Рубикон перейден
Аристократия, да еще английская — очень интересная аристократия. Кроме самых разнообразных традиций, есть у нее и весьма необычные для простых смертных правила. Например, вовсе не считается обязательным, чтобы в браке муж и жена подходили друг другу. Если подходят — это замечательно, право же, но вовсе и не обязательно.
Увы, чистота английской аристократической крови требует от супругов жертв. Молодым людям, вступающим в брак, будто говорят: помните, любовь любовью, но вы кладете свои жизни на алтарь английской истории. И чем выше титул, тем значимее может быть жертва. Тем больше к вам требование истории.
Но тем не менее английская аристократия — это не мизерная кучка снобов, следящих за чистотой крови. Число аристократических семей достаточно велико, чтобы не только не допустить инцеста или иного кровосмешения, но и выбрать себе хотя бы что-то более-менее подходящее.
Диана не была той единственной, на ком клином сошелся свет для королевского двора Виндзоров. И прислушайся Чарльз к восклицаниям и осторожным советам своих друзей, он бы задумался.
После высоких приемов, оставшись в тесной мужской компании, принцу говорил его близкий друг, уже упомянутый здесь Палмер-Томкинсон, что Диана никакая не пара Чарльзу. Никоим образом! И когда Чарльз вдруг сказал, что думает на ней жениться, Палмер впал в прострацию, а затем бросился переубеждать Чарльза. Он говорил о том, что они совершенно разные во всем: в образовании, в широте интересов, в понимании своей роли, в понимании жизни. Да она, Диана, дурочка же, в конце концов. Милая, учтивая, соблазнительная, но ограниченная до такой степени, что если ее нарядить кухаркой, никто не сможет разглядеть в ней аристократку!
Мне кажется, Палмер допустил одну большую ошибку. Ни в коем случае нельзя было, что называется, опускать Диану в глазах принца. Ведь если вам нравится человек, а кто-то пытается уронить его достоинства в ваших глазах, первая ваша реакция — сопротивление, поиск аргументов против вас.
И принц тут же нашел такие аргументы. Да, они разные. И это очень хорошо.
Тут вспомним, кого видел Чарльз в роли своей жены. Друга. Женщину, которая нужна ему для поддержки, понимания. Женщину, которая всю себя отдаст единственной цели — цели служения монархии и Англии. Принц был уверен, что Диана сможет сделать именно это — забыть себя и помнить о королевстве. Ведь она же так внимательна, да что внимательна — она же предана ему!
Вот это уж воистину, как можно было напустить столько пыли в глаза, чтобы подумать, что Диана вдруг отречется от себя во благо Англии?
Эта «романтическая натура», начитавшись дешевых женских романов, грезила о принце, принца добивалась, чтобы что? Вот так взять и пойти на службу? Вот так взять и подчинить свою жизнь скучному распорядку дня королевы?
Нам обязательно нужно принять во внимание: жизнь королевы — это именно служба. Это распорядок дня, да что дня — недели и месяца, где все расписано по часам, например: прием посла, обед (деловой обед!) с министром финансов, выступление там-то, визит туда-то, выступление где-то… Если вы посвящаете своей работе, даже самой любимой, восемь часов или десять в день, то королева остается королевой все двадцать четыре часа в сутки, и даже на отдыхе королева остается ею — монаршей особой.
Диана впоследствии томно рассказывала своим «придворным» биографам, что-де она мечтала выйти замуж и жить именно за мужем, то есть — беспечно, будем понимать это прямо. Принц Чарльз, по ее словам, должен был заменить ей и отца, и брата, и идеального поклонника. Он должен был во всем поддерживать ее, оберегать. Говорить что-то вроде того, что она всегда молодец, что у нее все получается…
Хотелось бы верить в это. Но не верится. И на это есть две причины. Причина первая: а о какой, собственно, поддержке мечтала Диана? О каком таком деле думала, где у нее должно было что-то получаться и что должен быть замечать принц?
Может, она занималась наукой? Не похоже — с ее-то «любовью» к обучению. Нигде не проскальзывало. Может, у нее было страстное увлечение? Вот помните, у бабушки ее, Рут Фермой, было увлечение музыкой, и она стала зачинателем фестиваля, она жила им, сделала его популярным и нужным всем музыкантам того времени. Да нет же, что-то не видно в биографии Дианы ее страстной игры на рояле или волынке. Диана рисовала? Помилуйте. Писала стихи? Отнюдь, бог миловал: представьте, что бы сейчас творилось на литературном поле с этими стихами — да их бы на Нобелевскую премию выдвигали каждый год. Так на какую такую поддержку рассчитывала Диана, выходя замуж за принца?
Да не было ничего. Диана прямо рассчитывала весело и беззаботно именно «жить за мужем».
Это первая причина не верить Диане.
А вот и вторая. Маленький эпизод из действия на одном приеме. Но очень значительный эпизод. Значимый. Да нет же, утверждаю я сейчас — знаковый!
Надеюсь, мои дорогие читатели уже составили себе какое-то представление о разных аристократических приемах? Значит: манеры, этикет, правила, нормы. Диана, кстати, даже когда была весела и непосредственна, всегда придерживалась этих неписаных правил. Веселье и жизнерадостность никто не отменял ни в одном месте Англии, но главное — шутка должна быть уместной, а громкость смеха желательно чтобы соответствовала степени юмора в шутке.
Итак, вернемся в Балморал, где проходят соревнования, которые лицезреет сама королева: там шотландцы, насколько вы помните, в своих смешных клетчатых юбках бросают бревна, колеса и камни — кто дальше закинет. На эти Бремарские игры приглашена, как мы знаем, и Диана. Я писал уже о том, что она произвела там самое лучшее впечатление на гостей и хозяев. Мила, непосредственна, весела…
Но вот пикник на открытом воздухе. Это не те пикники, где нужно самим жарить сосиски на углях. Это королевский пикник. Это слуги, это безукоризненная организация всего и вся. Вы просто отдыхаете. Ваше движение бровью замечается дворецким или официантом. К вам бегут с готовностью налить, забрать, подать, принести. И тут у нашей леди Дианы вырывается фраза, которую все присутствующие предпочли не заметить и забыть. Но вот спустя время, когда случилось все, память наша вытаскивает из самых глубин сознания те слова и словечки, которые объясняют случившееся как нельзя лучше.
Вырвалось тогда у Дианы. Она воскликнула искренне, так, что все поняли ее признание именно как требование души.
Глядя на все вокруг себя, Диана воскликнула, что вот это вокруг — вот это жизнь! Что именно вот такая жизнь — для нее! И тут же разухабисто позвала дворецкого: эй, там, подойди-ка, милый!
Вот о чем мечтала Диана — о беззаботной жизни, о бесконечных праздниках, о веселье.
…Опять и опять перечитывая воспоминания самых разных людей, я все больше и больше восхищаюсь Рут Фермой — бабушкой Дианы. Той шотландкой, которая сделала из себя настоящую леди, которая тянула дочь — и проиграла, которая хотела уберечь внучку — и не смогла. С Рут не считались. Во всяком случае, Диана никогда не слушала бабушку, хотя и подчеркивала свою якобы заботу о ней.
Когда о возможной свадьбе Дианы и принца Чарльза заговорили в свете, Рут Фермой встревожилась: уж она-то прекрасно знала Диану! И она приезжает однажды сама к ней — строптивая внучка не соизволила принять приглашение бабушки. Рут говорит Диане прямо: не по Сеньке шапка! Девушка, с твоим чувством юмора нельзя стать женой принца. С твоим пониманием ответственности нельзя стать королевой. С твоим стилем жизни нельзя входить в Букингемский дворец. И тебя уже не переделать!..
Любите своих бабушек, уважаемые читатели! И слушайте их. Хотя бы прислушивайтесь. Если бы Диана послушала бабушку…
Но Диана послушала мать. Ну да, ту самую мать, которую (будет всем рассказывать в своих воспоминаниях) не простила за предательство в детстве. Как же, как же — Френсис стала лучшей советницей Дианы потом, в преддверии свадьбы.
Мать Дианы была тогда счастлива. Эта партия ее дочери каким-то образом будто оправдывала ее ошибки, нивелировала ее горестную судьбу. О, к тому времени Френсис уже многое поняла…
Новая прическа Дианы после посещения ею поместья принца была замечена всеми. Вспомним: мы живем в век информации. Вездесущие фотографы живут тем, что фотографируют. Первый репортер, заметивший изменение прически Дианы до и после посещения поместья принца, сорвал такой гонорар, что обеспечил свое будущее на год. Естественно, о связи принца стали писать много и часто. Королева-мать все чаще и чаще говорит, что мальчику пора остепениться. Через какое-то время уже и принц Филипп, отец Чарльза, в своем письме к сыну выскажется весьма резко: хватит таскать девок в свое поместье! О короне подумай!
Но друзья Чарльза, увидев, что дело реально начало двигаться к свадьбе, стали еще более агрессивно доказывать принцу, что он ошибается с выбором. Внук Уинстона Черчилля Николас прямо сказал, что в Диане нет веса. Иными словами, она пустышка. Одна из подруг Чарльза, как мне кажется, наиболее точно охарактеризовала поведение Дианы в это время — она сказала, что эта девушка ведет себя не как на приеме, а как на кастинге. Она открыто демонстрирует себя, явно рассчитывая на первую роль, но собирается играть эту роль вовсе не по написанному сценарию.
Но друзья Чарльза, увидев, что дело реально начало двигаться к свадьбе, стали еще более агрессивно доказывать принцу, что он ошибается с выбором. Внук Уинстона Черчилля Николас прямо сказал, что в Диане нет веса. Иными словами, она пустышка. Одна из подруг Чарльза, как мне кажется, наиболее точно охарактеризовала поведение Дианы в это время — она сказала, что эта девушка ведет себя не как на приеме, а как на кастинге. Она открыто демонстрирует себя, явно рассчитывая на первую роль, но собирается играть эту роль вовсе не по написанному сценарию.
И принц растерялся. Он думает, думает… И уезжает в Индию. Авось, тамошние мудрецы подскажут ему настоящее, исторически правильное решение.
Зря все же принц Чарльз поехал именно в Индию.
Почему я так думаю? Да потому, что Индия — весьма необычная страна, очень своеобразная, даже революционная в плане чувственных отношений. Вспомните, пришедшее некогда в Россию учение «Камасутра» — это оттуда. В Индии есть храмы, где на барельефах изображены откровенные сцены плотской любви. Индийцы достигли совершенства не только в изображении, но и в реализации этого некогда скрытого от наших глаз и изгнанного из мыслей акта человеческих отношений. В Индии, куда ни глянь заезжий турист, везде читается в движениях, одеждах, церемониях эта чувственность.
Принц Чарльз пребывал в Индии с официальным визитом, а это значит, что гостю показали все, чтобы его пребывание было наполнено удовольствием и приятными моментами после скучных официальных встреч. И это значит, что мужчине в этой делегации невозможно было забыть о женщине, о плотской любви, о тех радостях, которые приносит прекрасное женское тело.
Вот в такой ситуации мог ли Чарльз забыть о Диане? Конечно же, нет. И он был, безусловно, искренен, когда, вернувшись из поездки, признался Диане, что очень скучал по ней.
А кто бы не скучал? Представьте себе, что вас, изголодавшегося, пригласили на обед, где обилие вкусных блюд поражает ваше воображение, где все и выглядит, и на вкус — безупречно, приносит вам истинное наслаждение. И вдруг посреди трапезы вас просят пройти в другой зал. Там вам показывают такие же и иные блюда, рассказывают о тонких соусах и способах приготовления, о форме блюд, о том, в какой очередности и что нужно кушать — но при этом не дают ничего взять в рот! Конечно же, вас безумно будет тянуть обратно за стол.
…Заканчивался 1980 год. Пока принц Чарльз, образно говоря, исходил слюной в далекой Индии, Диана была близка к истерике. Она ни с кем и близко не хотела общаться и даже на Рождество была замкнутой и отчужденной. Вот сейчас хороший повод вспомнить о ее как будто готовности принять участие в судьбе других людей.
Как правило, Рождество для аристократических семей Англии — это организация самых разных мероприятий в приютах для детей, больных, это проведение утренников и вечеров. Короче, это то, что называется благотворительностью. Но Диане, этой «королеве сердец», было не до каких-то там благотворительных идей. К черту! Все к черту и всех к черту! Какие дети и какие больные? Вы что, не видите: меня этот гадкий принц собирается кинуть!
Да уж, положение Дианы было незавидным. Их последние встречи были достаточно красноречивы для общества. И тут предстояло одно из двух: либо Диана становится женой принца, либо она получает для себя «историю». Об этом недвусмысленно начали поговаривать вокруг. И уже бабушка Рут, как бы она ни была осторожна в оценке возможного брака, говорила, что если интимные встречи у Дианы и Чарльза продолжатся — Диану можно «списывать» как возможную кандидатуру в невесты для какого-либо аристократа.
Диана в самых расстроенных чувствах приехала в Элторп и приказала ее не беспокоить. Единственное, на что она могла реагировать живо, — на телефонные звонки. Но принц ей так и не позвонил. Домашние и слуги в это Рождество поняли, каково быть вместе с Дианой, у которой нет настроения.
Наступил новый, 1981 год.
Принц думает. Принц очень много раздумывает над тем, что делать. Он-то чувствует на себе тот груз ответственности, который ему нести по жизни!
Не надо было им расставаться на это время, думаю и я. Ведь любые разлуки сглаживают шероховатости мыслей и притупляют остроту неудовольствий. Зато скука выдвигает для нас на первый план то хорошее, что было у нас раньше. Наглядевшись на сплетение тел в сладострастных позах плотской любви на барельефах индийских храмов, разве мог принц не думать о гибком и послушном его рукам молодом теле девятнадцатилетней девушки? Которая к тому же стремилась произвести на него впечатление и в постели?
В конце января 1981 года принц Чарльз принимает решение. Он звонит в Элторп и приглашает Диану к телефону. И назначает ей встречу. Потому что, как он с усталостью подчеркивает Диане, нужно кое о чем ее спросить.
6 февраля в Виндзорском дворце, в уютной и тихой оранжерее, среди сотен самых разных цветов принц Чарльз предложил Диане быть его женой.
Вряд ли мужчина мог бы найти место более подходящее для таких слов. Зимой среди зелени и цветов… Принц-то, оказывается, ничуть не чужд романтики.
И мне, как мужчине, было очень интересно узнать, как же на самом деле отнеслась Диана к этому предложению. Учтите: Диане предлагают стать не просто женой — ей предлагают стать в будущем женой монарха, королевой Англии!
Так что Диана? Как она среагировала на это?
Диана захихикала.
Как деревенская дурочка. И потом спросила принца, не шутит ли он? Но тут же, словно испугавшись, что принц вдруг скажет, что да, пошутил (цветы вокруг, погода хорошая, почему бы не пошутить?), Диана кричит, что да, согласна, да!
Вот если бы на мое предложение так среагировали — по сути, обвинив меня в глупых и неуместных шутках, я бы обиделся. Судя по всему, и принц Чарльз почувствовал под ногами пропасть. В надежде найти мостик, он дальше серьезно спросил Диану, понимает ли она, что однажды станет королевой?
Ну конечно, понимает, ответила ему Диана. И добавила, что она так любит принца, так любит…
Каким образом ее любовь помогала ей понять будущие обязанности королевы — одному Богу ведомо.
Вот таким был тот самый исторический момент.
Важный момент, впоследствии буквально препарированный по каждому жесту и слову. Не один раз Диану будут спрашивать о нем: что она почувствовала тогда. Как она отвечала? А давайте попробуйте угадать. Вот я вам привел по возможности самую правдивую правду, сверив этот эпизод с десятком вариантов. Да, было именно так: «Выходи за меня замуж. — Хи-хи, шутите? Да, конечно, пойду — а что? — Вы спустя несколько лет станете королевой Англии, вы понимаете это? — Конечно, я же так вас люблю».
И что же Диана? Впоследствии Диана обвинила принца Чарльза в черствости и гадкой бесчувственности. Это ж надо, она так мило засмеялась, попыталась все перевести в шутку, а он тут пристал со своими обязанностями королевскими. Испортил такой романтический момент!
Да, Диана обвинила принца в холодности в момент его предложения.
Ну, не знаю, как у милых дам, но если бы меня на месте принца обвинили бы в бесчувственности именно в этом моменте, я бы задумался о психической адекватности обвинителя, ей-богу.
Ложь Дианы настолько нелепа, что порой спрашиваешь себя: она сама помнит о том, о чем врала раньше? Диану столько раз ловили на лжи в ее воспоминаниях, что этому уже устали удивляться.
Так и здесь, с этой встречей в оранжерее, с предложением. Ну, согласитесь, что принц Чарльз выглядит здесь совершенно нормальным, ведет себя соответственно. Ну, не на ночь же он проститутку приглашает, чтобы она хихикала в ответ и пыталась шутить.
Диана обиделась на черствость принца — так она потом рассказывала, естественно, когда они разошлись. Но ведь врала, ой как врала.
Диана была вне себя от счастья. И это подтверждают факты.
Встреча с принцем была короткой. Диана после стремглав летит на свою квартиру к подружкам и кричит с порога: принц сделал ей предложение. И она ответила согласием (не дура же она отказывать). Она цветет, она излучает радость каждым движением и всеми фибрами души (или что там у нее было).
Новость распространяется по Лондону со скоростью сегодняшней мобильной связи.
Был один человек, близкий Диане, который был не очень рад этой новости.
Не угадаете, кто это?
Подумайте. Нет, не бабушка Рут Фермой. Про эту мы знаем.
Правильно — это мать Дианы, Френсис. Теперь она вышла замуж и стала Френсис Шэнд Кидд. Мать смотрела на дочь — и вспоминала себя, такую молодую, которая поставила перед собой цель непременно овладеть сердцем виконта Спенсера. И чем закончилась ее семейная жизнь? А разве Диана мало похожа на мать в ее годы? Разве принц Чарльз не так же старше Дианы, как некогда виконт Джонни был старше Френсис Фермой? Пусть в начале встреч Чарльза и Дианы Френсис и была безумно рада, пусть возможная свадьба ее дочери с принцем и проливалась ей бальзамом на душу. Но вот теперь, когда вдруг за всеми этими мечтами наступило время реального предложения, когда предложение было сделано и стало историческим фактом, Френсис вспомнила себя и свою жизнь. И взглянула на Диану не как на свою дочь, которой желала счастья, а как на саму себя.