Железного купороса среди запасов местного Эскулапа, к сожалению, не оказалось, но на этот случай у меня имелся запасной вариант. Сера среди реагентов присутствовала, хотя и грязноватая. У меня с собой была более чистая, небольшой запас которой, вместе с соответствующим количеством селитры, я таскал в сумке на случай необходимости сварганить зажигательную смесь, так как черный порох для такой цели не очень-то подходил. Вот и пригодилось, правда, для совсем другого дела. Только вот реагентов у меня совсем немного, поэтому экспериментировать надо крайне аккуратно.
Взял с деревянного стеллажа нечто типа реторты из мутного зеленоватого стекла. Засыпал туда небольшое количество хорошо размолотой серно-селитряной смеси. Добыл огонь и поджег. Комнату наполнила вонь, пришлось приоткрыть плотно запертые до того ставни, иначе я бы задохнулся. Блин, никакой техники безопасности! Придется у самого себя потребовать молоко за вредность… Тем временем смесь прогорела, и вместо нее на дне реторты теперь плескалось несколько миллилитров тяжелой маслянистой жидкости мутно-прозрачного цвета. Пить ее точно не стоило, так как, по всем расчетам, это должна была быть серная кислота. Вот сейчас и узнаем. В принципе, серная кислота уже сама по себе хорошая вещь, если побрызгать ею в глаза противнику, однако тут возникали сложности как с хранением, так и с применением. Особенно с остающимися после нее следами. Тем более что и сама кислота, и последствия ее воздействия на кожу человека в тринадцатом веке более чем известны, и обязательно найдется умник, который догадается. Поэтому мы пойдем другим путем.
Закрепил реторту с полученной жидкостью над горелкой, засыпал внутрь щепотку обычной поваренной соли, привозимой с побережья близкого отсюда Мертвого моря, плотно закрыл хорошо подогнанной деревянной пробкой и разжег слабый огонь. Через некоторое время соль и жидкость исчезли без следа. Можно было подумать, что в пробирке не осталось ничего, но как только я вытащил пробку, как глаза сильно защипало, а ударивший в нос резкий запах вызвал кашель. Пришлось быстренько вставить деревяшку на место, хотя добытого хлороводорода в пробирке было всего ничего. Еще пару раз кашлянул, пока не прошел эффект от вдыхания газа. Хорошо пошел! А если побольше, да плотной струей прямо в лицо? Думаю, противнику как минимум несколько секунд будет не до продолжения боя. А мне больше и не надо, все-таки кое-как пользоваться мечом меня научили.
Вообще-то можно было продолжить химическое колдунство и за еще один шаг – окислением хлороводорода – получить чистый хлор, но я решил остановиться на достигнутом. Единственным преимуществом хлора являлась его хорошая сжижаемость, но мне это сейчас не надо. Зато хлороводород бесцветен, более жгуч и ядовит. Недаром этот газ когда-то применяли в качестве примитивного боевого отравляющего вещества. Теперь осталось получить его в достаточном количестве по только что отработанной технологии…
Понедельник, выпавший на первое сентября, тем не менее, был таким же жарким, как и предыдущие августовские дни. Хорошо, что король милосердно запретил сражаться в доспехах, в которых на таком солнце вполне можно поджариться. На площади перед королевским дворцом на каменных ступенях настелили ковры, а сверху натянули полог из плотной ткани. Поэтому высокопоставленные зрители, с королем во главе, будут наблюдать за боем в тени. Остальным горожанам и гостям столицы, более низкого происхождения, привлеченным известием о судебном поединке, предстояло печься под лучами светила, толпясь вокруг отделенного натянутыми на четыре шеста канатами ристалища. Рядом с канатами через каждые несколько метров стояли стражники в кольчугах, долженствовавшие обеспечить порядок во время боя. Вот кого мне сейчас было искренне жаль! Бедняги пытались прикрыть железо от солнца плащами, но тщетно! Постараюсь не затягивать, пока они не превратились в хорошо прожаренные туши!
Лично я был одет лишь в белую холщовую рубаху и такие же штаны. На широком кожаном поясе висел меч в ножнах, а в левой руке я держал свой небольшой овальный щит. Чуть крупнее еще не придуманного тут баклера – круглого «кулачного» стального щита. К счастью, мой был сделан не под кулачный, а под обычный, боковой хват. И был не чисто стальным, а состоял из двух слоев – миллиметровой внешней стальной пластины и деревянной основы. Все это позволяло использовать его для задуманной цели. После произведенной за выходные небольшой модификации передняя ручка щита являлась по совместительству и рукояткой пистолета. Аккуратно встроить его туда стоило немалых трудов, но, дополнительно прикрытый куском кожи, он теперь был совершенно незаметен. Хлороводород я закачал в баллон под гораздо более низким давлением, чем обычный воздух для стрельбы. Слишком сильная струя мне была не нужна, зато газ выходил из баллона практически без свиста.
Щитом мне в бою пользоваться еще не приходилось, но тренировался с ним регулярно, поэтому сильно не переживал. Запас прочности его конструкции точно позволял выдержать не менее пары десятков сильных ударов саблей. Но я противнику позволять столько раз долбить в свой щит не собирался. Все должно закончиться скорее.
У моего оппонента, картинно облокотившегося на столбик с другой стороны ристалища в ожидании прибытия короля со свитой, щит был похуже. Хотя, при этом, побольше и покрасивше. Деревянный, с металлической оковкой, густо усеянной золочеными заклепками, красиво раскрашенный цветным орнаментом, похожим на арабскую вязь. Зато сабля у Абдаллы была выше всяких похвал! Дамасская сталь, изящные формы, роскошная рукоять и ножны, покрытые драгоценными камнями. Натуральное произведение искусства, в наше время любой музей оторвал бы с руками! Но мне надо опасаться, чтобы этот шедевр не оторвал мои руки, в прямом смысле слова. Так как его боевые качества явно пропорциональны стоимости драгоценностей на ножнах. Мой меч из средненькой стали долго тягаться с изделием лучших восточных мастеров не сможет. Надеюсь, долго и не понадобится…
Король, как и полагается любому уважающему себя начальнику, задерживался. Но народ вокруг совершенно не выражал возмущения по этому поводу, шумно обсуждая абсолютно посторонние темы, как то: цены на рыбу, слухи о трениях среди окопавшихся вокруг константинопольских стен крестоносцев, странные наряды индийских купцов, за каким-то лядом забравшихся так далеко на запад. И так далее, обычные бюргерские разговоры. С удовольствием бы послушал их в таверне за кружкой кислого местного пива, но сейчас мне хотелось поскорее закончить с насущными заботами. Главная из которых в данный момент тщательно исследовала остроту лезвия своей роскошной сабли, бросая на меня угрожающие взгляды.
Наконец, его величество соизволил явиться. Его сопровождала супруга Изабелла – старая подержанная дама (что и не удивительно – все же аж три короля успело за нее «подержаться»), их невеликий двор и сир коннетабль в доспехах, конвоирующий виновницу нынешнего торжества. Анна выглядела бледнее обычного и несколько напуганной, видимо, не слишком верила в бойцовские качества своего защитника. Зря, пусть вспомнит историю про Давида и Голиафа. Там молодой пастух тоже неконвенциональное (для поединка) оружие применил, за счет чего и выиграл. Вот и я постараюсь приятно удивить свою подзащитную…
Прошло еще минут десять, пока прибывшая группа товарищей расселась по местам и вдоволь наговорилась, обсудив какие-то свои придворные дела. Дамы, болтая, поглядывали на нас с Абдаллой. Совсем даже не украдкой, как полагается скромным воспитанным женщинам, а пристально и оценивающе, как на породистых жеребцов. Причем особо внимательно занимались осмотром явно замужние матроны уже не первой молодости. Произведя небольшую статистическую выборку из продолжительности взглядов на меня и моего соперника, сделал неутешительный вывод: дамы явно предпочитают расфуфыренного арабского вельможу. Ну что же, зато появился, наконец, настоящий повод его убить, а то, по сути, готовился порешить человека за просто так, ведь он на суде говорил в основном правду. А за правду как-то не по себе лишать жизни. Зато теперь все в порядке – испокон веков мы, мужики, друг друга мочили за мимолетную женскую улыбку. Моя совесть будет чиста!
Только успокоил себя подобным образом, как, наконец, его величество соизволил вспомнить цель своего прибытия. Однако это отнюдь не означало немедленного начала боя. На помост вышел герольд, долго и нудно читал пергамент с описанием сути дела, потом два юных пажа с отпечатком явного дебилизма на инфантильных лицах вынесли Тору и Коран, на которых нам опять пришлось принести клятву сражаться честно. Завершил подготовку к осуществлению судебного поединка местный епископ, затянувший на латыни не то молитву, не то проповедь минут на десять. И наконец, два помощника герольда заняли свои «судейские» позиции по сторонам ристалища, а король устало взмахнул рукой.
Только успокоил себя подобным образом, как, наконец, его величество соизволил вспомнить цель своего прибытия. Однако это отнюдь не означало немедленного начала боя. На помост вышел герольд, долго и нудно читал пергамент с описанием сути дела, потом два юных пажа с отпечатком явного дебилизма на инфантильных лицах вынесли Тору и Коран, на которых нам опять пришлось принести клятву сражаться честно. Завершил подготовку к осуществлению судебного поединка местный епископ, затянувший на латыни не то молитву, не то проповедь минут на десять. И наконец, два помощника герольда заняли свои «судейские» позиции по сторонам ристалища, а король устало взмахнул рукой.
Я подмигнул напряженно ожидавшей решения своей судьбы Анне и медленно направился к центру площадки. Из противоположного угла плавными пружинистыми шагами, выдававшими в нем прекрасно подготовленного бойца, приближался Абдалла. Его спокойное лицо не выражало ничего, кроме непоколебимой уверенности в победе. Однако опытный боец рисковать не собирался, поэтому, сблизившись со мной на расстояние пары метров, ушел в сторону, обходя меня по кругу. Так как солнце уже было почти в зените, в глаза бить оно не могло ни из какого положения, и я покорно позволил крутить себя. Первым бить я тоже не собирался.
И чуть не пропустил неожиданный удар! Только что опущенная в самое нижнее положение крадущегося по кругу противника сабля вдруг каким-то непостижимым образом за долю секунды оказалась сверху и нанесла косой удар в шею! Меня спасла только натренированная Олегом реакция на удар, позволившая в последнее мгновение отбить саблю щитом. И то только благодаря тому, что он такой маленький и легкий! Иначе моя голова уже отдалилась бы от остального тела на несовместимое с жизнью расстояние. Вот гад, а!
Я сильно разозлился (да и испугался, чего уж скрывать!), но контроль над собой не потерял, однако решил симулировать его потерю. Ткнул мечом в направлении морды соперника. Тот легко закрылся щитом. В ту же секунду, против всех фехтовальных правил, я прыгнул на него, быстро и последовательно нанеся удары кромкой щита в грудь, ногой в место, где сходятся ноги, и мечом в голову. Абдалла слегка офигел от такой неожиданной комбинации. Удар щитом он отбил саблей, от меча увернулся, а вот от носка моего сапога – нет. Это было для высокопоставленного вельможи не столько болезненно, сколько унизительно. Тем более что послышались одобрительные и даже оскорбительные выкрики из толпы, которая, в отличие от высокородных дам, была в большинстве своем за меня. Какой-то остряк даже громко посоветовал мне отрезать незваному арабскому гостю мужские причиндалы и отправить евнухом в гарем наместника в компенсацию за выкраденную невесту. Предложение вызвало бурное одобрение среди окружавших ристалище горожан.
Все это, конечно, сильно раззадорило Абдаллу. Он начал наносить мне быстрые выверенные удары, которые я еле успевал отражать. Тянуть далее с развязкой не имело смысла – мы как раз сместились, как я и рассчитывал, к самому дальнему и безлюдному углу площадки, где «судьи» и другие наблюдатели подробно видеть мои действия не могли. А удары становились все опаснее, и вот-вот противник начнет пробивать мою не очень умелую защиту. Пора! Улучив момент между атаками, повернул свой щит ребром к лицу противника и тотчас выжал курок, задержав дыхание. Плотная тугая струя сжатой до давления в полдюжины атмосфер невидимой отравы со слабым, слышимым скорее всего только мне шипением, вырвалась на волю, вмиг преодолела жалкий метр до морды врага и ударила прямо в нее. Подействовала сразу! Я понял это по выражению ужаса, внезапно возникшему в глазах вдохнувшего газ соперника. Он, кажется, успел что-то понять и даже взмахнул наотмашь саблей, пытаясь убить меня последним ударом, но я был готов и уклонился.
Из горла Абдаллы донесся хрип, а глаза наполнились слезами. Он еще пытался размахивать саблей, но уже не видел, куда бьет. Этим моментом надо воспользоваться, пока зрители не заподозрили нехорошее. Легко отведя оружие почти беспомощного противника в сторону, резко ударил острием меча в беззащитную грудь, напротив сердца. Хотя тот и пытался прикрыться, но не преуспел. Меч с противным хрустом погрузился на четверть длины. Пусть мне уже приходилось здесь убивать холодным оружием, но все равно чуть не вырвало. Быстро выдернул окровавленное лезвие и сразу же нанес рубящий удар по шее. Полностью не перерубил, но выжить после двух таких ударов вряд ли возможно. Хватит с меня! Едва сдерживая рвотные позывы, отступил на шаг. Абдалла, хрипя и обливаясь кровью из обеих ран, пошатнулся и упал. Дернулся разок и замер.
Только сейчас я осознал, что в последние секунды вокруг ристалища царила гробовая тишина. На мгновение я испугался: неужели что-то заметили? Но тут зрителей как прорвало – раздались радостные возгласы, а на лице короля появилось выражение явного облегчения, будто он успешно сходил в туалет после мощного недельного запора. И, наконец, поднявшийся на помост герольд официально провозгласил мою победу. Обошлось, слава богу!
Глава 10
Амори Второй скупым жестом руки подозвал меня к себе:
– Ты достойно сражался и совершил богоугодное дело! Я не должен тебя награждать – это поймут неправильно, но трофеи, по закону, твои!
Да, сабля побежденного врага по правилам поединка принадлежала мне, но, с сожалением повертев в руках покрытый красивыми разводами неоднородностей, отличительным признаком настоящей дамасской стали, клинок, его богато украшенные ножны и со вздохом положил все это к ногам короля:
– Ваше величество! Пусть оружие вернут родственникам погибшего! Для меня эта сабля слишком хороша, а им она поможет легче пережить потерю!
Пожилой король явно обрадовался моему решению. Еще бы, возвращение такой дорогой во всех смыслах реликвии может сильно поспособствовать мирному исходу конфликта. Мне кровная месть не нужна! И война с султанатом тоже, чтобы королю не пришло в голову сделать меня крайним. Исходя из этих вот соображений, я и решил так поступить…
Анну освободили тотчас, служки еще даже не успели оттащить с ристалища труп поверженного в нельзя сказать, что в особо честном, но бою Абдаллы. Я как-то само собой подразумевал, что она пойдет со мной, но у местного епископа имелось другое мнение по этому вопросу. Он долго внушал слегка ошалевшей от быстрой победы и с трудом прислушивавшейся к размеренно вещавшему священнику девушке, что требуется хорошо отблагодарить Господа нашего за благополучное освобождение от рук неверных. И в конце сделал неожиданное, хоть и вполне закономерное предложение: постричься в монахини. Действительно, как еще лучше можно отблагодарить бога, если не запереть себя на всю жизнь в сырой келье, посвятив все свое время молитвам и биению головой об пол вместо рождения и воспитания детей? Бог явно будет прыгать от радости! Слава Ему, среди людей слишком мало настолько благодарных, иначе род людской уже давно бы прекратил свое существование.
Но Анна, после четырехдневного заключения и всех связанных с этим переживаний, настолько была не в себе, что я испугался, как бы она сдуру не согласилась. Поэтому, сделав шаг вперед, схватил девушку за руку и потащил с помоста, заявив обалдевшему от такой наглости епископу:
– Моя спутница, несомненно, серьезно обдумает ваше предложение, Ваше Святейшество! У нее будет достаточно для этого возможностей во время путешествия в Баварию, куда я обязался ее доставить!
Священник так и остался стоять с открытым ртом, позволив нам спокойно удалиться. И хорошо, отношения с местными епископами у меня не заладились с самого начала. Кстати, как там, интересно, поживает мюнхенский коллега этого деятеля? Видать, расслабился в мое отсутствие? Ничего, я скоро вернусь!
Направились на постоялый двор. Распорядился послать в порт, выяснить, здесь ли еще «Санта-Розалина» и согласен ли еще ее капитан выполнить договоренность. Задерживаться в Акре не стоило – мало ли что придет в голову местному королю, особенно если реакция султана на последние события будет слишком нервной. Посыльные вскоре возвратились. Корабль на месте, но не желавший упускать свою выгоду капитан требовал две марки сверх оговоренной цены за задержку. «Хрен с ним!» – решил я. Время дорого, и торг здесь неуместен. Хотя за путешествие мы несколько поиздержались и резерва наличности оставалось не так чтобы очень. Правда, есть еще товары на корабле, но их надо сначала довезти до Европы.
Отправляться решили завтра же утром, а пока занялись сборами. Анна, по прибытии, сразу заперлась в своей комнатке и не выходила до вечера. А когда вышла, просто набросилась на меня с благодарностями, пыталась целовать руки и так далее. Явный признак нервного срыва, вторая фаза. Сначала человек замыкается в себе, а когда немного попустит – начинает делать глупости. Ладно, будем лечить!