— Зря звоните, — с места в карьер заявила она. — Хозяйки нет. А вчера хахаль свои вещички забрал.
— А где она? — задала я вопрос. Начинать с чего-то надо, и этот вопрос казался вполне подходящим.
— Уехала. В командировку, наверное. Она все по командировкам ездит.
— А фамилия хахаля Хрущев?
— Откуда мне знать? Я с ним не знакомилась. Он не ко мне, а к соседке ходит.
— Давайте поговорим о соседке, — предложила я и предъявила удостоверение. Женщина забеспокоилась.
— Да я ее знать не знаю. Разговаривали всего пару раз, я и в квартире-то никогда не была.
Я склонна была ей поверить, однако то, как стремительно она появилась, едва я оказалась возле соседской двери, позволяло надеяться, что дама деятельна и любопытна.
— Я ищу Хрущева Б.Г., — сказала я. — Мне дали вот этот адрес. Как фамилия вашей соседки?
— Луганская. Зовут Светка. Ее платежку в мой почтовый ящик бросили, вот я фамилию и узнала. Живет она уже полгода, до этого здесь семья жила, с ними у меня отношения не сложились. И Светка тоже какая-то нелюдимая. Поздоровается и мимо, ни разу не поболтала по-человечески, к себе не пригласила. Появлялась редко, все по командировкам ездила.
— Что за хахаль у нее был?
— Хахаль как хахаль. Мужик лет сорока, солидный и при деньгах. Это сразу видно. Светка тоже одета хорошо, я сапоги такие, как у нее, в универмаге видела, двенадцать тысяч. Мне чуть плохо не стало. Не знаю, что у нее за командировки, но, видно, деньжищ получает немерено, или хахаль отваливает. На зарплату так не разживешься. Хахаль здесь не живет, просто заходил. Не скажу, чтобы часто. А вам он зачем нужен? — хитро спросила она.
— Вашей соседки больше нет в живых, ее убили.
— Ох ты, господи… Чего ж мы с вами здесь стоим, заходите в квартиру… А кто убил? Хахаль? Когда? Я ничего не слышала.
Я вошла в квартиру и позвонила Вешнякову.
— Я на Третьей Кольцевой. — Я назвала точный адрес. — Ключи от квартиры захвати, думаю, это то, что мы ищем.
Артем досадливо крякнул:
— И тут обскакала. Новиков только что сообщил про эту квартиру. Ты-то о ней как узнала?
— Мне помогли. Приезжай, на месте разберемся.
Артем приехал вместе с Новиковым и еще двумя молодыми людьми. Обоих я знала, даже помнила фамилию одного из них — Игошин, так что представлять нас друг другу и объяснять, почему я здесь, не пришлось. Как я уже сказала, народ у нас понятливый, если начальство решило, что так надо, значит, надо.
Пока ожидала Артема, я успела поговорить с соседкой, дама она была словоохотливая, но пользы от нее оказалось мало. Так называемого хахаля она видела раза три, но как следует разглядеть не смогла, он быстро шел от лифта к двери, отпирал ее своим ключом, а когда соседка, выглянув, поздоровалась с ним, буркнул «здравствуйте» не обернувшись. Ей оставалось наблюдать за ним в «глазок», что она и делала, но особого удовлетворения не получила. Приезжал ли он на машине или приходил, сказать не могла — во дворе машины оставляют все кому не лень. Рядом торговый центр с платной автостоянкой, те, кто желают сэкономить, приспособились загонять машины во двор.
— Почему вы решили, что вчера он забрал вещи? — спросила я.
— Так с сумкой уходил. Когда пришел, в руках у него ничего не было, а вышел с сумкой. Небольшая такая, спортивная. Я вот и подумала: не иначе как вещички забрал, что там мужикам обычно надо: бритву, к примеру, или тапочки.
— Они что, ссорились?
— Почем я знаю? Может, и ссорились.
— Крики, громкие разговоры?
— Ничего такого не слышала.
— Тогда почему все же подумали, что он вещички забрал?
— Говорю, с сумкой шел.
— Как он выглядел? Высокий, худой, маленький, толстый?
— Представительный. Высокий, но не очень. И не толстый, брюха нет, это точно, а так поди разберись, если он в пальто. В очках, а еще с бородой.
— Волосы длинные?
— Да вроде нет. Он в кепке был.
Тут появился и Вешняков. Ключи, найденные у Светланы, подошли к замку, мы внедрились в обычную двухкомнатную квартиру со стандартной мебелью. Исключением являлась спальня. Здесь шелковое белье на постели, кровать с занавесями из прозрачной органзы с вышитыми по голубому полю золотыми полумесяцами. Пушистый ковер, гора подушек, низкий столик с кальяном. Новиков подошел, взял кальян в руки и принюхался, потом поставил на место.
В целом спальня мне понравилась. Кровать не выглядела громоздкой, напротив, казалась воздушной, на такой очень удобно лететь куда-нибудь в объятиях любимого. Мысленно, конечно, хотя и это как повезет.
— Любовное гнездышко, — сказал Новиков с обидой в голосе.
— Ага, — кивнул Артем.
— Когда она купила квартиру? — спросила я.
— Эту? Пять месяцев назад. Зачем ей еще одна квартира? Я бы понял, если б одну сдавала, недвижимость и все такое. Да и квартира так себе, дом огромный, подъезд гадкий, народу, как в Китае…
— Может, не успела сдать, — подал голос Новиков.
— Ничего вы в женщинах не понимаете, — съязвила я. — Квартира действительно так себе. А вот спальня убрана с любовью и фантазией. О чем это говорит?
— О том, что она здесь с кем-то встречалась, — кивнул Артем.
— Одинокая женщина покупает вторую квартиру, чтобы с кем-то здесь встречаться.
— Любовников было двое?
— Вполне логично. По крайней мере, это самое простое объяснение наличия второй квартиры. Она была женщиной осторожной и не хотела, чтобы один случайно узнал о другом. Хотя есть еще вариант: девушке просто нравились тайны. Могла себе позволить такую блажь, получив наследство. Кстати, много ли унаследовала вдова?
— Официально немного. Прежде всего: квартиру в Москве и две машины, одну из которых она продала. Денег в ее квартире так и не нашли, счета проверили, поступлений за последнюю неделю не было. Возможно, ее убили из-за денег, которые она выручила за машину. Кому-то сумма в тридцать тысяч долларов показалась вполне заманчивой.
— Думаю, эти деньги сейчас у меня. — Мужчины взглянули на меня с непониманием. — Объясняю, как я вышла на эту квартиру. Сегодня со службой доставки я получила пакет с тридцатью тысячами долларов и записку. — Я протянула листок Артему. — Поехала в службу доставки, по их правилам отправитель обязан указать свой адрес.
— И там был указан этот адрес? — вроде бы не поверил Артем. — А чья фамилия?
— Некоего Хрущева Б.Г.
— Может, есть смысл поискать парня? — внес предложение Новиков.
— Поискать, конечно, можно, — кивнула я, — но, скорее всего, этого Хрущева в природе не существует. Там висел образец заполнения бланка как раз с этой фамилией. Девушка, которая принимала пакет, внимание на сие не обратила, а мне показалось это интересным.
— Дядя затейник, фамилию назвал чужую, а вот адрес указал правильно.
— Точно. Он не хотел, чтобы мы его нашли, но очень хотел, чтобы обнаружили эту квартиру. Поскорее обнаружили. Зачем? Боялся, что долго провозимся… —
— И не успеем до двадцать шестого? Если, конечно, Лялин прав и каракули на паркете это дата?
— Очень похоже на правду, — опять кивнула я.
— Тогда выходит, что Луганская не только тебе сказала о своем возможном убийстве. Когда отправили пакет?
— Вчера.
— Значит, узнав о гибели Луганской, кто-то выполнил ее волю, переслав тебе пакет. И этот адрес указал по ее настоянию.
— Вот тут самое интересное, — усмехнулась я. — На первый взгляд все вроде бы просто: женщина боится близкого и любимого человека, не просто боится, подозревает, что он ее убьет. Она якобы орудие готовящегося преступления, после совершения которого он не оставит ее в живых. Свидетели, как известно, долго не живут. Желая посмертно наказать обидчика, Луганская встречается со мной, несет что-то маловразумительное, но, несмотря на это, заинтриговать меня она все-таки смогла, намеком на то, что я, она и таинственный любовник как-то связаны.
— Она могла это придумать, чтобы тебе стало интересно.
— Допустим. Рассказав все мне, она выбрала из своих знакомых человека, мужчину, заметь, а не женщину…
— Какая разница?
— Ну… обычно первой на ум приходит подруга. Впрочем, разница на самом деле небольшая. Так вот, она и ему что-то сообщила о своей предполагаемой смерти и просила, если это грустное событие произойдет, отправить мне пакет с тридцатью тысячами долларов, что выручила за машину, и запиской. Дядя пожелал остаться неизвестным, но сообщил нам адрес этой квартиры по желанию все той же Луганской.
— Ну, — кивнул Артем. — По-моему, все логично.
— А по-моему, это бред. От начала до конца.
— Если ты на тот счет, что девушка пошутила, так я хочу напомнить: ее убили.
— С этим не поспоришь, — согласилась я. — Вряд ли девушка шутила. Чего не скажешь о ее дружке, или кем там он ей доводится. Мы знаем, что написать что-либо после первого выстрела Светлана не могла, следовательно, надпись оставил убийца. Так?
— Ну, — кивнул Артем. — По-моему, все логично.
— А по-моему, это бред. От начала до конца.
— Если ты на тот счет, что девушка пошутила, так я хочу напомнить: ее убили.
— С этим не поспоришь, — согласилась я. — Вряд ли девушка шутила. Чего не скажешь о ее дружке, или кем там он ей доводится. Мы знаем, что написать что-либо после первого выстрела Светлана не могла, следовательно, надпись оставил убийца. Так?
— Выходит, так.
— Мы решили, что это дата, дата предполагаемого преступления. Зачем убийце сообщать ее нам и тем самым предупреждать? Записку Светланы ты читал, в ней никакого намека на то, кто мог убить и за что, хотя логичнее помочь мне и как-то намекнуть на врагов. Зато в конверте тридцать тысяч, которые она недавно получила за машину. Некоторые несознательные граждане еще продолжают хранить деньги под матрасом. Теперь сама записка. Ни в той квартире, ни в этой нет ни компьютера, ни пишущей машинки. Почему бы девушке не написать записку от руки?
— Ее писала не она. Этот тип знал о деньгах, вложил их в конверт и послал тебе.
— Возможно, лишь с одной целью — сообщить нам этот адрес. По его замыслу мы должны здесь что-то найти.
— Знаешь, что пришло мне в голову? — вздохнул Артем. — Кто-то хочет, чтобы ты была в деле. Сначала девушка тебя заинтриговала, потом тебе прислали деньги и трогательное послание, чтобы назад дороги уже не было. Я даже больше скажу: очень может быть, что девушка действительно орудие преступления и ее задачей было втравить тебя в эту историю, после чего за ненадобностью ее убрали и продолжили игру с тобой. Ну, как?
— Я была не права, — усмехнулась я. — Фантазия у тебя будь здоров.
— Ага. И моя версия ничуть не хуже твоей.
— Точно. Остается ее проверить, раз по замыслу автора мы обязаны здесь что-то найти. Приступим, чтобы не терять время.
Я выбрала гостиную, Вешняков присоединился ко мне, Новиков занялся спальней, его товарищи — кухней и холлом. Болтовня поискам не помеха, и я спросила Артема:
— Неужто соседи ничего не заметили?
— В вечер убийства парень из второго подъезда обратил внимание на мужчину: высокий блондинистый тип с усами и бородкой, в очках. Шел к подъезду, где жила Луганская, и нервно оглядывался.
— Откуда он шел?
— С проспекта. Так что если приехал на тачке, то поставил ее подальше от дома.
— Раньше этого мужчину кто-нибудь видел?
— Нет. Опросили соседей, никто похожего блондина не припомнит. Либо он там просто так шлялся, от нечего делать, либо действительно шел к Луганской.
— И убил ее?
— Время подходящее. Примерно через полчаса соседка обратила внимание на незапертую дверь.
— Но хоть кто-то к ней иногда приходил?
— Говорят, бывала подруга, может, и мужчины… Луганская ни с кем из соседей не общалась. Народ там в основном работающий, так что днем никого нет. А вечером никому ни до кого нет дела. Сейчас темнеет рано, по вечерам старушки не гуляют, собак в доме и то не держат. Дом большой, с лифтом, если подняться по лестнице, есть шанс вообще никого не встретить. При некотором везении можно посещать даму своего сердца очень долго, и никто тебя не заметит.
— А еще говорят, что нет ничего тайного, что не стало бы явным, — посетовала я.
— И правильно говорят, — кивнул Артем. — Вот немного напряжемся и раскроем все тайны.
— Мечтать не вредно, — в свою очередь, кивнула я.
— Может, здесь с соседями повезет больше, — не обращая внимания на колкость, продолжил Вешняков. — Тетка напротив вроде перспективная.
— Ага. От «глазка» практически не отходит. Видела мужчину, с бородой и усами, в очках. Может, тот самый? Похожий тип отправил мне пакет. У него есть ключ от этой квартиры.
— Борода и усы? Интересно.
— Ты в том смысле, что он маскировался? Кино, ей-богу.
— Кино, — вздохнул Артем. Было заметно, что рыться в чужих вещах ему уже надоело. — Между прочим, у меня своей работы по горло, — начал он ныть. — Дружба дружбой, а служба…
И тут с кухни позвали:
— Артем Сергеевич, вот, взгляните…
Мы прошли в кухню. Игошин проверял содержимое шкафа, который был набит до отказа: лекарства, какие-то бумаги, гарантийные талоны на бытовую технику и прочее… На нижней полке лежала фотография в рамке. Впрочем, к тому моменту, когда я вошла в кухню, она уже перекочевала в руки Вешнякова. Он повертел ее, а потом поставил на микроволновку.
Это была единственная фотография, найденная в двух квартирах. На ней Светлана счастливо улыбалась мужчине средних лет, оба смотрели друг на друга, а не в камеру. Правая рука мужчины покоилась на бедре женщины, левой он то ли убирал прядь волос со лба, то ли просто касался пальцами лица. Раз взглянув на фотографию, становилось ясно: Светлана запечатлена здесь со своим любовником.
Я перевела взгляд на мужчин и, тяжко вздохнув, возвестила:
— Ребята, у нас проблемы.
Тут надо пояснить следующее: хотя я и числилась команде Деда помощником по связям с общественностью, я в основном занималась делами, которые могли перерасти в скандал. Скандалы в благородном семействе Дед не жаловал. Таких дел хватало. Политика, как известно, редко делается чистыми руками (лично я таких примеров не знаю), и неприятные моменты возникали часто, а как только они возникали, появлялась я и следила за тем, чтобы ситуация не вышла из-под контроля.
Я так поднаторела в этом, что Дед не без основания гордился мною до тех пор, пока он, что называется не перегнул палку. Мы не сошлись с ним во мнении и оказались по разные стороны баррикады. Я хлопнула дверью и ушла из команды. Потом, правда, вернулась, но ненадолго. Попробовала уйти вновь, но Дед не хотел меня отпускать. Я говорю все это к тому, чтобы стало понятно: о политических играх, точнее, о том, во что они могут вылиться, я была осведомлена хорошо и не понаслышке. И сейчас с уверенностью могла сказать: эта находка чревата неприятностями. Оттого-то я сразу загрустила.
— Ты его знаешь? — хмуро поинтересовался Артем, разглядывая мужчину на фотографии.
— Конечно. Никитин Анатолий Юрьевич.
Новиков хмурился, что-то вспоминая. Стало ясно: фамилия ему ни о чем не говорит, следовательно, мент он малолюбопытный, а главное — политикой не интересующийся. Артем в этом смысле был более подкован, хотя физиономию на фотографии сразу не узнал, но на фамилию отреагировал: скривился так, точно съел кислое. Никитин был выдвиженцем Деда. Если он пройдет на выборах (в чем лично я ни минуты не сомневаюсь). Дед получит надежного помощника, который, по меткому выражению Лялина, будет у него с руки есть, и Дед наконец-то станет полноправным хозяином области. Отдельные личности могли беспокоить его по пустякам, но их и сейчас уже никто всерьез не воспринимал, а уж когда и в гордуме будут одни его сторонники, он может жить спокойно, и простые граждане тоже, со сладкой иллюзией демократии и справедливости. Скоро выборы, и мне даже представлять не хотелось, какое лицо будет у Деда, когда я доложу ему о нашей находке. Я еще раз вздохнула и сказала:
— Ребята, до выяснения точки зрения нашей власти вот на это (я кивнула на фотографию), предлагаю забыть о ее существовании, дабы не оказаться в очень неприятной ситуации.
Мужчины переглянулись, потом нахмурились, а Вешнякову этого показалось мало, и он недовольно крякнул, точно я была во всем виновата.
Мы спешно закончили осмотр квартиры. Кроме фотографии, ничего заслуживающего внимания здесь мы больше не нашли. Уже в машине Вешняков, уставясь в лобовое стекло, заметил без энтузиазма:
— Дед решит, что этим делом должна заняться ты.
— Возможно, — кивнула я в ответ. — А если так, то, зная твоё особое ко мне отношение, можно не сомневаться, что поручат его тебе, раз уж я не могу заниматься им официально.
— Премного благодарен, — скривился Артем. — Я буду носом землю рыть, а ты везде свой совать и действовать мне на нервы.
— Иногда польза от меня все-таки есть, — решилась я заметить в свое оправдание.
— Очень редко, — съязвил Артем.
— Может, и не будет никакого дела, — попыталась я его утешить. — За несколько месяцев до выборов такой подарок ни к чему.
— Думаешь, Никитина подставляют?
— Это первое, что приходит в голову.
— А второе?
— Отвяжись, — вздохнула я. — Нет у меня второго, а также третьего.
— До чего ж я ненавижу политику, — заныл Вешняков. — Будут по рукам бить да воспитывать. Я вот что подумал, — помолчав, сказал он. — Если кто-то Никитина подставляет, то человек этот ох как не прост. Моя мысль тебе понятна?
— Еще бы. Кто ж в здравом уме попрет против Деда. Но если все же попрет…
— Вот-вот. Как думаешь, мог Никитин любовницу убить за неведомые нам грехи? — спросил он с надеждой.
— Откуда мне знать? В любом случае фотография здесь появилась не случайно. Нас сюда пригласили и показали ее. Следовательно, что-то имели в виду, а подставляют парня или разыгрывают счастливую карту — посмотрим. Если, конечно, дадут посмотреть, а то могут дать по шее с предложением не лезть.