Кассиопея рассказала о карте, которую видела в кабинете Салазара.
– На этой карте Юта помечена желтым цветом. Остальные пять штатов – розовым.
– Какие же?
Кассиопея перечислила штаты.
– В данный момент сенатор Роуэн копает под меня в Конгрессе. Кстати, Салазар что-то говорил о своей великой миссии? Именно это и нужно выяснить. Это крайне важно, Кассиопея. Ты – наш кратчайший путь к успеху.
– Мне нужно позвонить Коттону.
– Давай не будем. Думаю, с ним всё в порядке. Вчера вечером он здорово помог мне, а сейчас вернулся в свою книжную лавку.
Но с ней далеко не всё в порядке.
Она чувствовала себя одиноко. И это не могло не беспокоить.
Все утро Коттон не выходил у нее из головы. Формально ее появление в доме Хусепе не было изменой. Скорее обманом. Кстати, насколько же они разные, эти двое… Коттон неразговорчив и скуп на эмоции. Хусепе красноречив и пылок. Глубокая религиозность была одновременно и его достоинством, и проклятием. Оба красивы, типичные «альфа-самцы», сильные, уверенные в себе. Она и сама не без недостатков… Кассиопея затруднялась сказать, почему сравнения стали так для нее важны. Зато знала точно: начиная с прошлого вечера она только и делала, что ловила себя на них.
– Продержись еще немного, – сказала Стефани.
– Меня уже тошнит.
– Понимаю, но на карту поставлено слишком многое. Можешь думать что угодно, дорогая моя, но на совести у Салазара немало темных делишек.
***Стефани дала отбой.
Ей не хотелось лгать Кассиопее, но что поделаешь? У Коттона возникли проблемы. Это стало ясно из его недавнего звонка. Люк также подтвердил, что Малоун зол.
Плюс погиб один агент.
Об этом Нелл тоже умолчала.
Скажи она Кассиопее правду, реакцию было бы трудно предугадать. Кассиопея могла бы призвать Салазара к ответу. Или просто взять и уехать. Пусть лучше она какое-то время останется в неведении.
Стефани приподнялась в постели и посмотрела на часы у изголовья кровати. Без десяти четыре утра.
До полета в Вашингтон остается еще четыре часа. Эдвин Дэвис обещал встретить ее в аэропорту. Хотелось бы знать чуть больше. Впрочем, даже то немногое, что ей было известно, внушало тревогу. Нелл проработала на правительство тридцать лет, начинала в администрации Рейгана, а затем перешла в Министерство юстиции. Она была свидетелем многих кризисов. За эти годы у нее прекрасно развилось шестое чувство. И если только оно ее не обманывает, то в эти минуты Малоун находится на пути в Зальцбург.
В телефонном разговоре он был уклончив, но она все поняла. Особенно после того, как сказала ему, что Кассиопея действует в одиночку. Он ни за что не допустит, чтобы она летела одна. И наверняка увяжется следом.
Сон как рукой сняло. Дело даже не в двух телефонных звонках. Где-то внутри шевельнулось дурное предчувствие.
Чего еще она не знает?
Глава 24
Калуннборг
Салазар отдал последние распоряжения по поводу полета в Зальцбург. На аэродроме ждет реактивный «Лирджет-75», его последняя игрушка. Автомобиль уже возле дома, чтобы заехать в город за Кассиопеей и отвезти их на аэродром. Он перезвонил в отель «Золотой олень», чтобы для него подготовили не один, а два люкса. Разумеется, в отеле тотчас пошли ему навстречу.
Полет займет менее двух часов. Хусепе с нетерпением ждал той минуты, когда вновь увидит горы Австрии. Погода обещает быть хорошей. Зальцбург он любил всегда. Это был один из его любимейших городов Европы. Благодаря Кассиопее эта поездка обещает стать еще более приятной.
Дверь открылась. В кабинет шагнул один из двух оставшихся данитов.
– Коттон Малоун, – сообщил он. – Книготорговец из Копенгагена.
– Тем не менее он убил двух наших людей. – Эти две смерти не давали ему покоя; до этого он еще никогда не терял людей. – А Барри? Он дал о себе знать?
– Мы нашли сотовый телефон в рейсовом автобусе. Его нарочно положили туда, чтобы сбить нас со следа. После вчерашнего вечера брат Кирк больше не выходил на связь.
Салазар понимал, что это означает.
Он лишился сразу троих.
– Вы со всем справились?
Данит кивнул.
– Я лично избавился от тела американского агента.
– Есть какая-то связь с теми двумя, которые будут найдены в Эресунне?
– Вряд ли.
Он уже был в курсе того, что случилось вчера, когда неподалеку от Калуннборга второй американский агент сумел сбежать, похитив один из самолетов, который – согласно только что полученной информации – сейчас покоится на дне Северного моря.
– Какие мысли по этому поводу? – спросил Салазар данита.
Он ценил мнение своих бойцов. Хорошие советчики помогают принять правильное решение. Так поступали все Пророки. В трудные минуты они не стеснялись обращаться за советом к умным и исполнительным помощникам. Вот и он сам вместе с данитами помогает Старейшине Роуэну.
– Брат Кирк проинструктировал меня перед вылетом в Швецию. По его словам, стоило ему упомянуть убийство, как американцы тотчас навострили уши. Похоже, задались целью нарыть как можно больше всякого негатива.
Привязав убийство к дневнику Раштона, они надеялись тем самым подтолкнуть противника к необдуманным действиям. И хотя хозяин дневника – кстати, тот все еще лежал на столе – действительно был мертв, ничто не указывало на его, Салазара, причастность к его смерти.
– Ты думаешь, они схватили Барри? – спросил Хусепе.
Задача Кирка состояла в том, чтобы, втершись в доверие, получить нужные сведения, после чего привести своих спасителей сюда. Но что-то пошло наперекосяк.
– Маловероятно. Как они догадались подбросить телефон в автобус? Брат Кирк ничего не сказал бы им добровольно. Тогда на площади, перед тем как Малоун натравил на нас полицию, брат Кирк дал мне знак приготовиться. Мы должны были идти за ним, следуя сигналу его телефона. Это я сообщил полиции про двоих убитых в море. Я сказал, где искать Малоуна. Я рассчитывал выманить его из норы, чтобы ускорить события. Но все вышло ровно наоборот.
Еще как!
Салазар вспомнил свой недавний разговор с Роуэном. На другой стороне Атлантики разворачиваются важные события, сказал Старейшина. Вскоре там понадобится его присутствие. А пока Роуэн велел ему разузнать как можно больше здесь. Именно это он и намерен сделать.
Взяв в руки пульт дистанционного управления, Салазар навел его на огромный плоский экран на противоположной стене. Тотчас появилась картинка его собственного кабинета. Запись была сделана накануне. Два человека сначала рылись в ящиках его письменного стола, после чего переключили свое внимание на карту. Кстати, та была оставлена на пюпитре не просто так.
– Похоже, Барри посоветовал им прийти сюда, как мы и планировали, – произнес он.
Они с Кирком решили заманить американцев к нему в дом, а перед тем, как убить, выудить из них все, что им известно, записав на пленку их разговор. Предполагалось, что сначала эти двое найдут тело убитого агента, после чего, движимые яростью, заявятся в особняк. После выдачи нужных сведений они должны были отправиться туда, куда уже переместилась душа их мертвого соотечественника. В вечность.
Но этого не произошло.
Судя по таймеру видеозаписи, враг проник в дом сразу после того, как он уехал вместе с Кассиопеей.
Что не входило в его планы.
Впрочем, откуда ему было знать вчера вечером, что могут возникнуть проблемы? Если верить полученному за ужином текстовому сообщению, все шло в соответствии с планом.
– Тот, что моложе, угнал наш самолет и вчера вечером был в Копенгагене, – пояснил данит. – А это Малоун, изучает карту.
– Для чего пометили эти штаты? Только не говори мне, что не знаешь. Тот звонок, в машине. Стефани ввела тебя в курс дела. Когда-то она и мне так звонила.
– Эти штаты – наша главная головная боль.
Затем американцы обнаружили брошюрку об аукционе, а в ней – помеченную закладкой страницу, на которой значился нужный ему лот – Книга Мормона. Салазар щелчком пульта выключил запись. Замечательно! Установленные на потолке видеокамеры сработали идеально. Враг, сам того не подозревая, выдал нужную им информацию.
– Через несколько минут я лечу в Зальцбург.
– Одни?
– Нет. Со мной будет мисс Витт.
– Это необходимо?
Салазар понимал: работа данита в том и состоит, чтобы заботиться о своем хозяине, особенно в свете последних событий.
– Она – мой старый добрый друг.
– Я не хотел оскорбить ее подозрением. Но возможно, для вас было бы лучше лететь одному…
– Я хочу, чтобы она была со мной.
Нет, он не станет слушать недоброжелательных слов в ее адрес. Он все еще помнил восхитительное прикосновение ее губ, пронзившее его как будто разряд тока. У него не было повода усомниться в ее искренности.
– Этот вопрос не обсуждается.
Собеседник Салазара кивнул.
– Мы должны отплатить Малоуну за гибель наших братьев, – сказал он, переходя на другую тему. – Я с берега видел, как он убил их, и был бессилен хоть чем-то помочь.
– Мы должны отплатить Малоуну за гибель наших братьев, – сказал он, переходя на другую тему. – Я с берега видел, как он убил их, и был бессилен хоть чем-то помочь.
– Мы должны всегда приходить друг другу на помощь и защищать друг друга при любых обстоятельствах, – произнес ангел в его голове. – Если наши враги задумали уничтожить нас, мы сделаем то же самое. Тем самым мы посвятим новые души Господу и увеличим Его царство. Кто способен противостоять нам?
Никто.
– Будьте готовы к скорому вылету.
Данит вышел.
Салазар задумался о том, что ждет его в ближайшие часы. Не поступил ли он чересчур опрометчиво, предоставив противнику такую широту действий? С другой стороны, решение заслать во вражеский стан Кирка все же имело смысл.
Хотя и могло стоить ему жизни.
Не исключено, что один – или даже оба вчерашних американца – отправится в Австрию. Если так, он узнает о судьбе Кирка и сможет за него отомстить.
Небесный Отец наверняка благосклонно улыбнется ему и пошлет туда Коттона Малоуна.
Глава 25
Вашингтон, округ Колумбия
11 часов утра
Стефани ехала в лимузине. Рядом с ней сидел Эдвин Дэвис. Верный своему слову, он встретил ее в аэропорту Вашингтона. И даже предусмотрительно посоветовал ей собрать сумку с вещами – не исключено, что ей придется задержаться здесь на несколько дней. Тем не менее Стефани понятия не имела, чем ей предстоит заниматься.
Утренний транспортный поток полз с черепашьей скоростью, то и дело останавливаясь в пробках. Эта тягучая масса продолжала течь и после того, как они съехали с автострады.
Дэвис сердечно поприветствовал ее в аэропорту, но затем всю дорогу предпочел молчать, глядя в окно. Стефани последовала его примеру, глядя, как за окном проплывают мемориал Линкольна, монумент Вашингтону и Капитолий. Хотя она проработала здесь с перерывами почти тридцать лет, достопримечательности столицы никогда не оставляли ее равнодушной.
– Подумать только, – произнес Дэвис едва ли не шепотом, – что все это из-за какой-то кучки людей, спасавшихся за закрытыми дверями от невыносимой филадельфийской жары.
Стефани молча с ним согласилась. Пятьдесят пять делегатов от двенадцати штатов прибыли в Филадельфию в мае 1787 года и пробыли там до сентября. Род-Айленд не отправил ни одного своего представителя, отказавшись участвовать в этом мероприятии. Не дождавшись конца, домой уехали и двое из трех делегатов из Нью-Йорка. Но те, кто остались, совершили поистине политическое чудо. Две трети из них были участниками революции. Большинство участвовали и в Конфедерации, и в Континентальных конгрессах. Несколько человек были губернаторами. Более половины – адвокатами, остальные представляли самые разные профессии: купцов, ремесленников, банкиров, врачей. Были среди них и несколько фермеров, и один священник. Двадцать пять были рабовладельцами. Двое, Джордж Вашингтон и губернатор Моррис, входили в число самых богатых людей страны.
– Ты знаешь, что случилось в самом конце этого съезда? Когда пришло время подписать итоговый документ?
Стефани кивнула.
– В тот день присутствовало всего сорок два человека. Из них свои подписи оставили лишь тридцать девять.
– Вашингтон подошел первым. Затем подтянулись и остальные, с севера на юг, по одному штату зараз. Никто не испытывал особой радости. Натаниэль Горем из штата Массачусетс заявил, что сомневается в том, что новая нация просуществует более ста пятидесяти лет. Его прогноз не оправдался. Мы до сих пор существуем.
Стефани поразил цинизм этой фразы.
– События тех месяцев в Филадельфии, – произнес Дэвис, – стали легендой. Достаточно посмотреть любую программу новостей, и тотчас скажешь, что эти люди не могли принять неправильное решение. – Он наконец повернулся к Стефани лицом. – Нет ничего дальше от истины.
– Эдвин, я в курсе, что основатели нашей страны имели свои недостатки. Я читала записки Мэдисона.
Записки Джеймса Мэдисона «О дебатах в Федеральном собрании в 1787 году» служили подробным отчетом о том, что произошло тогда в Филадельфии. Не будучи официальным секретарем собрания, Мэдисон скрупулезно вел записи, которые затем методично расшифровывал и переписывал набело каждый вечер. В первый раз делегаты собрались для того, чтобы изменить устаревшие, на их взгляд, положения Устава Конфедерации и Вечного Союза, первой Конституции США. В конце концов они решили полностью выбросить их из текста и переписать конституцию заново.
Большинство штатов, знай они об этом намерении, наверняка отозвали бы своих делегатов и быстро свернули бы собрание. Поэтому заседания проходили тайно, а позднее их протоколы, которые вел официальный секретарь, были уничтожены. Сохранились лишь небольшое количество резолюций и итоги голосования. Записи вели и другие делегаты, но Мэдисон стал самым авторитетным летописцем тех ежедневных дискуссий.
– Проблема в том, – сказал Дэвис, – что эти записки нельзя считать достоверным документом.
Стефани этого не отрицала.
– Он опубликовал их лишь в тысяча восемьсот сороковом году.
Мэдисон позднее признался, что в течение последующих 53 лет приукрасил свои воспоминания, внеся в них бесчисленные исправления, изъятия и вставки – так много, что сегодня невозможно сказать, что на самом деле имело место в те далекие дни. Не способствовал прояснению истины и тот факт, что Мэдисон отказывался дать разрешение на публикацию своих записок при жизни участников собрания, в том числе и себя. Иными словами, чтобы никто не смог оспорить изложенные им факты.
– Записки Мэдисона, – продолжил Дэвис, – легли в основу многих конституционных решений. Их едва ли ежедневно цитируют в федеральных судах и судах штатов как предполагаемые намерения Отцов-Основателей. На них в буквальном смысле зиждется все наше конституционное право.
Интересно, задумалась Стефани, это как-то связано с его вчерашним заявлением о том, что в деле «Техас против Уайта» Верховный суд допустил ошибку? Впрочем, Дэвис ответит ей лишь тогда, когда будет готов это сделать.
Она обратила внимание на маршрут.
Они катили на северо-запад, мимо университета в Джорджтауне, вдоль живописного зеленого бульвара. Этот район был ей знаком. Рядом находилось много иностранных посольств. Наконец машина приблизилась к чугунным воротам, возле которых застыли одетые в форму охранники.
Ворота распахнулись, и Стефани поняла, где они оказались.
В военно-морской обсерватории США.
Семьдесят два акра поросшей лесом холмистой местности. Тринадцать из них занимала резиденция вице-президента Соединенных Штатов.
Еще один поворот, и Стефани увидела трехэтажный особняк из белого кирпича в стиле королевы Анны. Многочисленные окна были закрыты серовато-зелеными ставнями.
Автомобиль остановился. Дэвис вышел первым. Стефани – вслед за ним.
Они поднялись по ступенькам на веранду с плетеной садовой мебель. Перед верандой цвели последние, осенние розы.
– Что мы забыли у вице-президента? – спросила Стефани.
– Ничего, – лаконично ответил Дэвис, шагая к входной двери.
Они вошли в просторный вестибюль, где пол был устлан толстым бежево-зеленым восточным ковром. Как и положено дому в стиле королевы Анны, комнаты здесь образовывали анфиладу, без всяких коридоров переходя одна в другую. В убранстве преобладали сине-зеленые тона, от цвета морской волны до светло-голубого.
Дэвис указал направо и направился в ту сторону. Они вошли в столовую.
За столом сидел президент Роберт Эдвард «Дэнни» Дэниелс-младший. В костюме и при галстуке. Правда, пиджак был повешен на спинку кресла. Рукава рубашки закатаны.
Стефани еле удержалась от улыбки.
– Присаживайтесь, – предложил ей президент. – Нам нужно многое обсудить.
– Что именно?
– Вашу проблему.
– У меня их немало, – ответила Стефани.
– Но только одна имеет отношение к Таддеусу Роуэну, сенатору от штата Юта, – сказал Дэниелс.
Глава 26
Солт-Лейк-Сити
9 часов утра
Роуэн вошел в отель «Монако», что в самом центре города, в паре кварталов к югу от Темпл-сквер. Солт-Лейк-Сити был спланирован по сетке: его главные улицы пересекались крест-накрест, расходясь в разные стороны от главного храма. В свое время Бригам Янг потребовал, чтобы каждая улица была такой ширины, чтобы на ней, «не прибегая к богохульству», могла развернуться повозка. Это требование было исполнено. Более того, оно сохранилось в силе и по сей день, в том числе и в других поселениях мормонов.
Принадлежащий Церкви отель «Юта», рядом с Темпл-сквер, когда-то был лучшим в городе. Однако в 1987 году он был закрыт и переделан в административный центр Церкви. Сегодня звание лучшего отеля перешло к «Монако». Отель этот разместился в здании бывшего банка – кстати, тоже одна из достопримечательностей города. Роуэн предложил провести встречу в люксе на верхнем этаже, из окон которого открывался потрясающий вид на городской центр и крутые склоны гор Уосатч и Оквирх, в кольце которых лежало знаменитое Большое Соленое озеро.