Куприян, упав, растянулся на асфальте, не подавая признаков жизни, но Алик все-таки вышел из своего укрытия. Он должен был убедиться в том, что Куприян вышел из игры навсегда…
Каучук мог бы позвонить, но он приехал в зону сам. Начальник тюрьмы выделил ему под это дело служебный транспорт, с казенной охраной. Здесь, правда, этот этап встретили без собак и досмотров. А уж Егор принял вора честь по чести.
– Может, объяснишь мне, что в городе творится? – строго спросил гость.
– Я знаю, что в городе творится, – кивнул Егор. – Беспредел в городе.
Он сделал ставку на Чеха и не прогадал, пацан оказался самой настоящей находкой. Да и без него были бойцы из бывших зэков, которых Егор пустил в дело. Да и Беляк рвал и метал. Куприяна больше нет, Витя Хомут подорвался в своей машине, еще двух бригадиров расстреляли в стиле чикагских гангстеров – из автоматов, среди бела дня. Куприяновские в замешательстве, Беляк со своей братвой отжимает центр и территорию Западного округа. В городе шла самая настоящая война, и, честно говоря, Егора это не очень радовало. Хотя и пушку он зарядил, и фитиль запалил…
– И кто это начал?
– Куприян.
– Какой Куприян! Он вел себя ровно! Никого не трогал!
– Куприян начал… С меня начал. Если бы он «торпеду» на меня не вывел, я бы на «крытый» не попал… А Леона кто убил?
– Это было давно.
– А здесь, в зоне, меня убить собирались.
– Кто собирался?
– Куприян, – твердо сказал Егор.
– Ты в этом уверен? – Каучук зыркнул на него, но тут же отвел глаза в сторону. Что-то знал он по этой теме.
– Уверен.
– Он начал, а ты ответил?
– Ну, если Куприяна нет…
– Надо заканчивать с этим! – резко произнес Каучук.
– Надо, – кивнул Егор.
– Как?
– Ты берешь на себя Школяра, я – Беляка. Ты представляешь куприяновских, я – новорудненских. Встречаемся, решаем вопрос. Если мир, то делим город пополам. Если нет… Там и решим, продолжаться войне или нет.
– Ты представляешь новорудненских? – цокнул языком Каучук.
Новорудненских представлять должен был он сам. И новорудненских, и куприяновских – он, и только он. А Егор мог хлопотать только за новорудненских, и то лишь на вторых ролях. Каучук – основной, а он – сбоку припека… Так он хотел думать, реальность же вывела Егора на первые роли. Эта же реальность привела Каучука сюда – в поисках мира. Более того, он уже сейчас представлял куприяновских, а Егор – новорудненских. И как они сейчас решат, так и будет.
– Я решаю с новорудненскими, – продолжил Егор, – а ты, Виталий Михайлович, разбираешься с куприяновскими. Кто там у них центровой, Школяр, Турок или Карьял?
После убийства Куприяна его система чуть не развалилась на части. Турок потянул одеяло на себя, Карьял повел свою игру, но положение спас Школяр. Он смог вернуть утраченную прочность, при нем братва перестала отступать. На нем сейчас все и держалось. Но вряд ли Турок с Карьялом отказались от своих планов о независимости. И если Каучук не сцементирует пошатнувшиеся устои, куприяновское сообщество может развалиться. Егор не против – отдельные прутики ломать легче, чем связку из них. Но этого еще не произошло, а войну прекращать нужно уже сейчас.
– Разберемся, – с угрюмым видом кивнул Каучук.
– Разберемся. Ты со своими, я со своими…
– Ну, я и за новорудненскими смотрю, – покачал головой вор.
– Да, и я, Виталий Михайлович, тебе в этом помогаю. Или нет?
– Ты за Беляка сказал. Ты держишь его за основного. А почему не Брита?
– Братва так решила, – без тени сомнения ответил Егор.
Так и не решился Брит на войну с куприяновскими, пришлось Беляку впрягаться в это дело. И ему, и Эрику со своей бригадой. И Гозман подключился. Три небольшие бригады, которые делили между собой Промышленный район, пошли в атаку, взяли под себя новые, а если точнее, утраченные в прошлом территории. То, что не убило, только укрепило их, а Брит все это время сидел ровно. Не так давно он попытался предъявить права на верховную власть, пришлось Егору вмешаться. Он объяснил пацану ситуацию и велел сидеть так же – ровно, на правах бригадира. А основным в системе покойного Леона стал Беляк – так решили все. Егор только предложил этот вариант, и Эрик с Гозманом его приняли. Бриту ничего не оставалось, как согласиться. Тут одно из двух: либо принять слово Егора, либо принять удар от его «торпед». Алику с его бойцами все равно, с кем решать, с Бритом или тем же Школяром. На кого Егор покажет, тот и умрет – такая вот суровая правда жизни…
– Значит, Беляк.
– Беляк, – кивнул Егор.
– Значит, ты будешь с ним? – невесело посмотрел на него Каучук.
Не хотел он делить с ним власть, но расклад, увы, не в его пользу. Не было у него влияния на Беляка, не мог он остановить войну одним своим решением. Не может он теперь не считаться с Егором и его властью над новорудненской братвой.
И он будет с этим считаться. Но при этом попытается восстановить контроль над новорудненской братвой. И Егор даже знал, с кого он начнет расшатывать фундамент новой системы. С обиженного начнет, со слабого звена. Что ж, придется взять Брита под особый контроль, чтобы ни одна муха не смогла подлететь к нему незаметно. Возможности у Егора для этого были. Желание держать процесс под плотным контролем – тоже…
Глава 17
Человек может прожить без машины, без бытовой техники, он может ходить в рванине, и ничего. А без продуктов долго не протянешь, поэтому их будут покупать всегда, даже на последние деньги. Но если жратва предлагается на халяву… А если еще имеешь дело не с людьми, а с самыми натуральными животными…
– Блин, братва, налетай, подешевело! Было рубль, стало два! – Громила с кривым носом сгрузил в тележку кучу бутылок с коньяком.
Любит он, видите ли, это дело…
Если правильно наладить торговлю, то можно озолотиться. Так Ника и делала. А для правильной организации процесса у нее был заместитель. Елена Федоровна – женщина умная, грамотная, скрупулезная и педантичная, к ней никаких претензий. Зато у нее завтра утром появятся вопросы к самой Нике. И все потому, что к ней сегодня ночью привалил вдруг Тихон со своими дружками. Жрать им подавай, а у нее в холодильнике почти ничего нет. Зато был прямой выход в директорский кабинет, откуда братва и вышла в торговый зал.
Бандиты резвятся, наполняя тележки, а сторож только пожимает плечами. Он бы вызвал милицию, но с грабителями сама хозяйка. Ника и сама в трансе, но разве охранник вступится за нее? Он же не сумасшедший, чтобы против бандитов переть.
Четыре рыла плюс Тихон, и каждый набил полную тележку. А касса понадобилась им только для того, чтобы взять оттуда пакеты для продуктов. Основательно затарились братки, еле-еле в дом поклажу затащили. Но до пьянки дело не дошло. Они свалили, с Никой остался только Тихон.
– И что это было? – спросила она, закрывая дверь на внутреннюю защелку.
– Я предлагаю назвать твой универсам «Халява»! – нахально ухмыльнулся Тихон.
– А может, назовем «Ну его на хрен»? – съязвила она.
– А чего ты злишься? Ну, прикололись пацаны! Тебе что, жалко?
– Жалко! Представь себе! Я не для твоих орлов это все ставила!
– Не для них… – хищно усмехнулся Тихон. – Завтра другие придут. Завтра их всех на халяву отоваришь!
– Ты что, серьезно? – Ника внимательно посмотрела на него.
Завтра он обязательно приведет свои угрозы в исполнение. Она уже успела изучить этого урода…
– Вот увидишь!
– Я не хочу смотреть.
– А придется!
– Но у нас же договор, я плачу за «крышу». А «крыша» должна быть надежной.
– Сколько ты платишь? Пятнадцать копеек с рубля? Полцены за «полкрыши», гы!
– Сейчас никто тридцать процентов не платит! И двадцать копеек – это много!
Ника хорошо помнила, как ходила с ним в ресторан, как уговаривала его сбить его планку. Как потом провела с ним ночь…
– Кто тебе такое сказал? – рассвирепел Тихон.
– Знаю! Легче под ментов отойти, чем такие бабки отдавать. Менты «крыши» ставят только в путь.
– Ну, попробуй, отойди!
– Это совет или угроза?
– Слушай, ты!
– Может, лучше ты меня послушаешь! И почувствуешь!..
Ника усадила его в кресло, сделала массаж, затем уложила в постель. А на следующую ночь он привел еще трех человек, которые как бы с ее согласия снова ограбили универсам. На этот раз он на ночь не остался.
Ника вздрогнула, услышав звонок в дверь. Снова Тихон! Снова своих гоблинов привел! Она уже без прибыли работает из-за этих ночных визитов. Сколько это все может продолжаться?
Она сказала Тихону, что всему есть предел, а он только рассмеялся ей в лицо и поставил перед выбором – или она угощает пацанов дарами из своего магазина, или становится к ним «на хор». Она выбрала первое, потому что совершенно не хотела участвовать в групповой оргии. Тем более что все равно ограбят.
Вчера ее магазин снова подвергся набегу, терпение у Ники лопнуло, и она сказала, что сменит «крышу», а Белоконь пусть разбирается, что ее на это сподвигло. И, как это ни странно, угроза подействовала, Тихон пообещал подумать. А если он так сказал, значит, решил остановиться. Так думала она вчера…
Вчера ее магазин снова подвергся набегу, терпение у Ники лопнуло, и она сказала, что сменит «крышу», а Белоконь пусть разбирается, что ее на это сподвигло. И, как это ни странно, угроза подействовала, Тихон пообещал подумать. А если он так сказал, значит, решил остановиться. Так думала она вчера…
Ника с опаской подошла к двери, вывела на экран монитора изображение с лестничной площадки. Она ожидала увидеть Тихона с его утырками, но за дверью стоял Валек. От неожиданности она испуганно шарахнулась назад.
– Открывай! Я знаю, что ты дома!
– Ты один? – дрожащим от волнения голосом спросила Ника.
Она знала о проблемах сокольской братвы. С одной стороны конкуренты поджимают, с другой менты – чувствует Тихон, что уходит его время, оттого и бесится. И не станет он защищать ее от куприяновской братвы, если та вдруг вышла на Нику. Скорее всего, поможет возвышенским бандитам забрать у нее магазин и квартиру – за определенное вознаграждение.
– Один. И сам по себе. Только я один про тебя и знаю… Открывай!
– Да, да, – засуетилась Ника.
Валек вошел в дом, как хозяин. Окинул ее придирчивым взглядом, осмотрел квартиру.
– Кучеряво живешь.
– Как ты меня нашел?
– Нашел. И теперь мы снова вместе… Или я тебе не нужен?
– Ну, как бы тебе сказать…
Ника не любила Валька, но уж лучше жить с ним, чем страдать от бандитского беспредела. Но для этого Валек должен защитить ее от Тихона, а сможет ли он справиться с ним? А может, собирается спросить ее за предательство?
– А так и говори.
– Да я-то скажу, а вот что ты скажешь? Зачем искал меня, зачем нашел?
Валек молча прохромал на кухню, заглянул в холодильник. Не было там ничего из спиртного.
– Выпить есть?
– Там полный магазин, – ткнула она пальцем в пол.
– Сходишь?
– А я должна?
– Должна. Ты мне по гроб жизни теперь должна, – хищно усмехнулся он.
– Обоснуй, – с кислым видом взглянула на него Ника.
– Ты меня Егорычу сдала… Ко мне приходили, спрашивали, думал, все.
– Но не все же, – задумалась она. – Ты же здесь, живой и здоровый.
– Да, но пока тебя нашел, все ноги сбил.
– Это я попросила Егора не трогать тебя, – соврала Ника. – А тебя не сдавала… То есть сказала… Он мне какую-то хрень в минералку подмешал, я поплыла, язык развязался… Я должна перед тобой тут оправдываться?
– Должна. И за то, что сдала, и за то, что деньги у братвы «скрысила».
Ника молча вышла из комнаты, сходила в гостиную, взяла из барного шкафа бутылку «Хеннесси», вернулась на кухню, наполнила бокалы. И только тогда сказала:
– Это мои деньги, и ты это прекрасно знаешь. А если «скрысила», то и ты за это должен ответить. За то, что знал и молчал…
Валек усмехнулся, взял бокал и молча выпил.
– Эй, я понимаю, что ты и так чокнутый, но могли бы стукнуться за встречу.
– Это за упокой. За Куприяна.
– За упокой?
– А ты не знаешь? – Валек внимательно посмотрел на нее.
– Ну-у…
Ника закусила губу. Надо было дать понять, что это для нее не новость. Она поддерживает связь с Егором, он ей и рассказал про Куприяна – так Валек должен думать.
– Значит, не знаешь.
– Ну, знаю…
– Не знаешь… – покачал головой Валек. – Это хорошо, что ты не знаешь…
– Если со мной что-то случится, Егор тебя из-под земли достанет! – Ника уныло вздохнула. Слишком уж неубедительно прозвучал ее голос, чтобы ликовать.
– А что с тобой случится? Сиди на попе ровно, не дергайся, и я тебя не трону.
– Ты что, со мной жить собираешься?
– А куда я от тебя денусь, – мрачно усмехнулся он.
– Э-э… Что там у вас случилось, если Куприяна больше нет? – спохватилась Ника.
Такие люди, как Куприян, своей смертью не умирают. А если его убили, значит, это кому-то было нужно.
– А что случилось? Война в городе, новорудненские теснят.
– Так ты от войны убежал?
– А это не моя война… Я кровь проливать буду, а кто-то на этом поднимется. Я же снизу останусь, если вообще выживу…
– Лучше ко мне, под юбку? – презрительно усмехнулась она.
Валек ничего не сказал. Он потянулся к бутылке, наполнил бокал, выразительно посмотрел на Нику. И тут в дверь неожиданно позвонили.
– Началось! – возмущенно проговорила она.
И на этот раз не ошиблась, к ней действительно пожаловал Тихон. И с ним еще два «быка». Снова в магазин ломанутся… А не откроешь им дверь, будет хуже. Они такие, что и «коктейль Молотова» в торговое помещение закинут.
Но, прежде чем открыть дверь, она должна была спрятать Валька. Услышав про бандитов, он вроде бы и не испугался, но в лоджию вышел, а Ника плотно закрыла за ним дверь.
– Чего так долго? – недовольно спросил Тихон, переступая порог.
Он прошел на кухню и увидел на столе два бокала. И сигаретный дух ему не понравился. Ника курила легкие дамские сигареты с ментолом, а Валек надымил более крепким «Бондом».
– С кем ты здесь?
– Он уже ушел.
Тихон заглянул в спальню, осмотрел гостиную, задумчиво покачал головой и вдруг решительно рванул на балкон. Оттуда и вытащил Валька. Швырнул его на середину гостиной, куда подтянулись и «быки».
– Ты кто такой?
– Я к Нике приехал. Из Возвышенска, – растерянно глядя на него, сказал Валек.
– И что?
– Ну, в гости приехал.
– А прятался зачем?
– Я не прятался… Я покурить вышел…
– Янтарь, дай ему прикурить!
Низкорослый коренастый парень подошел к Вальку, взял его за плечи, развернул к себе лицом. Валек отбил его руки, но Янтарь боднул его лбом в лицо. И Тихон тоже нанес удар, но в живот.
Ника и крикнуть не успела, чтобы остановить погром, а Валек уже лежал без признаков жизни.
– Ну и что ты сделал? – возмущенно спросила она.
– Это моя хата, что хочу, то и делаю, – хмыкнул Тихон.
– Твоя хата? – похолодела Ника.
– И магазин мой… А ты что, этого еще не поняла?
– Ты не можешь забрать магазин.
– Почему?
– Потому!
Была у Ники мысль рассказать Тихону про Егора. Не то чтобы напугать, но прикрыться его именем. Хотела это сделать, но сдержалась. Если бы Егор в законе был, а он всего лишь на положении, да к тому же в зоне. Чем он мог помочь? Тихон бы только посмеялся над ней… Но сейчас ее отношения с московской братвой зашли очень далеко. Тихон всего лишь прицеливался к ней, устраивая ночные погромы в магазинах, а сейчас собирался выстрелить. Убьет Нику, а магазин и квартиру присвоит себе. У бандитов это запросто. Купленный нотариус любую бумагу заверит…
– Это все слова, – ухмыльнулся Тихон.
– У меня парень есть. Он сейчас в зоне. Там и мои деньги в магазине, и его…
– Все, напугала до коликов! – хмыкнул он.
– Я серьезно! У Егора бригада своя была, он так же, как и ты, бизнесменов дербанил. Одного мента покалечил, его за это «закрыли». Он в тюрьме должен был остаться, а его в зону отправили. Воры его сначала на положение поставили, а потом отправили. Он зону под себя взял, за ней «смотрит»… Я его деньги в магазин вложила.
– Воровские деньги? – усмехнулся Тихон. Он еще не верил ей, но уже задумался.
– Нет, не воровские, бандитские. Я же говорю, он бизнесменов дербанил. Бригада у него своя была, он целый район держал.
– В Возвышенске?
– А там что, не люди живут? И оружие там такое же, как и здесь. И стреляет так же.
– Это ты на что намекаешь? – набычился Тихон.
– Егор этим летом освобождается. Он ко мне приедет и про деньги спросит. А что я ему скажу?
– Гонишь ты все! Нет у тебя никого.
– Не гонит! – подал вдруг голос Валек. Он осторожно оторвал корпус от пола, сел. Нос у него распух, на губах и подбородке подсыхала кровь. Это Янтарь ему так удружил. – Егорыч полгорода сейчас, считай, держит.
– Полгорода? – пренебрежительно фыркнул Тихон. – Сколько там того Возвышенска?
– Ну, не скажи… Там четыре района… Полмиллиона жителей, четыре административных округа. Егорыч – вор, но братву контролирует… Он войну с Куприяном начал, он и закончил, когда захотел… А Куприяна убили – эскорт на фугасах подорвали, всю охрану перебили. Менты в шоке… Это все Егорыч, с ним лучше не связываться…
– Ты от него? – Вопрос прозвучал в презрительном тоне, но в голосе Тихона угадывалось опасение.
– Да нет, я сам по себе… К Нике вот приехал, по старой дружбе. Может, она меня к себе на работу возьмет?
– По старой дружбе? Ты с ней спал?
– Если ты ревнуешь, то зря. Не спал я с ней. Я же не враг своему здоровью…
– А я с ней спал! Почему она мне про своего Егорыча не сказала? Потому что нет никакого Егорыча! А если есть, то без вас… Гонево ты мне тут вправляешь! Гонево! – взъярился Тихон. Он орал на Нику и смотрел на нее, а ударил Валька. Неожиданно ударил – локтем в лицо. Тот и защититься не успел. – Гонево!
Валек затих, а Тихон продолжал его бить, в бешенстве глядя на Нику. А когда рванул к ней, она шарахнулась от него, споткнулась и упала. Но Тихон бить ее не стал. Вышел из комнаты, увлекая за собой своих уродов, и уже с порога произнес: