— А на практике? — опять реву.
— На практике выломала двери, вырубила двух охранников, который приставили к моей спальне, и рванула к тебе… чтобы замереть перед дверью в детскую, за который ты разрывалась от плача… — мама вытерла слезы. — Потому что хассар Айгора стоял там и ждал… меня.
— И? — шепотом спросила я.
— Не та ситуация, в которой я могла торговаться, — так же шепотом ответила мама.
— Все, мам! Я больше не могу!!! — даже вскочила от ярости. — Знаешь, это уже… уже предел. Я серьезно!
— Знаешь, Кирюш, а я ему благодарна, — спокойно ответила мама.За то, что сделал меня сильной. Сильной настолько, что я уже не считала бесчестьем, отдаваться не по любви, и не из чувства долга, а потому что так нужно. Нужно для того, чтобы иметь возможность видеть своего ребенка. Нужно для того, чтобы выжить. В чем-то он тогда сломал меня, а в чем-то просто сломал барьер, который сделал меня сильнее. Намного сильнее. И ты даже не представляешь, сколько жизней эта сила позволила мне спасти.
Сев обратно, я тихо попросила:
— Расскажи.
— Когда началось вторжение на Иристан, агрессоры высаживались на территории хассарата Айгора. Здесь равнинная территория, наиболее удобная. И я не знаю, до чего великие воины договорились между собой, но войска отступили. Иристан не был готов к войне, корабли, чьи конструкции были нашептаны тенями, только строились, оружие воина… воины Иристана не признают огнестрельного оружия, но в той ситуации даже эта традиция была пересмотрена. В общем, хассарат Айгора был оставлен на растерзание пришельцам, в то время как правящий клан готовил ответный шаг. Жены и дети воинов были эвакуированы. Вся семья хассара так же была спрятана в горах, а меня… меня Агарн не желал опускать от себя. Он вдруг стремительно вспомнил, что я еще и воин, а значит, нет и необходимости размещать меня с остальными женщинами. Подло… но факт. Тогда я фактически была его бессменной наложницей.
— А… — у меня культурный шок. — А как же тупые иристанские традиции, мам? Или двери больше не закрывались?!
Пожав плечиками, она с усмешкой ответила:
— А я больше не была его женой, Кирюш. Женой была Эталин, причем единственной. А я стала его собственностью, той, чью жизнь он получил, победив в сражении меня и Кирана. Я сама отказалась от знака клана МакЭдл, став фактически рабыней.
Наложницей… И у меня больше не было своей спальни, только его кровать. И не было права отказаться от близости. Никаких прав.
— Это когда ты так сглупила? — возмутилась я.
На ее губах вновь появилась эта полная грусти усмешка, после чего мама повторила уже сказанное:
— Не та ситуация, в которой я могла торговаться.
И я все поняла!
— Та ночь, да? Я плакала, и ты уже была готова абсолютно на все?
— Абсолютно на все, лишь бы… мне дали возможность тебя успокоить, — словно эхо ответила мама.
А я сидела и просто не могла поверить во все… это. Просто поверить не могла… Вот вам и «Все традиции Иристана обоснованы». Уроды бугристо-мышечные!
Мама мне улыбнулась, спокойно так, словно все произошедшее вообще мелочи жизни и продолжила:
— Правда, мои новообретенные знания позволили не беременеть, что крайне его злило. С другой стороны, став чуть-чуть более ласковой в одну из ночей, я уговорила Агарна не отдавать тебя Эталин, а позволить спрятать у моей матери. Эйтны — живут под землей.
Я вновь слушала, затаив дыхание.
— На этом мое послушание его воле и его желаниям закончилось! В тот момент, когда ты была передана моей матери, я перестала быть и рабыней, и наложницей и покорной игрушкой! Я сбежала!
Захватив с собой лишь нож. Тот самый, который хранила все эти годы, тот, которым когда-то ранила хассара Айгора. Я не взяла ни одно из подаренных им орудий, ничего! В ту же ночь пробралась в дом своего отца… Папа плакал, когда увидел меня спустя столько времени. Я и сама ужаснулась… Вроде выросла, даже родила, а стала значительно худее, чем была в семнадцать. Черты лица заострились, губы теперь были вечно поджаты. Стоя в своей прежней комнате перед большим зеркалом, я с удивлением смотрела на себя и не узнавала… Просто не могла узнать, это была я… и в то же время совсем не я. Но я стала сильнее! И потому решилась на невероятное по мерками Иристана. Дом отца я покинула сразу же, из одежды взяла то, что носила в четырнадцать, а после…
— Он тебя нашел?!
— Агарн? Пытался. Возможно, он и нашел бы, но был вынужден отбыть в горы. И я осталась в столице хассарата, среди брошенных врагам жителей, среди тех, кого фактически принесли в жертву.
— Ой… — чем дальше в лес, тем меньше я уважала этих самых воинов. Еще и трусы, ко всему!
Мама только улыбнулась, и продолжила:
— Мы пережили обстрел с воздуха, нападения истребителей. Мы сопротивлялись, как могли. И как-то так получилось, что я возглавила сопротивление. Потому что я все же воин из семьи воина первой руки, вместе с братом нас учили тактике и стратегии.
— А где был дядя Киран? — не удержалась я.- Вы встретились?
— К сожалению, не смогли, — и вот теперь у мамы в глазах блестели слезы. — Я держала оборону на юге, он был на западе. Мы переговаривались каждый день, по многу часов, строили планы, обсуждали действия. Мы были так далеко и в то же время словно рядом, и я была счастлива. Тебя не хватало, но мама каждый день присылала свою тень, с рассказами о том, сколько ты спала, что ела, какие новые слова начала говорить. И мы очень жалели, что не получилось передать ей Аравана, единственного сына Кирана… Но планировали сделать это в ближайшее время.
Помолчав, тихо добавила:
— Не успели. Видимо я все же в большей степени женщина, чем воин — я действовала осторожнее, и наш штаб не нашли. А вот Кирана обнаружили. Я выла от страха, когда он не ответил на вызов. Я плакала, когда мне сообщили, что их захватили и переместили на орбиту, во флагманский корабль. Захватчиков очень интересовали особенности воинов, а Киран был воином.
Единственным кого им удалось захватить. И вместе с ним были захвачены еще сорок тысяч мужчин, не считая женщин и детей…
Но каюсь, больше всего я переживала за Кирана и Аравана… И понимая, что у меня нет времени чтобы действовать как воин, я поступила как женщина.
— Это как? — не сообразила я.
И мама пояснила:
— Сдалась в плен… объявив себя женой хассара Айгора. И соблазнила главнокомандующего, адмирала Эешсси.
У меня от удивления рот открылся. Так вот о какой измене говорил Дьяр! Но обвинять маму в этой вынужденной мере мерзко… даже для воина.
Мама, вытирая слезы, продолжила:
— Жаль, что к тому моменту, как я попала на флагманский корабль, Киран был уже мертв. — у меня от этого в груди что-то оборвалось, и Ар вспомнился… — Это я потом выяснила, что он защищал своих до последнего… и принял на себя два выстрела, которые предназначались маленькому Аравану… Просто воины слишком быстры, чтобы позволить ранить себя, но спасая малыша он подставился. Киран погиб прежде, чем его смогли доставить в гелликс… А воскрешать аракшанцы не умели. Это они мне потом сообщили, в смысле врачи, и то, потому что у каждого уже не было руки, или ноги… я с ума сошла от горя, тогда.
— Ты захватила корабль? — удивленно спросила я.
— Захватила. Разобралась в управлении, посадила на территории хассарата, близ Шоданара, и все пленники были спасены, — спокойно ответила мама. — Правда, для этого пришлось неоднократно принадлежать двум мужчинам, но знаешь, адмирал Эешсси в сравнении с твоим отцом, никакого отторжения у меня не вызывал… А Исинхай, потрясающий мужчина. Жалеть о том, что было между нами, я никогда не буду. Оно того стоило, не говоря уж о том, что именно он помог захватить корабль. И в дальнейшем, благодаря его советам, я сумела правильно построить беседу с хассаром Айгора.
— Эээ, стоп. Я чего-то не поняла. И сколько раз у тебя это было с адмиралом?
— Три.
— А с Исинхаем?
— Много, — и такая довольная усмешка. — Больше, чем нужно было.
Он не воин, и вызывать прилив желания лишь несколькими прикосновениями не умеет, но…с ним я поняла, что такое быть понастоящему любимой женщиной, от которой ничего не требуют, и на ответные чувства которой просто надеются. Он очень многое сделал для меня, абсолютно ничего не требуя взамен. И ведь Исинхай подонок похуже твоего отца… но только с врагами. С теми, кто дорог, он становится настоящим. Со мной он всегда был настоящим.
Слушаю, поражаюсь, но вопросик у меня имелся:
— Мам, а почему ты… ты не с шефом, в общем?
Мама нехотя ответила:
— Понимаешь, Кирюсь, я выиграла битву, а вот войну выиграл молодой правитель Аэ и твой отец. Да, мне удалось убить главнокомандующего, уничтожить двадцать четыре корабля, и захватить флагманский. Да, я смогла спасти жизни двух сотен тысяч людей, но это была победа в битве. И после совершенного мной, аракшанцы планировали попросту уничтожить все живое на планете. Потому что цивилизованным государствам жители Иристана не нужны были, им требовались только полезные ископаемые и все. Но зато, я помогла протянуть время, то время, которое так необходимо было воинам. И когда армада аракашанцев подлетела к орбите Иристана, их встретили залпами двенадцать тысяч свежевыстроенных кораблей. Вражеская армада была уничтожена за несколько мгновений. На этом Иристанские воины не остановились — сейчас в каждом доме глав кланов десятки аракашанских рабов, потому что иристанцы до этой планеты долетели и высокоцивилизованные поселения сравняли с землей.
— Нестабильный атом…
— Теперь ты осознаешь, почему больше никто, абсолютно никто из Союза Цивилизованных Государств не смеет даже косо смотреть в сторону Иристана?
— Эээ, а что хассар сделал с тобой, когда все закончилось?
— На момент его возвращения я находилась в доме отца, и ты была рядом. — Мама радостно улыбнулась. — Вся в новых вещах, в комнате заваленной игрушками, с мордашкой перепачканной сладостями… Араванчик был рядом, он хоть и старше тебя на год, а тоже весь постоянно перемазанный ходил. Вы мне оба были как дети, а вот Киран… моя боль, боль которая, наверное, никогда не пройдет. Араван так похож на него… Ладно, я не о том. Исинхай к сожалению быть рядом не мог, мы оба понимали, что с ним сделает Агарн, если найдет. Так что к моменту появления разгневанного хассара Айгора на пороге моей спальни, я была совершенно одна…
Папа, к тому времени, был уже болен.
— И он сразу понял, что ты спала с другими мужчинами, — вспомнила я, поведение блондинистого воина. Да и намек Нрого теперь стал кристально ясен.
— А ты откуда знаешь? — удивилась мама.
— Да так… есть тут одни, с хорошим обонянием…
— Кира!
— Мам, ты уже почти закончила. Так что рассказывай дальше.
Насупилась, но продолжила:
— Он ушел. Понял все. Увидел по моим глазам, что никакого чувства вины нет, и ушел. Мое имя скандировали на улицах столицы, моим именем благословляли детей. Киара и Киран — сердце воина на двоих. Люди Иристана умеют быть благодарными, а мы с Кираном спасли шесть городов, не считая селения земледельцев, мы организовали наземную защиту, снимая оружие с захваченных кораблей. Мы спасали людей из плена. Мы организовывали колонны, вывозившие беженцев. Мы организовали поставки продовольствия из свободных территорий, мы устраивали лечебницы, в местах, куда из-под земли вели ходы эйтн. К нам во время войны шли с просьбами те, чьи дома захватывали оккупанты.
И мы не отказывали обездоленным. Больше года шла война, Кирюсь, и эту войну вели мы с Кираном. Единственные, кто посмел нарушить приказ хассара.
— Но… почему был такой приказ? — я все никак не могла это понять.
— Им требовалось время, для подготовки космического флота, Кирюсь. Потому хассарат Айгора и был отдан на растерзание захватчикам.
— Все равно уроды. А что было потом?
— Номинально война еще не была окончена. Эйтна-хассаш требовала моей смерти, воины встали на мою защиту. В этой ситуации Агарн неожиданно проявил благородство и решил позволить мне покинуть Иристан. Хассар пришел ночью, когда ты и Араван уже спали в своих постельках, которые были поставлены в моей спальне. Видимо я слишком сильно боялась вас потерять, вот и спали мы все в одной комнате. Когда Агарн вошел в дом, я как раз выносила фрукты, которые вы недоели в процессе, пока я сказку рассказывала. И вот я так и застыла с этими огрызками в руках. К счастью он не убивать пришел, просто поговорить хотел.
Некоторое время мы сидели в гостиной молча, а затем он сказал:
«Ты покинешь планету до окончания войны. Киран можешь взять с собой…».
— Как благородно, — фыркнула я.
— Не особо, — мама грустно улыбнулась.- Как я уже говорила, за время войны погибли две его дочери… Не особо хорошей матерью была Эталин. Агарн понимал — погибнешь ты, и вмешается правящий клан. Ведь старшая дочь хассара априори принадлежит им.
— И он тебя насовсем отпустил?
— Нет. До окончания войны. И только. Знаешь, если бы я не была знакома с Исинхаем, я потребовала бы полной свободы уже тогда… и получила бы смертную казнь, теперь я это понимаю. А тогда сжав зубы, все повторяла про себя слова Исинхая: «Начинай с малого.
Всегда начинай с малого!». И я согласилась. К сожалению, Араван оставался в доме моего отца, но я и не имела права забирать наследника клана МакЭдл. Вот так мы покинули Иристан, Кирюш.
И началась потрясающая и очень счастливая жизнь, где были только ты и я.
— А Исинхай?
— Увы, — мама пожала плечами. — Агарн предупредил сказал:
«Будешь жить одна, и я сохраню твою жизнь. Эйтна-хассаш требует наказания — десять плетей достаточно. Одна, за то что обманула, одна за то что сбежала, одна за то, что рисковала своей жизнью, одна за то, что отдалась этому ублюдку, и шесть за твоего второго мужчину! Того, с кем планировала сбежать от меня!
Сохранишь себя, и наказанием будут только плети, слово воина.
Посмеешь обмануть — я тебя убью!». Вот так вот, Кира. К сожалению, война закончилась слишком быстро, и у меня было всего два с половиной года, чтобы встать на ноги. Но за это время я получила образование, не без помощи Исинхая и за деньги твоего отца, а когда приказали ожидать воинов, покинула Гиерм. И с этой минуты я отвечала за нас двоих сама.
Смотрю на маму, и вот думаю — а я бы так смогла? Пойти наперекор всему и всем и отстоять себя, свое право на свободу, свою страну, свою жизнь… не знаю, смогла бы или нет, одно знаю точно — я бы не стала оставлять врагов за спиной!
— Кирюш?
— А? — на автомате отозвалась я.
— Ты о чем сейчас думаешь?
— О мести, мам, — призналась я. — Знаешь, я все понимаю, но прощать такое нельзя.
— Да неужели? — глаза у мамы потемнели. — Хорошо, допустим, мне есть за что мстить. Но за что ему собираешься мстить ты?
Пожав плечами, спокойно ответила:
— За то, что подложил под Нрого, в первый же день моего прибытия на Иристан. За то, что после этого отдал Дьяру. За свое право быть свободной! — я разозлилась и Икас свою голову мне на колени поставил, явно успокаивая. Обожаю этого зверя. — И, в конце концов, за то… что ты плакала! Этого я никому не прощу!
Короче дворец не выживет, папандр только при большом везении, а бегемотихе пора остаться без шевелюры! А что, лысый бегемот будет!
— Кира! — мама как-то слишком быстро перешла на повышенные тона.
— И не кричи на меня, — спокойно ответила я, продумывая план предстоящих действий.
Не, дворец однозначно не выживет!
— Киран, — тон у мамы был злой такой. — Мы с твоей бабушкой едва ли не голову сломали, делая все, чтобы вытащить тебя оттуда, а ты теперь возьми и испорти все своей дурацкой местью!
— У меня практически нет выбора, мам! — рявкнула я. — И к тому же… папандр тебя ждет, учти это. И скажи мне сразу, мам, что будет, если ты попадешь в его лапы?
Мам побледнела, в результате с трудом выговорила:
— Я все еще его собственность, Кир. Я обязана, находиться в его доме и в его…
— Спальне, — закончила я за маму.
Она молча кивнула, но по ее личику было хорошо видно какой «восторг» вызывает сама мысль об этом. А я о другом думала — дворец не выживет. Однозначно.
В дверь постучали. Нервно оглянулась, сказала «Войдите». Вошел Накар, глянул на лицо мамы, потом на меня и произнес:
— У меня очень плохие новости.
— Полный капец? — уже догадываясь о проблеме, спросила я.
Увы, я не угадала, и дело было не в Дьяре с его честью и жаждой мести.
— Демона и его двух ребят схватили. — Выдал Накар. — Тот воин, от которого тебя Демон прикрыл, он из правящего клана оказался.
Демон пытался уйти от преследования, даже пересек границу хассарата, да и на связь не выходил. Но его схватили… По сути Демон был единственным, кто рисковал связываться с воинами, но как оказалось, правящий клан ему не по зубам. Паршиво.
— Опачки, — медленно сказала я. — А где Дейм сейчас?!
Лицо Накара исказилось гримасой ненависти, но ответили мне без ругани:
— У хассара. У Демона спец подготовка, простым избиением рожи от него инфы не добиться, потому сейчас он у хассара. Ожидают эйтну-хассаш.
— Зачем? — не поняла я.
— Она способна считывать информацию, — чуть с хрипотцой ответил Накар, видно он очень старательно сдерживался сейчас.
И я приняла решение начать действовать немедленно. Не, я и так собиралась, но теперь просто потороплюсь!
— Короче, они сами нарвались! — поднимаясь, сказала я. — Серьезно.
— Сядь на место, — неожиданно резко сказал Накар. — Это не самая плохая новость и Демон к тебе отношения не имеет. Хуже другое — они его расколят, и тогда Демон сдаст все наши схроны, по всей планете, это раз. Второе — все вылеты с Иристана запрещены до высочайшего распоряжения. Вот это реально плохая новость. И нам сейчас нужно думать о том, куда тебя заныкать.
— Почему только меня? — возмутилась я.
— Потому что с остальными я разберусь сам. — и уже обращаясь к моей матери. — У вас есть предложения?
Мама явно находилась в напряженном мыслительном процессе. Я тоже. И я подумала, потом спросила:
— А с Демоном что?
— Наска сообщил, что тот избит до полусмерти, но жив… пока. До ночи, примерно.
Вот теперь я встала окончательно. Не, Дейма спасать нужно однозначно. Остальным нужно мстить, но это не так однозначно.
В общем, действовать нужно:
— Короче так, — я руки на груди сложила, — наша главная проблема — Дейм, то есть Демон. Спасу его и тогда инфа про схроны останется закрытой и у меня будет путь к отступлению.