– Фиг его знает… Наверное, это какое-нибудь сокращение. А на самом деле тебя зовут иначе.
– И как меня на самом деле зовут?
– Фиг тебя знает… – протянул Чипс. Он вообще любил эту фразу. – Франциск?
От подобной тупости даже Рекс обалдел.
– Франциск? Скажи, пожалуйста, как Франциск может превратиться в Рекса?
Чипс пожал плечами.
– Фиг его знает… Вот, к примеру, у меня есть дядя Сэмюел, но все называют его Сэмом. А почему, фиг его знает.
Рекс закатил глаза.
– Был на свете такой динозавр. Очень известный и опасный. И звали его Типадинозавр Рекс. Я тоже опасный. Поэтому меня и зовут Рекс.
Из могилы, где возился ещё живой Мульч, донесся тихий стон. Слушать подобную болтовню было куда мучительнее, чем работать лопатой. Мульчу очень хотелось наплевать на все планы, раззявить челюсти – и поминай как звали. Но Артемис строго-настрого запретил ему демонстрировать свои волшебные способности на данной стадии операции. Если он смоется, эти двое тупиц стрелой помчатся к своему любимому боссу и паранойя Спиро возрастет ещё на одно деление.
Чипсу тем временем не терпелось продолжить игру.
– Теперь твоя очередь угадывать. Вот скажи, а почему меня называют Чипс? – спросил он, пряча пакет за спиной.
Рекс наморщил лоб. Ответ был где-то рядом – он чувствовал это.
– Только не подсказывай, не подсказывай! – воскликнул он. – Я сам догадаюсь.
Мульч не вытерпел и высунулся из ямы.
– Да потому, что он всё время жрёт чипсы, идиот! – рявкнул гном. – Чипс ест чипсы. Слушайте, таких придурков, как вы, я ещё не встречал. Может, вы наконец убьете меня? По крайней мере, мне не придётся больше слушать вашу околесицу.
Рекс и Чипс были ошеломлены. Занятые увлекательной игрой, они едва не забыли о коротышке в яме. К тому же обычно их жертвы вели себя несколько иначе и могли бормотать лишь; «О нет! О господи! Только не это!»
Рекс наклонился над ямой.
– Это какую такую околесицу мы, по-твоему, несем?
– Ты – Чипс, я – Рекс, и наоборот! Тьфу! – Мульч в ярости сплюнул.
– Да нет, – покачал головой Рекс. – Ты сказал, мы что-то несем. А у нас в руках ничего нет. Тебя мы уже принесли. Что это ещё за «околесица»? Никогда не слышал такого слова.
– Оно означает «чушь, чепуха, бред, вздор, ерунда, фигня», – с радостью объяснил Мульч. – Я доходчиво все растолковал?
Последнее слово Чипс узнал.
– Фигня? Эй, да это же оскорбление! Ты решил нас оскорбить, коротышка?
Мульч сложил на груди руки, будто в молитве.
– Наконец-то победа… – вздохнул он. Вышибалы растерялись: они не знали, как реагировать на оскорбление со стороны какой-то мелкой сошки. Только два человека оскорбляли их на регулярной основе: Арно Олван и Йон Спиро. Но это было частью работы. Просто напеваешь что-нибудь про себя и живёшь счастливо. Весь мир тебя любит.
– А чего мы слушаем этого умника? – спросил Рекс у своего напарника.
– Фиг нас знает. Может, стоит позвонить мистеру Олвану?
Мульч застонал. Если бы глупость считалась преступлением, эти двое стали бы врагами общества номер один и номер два.
– Насколько я помню, вы должны были просто убить меня. Речь ведь шла об этом? Пришить меня – и концы в воду, вернее в землю.
– Как ты думаешь, Чипс? Мы должны просто убить его?
Чипс кинул в рот горсть чипсов-барбекю.
– Да. Конечно. Приказ есть приказ.
– Но на вашем месте я бы не стал просто убивать меня, – вмешался Мульч.
– Правда?
– Ага. После того как я насмехался над вашей сообразительностью? О нет, я заслуживаю особого наказания.
Над двумя закипающими от невероятной перегрузки черепушками уже начинал подниматься пар.
– Ты прав, коротышка. Мы придумаем для тебя что-нибудь особенное. Терпеть не можем, когда над нами насмехаются. Мы сами насмешим кого угодно! – воскликнул Рекс.
Опасаясь, что от непривычных мысленных усилий гангстер вот-вот свихнется, Мульч не стал поправлять его и тем самым усугублять положение.
– Ты прав. У меня язвительный язык, и я заслужил всё то, что меня ждёт.
Последовал продолжительный период тишины. Рекс и Чипс отчаянно пытались придумать какой-нибудь способ казни, кроме расстрела.
Мульч дал им немножко подумать, а потом вежливо предложил:
– Я бы, например, закопал меня в землю живьём.
– Живьем? – пришёл в ужас Чипс. – Да ты что! Ты ведь наверняка будешь орать и брыкаться. А потом меня целую неделю будут мучить кошмары.
– Я обещаю лежать неподвижно. Кстати, я вполне заслужил столь ужасную смерть. Ведь я обозвал вас парочкой накачанных одноклеточных кроманьонцев.
– Правда? И когда?
– Ну, если раньше я вас так не обзывал, то сделал это сейчас.
– А кто такие кро… кро?..
Положение спас Рекс. Он был более импульсивным из этого славного дуэта.
– О'кей, мистер Подкопайли, – потер он свои лапищи. – Знаешь, что мы с тобой сейчас сделаем? Закопаем тебя живьём!
Мульч схватился за голову.
– О, какой ужас!
– Ты сам напросился, приятель.
– Неужели?
Рекс достал из багажника вторую лопату.
– Еще никто и никогда не называл меня накачанным одними клетками кротом-миньонцем!
Мульч послушно растянулся в могиле.
– Твоя правда, – откликнулся он. – Я тоже не знал, что такие кроты существуют.
Рекс принялся яростно засыпать яму. Здоровенные мускулы чуть не рвали пиджак. Буквально через пару минут тело Мульча полностью скрылось под землей.
– Это было ужасно, – вдруг пробормотал мучимый угрызениями совести Чипс. – Просто ужасно. Бедняжка, какая страшная смерть…
Однако Рекс и не думал раскаиваться.
– Этот гад сам напросился. Обзывал нас… всякими словами.
– Но хоронить заживо? Это ведь типа совсем как в ужастике. Ну, знаешь, это киношка, в которой показывают всякие ужасные ужасы и кошмарные кошмары…
– Кажется, я видел этот фильм. Там ещё в самом конце была целая куча слов.
– Ага, он самый и есть. Честно говоря, эти слова испортили мне все впечатление.
Рекс закончил размахивать лопатой и чуток попрыгал на рыхлой земле.
– Не волнуйся, дружище. В этом кине никаких слов не будет.
Они сели в «шевроле», но Чипс все никак не мог успокоиться.
– А знаешь, меня реально пробило, – сказал он. – Всё это реально реальнее, чем в самом реальном кине.
Рекс, не обращая внимания на запрещающий знак, пересек сплошную линию и помчался к центру города.
– Тут все решает запах. А в кине запаха нет.
Расчувствовавшись, Чипс шмыгнул носом.
– А ты помнишь его в самом конце? Ну, этого, Подкопайли… Он вроде очень расстроился.
– Неудивительно.
– Я собственными глазами видел, как он плакал. Его плечи тряслись так, будто он смеялся, но, наверное, он плакал. Какой дурак будет смеяться, когда его закапывают живьём?
– Точно плакал, не иначе.
Чипс вскрыл очередные чипсы, на этот раз с ароматом бекона.
– Ага. Прямо-таки рыдал, бедняга.
На самом деле Мульч хохотал так сильно, что едва не подавился, когда первая же порция земли угодила ему в пасть. Ну и клоуны! Впрочем, им крупно повезло, что они были клоунами, иначе это им пришлось бы выбирать метод собственной казни.
Раззявив челюсти, Мульч прокопался вниз на пять метров, после чего повернул на север: роя себе могилу, он приметил в той стороне какие-то заброшенные склады. Волоски бороды посылали во всех направлениях звуковые волны. В районах, густо населенных вершками, нужно было проявлять крайнюю осторожность. Люди имели дурацкую привычку закапывать в землю что ни попадя. Мульчу не раз приходилось натыкаться на трубы, канализационные отстойники и бочки с промышленными отходами. Хуже нет, когда тебе в рот попадает то, чего ты совсем не ждёшь.
Но как приятно было снова оказаться под землей, в родной для всех гномов стихии. Пальцы ловко просеивали почву, и очень скоро Мульч вошел в привычный ритм. Он набирал полную пасть земли, дробил её зубами и выбрасывал отходы через отверстие на противоположном конце своего тела.
Волоски бороды сообщили Мульчу, что на поверхности все чисто, и он, разгоняясь, двинулся наверх. Наружу он вылетел как пробка, придав себе ускорение остатками кишечных газов.
Элфи поймала его в метре от земли.
– Очень миленько, – сказала она.
– А что? – сразу начал оправдываться Мульч, – Мною движут естественные позывы. Кстати, ты что, приглядывала за мной всё это время?
– Да, на случай, если что-нибудь пойдёт не так. Знаешь, ты устроил настоящее шоу.
Мульч стряхнул с комбинезона прилипшую глину.
– Пальнула бы пару раз из своего «Нейтрино», и мне не пришлось бы рыть землю.
Элфи улыбнулась, почти как Артемис.
– Это не предусмотрено планом. А мы должны работать по плану, верно?
– Это не предусмотрено планом. А мы должны работать по плану, верно?
Она набросила на плечи гнома кусок маскировочной фольги и пристегнула к «Лунному поясу» тонкий, но очень прочный тросик
– Только поосторожней, прошу тебя, – встревоженно произнес Мульч. – Гномы – земные создания, и нам очень не нравится летать. Мы настолько не любим высоту, что даже стараемся лишний раз не подпрыгивать.
Элфи включила двигатель крыльев и направилась к центру города.
– Я буду так же внимательна к твоим чувствам, как ты – к служащим Легиона подземной полиции.
Мульч побледнел. Странно, но факт: эта миниатюрная эльфийка вселяла в него куда больший страх, чем здоровяки головорезы.
– Элфи, если я чем-нибудь обидел тебя, то приношу свои искренние…
Закончить фразу Мульч не успел, поскольку от резкого ускорения слова застряли у него в горле.
Шпиль СпироАрно Олван проводил Артемиса в камеру. Она была достаточно комфортабельной, и в ней имелось все необходимое, даже игровая приставка. Хотя, впрочем, кое-каких привычных вещей там не хватало. В частности, окон и ручек на дверях.
Олван похлопал Артемиса по голове.
– Я не знаю, что произошло в том лондонском ресторане, но если ты попытаешься повторить свой фокус здесь, я выверну тебя наизнанку и сожру твои маленькие подлые внутренности.
Для убедительности он звонко щёлкнул наточенными зубами, а потом наклонился поближе к уху Артемиса. Мальчик чувствовал, как острые клыки чуть ли не касаются его мочки.
– Мне наплевать, что говорит босс. Очень скоро он наиграется с тобой, так что на твоем месте я бы не стал меня раздражать.
– Если бы ты оказался на моём месте, то я оказался бы, на твоем, и в таком случае я очень постарался бы спрятаться куда-нибудь подальше.
– Правда? И почему же?
Артемис сделал паузу, чтобы дальнейшие слова лучше дошли до Арно Олвана.
– Потому что за тобой идёт Дворецки. И он очень зол.
Олван даже отступил на несколько шагов
– Не может быть, парень. Я сам видел как он умирал. Видел его кровь!
– А я и не отрицаю, что он умер, – усмехнулся Артемис – Я лишь сказал, что сейчас он идёт за тобой.
– Ты пытаешься меня запутать. Мистер Спиро предупреждал об этом!
Олван попятился к двери, не спуская глаз с Артемиса.
– Не волнуйся, Олван. Или ты думаешь, Дворецки прячется в моём кармане? У тебя ещё есть несколько часов или, может, дней. Но не больше.
Арно Олван хлопнул дверью так сильно, что даже стены задрожали. Артемис улыбнулся ещё шире. И в плохом можно найти что-то хорошее.
Артемис вошел в душевую кабину и подставил лоб под струи горячей воды. Честно говоря, он немножко волновался. Одно дело разрабатывать план у себя дома. И совсем другое – осуществлять этот план в логове льва. Его уверенность за последние дни несколько поослабла, хотя сам Артемис в этом никогда не признался бы. Спиро перехитрил его в Лондоне, причём без особых усилий. Артемис сам шагнул в ловушку американца, как турист в тёмный переулок.
Артемис прекрасно знал, в чем заключается его гениальность. Он был заговорщиком, интриганом, разработчиком коварных планов. Самое большое удовольствие он испытывал, если идеальный план удавалось осуществить. Но в последнее время его победы отдавали привкусом вины. А теперь ещё и Дворецки… Артемис едва не потерял старого друга, и у него до сих пор возникало лёгкое чувство тошноты при одной мысли об этом.
Нет, дальше так продолжаться не может. Вернувшись домой, отец будет наблюдать за ним – в надежде, что его сын сделает правильный выбор. А если этого не случится, скорее всего, Артемис-старший просто возьмет и лишит сына права выбора. Снова вспомнились слова отца «А что чувствуешь ты, Арти? Согласен ли ты пройти со мной этот путь? Согласен ли попытаться стать героем, когда придёт время?»
Артемис до сих пор не знал ответа на этот вопрос.
Артемис завернулся в халат, украшенный монограммой Йона Спиро, его похитителя. О присутствии рядом Спиро напоминали не только золотые буквы на халате, но и видеокамера, реагирующая на движение и не сводящая с пленника своего объектива.
Артемис постарался сосредоточиться на плане. Задача предстояла непростая: нужно было проникнуть в неприступное хранилище и выкрасть оттуда Всевидящее Око.
Большую часть препятствий он предвидел и подготовился к ним. И хотя некоторые меры безопасности, предпринятые Спиро, оказались весьма неожиданными, на стороне Артемиса выступали могучие союзники: магия подземного народца и технический гений Легиона подземной полиции, сам кентавр Жеребкинс. Правда, кентавру запретили оказывать им помощь, но Артемис не сомневался: искушение померяться силами с наглым вершком будет слишком большим и Жеребкинс не сможет устоять. Главное, чтобы Элфи правильно подала ему информацию.
Артемис сел на кровать и почесал горло. Как Элфи и говорила, латексный микрофон ничуть не пострадал от воды. Приятно было осознавать, что друзья рядом и слышат его.
Микрофон улавливал малейшие колебания гортани, поэтому говорить громко было вовсе не обязательно.
– Добрый вечер, друзья, – прошептал Артемис, повернувшись спиной к камере. – Все идёт в соответствии с планом. В способностях Мульча я не сомневаюсь, поэтому предполагаю, что он жив и здоров. Не забывайте о головорезах мистера Спиро, вас скоро навестят. Наверняка его люди сейчас наблюдают за всеми улицами в округе и вас не пропустят. Однако главное, чтобы Йон Спиро поверил, будто я целиком в его власти и меня никто не прикрывает, – таким образом он забудет об осторожности. Кстати, мистер Спиро был весьма любезен, устроив мне экскурсию по своим владениям. Надеюсь, вы получили все необходимые сведения для благополучного завершения операции. Кажется, на местном жаргоне то, что мы задумали, называется кражей со взломом.
Артемис говорил медленно, чётко произнося каждое слово. Все члены его команды должны следовать инструкциям, не отступая от них ни на шаг, – никакой личной инициативы не допускается. Иначе все взорвется, будто вулкан. А в данный момент именно он, Артемис Фаул, сидел в кратере этого вулкана.
Рекс и Чипс пребывали в отличном настроении. Как только они вернулись в Шпиль, мистер Олван не только выдал каждому по пять тысяч долларов за Муча Подкопайли, но и поручил очередное задание. Камеры наружного наблюдения Шпиля засекли припаркованный у главного входа чёрный фургон. Он стоял там уже три часа, а просмотр записей показал, что перед этим фургон в течение часа кружил вокруг здания в поисках свободного места. Мистер Спиро приказал следить за всеми подозрительными машинами, а этот фургон выглядел подозрительнее некуда.
– Спуститесь вниз, – приказал Олван, развалясь в своем кресле начальника службы безопасности. – Если внутри кто-нибудь дышит, поинтересуйтесь, почему он дышит рядом с местом, где я работаю.
Такие задания Чипс и Рекс любили больше всего. Ни тебе навороченного оборудования, ни сложного планирования операции. Открыть дверь, испугать всех внутри, закрыть дверь. Проще простого. От радости Чипс ударил Рекса по плечу, а Рекс ударил по плечу его. Так они и лупили друг друга, пока руки не онемели, а потом сели в лифт и направились проверять подозрительный фургон.
– Сегодня мы можем заработать серьёзные баксы, партнер, – сказал Рекс, массируя бицепсы, чтобы восстановить циркуляцию крови.
– Конечно! – пришёл в восторг Чипс, прикидывая, сколько DVD-дисков с мультяшками он сможет купить. – Похоже, нам светит ещё одна премия. Штук пять, не меньше. А вместе это будет…
Некоторое время они молчали, пытаясь подсчитать сумму на пальцах, которых явно не хватало.
– Много денег, – наконец сказал Рекс.
– Очень много, – согласился Чипс.
Джульетта наблюдала в бинокль за вращающимися дверями Шпиля. Конечно, куда проще было бы воспользоваться оптикой шлема Подземной полиции, но, к сожалению, за последние два года её голова стала слишком большой. Изменился не только размер головы. Из нескладной девчонки Джульетта превратилась в тренированного атлета. Правда, настоящим телохранителем она пока не стала – ей ещё нужно было избавиться от некоторых недостатков. Личных недостатков.
Джульетта Дворецки любила повеселиться. Её совсем не радовала перспектива всю жизнь торчать с тупым лицом за спиной какого-нибудь самоуверенного политика. Она бы сошла с ума от скуки – если бы, разумеется, её не нанял сам Артемис. Рядом с Артемисом скучать не приходилось никому. Но на такой исход вряд ли стоило надеяться, ведь Артемис поклялся, что это его последняя операция. После Чикаго он изменится и начнёт новую жизнь. Если, конечно, будет жизнь после Чикаго.
Следить за людьми Джульетте тоже не нравилось: она терпеть не могла подолгу сидеть на одном месте, за что ей частенько влетало от мадам Ко.