– Вы тоже власть, значит тоже людоед?
– Вообще-то государство и я как его представитель должны защищать человека от людоедства в любой его форме, например, от преступности. Но, к сожалению, почти все государства созданы людоедами и для людоедов. Людоед-чиновник борется с людоедом-преступником. Конечно, это необходимо, так как чиновник все-таки лучше преступника. Социальный прогресс сводится к тому, что “людоедство” становится все более “гуманным”. Так можно сказать о западных странах, которые ратифицировали декларацию прав человека и гордятся тем, что у них обеспечены равные возможности для каждого стать людоедом.
– Да… Умеете вы “поднять” настроение… У вас целая теория “людоедства”.
– Ну, что ты, что ты, Саня?! Жизнь прекрасна! Не воспринимай буквально мои слова. Это шутка…
– В которой доля шутки, а остальное правда. Теперь и я буду делить всех на “людоедов” и людей.
– Не знал, что ты такой впечатлительный… Принцип классификации людей по “людоедству” неплохой, но, к сожалению, в жизни все гораздо сложнее. Бывает человека “едят” на работе, а он дома “заедает” жену и детей. Или наоборот. Приходится вводить степени, категории, классы, … разряды людоедства и человечности. Например, людоед первого ранга, или Человек с большой буквы…
– Кто, по-вашему, Ленин?
– К сожалению, людоед.
– Почему, к сожалению?
– Жаль образа, внушенного с детства. Он, по-видимому, мучился этим в последний год жизни. Жаль еще потому, что в истории человечества после Иисуса Христа мало было настоящих людей, тем более у власти.
– Так то был Бог.
– Человек, который до конца преодолел в себе зверя и есть Бог. Других богов нет.
– Да! С вами не скучно. Только есть слух, что вас направляют в город.
– Почему? Зачем? Кто тебе сказал?!
– Через пять минут узнаете…
– Командировка в мои планы не входит. Впрочем, приказ есть приказ! Был бы смысл…
Санин источник информации оказался надежным. Михаила сразу вызвал к себе Сафонов и показал предписание областной прокуратуры направить следователя Гречку М.Е. в распоряжение городской прокуратуры на время выполнения спецзадания. “В распоряжение Сумченко“, – подумал Михаил. – “Интересно, что за спецзадание он придумал”.
Сафонов несколько рассеял неопределенность:
– Что-то связанное с твоей практикой…
– Нельзя ли уточнить?
– Для этого нужно звонить Сумченко… Уверен, что он по телефону точнее не скажет. Ты должен был уехать три дня назад. Учитывая твои семейные дела, я не стал еще раз срывать отпуск. Оформляй документы и завтра утром первым рейсом отправляйся в город.
С автостанции Михаил сразу же поехал в городскую поликлинику. Его пропустили без осложнений по предъявлению служебного удостоверения, выдав сильно помятый халат, едва доходивший ему до пояса.
Манюня лежал в отдельной палате внутри сложного агрегата из полок, ограждений, блоков и растяжек с гирями. Вокруг него хлопотала женщина в белоснежном халате и такой же косынке. Потом Михаил узнал в ней одну из родственниц Елены, жены Манюни. Сам пострадавший выглядел довольно свежим. Он заметно поправился. Возможно, это была отечность из-за неподвижности – черты его лица стали мягче.
– Не узнаешь?! Разъелся я тут. Подвесили и кормят как гуся перед рождеством. Ха-ха-ха! Здравствуй, здравствуй! Проходи. Возьми табурет.
– Здравствуйте, Николай Петрович! Как вы себя чувствуете?
– Как на курорте. Ем, сплю, читаю, потом опять сплю… Вот только доктора мешают. Делают иногда больно. Кроме шуток, никогда в жизни не имел столько времени читать и думать, думать и читать. Еще бы действовать…
– Совсем забыл! Анастасия передала вам яблоки, виноград, творог…
– Спасибо, спасибо! Меня тут родственники и сослуживцы закармливают. Холодильник трещит. Если бы я все съедал, то меня пришлось бы вырезать автогеном из этой кровати, как из машины. Хорошо, ходячие соседи помогают. Да, я все о себе. С кем вас поздравить?
– С дочкой.
– Поздравляю, поздравляю! Это хорошо, что дочка первая. Будет кому нянчить младшего брата. Рад буду познакомиться с Анастасией и просить извинения, что оторвал тебя от семьи в такое время. Это по моей просьбе…
В палату заглянула медсестра.
– Извини, Миша! Скоро обход, потом процедуры… Ты еще не был в прокуратуре и Управлении?
– Нет, я сразу сюда.
– Оформляй документы, устраивайся в гостиницу и приходи часа в три-четыре. В это время здесь тихо. Никто не помешает. Разговор будет долгий… Да, если буду спать – буди, не стесняйся. Иногда днем высплюсь, потом всю ночь смотрю в потолок… Дежурной передам, чтобы впустили.
– Тогда до встречи! У меня тоже много вопросов.
– До встречи!
Михаил побывал в городской прокуратуре, отметил командировку и получил направление в ведомственную гостиницу. Попросил доложить о своем прибытии Сумченко, но тот его не принял. Передал через помощника, чтобы встретился с Манюней и начал работать. Михаил оставил вещи в гостинице. Она была в трех кварталах от Управления. Зашел в Управление пообедать. Потом заглянул к Тамаре Борисовне. Та искренне обрадовалась и долго расспрашивала о семье и работе.
Михаил терпеливо ждал, когда наступит возможность задать вопросы об автокатастрофе. Те вопросы, которые не совсем удобно задавать пострадавшему, так как их можно выяснить в документах. Тамара Борисовна дала ему ознакомиться с копиями документов. Машина была застрахована, и для Госстраха было подготовлено обстоятельное заключение ГАИ.
Разбитые наручные часы совершенно точно зафиксировали момент столкновения – 8:43. В понедельник Манюня возвращался из Христофоровки на работу. На его счастье семья осталась в селе. Грузовой автомобиль (по следам колес, скорее всего, ЗИЛ) выехал на трассу неожиданно, судя по тормозному следу “Москвича”, из-за лесополосы, где проходила полевая грунтовая дорога, используемая для сельскохозяйственных нужд. По мнению инспектора ГАИ, водитель грузовика не заметил справа легковой машины, выезжая на ту же полосу движения и в том же направлении с пересечением трассы. По правилам дорожного движения он обязан был пропустить “Москвича”.
Легковой автомобиль на скорости 70– 80 километров в час столкнулся с грузовиком под острым углом, был отброшен вправо, перевернулся и врезался в лесополосу. Кузов был сильно деформирован, двери заклинило. Манюня был привязан поясом безопасности и благодаря этому остался живой. Для извлечения пострадавшего одну из дверей пришлось вырезать автогеном. Манюне повезло. Мимо проезжал автомобиль технической помощи близлежащего совхоза, в котором имелся компактный газосварочный аппарат.
Виновник аварии скрылся по той же проселочной дороге. Имелись фотографии следов и отпечатки протекторов всех четырех колес. Плохо было то, что свидетелей собственно столкновения не было. Трасса в том месте делает несколько изгибов в объезд оврагов и плохо просматривается.
– Тамара Борисовна, занимается кто-либо из отдела проверкой версии об умышленном столкновении.
– Такой версии просто нет.
– В каком состоянии поиск виновника катастрофы?
– Этим вопросом занимается ГАИ, но пока безрезультатно. Могу дать телефон инспектора, у которого это дело.
– Спасибо, обязательно дайте. Кто замещает Манюню?
– Фесенко. Вы его должны помнить. Крупный мужчина…
– Анатолий Иванович! Конечно, помню. Он у себя?
– Его сейчас нет, но он знает о вашем приезде, сам добивался вызова, и хочет встретиться.
– Передайте, пожалуйста, – завтра в девять утра. Сегодня буду у Николая Петровича. Он просил…
Глава 2 Поиски вчерашнего дня
Манюня спал, свесив правую руку в лубке. Это была единственная конечность, которой он мог двигать. Трещина в предплечье уже почти заросла. Гипс обещали снять в конце недели. На полу лежала книга, которую Манюня читал перед сном. Михаил ее поднял. “Над пропастью во ржи” Сэлинджера. Положил на тумбочку. Там была еще стопка книг: Тургенев, Хэмингуэй, Тур Хэйердал, Василий Песков… Охота, путешествия, приключения, столкновение с дикой природой – как раз то, чего не хватает человеку, прикованному к постели.
В палате было сумрачно. За открытым окном накрапывал еще теплый сентябрьский дождик. Ветка клена нахально лезла в комнату. По ней дождевая вода стекала на подоконник, а затем на пол. Михаил закрыл внешнюю раму. Ее скрип разбудил спящего.
– Ты уже здесь?! Читал и заснул…
– Не хотел будить. Спасал вас от потопа…
– Я вызову санитарку. Мне нужно минут десять для подготовки… – он нажал кнопку на пульте рядом с кроватью.
– Я подожду в холле.
– Извини, сам понимаешь мое положение…
Пожилая санитарка, улыбаясь, позвала:
– Николай Петрович ждет вас!
Окно было опять открыто, лужа вытерта, а ветка отодвинута от окна подпоркой из потемневшей от долгой службы сосновой рейки. “Штатное приспособление, чтобы не ломать”, – мысленно отреагировал Михаил на этот ничтожный факт.
– Она хотела обломать, но я не разрешил, – словно Манюня прочитал мысль Михаила.
– Наверное, такие совпадения и породили гипотезу о телепатии, – пошутил Михаил. – Как раз я об этом подумал.
– Садись, пожалуйста, и слушай. Позже нам принесут чай. Нужно уничтожать запасы печенья. Мне нельзя много мучного и я налегаю на фрукты. Итак, зачем я тебя вызвал? Если сказать коротко, нужно все начинать сначала! Не в том смысле, что последняя версия окончательно опровергнута, а в том, что есть сомнения и нужно их развеять. Для этого подходишь только ты. Мой отдел погряз в рутине, а я из-за нелепой случайности выбыл из игры, самое малое, на полгода. Видишь доску подо мной – есть проблемы с позвоночником. Врачи говорят, ничего страшного, если у меня хватит терпения вылежать… Нужно вылежать – у меня молодая жена, малые дети… Такой вот случай…
– Случайность ли? – воспользовался паузой Михаил.
– Сначала изложу факты, потом свои сомнения. В том числе и по поводу дорожной аварии. Факт номер один. Тетка Ларисы так и не сказала ничего существенного, она что-то скрывает. Факт номер два. Орудия убийства мы не нашли. Все улики косвенные. Мне удалось дважды переговорить по телефону с Хайфой. Там у родственников жены живет Крамар. Вышел на него через неё. Его ответы можно было предвидеть. Прочитаешь в стенограммах. Возьмешь у Фесенко мою папку, все там… Факт номер три. Трижды за последнее время Письменный появлялся на телевидении или выступал в печати по нашему делу и трижды происходили события, существенно нарушающие ход следствия. Два случая ты знаешь. Третий произошел в конце июля. Появился фельетон “Допрос через спутник за счет бюджета”. Об этом фельетоне упомянуло и местное телевидение. Вырезка из газеты есть в папке тоже. Анализ фельетона показывает, что стенограммы разговоров были известны Письменному. Утечку информации из нашего отдела я исключаю. Я разговаривал с Письменным. Он утверждает, что о факте разговора с Крамаром узнал случайно, а все остальное – продукт его гениальной догадливости. Точнее, он сказал “проницательности”. Звучит двусмысленно. После его третьего выступления, я оказался здесь. Как это связано со статьей? Хотя понятно…
– Да. В тех двух случаях существовали люди, которых информация побуждала к действиям. Почему бы не быть этому и в третий раз?
– Логично! Остается найти этих людей. Я попытался говорить с инспектором ГАИ о преднамеренном наезде. Водитель не мог меня не видеть. Он смотрел на меня, когда выезжал на трассу, сначала будто бы уступил полосу, а потом резко дал вправо. Я не успел отреагировать. Моим предположениям никто не хочет верить. Для этого нужно обязательно найти виновника. ГАИ другое ведомство. Мне откровенно сказали: заключение в вашу пользу, страховку дадут, больничный лист оплатят, что вам еще нужно?!
– Машину и водителя придется искать нам.
– Да. Теперь о сомнениях. Собственно, оно одно. Все факты против Крамара, но он отрицает вину. Жаль, что ты не читал еще стенограммы.
– Завтра прочитаю и, если позволите, приду.
– Приходи хоть каждый день. Лучше, конечно, после обеда или вечером, но по срочным вопросам в любое время. Посетителей у меня много, особенно было первое время. Однако признаюсь, одиночества все же больше.
– Мне подходит разделение труда: я добываю факты, а вы их обдумываете.
– Голова профессора Доуэля. Ха-ха-ха!
– Ваше чувство юмора в катастрофе не пострадало…
– Теперь о главном сомнении. А если он, правда, невиновен? Способен ли он убить и достаточно ли у него мотивов для этого? Сначала о мотивах? Так ли уж сильно он боялся разоблачения. Я установил, что у него было много женщин до Ларисы. И о многих из них знала жена. Лариса в этом смысле ничего не меняла принципиально. Одной больше, одной меньше. Наоборот, она оставила ребенка по собственной инициативе для шантажа, и это вызвало бы у многих к нему сочувствие. Самое главное – у него уже есть внебрачный сын. И тоже от его бывшей студентки. Он помог ей выехать в Австралию. Там она вышла замуж. Я ей написал и получил ответ. Она ответила: убить он не способен и ей никогда даже не угрожал. Возможно, ее ответу нельзя верить? Да, он вспыльчив, но вспыльчивый нрав не бывает лукав. То есть народная мудрость говорит о том, что вспыльчивые мало способны на обдуманное хладнокровное убийство.
– Кто тогда убил мать Ларисы?
– Это не мог сделать один человек, или этот человек настоящий атлет.
– Поднять больше, наверное, шестидесяти килограммов…
– Семьдесят три, – вставил Манюня.
– …семьдесят три килограмма на такую высоту достаточно аккуратно, чтобы создать иллюзию самоубийства мог только очень сильный человек. Мало вероятно, что это Крамар. Мне это не пришло в голову.
– Если бы ты об этом думал столько, сколько я! И еще провел следственный эксперимент…
– Что правда, то правда. Я об этом почти не вспоминал.
– Мне кажется, давно пора выпить чаю. – Манюня нажал кнопку …
Вошла санитарка с заварным чайником и двумя чашками на подносе.
– А уж думала вы забыли и заварила только что сама, – она поставила поднос на столик и придвинула поближе.
– Спасибо! Вы свободны. Миша за мной поухаживает?
– О чем речь! Конечно!
– Тогда доставай вон из той тумбочки печенье и мед… Тащи все! – добавил Манюня, заметив колебание Михаила.
– Все не поместится на столе. Здесь пять или шесть сортов. Возьму-ка я чье-то домашнее.
– Тамара Борисовна испекла. Она меня не забывает. Но нужно отдать ей должное, сплетен сюда не носит…
Михаил разлил чай в ослепительно чистые чашки. Манюня опять угадал следующую реплику Михаила:
– Что мне здесь нравится, так это, как моют посуду. Она здесь всегда стерильная.
– Чай тоже прекрасный!
– Мои снабжают. Небольшой презент дежурным санитаркам. Они сами пьют и меня поят, когда, как сегодня я отпускаю домашних. На ночь все равно кто-нибудь приедет. Там за ширмой раскладная кровать.
– Меня занимает вопрос, как Письменный заинтересован в этом деле, – вернулся к основной теме Михаил.
– Убежден, прямого отношения он к данному делу не имеет. Сумченко давно со мною воюет с его помощью. Считает меня своим конкурентом, так как одно время в городские прокуроры прочили меня. Сейчас положение Сумченко весьма шатко. Всем уже ясно, что он виновник в грубейшей судебной ошибке, а многие также догадываются и о прямой фальсификации дела. Намекали, чтобы я выступил с разоблачением. Однако мне эти дрязги ни к чему, и за этой должностью я не гонюсь. Мне нравится моя работа.
– “Над пропастью во ржи”…
– Давно хотел прочитать эту вещь. Замечательный образ…
– Прокурорская должность дает в этом смысле больше возможностей.
– В другом правовом пространстве, то есть не у нас. Боюсь, не усидел бы я долго в прокурорском кресле…
– Рискую вас утомить, но хотел бы сегодня обсудить еще два вопроса. Если не Крамар, то кто мог совершить эти убийства. Маловероятно, что их совершили разные люди. Во всяком случае, корни двух преступлений должны быть общими.
– Трех! Ты забыл убийство отца Ларисы, если то было убийство, что весьма вероятно. Есть одна закономерность: всякое нераскрытое убийство раньше или позже приводит к новому убийству. Законом Манюни не рискну назвать это наблюдение, но в нем также заключена причина моих сомнений. Когда был убит дед Стефан, Крамар с Ларисой не был еще знаком. Сомнительная биография Белостенной-старшей и ее сомнительное окружение в последние годы могут быть источником данных преступлений. Крамар стал жертвой своего увлечения слабым полом и попал в эту историю. Когда любишь красивую жизнь, но не хочешь замечать дерьма на дороге, то влезаешь в него ногами, а иногда и по самые уши…
– Тогда покушение на вас – четвертое неудавшееся убийство?
– Да. Теперь ты становишься мишенью номер один. Так что будь осторожен.
– Нет! Я мишень номер два. Вы остаетесь первым номером. Здесь есть какая-нибудь охрана.
– Есть. Не забывай, что это бывшая горкомовская, а теперь горисполкомовская больница. Кроме мрамора и пальм в коридорах есть система телевизионного контроля. Хорошо продумана аварийная сигнализация. Круглосуточно дежурит, не бросаясь в глаза, милиционер. Преступник, если он не только в нашем воображении, очень опытный и осторожный, зря рисковать не будет. Ты активен и сейчас представляешь для него большую опасность и больше уязвим. Поэтому, Миша, отбрось ложную скромность. Мишень номер один – ты. Нужно будет сказать Фесенко, чтобы тебе выдали оружие.