– Ма, да все вышло совершенно случайно, – принялся доказывать я. – Она вообще была далеко от меня. Ехала и вдруг провалилась. Да мы же ее и не бросили. Наоборот, вытащили… В чем я виноват?
– Опять про свое заладил! – в сердцах воскликнула мама. – Я имела в виду совершенно другое. А что касается Серебряных прудов, то больше вы на них кататься не пойдете. Мы с Юлией Павловной твердо решили. Господи! Подвергать жизнь детей такому риску. Как же мы раньше-то не подумали. Вот уж поистине: гром не грянет, мужик не перекрестится.
– Мама! – заорал я. – Да какой риск? Там вся округа уже много лет ездит.
– Какой риск, сам видишь, – многозначительно произнесла моя дорогая родительница. – Так сказать, результат налицо.
– А по-моему, это обыкновенная случайность, – пришел мне на помощь Макси-Кот.
– Кстати, твоих родителей я тоже предупрежу, – пообещала мать. – И вообще, не заговаривайте мне зубы.
– И не думали, – совершенно искренне произнес я.
– Как это ты не думаешь! – со все возрастающим возмущением продолжала мать. – Почему вы вчера упорно скрывали от меня истину?
Час от часу не легче. Я сильно напрягся, пытаясь понять, что она имеет в виду и какую именно истину мы с Котом вчера от нее скрыли. Но сколько ни ломал голову, ничего глобального на ум не приходило. Может, Макс догадывается? Я внимательно посмотрел на него. Рожа у него сейчас была крайне глупая. Он тоже явно не постигал ситуацию.
– Ага. Молчите. Значит, все-таки стыдно, – по-своему оценила наше замешательство мать.
– Да чего стыдного? – спросил я.
– Лгать, милый мой, стыдно и скрывать тоже стыдно, – прокурорским голосом проговорила она.
Тут я не выдержал:
– Да что мы скрывали?
– Правду про день рождения, – с таким видом отозвалась родительница, будто празднование Жанниного пятнадцатилетия окончилось, по крайней мере, двумя убийствами.
Честно сказать, у меня отлегло от сердца.
– А чего такого? – пожал я плечами. – День рождения как день рождения. Бывает лучше, бывает хуже.
– Ты в этом уверен? – направила на меня рентгеновский взгляд мать.
– Уверен, – кивнул я.
Кот тоже на всякий пожарный молча кивнул, хотя в этом не было надобности. Мать все равно сейчас на него не смотрела.
– Значит, уверен? – ледяным голосом переспросила она.
– Ну да, – вновь кивнул я.
– Вот это и плохо, – скорбно произнесла мать.
Я почувствовал себя жутким грешником и вяло осведомился:
– А собственно, что там случилось, на дне рождения этом?
– Да, наверное, вам виднее, – не сводила с меня пытливого взгляда родительница.
Я не знал, до какой степени Жанна была откровенна по поводу вчерашнего с Юлией Павловной. Подставлять ее не хотелось. Поэтому, бросив на маму непонимающий взгляд, я подумал: «Вот сперва прозондирую почву, насколько ты в курсе, а потом уж чистосердечно признаюсь».
Макси-Кот, по-видимому, принял такое же решение и осторожно поинтересовался:
– Тетя Марина, а что, собственно, вчера там случилось? Может, мы с Федором просто не заметили?
– И торта вы тоже не заметили? – перевела испытующий взгляд с меня на Кота мать.
– Ах то-орт, – протянул Макси-Кот и умолк.
– Так что у нас там с тортом? – продолжала буравить его глазами моя родительница.
– Ну-у… – Макси-Кот, видимо, поняв, что совсем без комментариев обойтись не удастся, как-то неопределенно добавил: – С тортом Пирс во всем виноват.
– Ага! – издала торжествующее восклицание мать. – Значит, что-то вы все же заметили.
«Кажется, она знает о вчерашнем лишь приблизительно», – пронеслось у меня в голове. И я быстро проговорил:
– Подумаешь, торт. Пирс испортил его. Но у нас был другой.
– И мы его съели, – подхватил Макси-Кот.
– Значит, по-вашему, день рождения прошел вполне хорошо, – исполненным подозрительности тоном произнесла мать.
– Отлично прошел! – хором заверили мы.
– Было классно и весело, – сообщил Макси-Кот.
Мать хмыкнула:
– Так почему же Жанна была такая грустная и расстроенная? Мне Юлия Павловна сейчас рассказала, что, когда вернулась домой, Жанночка чуть не плакала.
«Та-ак, – отметил про себя я. – Значит, она матери ничего не рассказала. И теперь обе родительницы пытаются выведать обо всем у нас. Нет уж. Не на таких напали».
– Ну, вообще-то, она немного из-за торта расстроилась, – произнес я вслух.
– Он все-таки был со свечами, – добавил Макси-Кот, – а второй – без свечей.
– Первый они делали сами, а второй был из магазина, – подхватил я.
По виду матери я понял: наши с Котом слова не слишком ее убедили.
– То есть вы считаете, что Жанна расстроилась из-за торта? – решила уточнить она.
– Больше нам и считать нечего, – стоял на своем я. – В остальном день рождения получился очень хороший.
– И вы уверены, что ничего от меня не скрываете? – продолжила допрос моя родительница.
Разговор явно заходил в тупик. Мы с Котом стояли насмерть, а мать нам не верила.
Я уже лихорадочно обдумывал способ, как бы естественным и ненавязчивым образом перевести разговор на другую тему, когда мы с Максом получили совершенно неожиданную, но очень своевременную поддержку со стороны моего родного предка. То есть вообще-то он не собирался нас поддерживать. Просто так вышло.
Из кухни послышались ужасающий грохот, вопль и звон разбитой посуды.
– Полочка! – возопила мать и кинулась со всех ног к отцу.
Макси-Кот усмехнулся:
– Твой предок сработал вовремя. Иначе она еще долго бы нас пытала.
Он будто читал мои мысли. Впрочем, учитывая, что мы дружим с первого класса, это неудивительно.
– Судя по всему, Жаннина мать дала моей задание разнюхать, что к чему, – теперь не сомневался я. – А значит, сама Жанка молчала, как партизан. Но вообще, Макс, тебе не кажется, что ей последние дни как-то сильно не везет?
– Надо быть полным идиотом, чтобы этого не заметить, – откликнулся он. – Сам прикинь, Фома. Человек устраивает пятнадцатилетие. А оно, как известно, бывает раз в жизни.
– Очень мудрое замечание, – перебил я. – Между прочим, любое «летие» бывает у человека раз в жизни. Если ты до сих пор не догадывался, то учти на будущее.
– Слушай, Фома, не придирайся к словам, – поморщился Макси-Кот.
«Чья бы корова мычала», – подумалось мне. Коту вообще палец в рот не клади.
– В общем, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю. Жанке хотелось устроить веселый праздник. И вот, не успели еще все собраться и сесть за стол…
– Собраться-то все приглашенные как раз успели, – уточнил я.
– Опять ты перебиваешь, – нахмурился Макс. – Вот именно, что успели, но только-только. И тут является этот ваш придурок. Кстати, по-моему, улетный экземпляр. Так сказать, носитель современной народной мудрости. Я бы на месте Жанки отнесся к его приходу с юмором, и тогда получилось бы очень весело.
– Это тебе, может, весело, – заспорил я. – А если целые дни проводить с ним в школе, то никакого юмора не хватит.
– Фиг с ним, с юмором, – отмахнулся Макс. – Главное, что явление Толяна стало первым звеном в цепи Жанкиных непрух.
– Уже ближе к делу, – кивнул я. – Но в таком случае ей, по идее, ничего больше грозить не должно.
– Не понял, Фомин, – хорошо сымитировал Макс скрипучий голос нашего бывшего учителя математики. То есть, вернее, моего бывшего. Ведь Кот по-прежнему учился в нашей старой школе на Садовом кольце.
– Тут и понимать нечего, – принялся растолковывать я. – Если Толян был первой непрухой, торт – второй, а полынья – третьей, значит, полоса неприятностей у Жанны кончилась. Ведь народная мудрость гласит: «Бог любит троицу».
– Смотря с какой стороны взглянуть на проблему, – засомневался Макси-Кот. – Я, например, склонен расценивать Толяна и торт в качестве причины и следствия. А значит, вчера произошла только одна непруха, сегодня – вторая…
– То есть, по-твоему, с Жанной еще что-то может случиться? – встревожился я.
– Исходя из твоей, Фома, логики, вполне вероятно, – сказал Кот.
Меня охватила растерянность.
– Что же нам теперь делать?
– Вот уж не знаю, – покачал головой мой старый друг.
Я тоже не знал, и от этого моя тревога возросла.
– Слушай, Макс, по-моему, надо хоть предупредить ее, чтобы она вела себя осторожней.
– Наверное, ты прав, – без особого воодушевления произнес Макси-Кот. – Но только как ты это себе представляешь?
– Ну-у…
Я умолк. И впрямь, как мы предупредим ее и |о чем? Скажем, мол, будь осторожней, а дальше? Вот, например, можно ли было предугадать визит Толяна и его последствия? Или чем кончится наше сегодняшнее катание на коньках? Ведь на (прошлой неделе мы тоже ходили на Серебряные труды, катались ровно на том же месте, причем 5ез малейших происшествий.
– Да, Макс, предупреждать бесполезно, – признал его правоту я. – Но мне все-таки непо–1ятно, откуда сегодня там взялась полынья?
– Кроме того, что я тебе уже говорил, мне в голову ничего не приходит, – откликнулся Кот. – Эх, пойти бы все-таки сейчас на пруды и проверить.
– Кроме того, что я тебе уже говорил, мне в голову ничего не приходит, – откликнулся Кот. – Эх, пойти бы все-таки сейчас на пруды и проверить.
– Мать сегодня нас никуда больше не выпустит, – был совершенно уверен я. – Ты сам прекрасно об этом догадываешься. Ведь мы уже с тобой прикидывали.
– Ну, а если мы скажем, что просто во двор пошли погулять? – заговорщицки подмигнул мне Макс.
– Бесполезно, – отверг предложение я. – Она найдет тысячи причин, чтобы до завтрашнего утра никуда нас за порог квартиры не выпускать. И вот одна из них: у тебя, Котище, куртка мокрая. А моя запасная на тебя не налезет.
– Сдаюсь, – поднял вверх руки Макс. – Тогда завтра с утра пораньше. Сперва – на пруды, а после уж Жанну проведаем.
– Это другое дело, – согласился я.
За оставшуюся часть того дня мы несколько раз звонили Тарасевичам, но Юлия Павловна неизменно отвечала, что Жанна спит. Так что поговорить нам с ней не удалось.
Наутро мы, едва проснувшись, кинулись проверять состояние Максовой куртки. Она, к счастью, высохла. Позавтракав в совершенно немыслимом темпе, мы дали честное слово моим предкам, что даже близко не станем подходить к Серебряным прудам, после чего немедленно туда и устремились.
Воскресное утро было столь же морозным и солнечным, как вчерашнее, субботнее. На прудах каталось даже еще больше народа, нежели накануне. Если вчера особенной популярностью пользовался первый из прудов, то сегодня люди равномерно распределились по обоим.
Достигнув второго пруда, мы в нерешительности остановились на берегу. Коньков мы, естественно, захватить с собой не смогли. Макс окинул взглядом кишащий катающимися лед и спросил:
– А тебе, Фома, не кажется странным, что они здесь резвятся как ни в чем не бывало? И это после вчерашнего.
– Ну, с одной стороны, и впрямь удивительно, – согласился я. – А с другой, может, они просто ничего не знают?
– Если не знают, то это самое странное, – заявил Макси-Кот. – Вчера куча народа видела, как мы Жанну вытаскивали. А так как катаются тут в основном местные, то вся округа уже должна быть в курсе. Такие слухи обычно распространяются со скоростью света.
Поспорить с этим было трудно. Но если слухи уже действительно распространились, то на фига сюда полезло столько людей? Ведь опасно. Разве только из любопытства? Посмотреть, где и как все случилось. Я сказал об этом Максу.
– Вообще-то логично, – откликнулся он, – но как-то не похоже. Посмотри, как все носятся взад-вперед. Никакой осторожности. И потом, если из любопытства, возле полыньи наверняка бы толпился народ. А как ты можешь заметить, никаких скоплений не наблюдается.
– Эй, Фома! – окликнули с пруда.
К нам на всех парах неслись Славка Кирьян, а за ним Светка Полежаева и Дианка Кирейцева. Мы помахали в ответ. Компания подъехала вплотную к берегу.
– Вы чего без коньков? – удивился Славка.
– Вчера накатались, – мрачно ответил я. – Вы разве не слышали?
– А что мы должны были слышать? – уставились на нас с Максом все трое.
Теперь настала очередь изумиться мне. Ладно Славка и Светка. Но Дианка-то с Жанкой дружит. Значит, хоть раз должна позвонить ей за это время. А если бы Дианка узнала, то наверняка уже поделилась бы новостью с Полежаевой и Кирьяном.
– Да вы что, правда не знаете? – еще раз спросил я.
– Да говори же, что случилось, – потребовал Славка.
– Мы с Котом и с Жанной вчера здесь катались, и она провалилась под лед, – объяснил я.
– Как? – зазвенел на высоких нотах обычно глуховатый и довольно низкий голос Дианы. – Совсем?
– Почти совсем, – сказал Кот. – Но мы с Фомой ее вытащили.
– Ужас! – поежилась Светка. – А мы тут спокойно катаемся и ничего не знаем. Хоть бы предупреждение какое повесили. Ведь выходит, тут лед слишком тонкий, и кто-нибудь еще может провалиться.
– Какой тонкий? Где тут провалишься? – замахал руками Славка. – Пруды-то эти… Воды тут, тьфу! Они при таком морозе до дна промерзают. Мне лично вообще неясно, где здесь Жанка могла провалиться.
– Вон там, – естественно, я хорошо запомнил место, где была злополучная полынья.
– Там лед, как камень, – возразил Славка.
– Не может этого быть, – заявил Макси-Кот.
– Если только за ночь новым льдом затянулось, – предположила Светка.
– Все равно должно быть видно, – с прежней уверенностью произнес Кот. – Там лед наверняка тоньше, чем в других местах.
– Чего стоять и зря спорить, – ответил Славка. – Лучше пошли и посмотрим.
– Ой, давайте! – Диана первой устремилась в указанном мной направлении.
Славка и Светка последовали за ней. Нам с Котом пришлось гораздо хуже, ибо мы были вынуждены добираться к месту вчерашнего происшествия без коньков. Это оказалось довольно скользко. К тому же счастливые обладатели коньков то и дело норовили сбить нас с ног. В общем, не слишком приятное путешествие.
Наконец, добравшись до той части пруда, где, по нашим с Котом предположениям, вчера провалилась Жанна, мы, к полному своему замешательству, не обнаружили ничего похожего на полынью или хотя бы след от нее.
– Ну, я же говорил! – с торжеством произнес Славка. – Тут совсем некуда провалиться.
– Можешь думать и говорить что угодно, – ответил я. – Но Жанка провалилась именно здесь и именно вчера. И именно мы с Котом вчера ее отсюда вытаскивали.
Дианка и Светка переводили изумленные взгляды с меня и Кота на Славку, а со Славки – на лед.
– Мальчики, – наконец нарушила затянувшееся молчание Светка. – Вспомните хорошенько. Может, это все-таки в какой-нибудь другой части пруда случилось?
Прежде чем ответить, я хорошенько огляделся по сторонам. Без сомнения, несчастье с Жанной произошло именно здесь. Ну, разве плюс-минус несколько метров. Мы тщательно обшарили весь лед вокруг. Ни намека на полынью.
– Ду-урдом, – протянул Славка.
– Супердурдом, – подхватила Дианка. А Светка поинтересовалась:
– Ребята, во сколько это произошло?
– Где-то в районе часа, – внес ясность я.
– В районе часа? – воскликнула Светка. – Славка, мы же с тобой как раз в это время катались. Только вон там.
И она простерла руку в сторону Серебряного пруда номер один.
– Вы там катались и ничего не видели и не слышали? – уставились на них мы с Макси-Котом.
– Ровным счетом ничего, – подтвердил Кирьян.
– Н-да, – выразительно произнес Макс. – Вот люди пошли. Утонешь, никто и не заметит.
– Слушайте, – обратился я к трем одноклассникам, – но мы ведь мимо вашего пруда бежали.
– Вы бежали, мы катались, – виновато развел руками Славка. – Заметишь тут чтонибудь. – С ним, кажется, было все ясно: видимо, он вчера на катке не замечал ничего и никого, кроме Светки.
– Все-таки странно, – сказала она. – Ну, как вы мимо бежали, мы и впрямь могли не увидеть. Но ведь когда Жанка провалилась, на вашем пруду должна была подняться паника. Там ведь каталось полно народу.
– Мимо тазика, Светка, – вмешался Кот. – Людей на нашем пруду как раз тогда почти не было. Только мы и еще одна компания постарше. Они-то нам и помогли.
– Что ты! – заспорила Светка. – На вашем пруду было вчера не меньше людей, чем на нашем.
– Это сегодня не меньше, – поддержал Макса я. – А вчера почти никто не катался.
– Ребята, а может, вы все-таки вчера раньше нас катались? Или, например, позже? – по-прежнему удивлялась Светка. – Понимаете, я точно, совершенно точно помню. Здесь вчера просто негде было ступить.
– Света, – посмотрел на нее Макси-Кот, – но мы тоже совершенно точно запомнили и время, и количество народа.
– Тогда я ничего не понимаю, – растерялась Светка. – Или кто-то из нас что-то путает, или… – и она осеклась.
– Жаль, меня ни с кем из вас вчера не было, – вздохнула Диана. – Лишний свидетель в таких случаях никогда не помешает.
Мы с Котом переглянулись. История с полыньей становилась все более загадочной.
– Славка, а больше никого из наших общих знакомых вчера на катке в это время не было? – с надеждой осведомился я.
– Из нашего класса – нет, – ответила Светка вместо Славки. – А вот из «Б» катались. И «аш-ники» тоже. И еще я видела кое-кого из десятых. Надо их поспрашивать. Может, они заметили.
Именно этого мне и хотелось. Троих ребят мы обнаружили тут же, на льду. Однако расспросы не прояснили картины. Подобно Светке и Славке, никто вчера ничего не видел, не слышал и не заметил.
– Дианка, – все же решился спросить я, – но как же так получилось, что ты тоже ничего про Жанну не знаешь? Неужели вчера ни разу с ней не созванивалась?
– Да понимаешь, Федор, меня вчера предки на целый день увезли в гости. Вечером я, конечно же, Жанне позвонила. Но трубку взяла Юлия Павловна. Она сказала, что Жанна уже спит. Я вообще-то удивилась. Обычно она так рано никогда не ложится. Но Юлия Павловна говорила со мной таким тоном, что расспрашивать, в чем дело, мне не захотелось.
– А утром? – задал новый вопрос я.