– Не тормози, мальчик! – прикрикнула на него Кристина. – Лучше загляни в меню, может, увидишь там что-то новенькое.
– Новенькое? – опять переспросил парень.
– Ну да! – раздраженно проговорила Кристина. – Ты что – раньше попугаем работал, что все повторяешь? Говорю – загляни в меню!
Официант наконец раскрыл книжечку меню, заметил купюру, и взгляд его неожиданно поумнел. Деньги непонятным образом исчезли, а парень наклонился и проговорил вполголоса:
– Пройдете мимо дамской комнаты, повернете налево, там десять шагов по коридору, и будет дверь. Она выходит в подворотню, оттуда – прямой выход на другую улицу.
– А она, случаем, не заперта?
– Если подождете ровно две минуты, она будет открыта. Я об этом позабочусь.
– Ну, видишь, как ты быстро поумнел!
Официант исчез.
Кристина взглянула на часы, потом на Женин нетронутый бокал:
– Ты не будешь пить?
– Нет, – Женя покачала головой. – Мне сегодня уже хватило.
– Ну и зря. – Кристина усмехнулась. – Ну, тогда я допью, с твоего позволения…
– Ради бога!
Кристина допила коктейль и поднялась:
– Ну, все, пора, две минуты прошло! Подай-ка мне сумочку!
Женя взяла со свободного стула сумку Кристины.
Она оказалась неожиданно тяжелой.
– Что у тебя там – камни? – спросила девушка, передавая сумку сестре.
– Кирпичи, – ответила та. – Да всего-то один кирпич!
Заметив Женину растерянность, усмехнулась:
– Да шучу, шучу! Всякие женские мелочи… девушке ведь много всего нужно.
Сестры встали из-за стола и, следуя инструкциям официанта, дошли до заветной двери.
Кристина взялась за дверную ручку, повернула ее.
Дверь открылась.
– Не обманул! – усмехнулась Кристина и шагнула вперед.
Женя последовала за ней.
Сестры оказались в полутемной подворотне. Впереди, примерно в двадцати метрах, виднелась оживленная улица, ехали автомобили, спешили по своим делам люди.
Женя перевела дыхание и двинулась вперед.
И тут слева выдвинулась какая-то тень.
Женя метнулась направо – но навстречу ей метнулась еще одна тень.
Женины глаза привыкли к полутьме, и она разглядела двух мужчин самого криминального вида.
Один был толстый молодой парень в спортивном костюме. Второй – постарше и посолиднее, в костюме и рубашке с галстуком, однако морда у него была не внушающая доверия – красная, про таких говорят – кирпича просит.
– Куда это вы спешите, девочки? – проговорил этот второй и поправил галстук, как будто он ему был тесен.
– Да уж не к тебе на свидание! – огрызнулась Кристина. – Ну-ка, пропусти!
– Размечталась! – Старший бандит мигнул напарнику, тот шагнул к Жене, а старший приблизился к Кристине. – Ну что, девочки, если вы будете послушными – мы вас не попортим, доставим до места в целости и сохранности, а если нет…
– Размечтался! – проговорила Кристина и, шагнув навстречу, неожиданно ударила бандита сумкой по голове. Тот охнул и покачнулся, а Кристина, развивая свой успех, лягнула его ногой в самое чувствительное место.
Бандит согнулся пополам и застонал, а Кристина припустила мимо него в сторону улицы.
Женя бросилась за ней, но молодой бандит метнулся ей наперерез и обхватил поперек туловища.
– Куда ж ты! – запыхтел он, отрывая Женю от земли. – Не уйдешь!
Женя дрыгнула ногой, пытаясь повторить ловкий прием Кристины, но из этого ничего не вышло, она попала по ноге бандита, и тот злобно выругался.
– Не уйдешь! – повторил он и куда-то потащил Женю.
Она попыталась позвать на помощь – но здоровенная потная лапа заткнула ей рот.
На какое-то время Женя отключилась.
Она пришла в себя и в первый момент не осознала, где находится. Было темно и тесно, одуряюще пахло кокосом, отчего Женю сразу затошнило. К тому же еще как-то покачивало.
Понадобилось какое-то время, чтобы Женя поняла, что ее везут куда-то на машине. Она пошевелилась и застонала.
– Заткнись! – тут же раздался рядом грубый голос, и Женя увидела рядом с собой здоровенного краснорожего бандита с бычьей шеей. И вспомнила все, что случилось в ресторане. Кристина сумела убежать, а ее, Женю, поймали эти уроды.
Женя забилась в угол сиденья, как можно дальше от того типа с красной шеей, который все дергал и дергал свой галстук, как будто его душили. Мимо пролетали голые еще деревья, изредка попадались дома. На улице стояли сумерки, или так казалось Жене из-за сильно тонированных стекол машины.
Куда ее везут? По внешнему виду эти двое – самые настоящие бандиты. Что им от нее нужно? То есть от нее ничего не нужно, нужно им что-то от Кристины. И все, что наболтала ей Кристинка, – это полное вранье. Потому что ясно, что дело тут не в страстной любви того, главного бандита, – если бы было все так, не стал бы он Женю похищать, она-то ему зачем. И вообще, не похож был тот бандит на ревнивого Отелло, Женя еще тогда это почувствовала. И вместо того чтобы уйти из ресторана как можно быстрее и послать Кристину подальше и из дома ее выгнать, она, как полная дура, распивала с ней коктейли.
Тут Женя поняла, что она совсем ничего не знает про свою родственницу, даже не помнит ее маму, а уж саму Кристину в жизни до этого не видела. Может, они и не родственники вовсе? И мать тоже хороша – посылает к дочери неизвестно кого. А теперь Женя понятия не имеет, что ее ждет. Судя по всему, ничего хорошего.
Машина остановилась на переезде. Рядом притормозил грузовик, откуда выглядывал загорелый парень рабочего вида. С другой стороны притулились скромные «Жигули».
– Вякнешь – убью! – прохрипел бандит и снова дернул свой многострадальный галстук.
В другой руке он держал нож. Женя только вздохнула – ну куда она денется? Если кричать и звать на помощь, этот урод отлупит как следует, а все равно никто не услышит. А если услышат, то не помогут – кому охота связываться?
Убить они ее вряд ли сейчас убьют – не стали бы с собой тащить в такую даль.
Товарный поезд прогрохотал мимо, машины тронулись. Скоро ее сосед буркнул водителю, что через пятьсот метров нужно повернуть направо. Когда машина запрыгала по проселочной дороге, Женя поняла, что они приехали.
Вокруг дороги стоял лес – ели да сосны, стало гораздо темнее. Машина свернула еще раз и остановилась у дощатого забора.
– Выходи! – буркнул краснолицый. – Да веди себя смирно, не вздумай бегать, все равно достанем!
Женя только плечами пожала – куда она тут побежит, в лес, что ли? В темноте и на каблуках? Точно далеко не убежит.
Водитель уже прошел через калитку в заборе и открывал ворота. Женя прошла вслед за машиной.
Дом был большой и старый, в стороне виднелись хозяйственные постройки. Нигде не видно было ни огонька и не слышно никаких звуков, кроме обычных звуков леса – вот ветка хрустнула, вот сухое дерево заскрипело. Даже птицы не подавали голосов – может, еще не прилетели? Весна все-таки…
Женя тут же опомнилась – о чем она думает, какие птицы? Да ведь ее убьют тут и закопают в лесу, и никто никогда не найдет. Да и кому искать? Никто и не хватится, точнее, Степаныч, конечно, начнет орать, когда она утром на работу не явится. А больше никто и не вспомнит.
Бритый водитель схватил ее за плечо и толкнул на крыльцо. Его напарник уже отпирал дверь. Пахнуло сыростью и холодом, дом не топили.
– Околеем тут, – проворчал красномордый.
– Ничего, с девкой вот согреемся! – усмехнулся бритый.
И, почувствовав, что Женю передернуло, довольно заржал.
– Тихо ты, Толян, раньше времени ничего не болтай! – прикрикнул красномордый. – Лому это не понравится.
– Да я ничего. – Толян сразу присмирел и, пошуровав в углу, передернул рубильник. Комната озарилась неярким светом, который давали два светильника битыми матовыми плафонами.
Женя огляделась. Комната была большая, обставлена старомодной мебелью – стол на трех ногах, напоминающих слоновьи, диван с изъеденными жучком подлокотниками, простые табуретки, на которых вырезано было «115-я ВЧ».
– Так, – сказал красномордый Жене, – ты пока тут посиди.
Он толкнул ее к дивану, затем принес из машины моток скотча и прикрутил ее руки к подлокотнику. Было ужасно неудобно, к тому же диван вонял мышами и плесенью и одна продавленная пружина тут же впилась Жене в бок.
Бритый Толян в это время что-то делал в углу.
– Ты чего там? – спросил его напарник.
– Печку нашел! – возвестил Толян. – Трамвайку! Счас включим, и тепло будет!
Женя неловко изогнулась и вытянула шею. Толян возился с каким-то странным сооружением. Ящик не ящик, клетка не клетка, все проволокой скручено.
– Счас, в розетку ее, – пыхтел Толян, внутри клетки загорелись две спирали. – О! Заработала! А то околеешь тут совсем! Я холод не люблю, моя бы воля – жил бы в тропиках! – Он к чему-то прислушался: – Кажется, Лом приехал!
Открылась дверь, и в комнату вошел квадратный человек, от которого веяло грозной силой. И опасностью. Женя уже видела его сегодня в ресторане. Сейчас на нем был чистый костюм, и рубашка тоже, и ботинки сверкали, однако, незаметно потянув носом, Женя ощутила запах томатного соуса.
– Ну? – спросил он низким рокочущим голосом и остановился, увидев Женю. – А где…
– Ушла… – пробормотал красномордый, – ушла, стерва, Толян вот ее упустил.
– А эта, значит, не ушла? – В два широких шага Лом пересек комнату и остановился перед Женей. – И что нам с ней делать?
– Лом, мы на нее Кристинку выманим! – заторопился красномордый. – Пригрозим, что порежем ее на кусочки, палец ее пришлем.
– Думаешь, поможет? – прищурился Лом.
«Ничего не поможет, – обмирая от страха, подумала Женя, – плевать на меня Кристинка хотела, хоть бы меня тут запытали до смерти».
Из последних сил она держалась, чтобы не заорать и не завыть.
– Ну? – спросил Лом, взяв ее двумя пальцами за подбородок. – Что скажешь, красавица?
– Я ничего не знаю, – пролепетала Женя, – я понятия не имела, что она с вами жила… я ее давно не видела. Она приехала – хочу, говорит, город посмотреть, себя показать, – ну, я говорю, живи сколько хочешь, все-таки сестра…
– Сестра, говоришь?
– Двоюродная… – едва слышно просипела Женя, от страха у нее отказал голос.
Если признаться, что Кристина ей, считай что, никто, седьмая вода на киселе, эти бандиты ее сразу убьют. Может, так и лучше, чем пытать будут? Хотя нет, вон этот Толян как смотрит, прямо облизывается, так просто не убьют… Сволочь какая Кристинка, ну что ей Женя плохого сделала?
– Звони! – Лом протянул Жене телефон. – Звони сеструхе своей и скажи, что если она не отдаст то, что ей не принадлежит, то, что она у меня украла, то жить тебе осталось до утра. И умрешь ты в самых страшных мучениях.
«А ей-то что?» – подумала Женя, но постаралась, чтобы эта мысль не отразилась у нее на лице.
– Никто не подходит, а мобильного она мне не давала.
– Хитрая девочка, предусмотрительная, – кивнул Лом.
– Кристина, отзовись! – наговаривала Женя на автоответчик. – Если ты не отдашь им то, что взяла у Лома, они меня убьют. Пожалуйста, свяжись с ними до утра. Я буду звонить каждые полчаса. Кристина, моя жизнь в твоих руках!
– Плохо, – сказал Лом, – жалости мало, нервов, чувства настоящего нету. Ты что думаешь – это все шутки? Ты думаешь, мы тут с тобой в игры играем? Ты думаешь, мы тебя на кусочки не порежем и ей в пакете не пришлем?
Женя взглянула на него искоса. И вдруг поняла, что он сам не верит в то, что говорит. То есть убить-то они ее могут хоть сейчас, но вот поможет ли это… Очевидно, этот Лом хорошо знал Кристину. Или же то, что она украла у него, – это такая ценность, что ее, Женина жизнь, не идет ни в какое сравнение с ней.
– Да что такое она у вас увела? – закричала Женя, чтобы хоть ненадолго избавиться от страшных мыслей, теснящихся в голове. – Что за вещь, если вы из-за нее на что угодно готовы пойти, на любое злодейство?
– Интересуешься… – Лом присел рядом с ней на диван, посмотрел искоса, скривив рот волчьим оскалом, – любопытная, значит… как все вы, сороки… Так вот, скажу я тебе, что сестренка твоя не промах. Не десять тысяч у меня украла и не сто. А украла такую вещь…
Он сглотнул, как будто собираясь с силами, и выговорил:
– Перстень старинный, с бриллиантом вот таким! – Он показал пальцами, какой там был бриллиант. – Такая вот вещь, бесценная, моя вещь, фамильная.
«Фамильная», – против воли Женя фыркнула. Небось сам ограбил кого-нибудь, а теперь обижается, что его обокрали. Вор у вора дубинку украл!
– Что мое, то мое, – проговорил Лом тихо и грозно.
И Женя тотчас поняла, что он Кристину уже приговорил. Даже если она отдаст ему перстень, он ее все равно убьет. И Женю заодно, как свидетеля.
Давясь слезами, она снова наговорила сообщение для Кристины на свой автоответчик. На этот раз Лом остался доволен ее монологом. А может, просто не принимал всерьез.
– Так, – сказал он, взглянув на часы, – значит, если она перстень у тебя дома спрятала, то уже за ним вернуться должна была. И вещички собрать, чтобы слинять куда-нибудь.
– У нее денег нет совсем, на ресторан и то у меня занимала, – буркнула Женя, – куда она побежит без денег-то?
– Угу! – оживился Лом. – Дело говоришь! Толковая девочка! Ну, по мелочи-то она денег достать, конечно, может, загонит что-то из шмоток своих…
– Не смеши! – фыркнула Женя. – Кто такое барахло купит? Дешевка рыночная! Полное фуфло!
– Да? А мне она говорила – все у нее дорогое, фирменное… Кто вас разберет! Значит, Хряк, – он повернулся к старшему бандиту, – девку заприте вон туда, – он махнул рукой в сторону маленькой дощатой дверцы в дальнем углу комнаты, – чтобы сидела тихо и не шумела. Ничего, что холодно, пускай посидит.
– Ну, Лом… – разочарованно завел Толян, – а может, мы пока… чтобы не скучать…
– Сидеть! – рявкнул Лом. – Потерпишь!
И краснорожий Хряк, которому очень подходила его кличка, ткнул Толяна кулаком в бок, чтобы не нарывался.
– Ничего, – сказал Лом, – ей надо перстень продать, отсюда она никуда не денется. А у меня все же возможностей побольше, чтобы всех перекупщиков предупредить. Найду я стерву…
Последние слова он произнес на ходу. Когда дверь за ним захлопнулась, Толян облизнулся и подошел к Жене.
– Ну… давай, что ли, знакомиться…
И тут же отлетел в сторону от неожиданного удара Хряка.
– Ты чего? – обиженно засопел он.
– Ничего! – заорал Хряк. – Сказано было – не трогать девку! Что ты как ребенок малый, с тобой еще возиться!
* * *Капитан Шерстоухов пребывал в отвратительном настроении. Да и как тут будешь довольным, если в наличии три убийства, а подвижек, считай что, никаких. Ну, вышел он на магазин, где убийца достал платки, эти самые румали, черт бы их побрал, с трудом выяснил, что купила их женщина, так нате вам – женщину тоже убили! Причем убил тот же самый человек, с тем же почерком…
И вместе с женщиной он оборвал последнюю ведущую к нему ниточку.
Эксперт Семечкин ничего нового по поводу убийства не сказал. Да, тот же почерк, да, тот же человек, да, платок из той же партии. Только монета в угол зашита самая обычная – достоинством в десять рублей.
Ну, то есть не совсем обычная – юбилейная монета с изображением памятника «Мать-Родина» на Мамаевом кургане.
Тоже женщина с мечом…
– Евро, значит, кончились, на нашу валюту перешел, сволочь, – резюмировал Бублик.
Он вертелся рядом, как всегда, что-то жевал, рассыпая крошки, так что криминалисты погнали его вон. Вышел и Шерстоухов, чтобы не глядеть больше на это безобразие.
Ожидая Бублика в машине, Шерстоухов задумался. Что еще можно сделать? Куда податься? Ясно, что убитая женщина жертва не случайная, что убийца был с ней хорошо знаком. Незнакомого человека одинокая дама не впустила бы в квартиру поздно вечером. А эксперты однозначно говорят, что взлома не было. И опрос соседей кое-что дал. Видели, что приходил к убитой мужчина – высокий, худощавый, одет в темное. Незаметный, в общем, точнее, старался им быть. Но захаживал. И вряд ли у нее в музее его знают, раз он так тихарился.
Так, зайдем с другой стороны. Откуда он, Шерстоухов, узнал про убитую? От девушки из индийского магазина, Жени Линевой. Женя сказала, что столкнулась с этой Марианной, когда покупала вещи из коллекции какого-то умершего профессора. И вроде бы был там какой-то конфликт интересов.
Капитан Шерстоухов был человек неглупый. И со свидетелями работать умел. И на своей работе отлично изучил человеческую природу. А уж определить, врет ли свидетель или говорит правду, мог буквально с полуслова. То, что Женя ему врала, он не стал бы утверждать. Но, однако, она явно чего-то недоговаривала.
Возможно, это какой-то пустяк, а возможно, она и сама не понимает, что важно, а что – нет. Шерстоухов еще вчера это отметил. Так, нужно снова допросить Линеву.
Он позвонил в магазин, но там сказали, что Женя отпросилась сегодня пораньше по причине больной головы.
Да, капитан Шерстоухов в свое время был женат. И знал, что у женщин больная голова является самой примитивной уловкой. Чтобы отлынивать от того, что не хочешь делать. В случае с Женей – от работы. Но ему-то, в конце концов, какое дело, пускай ее работодатель беспокоится. Но откладывать допрос до завтра он не может себе позволить – и так все сроки прошли, начальство завтра доклад потребует, а ему и сказать нечего. Расследование топчется на месте.
Шутка ли сказать – маньяк по городу гуляет. Хорошо еще, что журналисты не пронюхали, а не то такой шум поднимут в прессе, мама не горюй.
Шерстоухов позвонил Жене на мобильный, тот не отвечал. На домашнем никто не брал трубку. Шерстоухов рыкнул на прибежавшего Бублика и тронул машину с места.
Пока ехали, Шерстоухов велел Бублику звонить Жене постоянно, но результатов не было никаких.
Все ясно, намылилась куда-то, небось с хахалем, а мобильник дома забыла. Или нарочно трубку не берет. Ну что за подстава!
– А вам очень нужно? – спросил Бублик, доставая из своих необъятных карманов пачку печенья.
– Очень. – Шерстоухов хотел рявкнуть на Бублика, чтобы прекратил жевать, и так уже от крошек скоро мыши в машине заведутся, но передумал – парня не переделаешь.