– А вам очень нужно? – спросил Бублик, доставая из своих необъятных карманов пачку печенья.
– Очень. – Шерстоухов хотел рявкнуть на Бублика, чтобы прекратил жевать, и так уже от крошек скоро мыши в машине заведутся, но передумал – парня не переделаешь.
И, как оказалось, правильно сделал.
– Так вам очень нужно эту девицу найти? – снова спросил Бублик, покосившись на шефа.
– Очень, – вздохнул капитан и тотчас прибавил: – то есть для дела, конечно.
– Можно по мобильнику отследить… – протянул Бублик.
– Что? Да это сколько же бумаг нужно заполнить! – Капитан даже бросил руль и замахал руками. – Да начальство же ни за что добро не даст. А если и даст, так еще ждать сколько!
– Зачем бумаги, зачем начальство? – Бублик недоуменно поглядел на капитана. – У меня девушка знакомая в сотовой компании работает.
Капитан посмотрел на стажера почти с нежностью.
– Звони, дорогой, своей девушке, я тебе вот такую пиццу куплю!
Через сорок минут выяснилось, что мобильный телефон, номер такой-то, в данный момент находится в ресторане «Розовый фламинго».
– Ну, точно она там с хахалем гуляет! – восхитился Бублик. – А трубку нарочно не берет, чтобы не отвлекаться.
Отчего-то мысль, что Женя прожигает жизнь в ресторане с хахалем, капитану очень не понравилась. По всему выходило, что нужно отложить допрос свидетельницы до завтра. Но Бублик уговорил его заглянуть в «Розовый фламинго», благо ресторан находился недалеко.
В зале Жени не было. Шерстоухов подозвал официанта и представился как есть. Официант поскучнел, но ответил, что похожая на описание девушка была у них с подругой.
– Подруга такая… – официант сделал в воздухе волнообразное движение, – женщина из себя яркая, в глаза сразу бросается, на себя внимание обращает. Шустрая, в общем, девица. И вышло у нее тут недоразумение с одним таким… по виду форменный бандит. Но не шестерка, а человек солидный. И не бедный. Короче, схватил он ту девку и к выходу потащил. А эта, ваша, подружка ее, скандал устроила, соусом томатным его облила. Отбила, в общем, подружку. Ну, тут охрана появилась, тот тип и ушел, ругаясь. Полицию вызывать не стали – зачем? А девицы еще по коктейлю выпили и тоже ушли.
– Вот так вот прямо и ушли? – спросил Шерстоухов, заметив, что глаза официанта подозрительно забегали.
Тот помялся и сказал, что вывел девушек через черный ход.
Пройдя тем же путем, капитан Шерстоухов набрал еще раз номер Жениного мобильника. И услышал совсем рядом звонок.
Точнее, не звонок, а какую-то классическую мелодию – не то Моцарт, не то Григ. И подвижный не по комплекции Бублик тут же нашел мобильник, который валялся за мусорным баком.
– Вот как… – пробормотал Шерстоухов, – сами, значит, ушли… и телефон потеряли…
Дома у Жени по-прежнему никто не отвечал. И капитан, отпустив Бублика восвояси, решил все же поехать к ней.
Как-то ему было неспокойно.
Вот никак не укладывалось у него в голове, что Женя могла устроить скандал в ресторане и связаться с какими-то явными бандитами. Она, наоборот, показалась ему довольно занудливой девицей, особенно когда лекцию прочитала про эти жуткие индийские платки, будь они неладны совсем.
В подъезд он не попал. А пока звонил в домофон, из окна первого этажа выглянула старуха самого ведьмоватого вида и рявкнула, что вызывает полицию. Пришлось показать в окошко удостоверение, после чего старуха его впустила.
На площадке было всего две квартиры. Капитан позвонил, послушал, убедился, что дверь не повреждена и в квартире никого нет, и с тяжелым вздохом решил идти домой спать. Авось этот невезучий день быстрее кончится.
Но тут открылась дверь второй квартиры. На пороге стояла женщина весьма впечатляющих габаритов, причем видно было, что это ее нисколько не беспокоит. Выражение лица у дамы было приветливое, глаза горели любопытством.
– А вы, простите, кто по званию будете? – спросила соседка с интересом.
– А с чего вы решили, что у меня звание имеется? – удивился Шерстоухов.
– А я в окно видела, как вы Дарье Семеновне удостоверение показали, – рассмеялась соседка.
Смех был приятный, звонкий. Впрочем, он тут же оборвался.
– С Женей ничего не случилось? – испуганно спросила соседка.
– Да нет, – капитан вздохнул, слегка покривив душой, – она мне как свидетель нужна.
– А я думала, вы по поводу сестры ее. – Соседка поджала губы.
– Сестра? Это такая… – Капитан сделал в воздухе то же самое движение руками, как и официант из «Розового фламинго».
– Ну да, а вы зайдите в квартиру, что на лестнице-то разговаривать.
В квартире было уютно, соседка представилась Ларисой и напоила капитана душистым чаем с домашней ватрушкой. И за разговором сообщила кучу сведений. Что Женя – девушка хорошая, скромная, въехала в эту квартиру после развода с мужем, квартира ей по наследству досталась. Муж к ней приходит, хочет обратно свестись, да только Женя его видеть не может, а сказать прямо стесняется. Уж такая она воспитанная.
А тут приехала к ней эта Кристина. Сказала, что сестра двоюродная, да только Женя ее и знать не знает. Но отказать не может по причине врожденной интеллигентности, та и поселилась. Ест, пьет на ее деньги, ясное дело – хочет квартирку оттяпать.
Нахальная девка, и что-то с ней не то. У нее, у Ларисы, на таких людей чутье. Это Женя – хорошая, доверчивая, ни про кого плохо не думает. А Лариса какой-никакой опыт имеет, так что сразу поняла – девица с душком. Что-то скрывает, представляется такой простой провинциальной дурой, а на самом деле не так все с ней просто. Только Женя ничего не замечает или сказать стесняется, Кристинка вертит ею как хочет.
Тут еще скандал с бывшим мужем вышел… Лариса, посмеиваясь, рассказала в подробностях, а потом добавила, что не иначе эта Кристинка сама перед мужиком выставлялась. Ну, что ни делается, все к лучшему, Жене давно пора было его выгнать. Да его и мужиком-то назвать нельзя, так, малахольный какой-то.
Последние слова Шерстоухову почему-то понравились. Но он тут же задал вопрос, а куда сейчас-то девицы подевались.
Лариса не знала, только сказала, что за Женей такого прежде не водилось. Она или на работе, или дома, квартиру обустраивает.
На прощание капитан спросил, не знает ли Лариса Павловна, как зовут родственницу Жени.
– А как же, все знаю! – обрадовалась та. – Я и в паспорт ее успела в суете заглянуть. Женя-то не удосужилась, говорю же – доверчивая она очень. Ляпунова Кристина Ивановна, год рождения – одна тысяча девятьсот восемьдесят восьмой, место рождения – город Хмуров. А уж где такой город – это я не знаю.
«Хоть чего-то ты не знаешь!» – улыбнулся капитан Шерстоухов.
Однако, выйдя из квартиры Ларисы, он решил, что успокаиваться рано, и поспешил в Управление, чтобы выяснить все, что можно, про Кристину Ляпунову.
По российской базе данных она не проходила, однако, по счастливому стечению обстоятельств, у эксперта Семечкина оказался старинный приятель, который служил в городе Хмурове. И вот, связавшись с ним по телефону, капитан выяснил очень любопытные вещи. И заволновался за Женю. И не напрасно.
Хряк втолкнул Женю в кладовку и захлопнул за ней дверь.
Снаружи брякнула щеколда.
Женя перевела дыхание и огляделась.
Она оказалась в крошечной каморке с дощатыми стенами и единственным крошечным окошком. Пол каморки был присыпан песком, в углу валялось несколько ломаных ящиков. Судя по запаху, когда-то здесь хранили картошку.
Каморка была неотапливаемая, и в ней было холодно, почти как на улице. Женя обхватила себя руками, чтобы хоть немного согреться, и подошла к окошку.
Окно было такое маленькое, что выбраться через него не смог бы даже ребенок. Маленькое и грязное. Должно быть, его не мыли с тех пор, как построили дом, и стекло было таким пыльным, что Женя с трудом разглядела через него грязный двор, покосившийся забор и полуразвалившийся, крытый дранкой сарай.
Она отошла от окна насколько позволяли размеры каморки.
Три шага в ширину, четыре в длину – вот и все ее жизненное пространство…
Что делать?
Ждать, пока вернется Лом и приступит к допросу с пристрастием?
От одного этого ожидания можно сойти с ума!
Да, втянула ее Кристина в неприятности!
А сама-то сумела сбежать и сейчас прячется где-нибудь в тепле…
Женя заходила быстрее, чтобы согреться, но это мало помогало, холод пробирал ее до костей.
Кроме этого, здорово хотелось есть.
Женя вспомнила меню ресторана «Розовый фламинго». Так они там ничего и не съели, только коктейли пили… Сейчас бы она не отказалась от любого из блюд… что там предлагали? Фламбе из моллюсков по-эльзасски… она никогда такого не пробовала. Интересно, на что оно похоже? Наверняка что-то очень вкусное.
Или лангуст с провансальским соусом… наверняка тоже вкуснятина! Да и от анчоусов с дикими травами по-бургундски она бы сейчас тоже не отказалась…
Рот наполнился слюной, живот подвело от голода.
Чтобы как-то отвлечься от голодных мыслей, Женя решила чем-нибудь занять свою голову, но в голову эту не лезло ничего, кроме злополучного меню, и она стала его вспоминать.
Фламбе из моллюсков по-эльзасски. Лангуст с провансальским соусом. Анчоусы с дикими травами по-бургундски. Миноги, маринованные с каперсами. Икра летучей рыбы по-норвежски. Нормандский рыбный пирог…
Дальше было еще что-то, но что?
Почему-то ей казалось важным это вспомнить.
Тут Женя вспомнила, что блюда в меню располагались так, чтобы первые буквы составляли название ресторана, вернее, его главную часть – фламинго.
Значит, остались два блюда – на буквы «Г» и «О».
Теперь она их легко вспомнила – гратен из лососины по-брюссельски и осьминог, зажаренный на гриле.
А еще она вспомнила, что попыталась по такому же принципу прочесть непонятную записку, которую нашла в индийском шкафчике. И у нее ничего не получилось.
Тут Женя вспомнила еще кое-что. Меню было составлено не только на русском, но и на английском языке – и там был соблюден тот же принцип, тот же прикол с первыми буквами. Первые буквы слов составили английское название фламинго – Flamingo.
А что, если попробовать перевести бессмысленную записку из индийского шкафчика на английский?
Эта идея показалась Жене дурацкой, но ей все равно чем-то нужно было занять голову, чтобы отвлечься от холода, голода и от безрадостных мыслей о своем будущем.
К счастью, английский язык она помнила неплохо, в институте занималась на специальных курсах, поэтому легко перевела бессмысленную записку.
«Разнообразие долга приятный первостепенный отводить здоровую подкладку вычеркивать извещение».
По-английски получилось:
«Variety office nice paramount allot hearty lining efface notification».
Чтобы не запутаться с английскими буквами, Женя записала перевод записки на первом, что ей подвернулось, – на пыльном стекле крошечного окошка.
И внимательно взглянула на то, что получилось.
Сначала первые буквы показались ей бессмысленными – V, O, N, P, A, H, L, E, N…
Но, перечитав их еще раз и даже произнеся вполголоса, Женя поняла, что они вовсе не такие бессмысленные.
Особенно, если разбить их на две части.
Женя написала ниже на пыльном окне:
Von Pahlen.
Но это же… это же известная дворянская фамилия! Фон Пален – знатный остзейский, то есть прибалтийский род, сыгравший немалую роль в истории России! В этом роду были графы и бароны, генералы и сенаторы, губернаторы и министры, но особенно хорошо известен граф Петр Алексеевич Пален, принимавший активное участие в заговоре против Павла Первого и даже, возможно, нанесший несчастному императору роковой удар…
Женя немало читала про представителей этого старинного рода, когда проходила курс истории России.
Но почему эта дворянская фамилия была зашифрована в той странной записке?
Тут Женя вспомнила замечательный дворец графа фон Палена, расположенный на Екатерининском канале. Его показывал ей Иннокентий, когда они бродили по городу, обнявшись. И историю рода фон Паленов тоже рассказывал…
Может быть, записка отсылает ее именно к этому дворцу? Может быть, нужно туда отправиться?
Но что там нужно искать?
Дворец большой, не перерывать же его снизу доверху… на это может не хватить целой жизни, да и кто ей это позволит?
На всякий случай Женя подобрала с пола какой-то обрывок ветоши и стерла плоды своих изысканий, следы расшифровки – самое главное было теперь у нее в памяти.
При этом она аккуратно протерла пыльное окно, и ей стала немного лучше видна открывающаяся за этим окном картина. Впрочем, она не стала от этого менее безрадостной. Покосившийся забор, полуразвалившийся сарай, кривая сосна…
За окном быстро темнело, и скоро в Жениной каморке стало совсем мрачно.
Где-то за забором вспыхнул фонарь, но он был далеко, не освещал участок перед домом и не проникал в окошко, наоборот, от его света в Жениной каморке стало еще темнее. Теперь свет проникал в нее в основном через щели в стене, выходящей в большую комнату, где сидели бандиты. Стена была хлипкая, и, если прислушаться, можно было расслышать обрывки их разговоров.
Впрочем, ничего сколько-нибудь интересного или важного в этих разговорах не было.
Толян сокрушался, что не захватил водки, и предлагал сходить в магазин на станцию. Хряк прикрикнул на него, напомнил, что Лом не велел никуда отлучаться.
На некоторое время наступила тишина, потом Толян снова подал голос:
– Пойду хоть отолью…
На этот раз Хряк ничего не ответил, скрипнула входная дверь, и во дворе появился грузный силуэт Толяна.
Он подошел к сараю, встал спиной к дому, инстинктивно оглянулся, как всякий мужчина в таких случаях.
И тут Жене показалось, что возле сарая мелькнула какая-то стремительная тень.
Она напрягла зрение… но больше ничего не смогла разглядеть в темноте.
Женя уже подумала, что ей это показалось, что сгустившиеся сумерки и уставшие глаза сыграли шутку с ее зрением, – но тут тень снова мелькнула, на этот раз гораздо ближе к Толяну. Мелькнула – и снова исчезла, слившись с темной стеной сарая.
Что это? Точнее, кто это?
Какой-то ночной хищник?
Да откуда здесь взяться хищнику? Разве только самый страшный из хищников – человек.
Толян тем временем застегнул штаны, повернулся к дому и сделал уже шаг вперед…
Но тут стремительная тень отделилась от стены сарая, метнулась к бандиту.
Взлетела рука, и в тусклом свете дальнего фонаря мелькнуло что-то пестрое…
Платок!
Женя поняла, что это был сложенный вдвое платок!
Шелковый платок с зашитой в угол монетой!
Румаль!
Толян дернул головой, словно почувствовал опасность – но платок уже обвил его шею, стремительный незнакомец прильнул к нему, словно в смертельном танце, стянул концы платка…
И Толян, не издав ни звука, рухнул на землю.
Женя похолодела.
Она поняла, что́ только что произошло на ее глазах.
Только что было совершено ритуальное убийство. Именно так тхуги, поклонники богини Кали, приносили в жертву Черной Матери ни в чем не повинных людей.
Правда, Толяна трудно было назвать невинной жертвой, но тот, кто только что убил его, куда страшнее.
И еще…
Женя каким-то шестым чувством поняла, что этот страшный человек пришел сюда не за Толяном, не за Хряком, не за Ломом.
Он пришел за ней. Он был связан с той самой женщиной из Музея восточного искусства, он выяснил у нее, куда попали два индийских шкафчика розового дерева, он узнал от нее про Женю, он догадался, что это она взяла из тайников в шкафчиках записку и ключ, и теперь он хочет их получить. Для этого он выследил ее.
Стремительная тень пересекла двор, поднялась на крыльцо.
Женя двумя бесшумными шагами пересекла свою тесную каморку, прильнула к щели в стене, через которую она могла видеть большую комнату.
Хряк сидел за столом в вялой, расслабленной позе. Его глаза были полузакрыты, голова сонно клонилась. Казалось, еще немного – и он заснет, уронив голову на стол.
Вдруг негромко скрипнуло крыльцо – и Хряк тут же вскинул голову и громко спросил:
– Толян, ты?
Ему ответило какое-то невнятное бормотание.
И тут Хряка словно подменили.
Куда девалось сонное оцепенение! Хряк вскочил из-за стола и метнулся к двери. При этом ни одна половица не скрипнула под его солидным весом. Хряк застыл рядом с дверью так, чтобы, открывшись, она заслонила его от входящего, и, казалось, даже перестал дышать. В руке его блестело узкое лезвие ножа.
Какое-то время ничего не происходило.
Затем входная дверь медленно, сантиметр за сантиметром, начала открываться.
Вот она открылась примерно на полметра, и тут же в проем проскользнул человек.
Он застыл на одно мгновение, прислушиваясь и приглядываясь, как охотящийся леопард.
За это мгновение Женя успела разглядеть наследника грозных тхугов.
Это был высокий, худощавый, смуглый мужчина с янтарно-желтыми глазами и седой прядью, пересекающей темные волосы, как след сабельного удара. Все его худое, жилистое тело казалось переполненным опасной, смертоносной силой.
А в следующее мгновение началось невообразимое.
Хряк метнулся вперед, взмахнул ножом.
Этот молниеносный удар был нацелен в шею смуглого человека, в точку чуть ниже уха – но душитель, стремительный, как королевская кобра, уже сменил положение, отскочил в сторону, оказавшись лицом к лицу с бандитом. Правда, при этом нож Хряка все же задел его плечо, и по рукаву потекла кровь.
В свою очередь, душитель взмахнул смертоносным платком, захлестнув им, как арканом, руку Хряка.
Хряк дернулся назад, высвобождая руку из шелковой петли.
Бандиту удалось вырваться, но при этом он выронил нож.
Бойцы застыли друг против друга, два прирожденных убийцы, два смертельно опасных хищника, готовых к новой схватке.