Невзирая на сильную головную боль, усталость, голод и жажду, она не шевелилась, перебирая потускневшие впечатления детства.
«Личность не затронута? Трудно судить с уверенностью, ведь если некоторые воспоминания утрачены, я не замечу этого».
А как же нужная информация? Усвоил ли ее мой мозг?
Оказалось – да! Глядя на тускло подсвеченные кристаллы, расположенные в самодельных гнездах, прихваченных герметизирующей пеной к подлокотникам кресла, она отчетливо понимала, сколь примитивна созданная ею конструкция, прекрасно представляла, как ее можно улучшить.
«Сколько же смежных областей знания затребовал мой рассудок? – промелькнул закономерный вопрос, но его важность почему-то показалась смехотворной. – Какая разница? – В мыслях проскользнуло несвойственное ей раздражение. – Ты не сошла с ума, не утратила личность, а стала умнее и сильнее. Это стоило риска!»
Мишель поймала губами патрубок системы жизнеобеспечения, сделала несколько глотков воды. Боль медленно отступала. Усталость казалась непомерной.
«Это пройдет, – твердил внутренний голос. – Встань, разомни мышцы. Поешь и собирайся в путь!»
Она проверила стационарное питание, убедилась, что скафандр в полной исправности, и лишь затем отключила страхующие захваты.
Многое изменилось. Ее взгляд стал более цепким, восприимчивым к деталям. В мыслях сквозила холодная рассудительность. Тревожившие накануне проблемы теперь казались наивными, не заслуживающими внимания.
Мишель испугалась, но тут же успокоилась – резкая смена душевных состояний воспринималась как каприз.
«Нет, так не пойдет! Мне не нужна вторая личность!»
Некий абстрактный внутренний оппонент лишь пожал плечами. Он пока еще не доминировал в рассудке и не пытался идти на обострение, лишь сухо спросил:
«Что дадут душевные терзания?»
– Замолчи! – прошептала Мишель, вздрогнув от звука собственного голоса. Происходящее здорово напугало ее.
* * *Она стояла в тени скалы, глядя на фрагмент законсервированной во времени реальности. Жуткий миг, когда вскипел океан, а своды технического уровня начали обрушаться, превратился в вечность.
«Стазис – не смерть», – подумала Мишель.
Утверждение, вчера казавшееся циничным, сейчас болезненных эмоций не вызывало. Для Родиона Ивановича вечность превратилась в миг. Он ничего не почувствует, лишь сильно удивится, когда отключится стазис.
«Если это вообще произойдет в обозримом будущем». – Голос рассудка никак не унимался, старался быть объективным, заглушить эмоции.
Да, теперь Мишель понимала, – древнее устройство защиты получает энергию из гиперкосмоса и способно проработать очень долго. Вообще, случай уникальный, он скорее исключение, чем правило. Эмиттеры должны получать питание от традиционных источников, но те давно иссякли. Зато обрушившийся на планету плазменный шторм воздействовал на ткань пространства, вызвал разрыв метрики.
Она покачала головой в ответ собственным мыслям.
«Упускаю что-то важное».
«Конечно! – тут же подключился внутренний голос. – Во-первых, обыкновенный разрыв пространственно-временного континуума не мог подать энергию к установке защиты, – менторским тоном заявил он. – Ну-ка, ответь, почему?»
«Пробой метрики – явление кратковременное, – задумчиво произнесла Мишель. – Время его жизни измеряется долями секунд».
«Правильно. Но эмиттеры все же работают. Какой отсюда следует вывод?»
«Разрыв метрики стабилизирован», – Мишель вдруг опомнилась, поняв, что снова разговаривает сама с собой!
«Ну, прекрати. Мы ведь действуем заодно!»
Она промолчала, внимательно осматриваясь, но вокруг, за исключением аномальной области, лишь песок, скалы и свет.
«Используй сканер».
Внутренний голос принадлежал второй личности – холодной, рассудительной, не подверженной эмоциям.
Она растерялась и разозлилась. Возникшее подозрение здорово напугало ее.
«Нет, не может быть!»
Ей хотелось списать происходящее на нервное перенапряжение, но дела обстояли очень плохо. Намного хуже, чем подсказывало воображение.
«Я использовала кристаллы, на одном из которых была записана синтезированная личность, предназначенная для инсталляции в нейросеть репликанта?!»
Внутренний голос промолчал.
Мишель прислушалась к мыслям и ощущениям, но не смогла найти однозначного ответа на заданный себе вопрос. Тяжело вздохнув, она подключила БСК скафандра, продолжив начатые исследования.
Под слоем песка датчики обнаружили очертания тоннелей! Технический уровень разрушен лишь частично!
В любом случае сидеть сложа руки нельзя. Нужно исследовать подземелья, определить, откуда идет передача энергии. «Возможно, отключив ее источник, я смогу вызволить Родиона Ивановича?»
Она не стала откладывать, нашла ближайший вход в коммуникации и уверенно направилась к одиноко торчащей скале. У ее основания в песке образовалось углубление. Мишель выпустила зонд. Он погрузился в сыпучую массу, пронзил ее и оказался в темном тоннеле с высоким сводом.
Мишель развернулась, намереваясь вернуться к кораблю.
«Опять упрямишься? Почему медлишь, не идешь вслед за зондом?»
Невеселая усмешка тронула ее губы. Внутренний голос по-прежнему пугал, но он явно не принадлежал здравому смыслу. Скорее – игра воображения, воплощение одиночества, галлюцинация, вызванная рискованной процедурой загрузки и последующей обработки огромных объемов информации.
«Прежде чем спускаться в подземелья, нужно вооружиться, экипироваться, забрать из трюмов корабля все необходимое и даже немного больше, ведь путь ведет в абсолютную неизвестность», – подумала она, искренне считая, что холодная мысль принадлежит ей.
* * *Лишь через сутки, полностью разобрав поврежденный скафандр, зарядив снятые с него энергоблоки, тщательно рассортировав имеющееся оборудование, припасы и средства выживания, она покинула грузовой отсек и подошла к границе стазиса. Вслед за ней двигалась оснащенная антигравитационным приводом небольшая платформа, на которую Мишель сложила снаряжение и припасы.
Смотреть на застывшую в глубинах зеленоватого сияния фигуру было тяжело.
Она мысленно попрощалась с Родионом Ивановичем и решительно направилась к обнаруженному накануне входу в подземные коммуникации.
У подножия одинокой скалы Мишель еще раз проверила, надежно ли закреплено снаряжение, и шагнула в центр воронки.
Песок провалился под ее весом, девушка соскользнула во тьму, приземлилась на ноги, проворно отскочила в глубь тоннеля.
Вслед за ней в подземелье ворвался оползень, взвихрилась пыль, но платформа успела проскочить опасный участок и уже покачивалась на уровне плеча.
Системы сканирующего комплекса вычертили в толще забрала контуры стен, плавно переходящих в трещиноватый свод.
Технический уровень походил на лабиринт, простирающийся на десятки километров. Датчики БСК неспособны зафиксировать энергии гиперкосмоса, и это обстоятельство осложняло поиск. «Хотя, – она задумалась, глядя на схему ближайших коммуникаций, – тут есть нечто, похожее на центральный зал. По крайней мере, это самое крупное помещение уровня. Начну с него, а там уж посмотрю, как действовать дальше», – холодно и рассудительно подумала она.
Мишель упорно не замечала настораживающих перемен. Эмоции, не так давно руководившие ее поступками, сначала притупились, а затем и вовсе исчезли. Она мыслила спокойно, расчетливо, да и действовала так же.
Путь изобиловал препятствиями. Тоннель вскоре оборвался тупиком, и ей пришлось возвращаться, искать обходной маршрут.
Постепенно она втянулась в монотонный ритм движений, шла без усилий, в эргономичном режиме, словно превратилась в мыслящую машину. Встретив очередной завал, она не расстраивалась, как случилось бы прежде, а спокойно прокладывала новую навигационную нить и следовала ей.
На поверку технический уровень пострадал намного сильнее, чем предполагали показания сканеров. Большинство попадающегося на глаза оборудования носило следы плавления или было повреждено рухнувшими сводами.
Сквозь трещины просачивался песок. Иногда ноги тонули в нем по колено.
Она все шла и шла, не чувствуя усталости, теряя ощущение времени, не обращая внимания на голод, лишь изредка делая небольшой глоток воды.
Мишель очнулась от странного наваждения, лишь когда мрак подземелий вдруг начал редеть.
Она остановилась. Ноги гудели. Голова кружилась. Голод притупился, давая знать о себе резкими спазмами.
Зеленоватые полосы, похожие на однотонное полярное сияние, протянулись на разной высоте.
* * *«Что со мной происходит?» – Она перевела дыхание, осматриваясь вокруг и одновременно прислушиваясь к внутренним ощущениям.
В подземельях царил таинственный, зловещий зеленоватый сумрак. Некоторые стены тоннелей рухнули, в результате образовалось подобие пещеры, с низким неравномерно просевшим сводом. Непонятная сила удерживала тонны песка, камней и разрушенных конструкций примерно в трех-четырех метрах от пола.
Хрупкая наледь созерцательности растаяла вмиг. Вернувшееся эмоциональное восприятие обдало жаром спутанных мыслей.
Взглянув на электронную карту, Мишель оценила пройденный путь.
«Ну ничего себе! В общей сложности, учитывая поиск обходных путей, километров тридцать отмахала! Без остановок, еды и сна! Что же за сбой произошел в моем сознании?»
Она зафиксировала сервомоторы в удобном для кратковременного отдыха положении, с трудом расслабила побаливающие от напряжения мышцы. Бронескафандр вцепился техническими манипуляторами в низкие неровные огрызки стен, обеспечивая дополнительную устойчивость.
Глядя на зеленоватые полосы света, кое-где проходящие сквозь стены, свивающиеся в жгуты, разбегающиеся тонкими, находящимися в постоянном движении прожилками, она тревожно задумалась.
Окружающие явления пугали. Никогда прежде она не видела ничего подобного, но еще сильнее настораживали перемены, происходящие в рассудке.
От людей старшего поколения, прошедших Пандору, Мишель часто слышала: «Космос не является для человека естественной средой обитания. У нас есть лишь два пути. Либо мы изменим реальность, либо она изменит нас. Третьего, компромиссного варианта нет».
Еще недавно такие высказывания казались ей далекими от действительности, штампованными, не несущими ничего сокровенного.
Но, оказывается, они являлись аксиомой, истиной в ее сухом, сжатом изложении.
Почему она сейчас думала об этом? Да потому, что испытала на себе сокрушительный удар судьбы, безразличие могучих сил, страх перед смертью, жажду жизни, поняла, что отчаянные шаги, возможно, ведущие к спасению, необратимо изменяют ее.
Казалось бы, ну что такого в загрузке необходимой для выживания научной информации? Другой на месте Мишель не стал бы забивать себе голову, мысленно махнул бы рукой, сказав: «А, потом разберусь».
«А потом будет поздно», – подумала девушка. Мечты, помыслы, планы, амбиции и надежды ее юности за считаные дни стали прошлым. Она видела гибель миллионов, наблюдала за точно выверенными действиями таинственных сил, выжигающих солнечные системы, тонула в кипящем океане, побывала в стазисе, задыхалась под тоннами песка, отчаянно боролась и выжила.
«Ну, подумаешь, прошла тридцать километров, практически не помня пути. Рефлексия явно не поможет. А если приступ повторится? Что мне делать дальше? Насколько я теперь могу доверять собственному рассудку? Какова истинная цена полученных знаний, да и где их практическое применение? Пригодятся ли они вообще?»
Попытка осмыслить происходящее не стала напрасной. Сумятица тревог улеглась, отдалилась, а внимание сконцентрировалось на необычных формах энергии, царящих повсюду.
На самом деле Мишель не понимала истинных масштабов происходящего с ней. Она подверглась информационной мутации. Мозг, перегруженный данными, все еще обрабатывал их. Ему не хватало ресурсов, и он жертвовал фрагментами личности в угоду единственной цели – сохранить целостность мышления в любом виде.
Какие еще сведения хранились на кристаллических носителях? Банк данных корабля содержал разделы, посвященные не только науке в ее чистом виде. Благодаря модулям технологической телепатии пандорианцы научились аккумулировать опыт выживания, создавать на его базе искусственные личности репликантов – ударной силы в борьбе с чужими. О тех экспериментах предпочитали не вспоминать, но данные-то никуда не исчезли с цифровых носителей.
Бутов, понимая важность и сложность предстоящего поиска, загрузил в память корабля все, не зная, что именно пригодится в их странствиях. Разве мог он предположить, что кристаллами неумело воспользуется Мишель?
Она не представляла истинных объемов информации, загруженных в ее рассудок, и опасности, связанной с этим процессом, ведь тела репликантов содержали кибернетические компоненты и искусственные нейросети, где и размещалось искусственное сознание.
Сейчас вторая личность затаилась в глубинах ее рассудка, проявляя себя лишь эпизодически, но это не могло продолжаться долго. Рецидив был неизбежен.
* * *Взгляд девушки внимательно следил за медленным движением нитевидных разрядов. Благодаря сканерам БСК и прижившемуся в рассудке опыту пандорианцев она понимала суть явления, мысленно тянулась глубже и дальше, воссоздавая в воображении целостную структуру древовидного энергетического образования.
Темпорал.
Явление аномальное, возникающее в неустойчивых разрывах метрики, консервирующее их, не позволяя расширяться, необратимо разрушать ткань мироздания.
На миг Мишель показалось, что ее дух отделился от тела и следует вдоль сплетения силовых линий, изучая предстоящий путь, определяя ориентиры для безопасного продвижения в глубины расположенного неподалеку центрального зала уровня.
«Зачем мне идти туда?» – Паническая мысль вызвала сбой восприятия, прервала процесс.
«Чтобы выжить», – ответил безликий голос.
Он успокоил. Дрожь улеглась. Душа мгновенно замерзла, сжалась в ледяной комок, а рассудок вновь перехватил инициативу, не допуская эмоций, блокируя инстинкты, оперируя лишь понятиями целесообразности.
Взвизгнули приводы скафандра. Бронированная оболочка задействовала автоматический режим движения, на правом виске Мишель под прядкой волос ритмично взмаргивала точечная искорка индикации. Ее разум передавал четкие указания автоматическим подсистемам, используя модуль технологической телепатии.
Да, теперь она отчетливо видела и понимала: в зале, куда она так стремилась, расположены неподвластные бегу времени устройства. В центральной части комплекса, там, где брала начало древовидная энергетическая структура, в поле антигравитации покачивался шар, усеянный парными цилиндрическими выступами.
Стандартное устройство пробоя метрики.
«Да, но армахонты никогда не размещали их на поверхности планет!»
«А что ты доподлинно знаешь об армахонтах? – сухо осведомился живущий в ее сознании голос. – Почему они не могли создать сеть гипертоннелей для личного пользования?»
«Да, но темпорал!» – Мишель вновь спорила сама с собой, указывая на опасное явление.
«Он так же, как поля стазиса, – не более чем защитное устройство», – последовал лаконичный ответ.
«А как же Родион Иванович?»
«Стазис – не смерть, – холодно отрезал голос рассудка. – Ты сможешь ему помочь, только если выживешь сама».
С этим трудно спорить.
Мишель осторожно пробиралась среди причудливых энергетических образований, стараясь не приближаться к ним. От отца она слышала о темпоралах – на Пандоре они встречались повсюду, – но он никогда не упоминал, что таинственные структуры искусственно созданы.
Обрушенные тоннели вливались в огромный зал, имеющий форму полусферы. Его обстановка полностью совпадала с компьютерной моделью, построенной на основе ее субъективных впечатлений.
Придерживаясь безопасного маршрута, Мишель невольно задалась вопросом: «Если ведущие сюда тоннели рухнули, где их обломки? Почему путь мне не преградили завалы?»
Внимательнее присмотревшись к окружающим явлениям, она вскоре догадалась: причиной являются зеленоватые полосы света. Предметы в их границах подвергались разрушительному воздействию. Сияние «блуждало», изгибаясь, плавно смещалось то вверх, то в стороны. Вот оно коснулось внушительного по размерам фрагмента рухнувшего перекрытия, и вскоре тот начал покрываться мелкими трещинами, затем беззвучно рассыпался, оставив после себя груду угловатого гравия, но на этом процесс не прекратился. Она не успела сделать и пары шагов в свободном от энергий пространстве, как небольшие обломки вдруг утратили очертания, стали осыпаться на пол тонкими песчаными струйками, а те, в свою очередь, стремительно разлагались в белесую пыль, точно такую же, что вздымалась облачками при каждом шаге.
Ее охватил трепет. Предсказать, в какую сторону произойдет очередное смещение, невозможно. Оставалось лишь ускорить шаг. На просторе центрального зала зловещие энергии вели себя особым образом. Они свивались в пылающие изумрудные жгуты, плавно огибали блоки древней аппаратуры, не соприкасаясь с ними, оставляя достаточно пространства, чтобы Мишель могла не только добраться до центра комплекса, но и подойти к любому из устройств.
Такое избирательное «поведение» энергетических структур подтверждало мысль об их искусственном происхождении, иначе каким образом объяснить, что древние аппаратные комплексы до сих пор целы, их не развеяло в белесый прах?
Внимательно присмотревшись к консолям, прочитав некоторые символы на их закругляющихся панелях, Мишель предположила, что находится в машинном зале существовавшего в далеком прошлом подводного города. Отсюда подавалось питание на защитные купола.
Кое-что начало проясняться. Выявив закономерность в распределении энергетических потоков, она задержалась, прошлась вдоль устройств управления, перелистнув тем самым новую страницу знаний о древних существах, некогда правивших Вселенной.