Я взяла обе тетради, завернула в ту же бумагу, завязала шпагатом и положила на антресоль.
Зазвонил домашний телефон.
– Алло!
– Карина Георгиевна?
Незнакомый мужской голос.
– Да, я.
– Карина Георгиевна, это адвокат Феликс Ключников. Вам что-то говорит мое имя?
– Совершенно ничего.
Пусть не думает, что я видела эту пакость!
– Я так и думал! Карина Георгиевна, дело в том, что я недавно абсолютно случайно попал на телепрограмму, где совершенно недопустимым образом и в недопустимом тоне полоскали ваше имя.
– И что?
– Знаете, я адвокат с опытом, многое видел, но такого змеюшника не ожидал.
– Да, мне говорили, что какой-то адвокат там за меня вступился. Это были вы?
– Да. Я. Дело в том, что моя мать работала вторым режиссером на трех картинах вашего покойного мужа…
– Как зовут вашу маму?
– Ирина Васильевна Шмелева.
– Боже мой! Я помню вашу матушку. Леонид Дмитриевич страшно сожалел, когда она уехала…
– Да, мама с таким благоговением вспоминает вашего мужа… Так вот, после передачи мама мне позвонила и, можно сказать, приказала не давать вас в обиду! Мама говорит, что… цитирую дословно: «эти злобные крысы могут сглодать девочку!»
– Полагаю, что девочка им не по зубам! Но так или иначе, спасибо вам, Феликс!
– Я даже слышал, в студии шептались, будто я ваш любовник. Этим людям элементарно не приходит в голову, что можно просто вступиться за несправедливо обиженную женщину.
– И все-таки, почему вы за меня вступились? Вы же меня не знаете?
– Ну, во-первых, когда всем миром наваливаются на кого-то, мне это не нравится. А во-вторых, я всегда слышал от мамы, что наконец-то Леонид Корецкий нашел себе достойную женщину…
– Ну надо же! Послушайте, Феликс, может быть нам следовало бы познакомиться, раз такое дело, а?
– Был бы счастлив! И хотел бы еще… Собственно, затем и звонил… Мама просила отдать вам альбом с фотографиями Корецкого… фотографии чудесные… мама делала их на съемках, они совсем непарадные, часто забавные.
– Ваша мама…
– Мама была влюблена в Корецкого, но так… платонически, восхищенно, издали… Даже папа не ревновал…
– Ох, передайте огромное спасибо вашей маме. Значит, нам просто необходимо встретиться!
– Может быть, завтра вечером? Поужинаем где-нибудь?
– С удовольствием!
И мы договорились, что он заедет за мной в институт.
* * *Как странно! Только я спрятала на антресоли Лёнины дневники, как тут же мне присылают альбом с его фотографиями! Это неспроста. Как будто мне напоминают о том, какой у меня был муж и я всегда должна об этом помнить. Можно подумать, что я забыла или когда-нибудь забуду! Я даже вполне допускаю уже, что у меня может закрутиться роман, и даже я, возможно, выйду замуж, потому что хочу иметь ребенка, которого ни за что не хотел Лёня. Какой скандал у нас был, практически единственный за три года совместной жизни. Я сказала, что хочу ребенка…
– Ты сумасшедшая, – кричал он, – я старик, какие младенцы, о чем ты! Сколько мне там жить осталось!
– Лёня, побойся бога, тебе всего чуть за пятьдесят!
– Нет и нет! Я знаю, я точно знаю, что долго не проживу! Я безумно тебя люблю, наслаждаюсь каждой минутой жизни с тобой, но ребенок… Нет! Он отнимет тебя. Я не хочу! Ты молодая, успеешь еще! И потом, я вообще никакой отец, мой единственный сын… Он всегда раздражал меня, мешал работать… К тому же я… у меня плоха я наследственность, у нас в роду были шизофреники, короче, нет!
Я никогда его таким не видела, он был буквально в истерике. Но я так его любила, так боялась за него, что смирилась. Хотя втихомолку долго плакала. Через месяц, когда он успокоился, ссора вроде бы забылась, я настояла на том, чтобы он тщательно обследовался, мы полетели во Францию, где жил его друг, и он действительно прошел подробное обследование. Ничего угрожающего врачи не обнаружили.
– Вот видишь, все хорошо! – сказала я. – И хватит уж этих разговоров о скорой смерти.
Он грустно улыбнулся:
– Да что они знают…
И в самом деле, больше о смерти не заговаривал, но через полтора года умер во сне. От острой сердечной недостаточности. Хотя никогда на сердце не жаловался.
– Скорее всего, ему кто-то нагадал раннюю смерть, – предположила прилетевшая на похороны Гуля, – а он был человек ранимый, излишне впечатлительный, поверил и жил под этим приговором… Никогда не ходи к гадалкам, Каринка!
– Да уж! Я и сама до смерти боюсь всяких предсказаний.
Если бы не Гуля с Тонькой, не знаю, как бы я пережила и похороны, и поминки… Все четыре экс-супруги устроили буквально шабаш.
– Это ты, проклятая, свела его в могилу! – кричала супруга № 1, с которой он расстался давным-давно, да и прожил-то всего ничего, а супруга № 4 на кладбище кинулась на меня с кулаками. Еле оттащили. И все четыре ревели белугами. А я словно застыла. Слез не было. Ну не умею я плакать на людях, так и это мне поставили в вину. И судя по последнему ток-шоу, ставят до сих пор.
На третий день после похорон ко мне вдруг явилась супруга № 3 со смиренным видом:
– Карина, умоляю вас, отдайте мне собаку!
Два года назад мы с Лёней подобрали чудесного щенка, который вымахал в здоровенную дворнягу. Лёня в ней души не чаял, гулял с ней, водил на прививки, а через полгода после Лёниной смерти пес попал под машину. Но тогда я безмерно удивилась.
– Отдать вам собаку? С какой это стати? – возмутилась Гуля. У меня не было сил на пререкания.
– Я имею право! – заявила нахалка. – Это я научила Леонида любить собак!
– А Карина просто научила его любить! И собаку она вам не отдаст! Идите отсюда подобру-поздорову! – выпроводила ее Гуля. – Нет, вы видали такое!
Тонька только глаза таращила.
– Нет, что за бабы у него были, у твоего мужа, тихий ужас! Это они его довели до могилы!
– Да уж! Андрей говорит, что, если б Лёня не встретил Каринку, он бы уже давно… – высказалась Гуля.
А сколько гнусных интервью они тогда дали! Что я только и делала, что тянула с него деньги. Какие там деньги! Чтобы достойно его похоронить, я продала то самое теткино кольцо, ну и спасибо Союзу кинематографистов, они тоже помогли. Все наследство мужа – машина да прелестная шубка из куницы, которую он мне привез, кажется, из Хабаровска. Иногда мне что-то капает из Российского авторского Общества, ну и за прокат его фильмов я получаю какой-то небольшой процент, кстати, пополам с Антипом. Но зато мне в наследство осталось столько чудесных воспоминаний и несомненное сознание того факта, что я была по-настоящему любима! Но хватит о прошлом.
Утром мне опять позвонил Феликс:
– Карина, простите ради Бога! Я не смогу вечером с вами встретиться, мама заболела, я вылетаю к ней!
– Что-то серьезное?
– Ну, если мамин муж меня вызвал, боюсь, что да, серьезное!
– Будем надеяться, что все обойдется и передайте маме огромный привет и пожелание здоровья!
– Непременно, Карина!
– Удачного полета и мягкой посадки!
– Спасибо!
Странно, но я испытала облегчение. Еще одна встреча с прошлым откладывается.
А вечером мне позвонила Евгения Памфиловна Острогорская, закадычная Лёнина подружка еще со времен ВГИКа. Она училась на актерском, но актерской карьеры не сделала, зато стала классным педагогом все в том же ВГИКе. Она сперва отнеслась ко мне настороженно, но после того, как мы случайно встретились на отдыхе в Греции, нежно меня полюбила.
– Привет, Каринка! Как дела-делишки? Я слыхала, что тебе на телевидении косточки сулемой моют, суки драные! Но я звоню не поэтому! У меня тут такое событие намечается! Свадьба!
– Свадьба? Чья?
– Они так засрали тебе мозги? Дуськина, конечно!
– Ох, а сколько же ей лет, Дуське?
– Да совсем старуха, девятнадцать!
– С ума сойти! И кто жених?
– Ну за кого может выйти дочка вгиковского препода? За дипломника ВГИКа! Слава богу, хоть не актер! А будущий продюсер! И хороший парень! Ему уж двадцать четыре, не вовсе сопляк.
– Москвич?
– Москвич, москвич!
– А семья?
– Он сирота. Только дядька. Он его вырастил, порядочный мужик! Словом, я довольна.
– Ну надо же. Если уж вы довольны…
– Каришка, мы с Дуськой приглашаем тебя на свадьбу! И не вздумай отказываться, обидимся!
– А я и не собиралась отказываться! С удовольствием приду! Только скажите, что подарить?
– Да что сочтешь… Только не посуду!
– А если просто денежку?
– О, это лучше и нужнее всего!
– Отлично! Когда и где?
– Через две недели, в ресторане. Это будет за городом, на свежем воздухе, для безлошадных или желающих выпить будет автобус. Ну, мы тебе уже послали приглашение, там все написано. И еще: форма одежды – парадная! Чтоб явилась во всей красе!
– А как же!
– И будешь ловить букет невесты!
– Нет уж, от этого увольте! – засмеялась я.
– Ну, там видно будет! Все, Каришка, целую тебя! И буду страшно рада повидать!
– Я тоже!
– И не вешай нос из-за глупых злобных баб!
– Еще чего!
– Вот и молодец!
Я почему-то обрадовалась! Мне вдруг захотелось нарядиться, сделать новую прическу, пойти на свадьбу, хоть я и не любительница свадеб, но тут, мне показалось, все будет правильно, без этой свадебной пошлости. Просто соберутся хорошие люди и вместе порадуются счастью молодых. Не знаю, какой там жених, но Дуська совершенно очаровательное созданье, умненькая, веселая, и если уж Евгения Памфиловна не ругает жениха, значит, он и впрямь достойный парень. Я подошла к шкафу. Да, давненько я не обновляла свой гардероб. Почему-то захотелось выделиться, я уж и не помнила, когда мне этого хотелось в последний раз. Но покупать обновку и сделать более или менее приличный подарок не получится, не те у меня доходы. Ну и ладно! Можно что-то скомбинировать, придумать. Есть шикарное черное платье, но идти в черном на свадьбу, тем более на свежем воздухе… Нет, не годится. Можно было бы надеть мое любимое зелененькое в полевой цветочек, но это уж совсем не парадно и ни с чем не скомбинируешь. И вдруг я вспомнила, что у меня есть кусок ткани, белой в крупный черный горох. И длинный, в пол, черный сарафан. Если из ткани в горох соорудить нечто ассиметричное, с каким-нибудь занятным хвостом или даже капюшоном, может получиться то, что надо, но я сама вряд ли с этой задачей справлюсь. Придумать я вполне могу, а вот исполнить… Но в соседнем доме есть швейная мастерская, и там работает гениальная швея. Я тут же побежала к ней.
– Карина? Здравствуйте! Опять что-то придумали?
– Придумала, Олечка, придумала!
Я объяснила ей задачу.
– Нет, – огорченно покачала она головой. – Не получится!
– Почему?
– Ткань недостаточно мягкая. А сарафан совсем мягкий. Надо что-то другое, но в принципе идея хорошая. Ой, знаете, я вчера видела в магазине одну ткань… То, что нужно! И с вашим сарафаном будет здорово сочетаться… Только она не белая, а скорее сероватая и в черный цветочек. Если сделать такую штуку… – она быстро нарисовала мне весьма причудливую накидку, – получится эффектно. Но все же не очень нарядно, Карина, все же не для свадьбы, тем более и сарафанчик у вас не новый… Но у меня есть одна мысль. Поезжайте в тот магазин, там есть такая же ткань в лиловый цветочек, и, по-моему, я видела там еще лиловую без всякого рисунка, я тогда подумала, может получиться интересное платье… Вы как к лиловому относитесь?
– Да хорошо отношусь!
– И ткань совсем недорогая. Может, съездите, поглядите?
– А если понравится, сколько брать?
– Карина, вы сейчас на колесах?
– Ну, к вам пешком пришла, но…
– У меня сейчас клиентов нет, давайте быстренько съездим и там прикинем.
– Оля, я вас обожаю!
– Вы пока сходите за машиной, а я закрою ателье.
И уже через двадцать минут мы входили в магазин.
Я просто влюбилась в эту ткань с лиловыми цветочками.
– Берем!
– Только, Карина… Это все-таки не вечерний вариант!
– И плевать! Такого туалета уж точно ни у кого не будет! Да, это стиль кантри, ну и что? Имею право! Тем более что к нему можно надеть туфли без каблуков, а дело будет за городом, может, по траве ходить придется, да мало ли! – ликовала я. – И потом это платье можно будет носить когда и куда угодно!
– Вообще-то вам можно, вы стильная… Научились бы шить, никаких бы у вас проблем не было. Придумывать вы мастерица!
– Нет, этим талантом меня Бог обделил! А вы гениально шьете! И в результате получится супер, я уверена!
– Ну вы и скажете! Ладно, приходите завтра на примерку!
– Оля, вы чудо!
И хотя обойтись без трат не получилось, но я скоро должна получить отпускные, ничего, выкручусь. Я уже видела себя в этом дивном платье. Конечно, очень стильно было бы надеть к такому платью кеды, но я этого не люблю, хотя это дико модно. У меня есть симпатичные серенькие босоножки. А сумочку возьму зеленую, она небольшая и очень удобная. Помню, как мы с Лёней куда-то собирались, я тоже что-то придумывала, примеряла, прикладывала к лицу…
– Господи, Марфуша, как я люблю смотреть на тебя, когда ты прихорашиваешься перед зеркалом, стоишь в глубокой, я бы даже сказал, философской задумчивости возле шкафа… Это так чудесно, так женственно… И мне всегда нравится, как ты выглядишь! Я просто старый влюбленный дурак, да?
– Нет! Ты совсем не старый, горячо любящий мужчина. Иной раз даже слишком горячо!
– Марфуша, девочка моя!
И когда уже я перестану вспоминать все это? Может, и никогда…
* * *Платье получилось офигительное! Мы с Олей обе пришли в восторг.
– Как вам идет, Карина!
– Оля, вы волшебница!
– А я люблю вам шить, это всегда интересная задача, а то так устаёшь от подёнщины…
Я даже сама удивлялась, почему я так радуюсь этой свадьбе? Отчего-то мне кажется, что там мне будет хорошо, уютно, весело…
Лёня обожал всякие письменные и почтовые принадлежности. Из-за границы всегда привозил наборы каких-то умопомрачительных конвертов и почтовой бумаги, хотя в наше время это уже анахронизм, но он где-то все это выискивал, и меня всегда забавляло, как он долго обдумывал, в какой конверт лучше вложить ту или иную бумагу, если ее предстояло отправить по почте.
– Лео, это смешно, наконец! – иногда сердилась я. – Какая разница!
– Ну, может же гений позволить себе маленькую слабость! – хохотал он.
– Ты так уверен, что ты гений?
– Нет, абсолютно уверен, что не гений, но когда помру, обязательно назовут гением. Так что почтовые изыски будут сочтены прихотью гения!
И мы вместе начинали хохотать. Та к вот, я полезла в ящик, где хранились эти «прихоти гения», и обнаружила там невероятной красоты лиловый конверт, куда и вложила денежки, предназначенные в подарок молодым. И цветы тоже надо купить не абы какие, а чтобы они подходили к моему туалету. И в результате я купила большущий букет роскошных садовых ромашек. Пусть это не свадебные цветы, не «богатые», но зато врядли кто-то еще решится купить столь простые цветы. А моему сердцу они милее всего!
И когда я вошла в автобус, который должен был отвезти часть гостей за город, я поймала несколько насмешливых взглядов, но мне не привыкать! У остальных гостей в руках были в основном розы, лилии и даже хризантемы, хотя хризантемы в начале июля, на мой взгляд, нонсенс!
– Оригинальная дамочка! – заметил кто-то.
– Это вдова Корецкого! – объяснила какая-то незнакомая женщина.
– Та самая?
Я уже открыла рот, чтобы сказать: «Да-да, та самая, которая его сгубила»! Но тут в автобус поднялись супруги Балахнины, Таня и Аркадий, старые знакомые Лёни.
– Карина! – воскликнула Таня. – Боже, какой туалет! Как я рада тебя видеть!
– Я тоже рада, Танечка!
Аркадий расцеловал мне ручки. Таня села со мной рядом, а Аркадий сзади. Та к что я оказалась под надежной защитой от всяких перешептываний.
– Каринка, выглядишь чудесно, платье просто отпадное! Надеюсь, ты телевизор не смотришь?
– А что, еще что-то было?
– Ага, значит, видела эту прелесть?
– Знаешь, ко мне приходил Антип, извиняться за мамашу.
– Да? Меня это даже не очень удивляет. Он хороший добрый парень. И прекрасный ветеринар. Он нашу кошку буквально спас! – тараторила Таня. – Скажи, а чего ты замуж не выходишь? Пора уж… Пять лет прошло!
– Так не за кого! Тем более после Лёни.
– Да, понимаю, но все равно надо! Похоже, тебе ужасно надоели эти разговоры, да? Ой, а что ты даришь молодым?
– Денежки.
– Да? А я никак не могу к этому привыкнуть. Мне все кажется, что это как-то неприлично… Но, с другой стороны, а что сейчас дарить, не кастрюли же? Вот Аркаша меня уговорил тоже деньги подарить.
– А что, это, с одной стороны, самое простое, а с другой – самое нужное! Всегда сгодится!
– Все понимаю, но… старые предрассудки, куда денешься, – тяжело вздохнула Таня.
Но тут мы приехали. У автобуса нас встречали Евгения Памфиловна с мужем.
– Добро пожаловать, гости дорогие! Вот по этой тропинке идите и дойдете до стола с подарками! У кого конвертики, опускайте в зеленый ящик! А цветы невесте! О, Каринка! Какое платье! Обалдеть! Выглядишь чудесно!
Я пошла куда было велено и опустила в зеленое подобие почтового ящика свой конверт.
– Ой, Карина! – воскликнула невеста и повисла у меня на шее.
– Боже, Дуська, какая ты чудесная! – искренне восхитилась я.
Невеста выглядела очаровательно. В простом, но очень изящном платье жемчужного цвета, без фаты, только несколько жемчужин в темных волосах.
– А жених где?
– Денис, поди сюда!
Молодой человек, слегка смущенный, подошел, поздоровался. У него было милое приятное лицо, обаятельная улыбка.
– Очень рад, Карина Георгиевна! – произнес он.
Я удивилась.
– А я иногда ходил на ваши лекции, просто из любопытства. Это всегда было так интересно!
– О, спасибо! Я тронута!
– Карина Георгиевна, вот, познакомьтесь, это мой дядя…