Это же надо – уснул!
Ложился – солнце вовсю светило, а теперь вон как льет…
Он сел в кровати, посмотрел на лежавшую у подушки печать, улыбнулся ей и помрачнел.
Ему бы радоваться сейчас, да что там радоваться - плясать от такого подарка. Шутка ли – вещь, которую, возможно, и даже не возможно, а наверняка держал в руке сам Мономах! Он и мечтать не мог о таком! Но то ли потемневшее среди бела дня небо, то ли осадок, который остался после слов Лены, с самого пробуждения омрачили ему эту радость.
Он встал и торопливо направился к двери.
Да, он дал Ване слово никуда не выходить из дома. Но… разве поспоришь с настойчивыми требованиями природы?
Во дворе он пробежал к темневшему в самом углу деревянному домику, похожему на скворечник, заметив по пути, что и весь их огород тоже перекопан, скорее всего, Ваней, и уже собрался возвращаться в дом, как вдруг услышал полувопросительное:
- Вячеслав?..
Стас не привык к своему церковному имени - так его называли только в храме во время исповеди и перед святым причащением. Поэтому он решил, что зовут кого-то другого, и продолжил путь. Но голос, на этот раз уже полуутвердительно, повторил:
- Стас!
Тогда он повернул лицо и увидел стоявшего за забором соседа, бывшего вице-губернатора области, коротавшего пенсионные дни в Покровке.
- Григорий Иванович! – обрадовался Стас, бросаясь к забору.
- Узнал? Молодец! – похвалил сосед и оглядел Стаса. - А вот тебя уже можно и не признать! Это в моем возрасте люди почти не меняются…
- А вот вы изменились! Честное слово! Помолодели, вся болезненность, бледность куда-то ушли!
- Ладно-ладно… будет тебе! Я еще в своем кабинете лести наслышался… – проворчал, впрочем, не без удовольствия Григорий Иванович и поинтересовался: - А родители где?
- Отец в клинике, мама дома! – махнул рукой в сторону далекой Москвы Стас.
Григорий Иванович сразу как-то ссутулился, постарел.
- Жаль… - искренне огорчился он. - Значит, ты приехал один? Решил немного перед школой отдохнуть в наших краях?
- Да, и заодно дом наш продать! – подтвердил Стас.
- Дом? – оживился Григорий Иванович и с недоумением посмотрел на Стаса: - Как же ты собираешься это сделать? Ведь тебе еще нет восемнадцати лет!
- Лет нет, а доверенность есть!
- И… на кого же?
- На Ванькиного отца!
- Та-ак… - Григорий Иванович с интересом поглядел на юношу. - А ну-ка, пошли ко мне!
Он жестом позвал Стаса следовать за собой, но тот с виноватым лицом отказался:
- Н-не могу!
- Почему? – удивился Григорий Иванович. – Я тебя жареными кабачками угощу! Со своей, между прочим, грядки!
- Да не могу я! – в отчаянии оглядываясь на свой дом, пробормотал Стас.
- А что такое?
- Ваньке слово дал не выходить никуда до его возвращения…
- Ах, Иоанну… Этому проходимцу? - Брови Григория Ивановича сурово двинулись к переносице. - Вот оно что… Все ясно. Но не беда! Как говорится, если гора не идет к Магомету, то Магомет идет…
- К горе! – охотно подхватил Стас, в свою очередь радушно приглашая соседа к себе. Его совесть была спокойна. Он ведь дал слово Ване только не выходить из дома, а о том, что кто-то придет к нему, не было сказано ни слова!
Следуя за Стасом, Григорий Иванович вошел в комнату родителей, с видом знатока простучал костяшками согнутых пальцев стены, посмотрел на пол, потолок и вздохнул:
- Хороший дом. Жалко. Еще лет пятьдесят смог бы стоять!
- А чего его жалеть? – удивился Стас. - Другие в нем будут жить!
- Другие? – Григорий Иванович потер ладонью грудь в том месте, где сердце, и тяжело опустился на стул. - В том-то и дело, брат Вячеслав, что все здесь идет к тому, что ни в этом доме, ни в моем, да и вообще в Покровском никто больше не будет жить!
- Как это? – с удивлением посмотрел на него Стас.
- А вот так! - недобро усмехнулся Григорий Иванович. – Нашлись люди, которые скупили в округе все земли, лес, речку, почти все дома, и все для того, чтобы просто взять да затопить все это!
- За-то-пить?! А как же Покровка? Дома, сады, огороды, кладбище… Храм, наконец?!
- Да какое им дело до этого! Все у них куплено или, как теперь принято говорить, схвачено. Медпункт перенесли за 20 километров. Магазин выкупили у прежних хозяев и не стали открывать вновь. Почту убрали. Лес объявили негодным. Школу и ту, благодаря Юрию Цезаревичу, который - не за деньги, а из-за своей ненависти к храму - уговорил местные власти признать нецелесообразной, закрыли! Так что теперь первого сентября в Покровке больше не будет. Словом, провели огромную, просто грандиозную работу, сделали почти все, что только возможно с такими неограниченными деньгами!
- Почти? – с надеждой уточнил Стас.
Григорий Иванович одобрительно посмотрел на него и кивнул:
- Да, только одного, несмотря на все их возможности и старания, им не удалось сделать. В самой последней инстанции в Москве из опасения, что можно ответить за такие противозаконные действия, от них безоговорочно потребовали, чтобы все было проведено – хотя бы демократически!
- Как это? – попросил уточнить Стас.
- Очень просто. Им нужно решение собрания землевладельцев Покровки, что они за то, чтобы затопить свое родное село. Хотя бы 51 процент голосов.
- И… какая же эта цифра сейчас?
Григорий Иванович достал из кармана бумагу, но не стал даже разворачивать ее:
- И так помню! – с горечью усмехнулся он. - На вчерашний день, судя по нашей сводке, было пятьдесят на пятьдесят…
- Надо ж - по сводке! - покачал головой Стас. - У вас тут прямо как на войне…
- А чему ты удивляешься? По сути, так оно на самом деле и есть!
- Как же так? – возмутился Стас. – А законы, милиция, суд, власть, наконец!
- Я ведь тебе объяснил… - с легким упреком напомнил сосед. – Все куплено!
- И кто стоит за всем этим беззаконием?
Григорий Иванович неопределенно пожал плечами:
- Краем уха слышал, Соколов - хозяин этих коттеджей. По слухам, причина просто смехотворная: купил новую яхту и теперь хочет кататься на ней по здешнему озеру.
- Но ведь здесь уже есть одно озеро! Я сам видел! – воскликнул Стас.
- Это не озеро, – отрицательно покачал головой сосед. - Это пока только водосборник. Они сделали отвод от реки, собрали в него воду и готовятся обрушить все это на Покровку.
- Но для чего?!!
- А чтобы озеро было не сбоку, а прямо перед фасадом его дворца! Но мне что-то не очень-то не верится в это. Сам ведь Соколов в этих местах практически не бывает. Тут всем заправляет его, как бы сказать, наместник - господин Градов… Хотя и этого у нас тоже нечасто встретишь. Он все больше в области да в Москве. Здесь всем заправляет его помощник.
- Это в Мерседесе который ездит, с желтой папкой? – вспомнив станцию, уточнил Стас.
- Да, это и есть правая рука Градова. Бывший актер. Этот, как его… фамилия у него, вроде, как тоже актерская, что-то из «Горе от ума»… Ах, да – Молчацкий! Дело свое, доложу тебе, делает четко, знает, с какой стороны подойти к человеку. Одних обольстил, других подкупил, третьих запугал, четвертых просто подпоил… Вот они почти половину домов и скупили.
- Ну, хорошо! А… Ваня? – напомнил о своем друге Стас.
- Что Ваня… - снова нахмурился сосед. - Ваня у него в наводчиках и посредниках ходит. Его же все знают, каждый в свой дом пустит. Выслушает. А он и рад стараться. Уговаривает людей продать, то есть предать дом и землю своих предков. У него ведь с каждого проданного дома – свой процент. Ну, а на вашем доме решил, наверное, сам заработать! Поэтому и решил изолировать тебя от людей, чтобы больше не предложили!
- Так вот почему он себя так вел… – догадался Стас. – Но… зачем же тогда сказал, чтобы я уезжал прямо сегодня?
- Чтобы ты не узнал всей правды. С какими глазами смотрел бы он тогда на тебя? – дал ответ и на это Григорий Иванович.
Стас до последнего попытался защитить своего друга:
- Но потом ведь он разрешил мне остаться! – жалобно уточнил он.
Однако сосед был неумолим.
- Значит, совсем совесть потерял! – жестко отрезал он.
- Но, Григорий Иванович, как же так? – ничего не понимая, развел Стас руками. - Он ведь при храме работает! Богу служит!
Григорий Иванович понимающе кивнул:
- Да, работает, точнее, служит, еще точнее – прислуживает. Но вот я какую тебе, брат Вячеслав, по этому поводу притчу расскажу. Пришли накануне потопа к возводившему ковчег Ною строители и предложили свою помощь. За плату, конечно. Пришли, помогли построить спасительный ковчег, получили деньги, ушли и… погибли в волнах потопа!..
- Страшная притча! - зябко передернул плечами Стас.
- Она и меня частенько пугает! – согласился Григорий Иванович и внимательно посмотрел на Стаса: - Ты мне лучше вот что скажи: сколько он предложил за этот дом?
- Много! Сто пятьдесят тысяч…
- Спасибо ему и на этом! – с облегчением выдохнул Григорий Иванович и, в ответ на недоуменный взгляд Стаса, неожиданно улыбнулся: - Хоть в этом его жадность мне помогла!
- Это еще почему?
- А потому что я предлагаю тебе – двести! Дал бы и больше, но… - Григорий Иванович виновато похлопал себя по карманам: - Все деньги уходят на храм, а какие у меня теперь заработки?.. Ну, так как тебе мое предложение?
Стас посмотрел на стол, где лежали оставленные Ваней старинные вещи, на ждущего ответ соседа и забормотал:
- Да я-то не против и, поверьте, совсем не потому, что вы больше даете! Но… что я тогда Ваньке скажу? Как-то нечестно получается, это ведь он вызвал меня, и потом я уже почти обещал ему…
- Смотри! – поднялся со стула Григорий Иванович. – Решать тебе. Невольник, как говорится, не богомольник. Но все равно, вечером, пожалуйста, зайди ко мне, сообщи о своем окончательном решении. Чтобы мы знали: крестик или минус на вашем доме нам ставить…
- Кто это мы? – тоже поднимаясь, уточнил Стас.
- Люди! Те, кто еще борется за храм, за каждый дом, за каждую, можно сказать, душу! А теперь мне пора. Пошел узнавать дату этого самого собрания, когда, можно сказать, решится судьба села Покровкское… Ну, бывай, брат Вячеслав! – протянул руку Григорий Иванович.
Стас на мгновение замялся. Он так хотел помочь своему соседу и прямо тут же, сейчас уступить ему этот дом…. Но пока только молча подал свою руку, и она утонула в большой, крепкой ладони этого решившего до последнего стоять за храм и Покровку человека…
2
- Слава Богу! – с облегчением выдохнула Лена.
Проводив Григория Ивановича, Стас – благо дождь закончился также быстро, как и начался – бросился в огород, чтобы тоже попытать счастья найти что-нибудь древнее. Найдя большой ком, очевидно, пропущенной Ваней земли, он присел на корточки и стал старательно измельчать руками. Сверху земля была грязная, липкая, а внутри – совсем сухая. И вот в самой середке ее вдруг ощутилось что-то колючее, твердое….
- Есть! – обрадованно прошептал Стас. – Неужели… стрела? Времен Мономаха?!
Он торопливо расчистил находку и, сплюнув от досады, зашвырнул подальше в крапиву. Это был всего лишь осколок разбитой бутылки. Только зря палец порезал…
Стас поднял палец повыше и затряс рукой, чтобы быстрей остановить кровотечение.
- Эй ты, археолух, что опять тучи решил нагнать? – послышался вдруг насмешливый голос.
Стас оглянулся.
На крыльце дома с сумкой, в которой уже приносила еду, стояла Лена. Весь лоб у нее был выпачкан сажей.
- Что это у тебя? – показал на себе Стас.
Лена вытерла рукой лоб, посмотрела на ладошку и отмахнулась:
- А! Испечкалась! В смысле, кастрюлю из печки доставала! Что это с тобой? Вы сговорились сегодня с Ванькой? – всмотревшись, удивилась она.
- Он тоже чего-нибудь ищет? - насторожился Стас.
- Да нет, просто у тебя тоже кровь. Но у него хоть за дело, а ты…
- А я за науку! – с вызовом заявил Стас.
- Ну и зря!
- Это еще почему?
- А потому что на этом месте нет ничего! Тут раньше было болото, и найти можно разве что всадника прямо на лошади, – объяснила Лена и строго сказала: - Идем скорее домой, я тебе первую помощь оказывать буду!
Стас покорно пошел за ней следом. Он сразу потерял интерес к своему дому.
- И надо было нам именно этот дом купить… Ведь был же выбор! – ворчал он, стараясь не морщиться, пока Лена прижигала ранку йодом и бинтовала палец. – Купили бы дом вашей бабушки Поли!
- Зачем? Он ведь гораздо меньше и совсем уже старый… Вот-вот развалится…
Стас с сожалением посмотрел на Лену:
- Ну и что? Как ты не понимаешь! Разве это самое главное?
- А что? – подняла она на него большие, старающиеся понять глаза.
- А то, - мечтательно прищурился Стас, - что жил бы я тогда в том самом месте, где когда-то жил Мономах! Ну, и наши другие великие предки… Ходил бы прямо по их следам…
- Странный ты, Стасик! – недоуменно покачала головой Лена. - Так ведь они в любом другом месте жили!
Стас словно наткнулся на невидимую преграду. Он замолчал на полуслове и посмотрел на Лену: а, и правда, - как он сам не додумался до таких очевидных вещей? Какое место России не возьми, везде там прошли до нас: трудясь и утирая на отдыхе пот, плача и радуясь, воюя и наслаждаясь редким временем мира, великие и безвестные предки…
Тем временем Лена закончила бинтовать палец Стаса и завязала аккуратный маленький бантик.
- Решено: буду сестрой миросердия! - полюбовавшись своей работой, довольно сказала она.
- Милосердия! – поправил Стас.
Но Лена оставалась Леной.
- Это само собой! – согласно кивнула она и упрямо добавила: - Но я еще и мир хочу нести в каждый дом – чтобы никто в нем не пил, не ругался, не дрался…
- Дело хорошее! - одобрил Стас и только теперь заметил, что рядом с Леной нет его друга.
- А Ваня где? – не понял он.
- Дома! – как-то грустно, не сразу ответила та. - С папой остался…
- Как же это он одну тебя ко мне отпустил? - усмехнулся Стас. - Ведь ты мне теперь все можешь рассказать: и про него, и про Покровку…
Лена внимательно посмотрела на Стаса:
- Значит, ты уже все знаешь? Григорий Иванович рассказал?!
- Он…
- Слава Богу! Этому человеку можно верить, - убежденно сказала Лена. - Он ведь, считай, как монах в миру живет: новой семьи после смерти жены заводить не стал, своего ничего не имеет – все у него церковное, живет в полном послушании у отца Михаила! Максу ведь при постриге в монахи имя другое дали - вот он теперь и отец Михаил!
- Да, я помню…
- Как хорошо, что ты все помнишь и уже все знаешь! - с облегчением вздохнула Лена. - А то я всю дорогу сюда шла и мучилась. Как быть… Что делать… И надо сказать, и нельзя никак!
- Почему? – удивился Стас.
- Ну, как ты не понимаешь… Как я могла воспользоваться моментом, когда Ваня там, дома, даже если это и для его пользы?
Стас только головой покачал:
- Слушай, у вас случайно в роду князей или графов не было?
- Не знаю, а что?.. - даже слегка испугалась Лена.
- Да уж очень благородные у тебя порывы.
- Не смейся! Между прочим, чтобы защитить маму, Ванька сейчас на нож пошел. И откуда у него сила только взялась? Ведь папка у нас крепкий мужчина, а когда выпьет, как вселяется в него кто – вчетверо сильнее становится! Но Ванька как-то остановил, уговорил, уложил его. И теперь ждет, пока он крепче уснет!
- Да… - с жалостью посмотрел на Лену Стас. – И давно с ним такое?
- Ой… - как-то горько, по-бабьи вздохнула, подражая, наверное, маме Лена. – Вообще-то он у нас раньше вовсе не пил. Мама говорит, до моего рождения крепче компота ничего в рот не брал. Он у Григория Ивановича работал тогда, водителем. В любое время дня и ночи могли вызвать. Какое тут пить?
Она принялась выкладывать на стол то, что принесла, и рассказывать:
- И вот как-то однажды повез он на охоту одну очень важную компанию. Сына министра, сына губернатора, само собой, Григорий Иванович с ними был, лесник и еще один человек, даже фамилию которого называть не хочу. Что там они делали, как там охотились, не знаю, но случилось так, что погиб сын губернатора. Застрелили случайно. Подозрение сначала на всех пало, даже на сына министра.
- А разве по пуле нельзя было определить, из чьего она ружья? – недоуменно спросил Стас.
Лена пододвинула к нему тарелку с супом и вздохнула:
- В том-то и дело, что пули-то не было…