответственно 20 долларов и 36 марок. Доверенное лицо автора — А. Музыкантский — сообщает одному из западных журналистов, что, кроме США, книга вышла еще в восьми европейских странах. Все гонорары якобы идут на покупку одноразовых шприцев[268].
Справедливости ради надо сказать, что книга пользуется спросом. Но летят и критические стрелы. Ведущая французская газета «Монд» считает, что «книга не содержит никакой программы. Читатель, который хотел бы найти в ней авторское видение будущего СССР, останется разочарованным. Нет и ответов — или они весьма приблизительны — на вопрос, как решить национальные проблемы, нарастающие экономические трудности».
«276 страниц книги не дают читателю ответ на вопрос, какова программа этого политика, — пишет «Юманите». — Ельцин, изображенный им самим, предстает человеком правильным, смелым, простым, любезным, компетентным во всех вопросах. Одновременно он в пух и прах разносит всех руководителей КПСС».
Джон Ллойд из «Файнэншл таймс», ознакомившись с книгой Ельцина, пришел в ужас «Биография Бориса Ельцина внушает страх».
В конце апреля Ельцин залетел в Англию. Залетел, чтобы побыть на презентации книги, открыть счет в банке якобы для борьбы со СПИДом, а главное, чтобы встретиться с «железной леди». Маргарет Тэтчер боготворила Горбачева и на дух не переносила смутьяна, так что приближенным стоило немалых усилий уговорить ее принять его.
Вот что писала об этом английская «Санди корреспондент» в марте 1990 года: «Г-жа Тэтчер согласилась принять Бориса Ельцина. Полагают, что решение Тэтчер встретиться с Ельциным, прибывающим в Англию, было принято после нелегких размышлений на Даунинг-стрит, потому что премьер-министр решительно поддерживает Горбачева и намерена это подчеркнуть во время предстоящих переговоров».
Встреча состоялась. «Железная леди» чуть-чуть попеняла Ельцину за нападки на Горбачева. Правда, он не особенно переживал, ему был важен сам факт приема. В глазах мировой общественности он все больше прибавлял в весе. Кстати, в сообщении о визите Ельцина в Великобританию другая влиятельная газета «Санди таймс» отозвалась о Ельцине как о второй по значению политической фигуре в СССР. Советский парламентарий, отмечалось в статье, производил во время пребывания в Лондоне впечатление уверенного в себе человека, который, вырвавшись из плена политического забвения, выступает в роли кандидата на пост Президента РСФСР. Как видим, то, о чем дома говорилось намеками, за границей транслировалось во весь голос.
Из Англии Б. Ельцин направился в Испанию. Но тут случилось несчастье, и опять-таки ему хватило того самого спасительного волоска, чтобы остаться живым.
Шестиместный самолет, на котором предстояло лететь в Барселону, вызвал у Ельцина удивление, рассказывает его попутчик В. Ярошенко.
Пилоты заверили, что это — одна из самых надежных машин. Однако, поднявшись в воздух, самолет начал падать. Полностью вышла из строя система электропитания, оборвалась связь с землей. Парашютов на борту не было, планировать летчикам тоже было некуда — кругом одни скалы. В последний момент летчики все-таки присмотрели небольшую равнинку. Но как выпустить шасси, если не работает блок электропитания? И все-таки пилоты умудрились с помощью ручной лебедки и троса вытянуть шасси. Кончалось топливо. К счастью, внизу показался небольшой аэродром. Правда, нормально приземлиться не удалось — самолет потерял скорость и рухнул на бетонку. Ельцин сидел в хвосте, на хвост и пришелся основной удар.
Из Англии Б. Ельцин направился в Испанию. Но тут случилось несчастье, и опять-таки ему хватило того самого спасительного волоска, чтобы остаться живым.
Шестиместный самолет, на котором предстояло лететь в Барселону, вызвал у Ельцина удивление, рассказывает его попутчик В. Ярошенко.
Пилоты заверили, что это — одна из самых надежных машин. Однако, поднявшись в воздух, самолет начал падать. Полностью вышла из строя система электропитания, оборвалась связь с землей. Парашютов на борту не было, планировать летчикам тоже было некуда — кругом одни скалы. В последний момент летчики все-таки присмотрели небольшую равнинку. Но как выпустить шасси, если не работает блок электропитания? И все-таки пилоты умудрились с помощью ручной лебедки и троса вытянуть шасси. Кончалось топливо. К счастью, внизу показался небольшой аэродром. Правда, нормально приземлиться не удалось — самолет потерял скорость и рухнул на бетонку. Ельцин сидел в хвосте, на хвост и пришелся основной удар.
Узнав о катастрофе, президент Каталонии прислал за Ельциным свой самолет с охраной. Поздно вечером Ельцина доставили в Барселону. Ему становилось все хуже, но он отказывался от помощи, сам вышел из самолета, а потом и из машины, которая доставила его в гостиницу.
Рано утром поехал давать интервью на радио, но чувствовал себя очень плохо, иногда терял сознание. Срочно вернулись в гостиницу, вызвали врача: тот определил травму позвоночника и предложил лечь в больницу. Ельцин запротестовал, он просил отправить его в Москву. Пока шла перепалка, его состояние ухудшилось, он вновь потерял сознание. Приехала «скорая», но он сел в обычную легковую машину, согласившись ехать в больницу. А тут — «час пик»! Когда его привезли в госпиталь, он уже был частично парализован — от сильного удара раздробился один из межпозвоночных дисков. Осколки костной ткани позвоночника при малейшем движении травмировали и защемляли нерв.
В больнице, придя в себя, Ельцин снова потребовал отправить его в Москву. Всю ответственность взяли на себя Федосков и Ярошенко. Сложная операция продолжалась несколько часов. Если бы с ней затянули, он остался бы паралитиком на всю жизнь. К счастью, все обошлось благополучно. Кто бы мог представить тогда в Барселоне, что через две недели после вынужденной посадки на горном аэродроме, после уникальной операции, после нескольких туров голосования, на I Съезде народных депутатов 29 мая 1990 года Ельцин будет избран Председателем Верховного Совета.
И в Барселоне, и в Москве, на I Съезде народных депутатов РСФСР Ельцин прошел по лезвию.
Как и в других случаях, сторонники Ельцина тут же объявили о преднамеренной аварии самолета, т. е. обвинили спецслужбы в покушении на Ельцина на испанской земле. КГБ СССР вынужден был опубликовать заявление: «19 мая в ленинградской газете «Смена» появилась публикация за подписью В. Мезенцева, в которой, в частности, говорится следующее: «В пресс-центр МДГ поступила информация о причастности КГБ к аварии самолета, на котором Борис Ельцин направился в Барселону». Далее, как утверждается в этой публикации, «во время полета на борту отказало навигационное оборудование, выключилось питание, не сработало шасси. Пересев на другой самолет, пассажиры едва вновь не попали в сложнейшую ситуацию. Вибрация корпуса достигла неимоверной амплитуды. По словам участников этого рейса, новый самолет также был непригоден для эксплуатации…»
Сообщив эти и некоторые другие подробности, автор статьи заключает: «Конечно, для того, чтобы утверждать, что КГБ причастен к попытке совершения катастрофы, надо обладать неопровержимыми фактами. Пресс-центр МДГ, по понятным причинам, не может взять на себя подобной ответственности. Однако этот и другие сигналы, поступающие к нам, подтверждают неоспоримую истину: когда речь идет о власти, аппарат не выбирает средств».
В связи с этим заявлением пресс-центра МДГ, КГБ хотел бы сообщить, что ему ничего не известно, что произошло на самом деле, какие технические неполадки были на борту самолета, в котором летел народный депутат СССР.
Заранее сняв с себя всякую ответственность и прикрываясь именем пресс-центра МДГ, В. Мезенцев беззастенчиво идет на заведомый обман с расчетом взбудоражить общественное мнение.
Комитет государственной безопасности СССР официально заявляет, что никакого отношения к «инциденту» с самолетом не имеет и рассматривает публикацию об этом как грубую клевету, как оскорбительный прием нечистоплотного политиканства. КГБ СССР обратился в Прокуратуру СССР с просьбой провести расследование обстоятельств, связанных с публикацией в газете «Смена»».
Возвращаясь из очередной зарубежной поездки, Б. Ельцин активно включался в предвыборную кампанию. Кампания проходила в условиях дальнейшей политизации общества, по новому, более демократичному закону о выборах. В 1086 округах баллотировалось 6705 претендентов на депутатский мандат. По одному кандидату оказалось только в 33 округах, а в иных округах было зарегистрировано 20 — 30 кандидатов. В первом туре голосования, который состоялся 4 марта 1990 года, было избрано лишь 11 процентов депутатского корпуса, в их числе был Ельцин, который победил в родном Свердловске, набрав 95 процентов голосов, больше, чем он набрал в Москве на выборах в Верховный совет СССР.
Вообще, к выборам этим Ельцин и его команда готовились куда более основательно. Созданное на базе Межрегиональной депутатской группы движение «Демократическая Россия» выставила своих кандидатов практически по всем округам.
У «ДемРоссии» не было ни особых денег, ни административного ресурса. И тем не менее она одержала сокрушительную победу: демократы выиграли в каждом третьем округе. Крупные города — Москва, Ленинград, Свердловск — поголовно отдали свое предпочтение выдвиженцам Ельцина: именно выдвиженцам, ибо все обращения в поддержку кандидатов были подписаны им лично, и это во многом определило исход битвы.
Если в союзный парламент Ельцин пришел один-одинешенек, то теперь за ним стояла уже целая команда. В основном, это были те, с кем сошелся он в Верховном Совете СССР: люди яркие, неординарные, а потому очень быстро выкинутые за борт. Александр Коржаков вспоминал:
«Умные люди уходили от Ельцина сами. Первым, помню, все прочувствовал Александр Музыкантский: он был одним из десяти его доверенных лиц. Когда Музыкантский поближе присмотрелся к Ельцину, он сказал своим товарищам: все, ребята, оставаться там не стоит.
Это был сигнал, но его почти никто тогда услышал»[269].
Но все это случиться гораздо позже, а пока Ельцин торжествовал, вызывая недоумение у своего оппонента, который начал понимать, что Ельцин рвется к власти вопреки их тайному сговору — идти вместе. Помощник Горбачева Г. Шахназаров вспоминает, как на одном из заседаний Политбюро Генсек принялся вдруг размышлять вслух:
«Странные вещи в народе происходят! Что творит Ельцин — уму непостижимо. За границей, да и дома, не просыхает, говорит косноязычно, несет порой вздор, как заигранная пластинка. А народ все твердит: «Наш человек!»[270]
А «Наш человек» набирал политические очки не только на выборах. Популярности ему добавляли различные слухи и мифы, которые при любом раскладе толковались в пользу «народного любимца». Не успели утихнуть слухи о «покушении», устроенном, якобы, агентами КГБ в Испании, как Ельцин попадает уже в Москве в ДТП. Прямо у своего дома, на улице Горького, в его «Волгу» врезался старый «жигуленок» — эта пустяковая, в общем ситуация стала предметом многомесячного народного обсуждения.
И хотя виноват был ельцинский шофер, слухи — один кошмарнее другого — будоражили общество. Журналисты пронюхали, что фамилия водителя «Жигулей» Ерин, тут же вспомнилось, что в руководстве МВД работает какой-то Ерин, и пошло-поехало…
«Из десяти москвичей, — констатирует Суханов, — девять верили, что это настоящее покушение. Даже через полгода многие люди всерьез думали, что это КГБ хотел расправиться с неугодным лидером демократов».
Последствия этого ДТП скажутся потом на всей стране. От удара Ельцин получил сотрясение мозга, и ему пришлось даже ненадолго залечь в больницу. У него и так — то психика была надорванной, а вкупе с сотрясением…
Россию ждало веселенькое будущее…
А вот как комментирует это ДТП Александр Коржаков: «Никакого сотрясения у Ельцина не было. Вообще, вся эта история с ДТП происходила на моих глазах.
Борис Николаевич сидел в «Волге» на переднем сиденье: я сзади. Когда «Жигули» врезались в нас, а мы — в забор, Ельцина ударило виском о верхнюю ручку. Он так закричал, что я подумал: все, конец! Пулей выскакиваю из машины, а дверь у него заклинило. Лезу через разбитое стекло, отдираю обшивку… Хотел вынуть его: бесполезно. Пока не приехала сменная машина, он выходить из салона отказывался и беспрерывно стонал, хотя ничего серьезного у него не было: просто вскочила шишка.