– А утром? – задал новый вопрос я.
– А утром никто не подошел, – объяснила Дианка. – Я как раз хотела позвать Жанну на каток. Но, видимо, они с матерью уже куда-то ушли.
Я с тревогою посмотрел на Кота:
– Странно, что с утра никто не подошел. Вряд ли они после такого куда-нибудь намылились спозаранку из дома.
– Вряд ли, – был совершенно согласен со мною Макс. – Слушай, а вдруг Жанке ночью или рано утром стало плохо и ее увезли в больницу?
– Бежим! – сорвался я с места. Мы с Котом было рванули в сторону дома, но нас остановил Дианкин голос:
– Погодите! Я с вами!
– И мы тоже! – подхватили Светка со Славкой.
– Догоняйте! – не хотелось ждать мне.
– Чокнулся, «догоняйте»? – покрутил пальцем возле виска Славка. – Мы ж на коньках.
– А где вы обувку оставили? – полюбопытствовал Макс.
– У Толяна, – скороговоркою выпалил Славка.
– У Толяна? Дома, что ли? – ничего не понимал я. – На фига вы к нему поперлись?
– Да нет, – усмехнулась Светка. – Вы, значит, не в курсе. Волобуй свой бизнес организовал на берегу пруда. Ботинки за деньги стережет, пока люди катаются.
– Врешь, – еще сильней изумился я.
– Наоборот, чистая правда, – подтвердила слова подруги Дианка. – У Волобуя логика простая. Мол, на коньках он и вечером покататься может. Даже лучше, потому что такой толпы нет, А вот когда тут много народа, он предпочитает не развлекаться, а поправлять свое материальное положение. Плати ему пять рублей и катайся сколько влезет. Да вот он. Пошли.
И они заскользили на коньках вдоль берега. Мы с Котом последовали за ними поверху.
– Эй! – крикнул я. – А Толяна случайно вчера тут не было?
– Нет, – откликнулся Славка. – Понимаешь, у него бизнес очень молодой. Основан только сегодня. А вчера он только все придумал.
Вопросов по поводу Волобуя больше не возникало. Впрочем, вскоре мы сами его увидели. Зрелище было весьма живописным. Толян, облаченный в какой-то неимоверного размера тулуп, восседал на складном стульчике. Перед ним возвышалась гора пластиковых пакетов. На каждом был написан номер. Нам с Котом стало ясно: бизнес Волобуя зиждился на серьезной основе.
– Здоров, Фома, – едва завидев меня, расплылся в широкой улыбке начинающий предприниматель. – Ты чего без коньков?
Светка со Славкой, перебивая и дополняя друг друга, рассказали Толяну о вчерашнем происшествии.
– Дела-а, – выслушав, протянул он. – А почему я ничего про это не слышал?
– Наверное, по кочану, – не удержалась Дианка.
– Ребята, или скорей переобувайтесь, или мы с Котом уходим без вас, – поторопил я.
Все трое спешно принялись за дело. Я обратился к Толяну:
– Значит, ты точно ничего не слышал и самого тут вчера тебя не было?
– В этом качестве не было, – выразительно покосился на гору пронумерованных мешков Волобуев. – А кататься-то я катался. Во сколько это случилось-то?
Я сказал.
– Ну, чудеса в решете, – вылупился на меня Толян. – Я же как раз в это время на этом самом пруду кренделя выделывал.
– Иди врать! – возмутился я. – Не было тебя там.
– Точно, не было, – подтвердил Макси-Кот.
– Это вас не было, а я был, – уверенно произнес Толян.
Мы с Котом переглянулись. Каким образом Волобуев мог там вчера находиться и не заметить нас?
– Толя, – обратился к нему Макси-Кот, – а у тебя с часами все в порядке?
– Нормально, – заверил тот.
– Все-таки давай проверим, – не сдавался Макс. – Может, они вчера остановились или, например, вперед ушли?
– Смотри сам, – вытянул левую руку Волобуев.
Кот сверил его часы со своими. Они показывали абсолютно одинаковое время.
– Эй! – подбежали Славка, Светка и Дианка. – Мы готовы.
– Бежим, – и я вновь устремился по направлению к дому.
Вслед нам раздался возглас Толяна:
– Жанке пламенный привет! Я бы тоже с вами пошел, но дела не пускают! Ладно, я ей потом позвоню!
– Вот она будет рада! – обратилась к нам Дианка.
– Самое главное, что Толян за нами не увязался, – ответил я.
– Пожалуй, это сейчас было бы излишне, – подхватил Макси-Кот.
Больше мы не разговаривали. Нам хотелось скорее попасть к Тарасевичам и выяснить, что случилось.
К нашему облегчению, дверь открыла сама Жанна. Окинув нас мрачным взглядом, она как бы нехотя улыбнулась.
– Ой, как вас много.
Больше она ничего не смогла произнести, потому что Пирс принялся исполнять традиционный ритуал приветствия с подпрыгиванием и лизанием щек. Это продолжалось до тех самых пор, пока хозяйка не крикнула:
– Ну, хватит! Пошел на место!
Пирс негодующе тявкнул, однако процесс приветствия предпочел свернуть и удалился в комнату.
– Раздевайтесь, раз уж пришли, – сказала Жанна.
– Ты, вообще-то, как? – снимая куртку, осведомился я.
– Как ни странно, нормально. Даже насморка нет. Сама удивляюсь. Правда, я весь вчерашний день и всю ночь проспала.
– Это от шока, – уверенно произнес Макс.
– Кстати, тебе Толян будет звонить, – не без ехидства сообщила Дианка.
– Чего же он с вами-то не пришел? – в тон ей откликнулась Жанна.
– Не смог, – ответил Славка. – Он там, на катке, при деле. У него теперь бизнес.
Видимо, понятия «Толян» и «бизнес» у Жанны в сознании не сочетались. Во всяком случае, она, изумленно уставившись зелеными своими глазищами на Славку, спросила:
– Бизнес? У Толяна? Какой?
– Ботынки, дарагая, ботынки, – с нарочито кавказским акцентом произнес Славка.
– Ты хочешь сказать, Толян сапожником стал?
Мы покатились от хохота. Макси-Кот сквозь смех объяснил Жанне, в чем дело. А Дианка сказала:
– Так что Волобуй скоро большим человеком станет.
– Пусть становится кем угодно, только бы подальше от меня, – поморщилась Жанна.
Она явно еще не простила Толяну испорченного дня рождения.
– Кстати, по поводу Волобуя, – начал я. – Он уверяет, что вчера катался одновременно с нами на том же пруду, но ни нас не видел, ни как ты провалилась под лед.
Врет, – без тени сомнения проговорила Жанна. – Даже если бы он не заметил нас, то мы бы точно заметили его. Там ведь людей, кроме нас, было с гулькин нос.
– Это, Жанна, нам казалось, что с гулькин нос, – тихо сказал Макси-Кот, – а на самом деле пруд просто кишел людьми. Так все говорят, кто вчера там катался.
– Знаешь что, Котик, по-моему, несмешно, – сердито глянула на него Жанна. – Совсем несмешно. Неужто решили прийти и меня попугать? Знаете, мне вчерашнего хватит. По-моему, с вашей стороны это просто подло.
У Макси-Кота от негодования лицо покраснело до кончика острого длинного носа.
– За кого ты меня принимаешь? Я и не думал тебя пугать. Просто рассказываю.
– Мы тоже со Светкой удивляемся, – подхватил Славка. – Потому что одновременно с вами катались. Только на первом пруду. Но мы видели, что на втором полно народа. Даже больше, чем на первом.
Жанна, едва сдерживаясь, произнесла:
– Но я, между прочим, собственными глазами видела, сколько и где вчера каталось людей. Хотя, может, вы тоже теперь все забыли? – повернулась к нам с Максом она. – Ну же, смелее.
Говорите, что я никуда не проваливалась. Просто мне это приснилось.
– Да мы-то помним, – постарался как можно спокойнее произнести я.
– Но полыньи нет, – добавил Макс. – Даже намека. Мы с Фомой там чуть ли не на четвереньках все облазили.
В комнате повисла гробовая тишина. Я пристально смотрел на Жанну. Зрачки ее неожиданно сузились. А щеки пылали, как в лихорадке.
– Я вам не верю, – наконец заявила она. Голос ее дрожал.
– Жанна, но ведь это правда, – пытался достучаться до ее сознания я. – Ведь вчера мы собственными глазами видели, что полынья была и ты в нее провалилась. А сегодня теми же собственными глазами увидели, что полыньи нет и в помине.
– Так как же я провалилась? – задала новый вопрос Жанна.
– Этого мы пока и не можем понять, – пожал плечами я.
– А я вообще ничего не понимаю! – повысила голос Жанна. – Бред! Полный бред!
– Согласен, – кивнул Макси-Кот. – Но факт остается фактом. Было и то, и это.
– Что «то и это»? – Жанну явно охватила еще большая растерянность.
– Ну-у, – протянул Макс. – С нами вчера, и с ними вчера, – покосился он на Динку, Светку и Славку.
В комнате вновь повисла длительная тяжелая пауза. Я заметил, что Славка ерзает на стуле. Они переглянулись со Светкой, и она сказала:
– Ой, Жанка, а нам ведь уже пора. Дома ждут.
– Мне тоже, – немедленно поднялась на ноги Диана. Нагнувшись к Жанне и чмокнув ее в щеку, она добавила: – Я тогда попозже тебе еще позвоню. Главное, что все хорошо кончилось.
Жанна гостей задерживать не стала. Вскоре мы остались втроем. Естественно, не считая Пирса.
– Ребята, – устало опустилась на диван хозяйка, – теперь признавайтесь: вы что, и впрямь решили меня разыграть?
– И не думали, – посмотрел я прямо ей в глаза.
– Пойми, – принялся убеждать ее Макси-Кот, – мы тебя не разыгрываем. Просто ничего от тебя не скрываем. Ведь главное – разобраться.
– Чтобы с тобой больше ничего такого не случилось, – вырвалось у меня.
– А почему со мной обязательно что-то еще должно случиться? – В глазах ее мелькнул страх. – Ребята, вы о чем-то узнали, но скрываете? Так ведь?
– Нет, Жанна, совсем не так, – ответил я. – Но нам обязательно надо узнать, а вернее, понять.
– Узнать? Понять? – пролепетала Жанна. – Да объясните же, наконец, в чем дело?
Не зная, как лучше ответить, я глянул на Макси-Кота. Он погрозил мне кулаком. Только тогда до меня дошло, что я ляпнул лишнее. И попал в жуткое положение. Ведь мне самому пока толком не было ничего ясно.
– Молчите? – Жаннины зрачки вновь сузились от гнева.
– Да понимаешь, дело такое… – Я вдруг словно со стороны услыхал, сколь жалобно и неуверенно звучит мой голос, и счел за лучшее не продолжать.
– Уходите, – срывающимся голосом проговорила Жанна. – Оба немедленно уходите.
Мы с Котом как по команде поднялись из кресел. На Жанну сейчас было страшно смотреть. Губы у нее дергались. Из глаз катились крупные слезы. «Дзынь!» – раздалось неожиданно где-то над диваном. Мы разом уставились на стену. Жанна взвизгнула. И было от чего. Стекло на старинной гравюре, изображающей Жанну д'Арк, покрылось густой паутиной трещин.
Глава IV ДЕРЕВНЯ, КОТОРОЙ НЕТ
Мы трое, не мигая, взирали на подаренную мной гравюру. В какой-то момент мне почудилось за густой паутиной трещин движение. Будто бы Жанна д'Арк пыталась вырваться из тесного плена гравюры на волю. Но, наверное, я стал жертвой оптического обмана. Наша Жанна вновь громко вскрикнула:
– Господи! Да что же это такое? Мы с Максом молчали. Ответа на ее вопрос у нас не было.
– Мальчики, я боюсь, – тихо проговорила Жанна.
Мы продолжали молчать. Нам тоже сделалось страшно. Черная туча медленно надвигалась издалека, собираясь накрыть собой Жанну и все, что ее окружает. Но откуда идет гроза? Когда грянет гром? И в силах ли мы помешать грозящей невесть откуда беде?
Жанна, забившись в уголок дивана, взирала на нас со страхом и ожиданием. Я взял себя в руки и нарочито бодрым голосом произнес:
– Да ты чего, испугалась?
– А вы разве нет? – не сводила с меня глаз она.
– Чего именно, стекла? – выдавил из себя смешок я. – Да ему сто лет в обед. Есть из-за чего расстраиваться. Завтра после уроков сбегаю в мастерскую, закажу новое, а потом приду к тебе и вмиг все исправлю.
– Но почему оно треснуло именно сейчас? – не ободрили мои слова Жанну. – Не вчера, не позавчера, а именно сейчас и в тот момент, когда я на вас обозлилась.
– Так именно потому, что обозлилась, – сказал Макси-Кот. Видимо, ему тоже удалось взять себя в руки. – Понимаешь, ты обозлилась, а это всегда связано с выбросом дурной энергии. Вот твоя, Жанка, дурная энергия и попала прямо в стекло.
– Думаешь? – с недоверием поглядела на него Жанна.
– Уверен, – энергично кивнул Макси-Кот.
– Ну, если так… – Жанна, по-моему, начала успокаиваться.
– Совершенно согласен с Максом, – решил закрепить успех я. – Отрицательная энергия еще и не на то способна. А стекло новое завтра тебе закажу.
Тут раздался звонок телефона. Жанна от неожиданности подскочила на диване. Видимо, нервы у нее были на пределе. Она хотела поднять трубку, но в последний момент резко отдернула
руку.
– Федор, возьми ты. А то вдруг это Толян. Совсем не мечтаю с ним разговаривать.
Я послушался. Но звонил не Толян, а моя родительница.
– Федя, ты у Жанны? – задала замечательный вопрос она.
– Нет, мама, меня тут нету. Это просто мой голос, – ответил я.
– Избавь, мой милый, меня от своего остроумия, – обиженно отозвалась она. – Сколько раз тебе говорить: юмор должен быть смешным.
Я лишь вздохнул. Нас с матерью почему-то всегда смешило разное.
– И вообще, – вновь раздался в трубке ее голос, – я звоню, чтобы вы с Котиком шли обедать. У меня все готово.
– Ладно, – положил трубку я. – Кот, пошли жрать.
– Не уходите, пожалуйста, мальчики, – взмолилась Жанна. – Мне одной страшно. Ну, хоть на полчасика еще останьтесь. Пока мама моя не вернется.
Просьба ее потрясла меня. Я даже представить себе не мог, что Жанна способна чего-нибудь так бояться. А кроме того, она совсем недавно гнала нас с Котом домой. Неужели ее и впрямь столь испугало треснувшее стекло?
– Тогда лучше не мы останемся, а ты пойдешь с нами, – решил по-другому я. – Понимаешь, если мы не явимся в течение ближайших пяти минут обедать, предки устроят скандал.
– Ладно, – легко согласилась Жанна. – Пошли. Только матери записку оставлю.
Схватив со стола ручку, она быстро черкнула несколько слов и приклеила скотчем к кухонной двери четвертушку бумаги. Пирс выполз из своей личной корзины, зевнул и вопросительно уставился на нас: возьмем или не возьмем?
– Остаешься за сторожа, – коротко бросила ему Жанна.
Пес фыркнул и лениво улез в корзину. Мы вышли.
По кислому виду матери мне мигом сделалось ясно, что приход Жанны к обеду не сильно ее обрадовал. Однако вслух она, естественно, выражать недовольство не стала. Наоборот, принялась бурно расспрашивать Жанну о самочувствии. Та отвечала, что с ней все нормально, и категорически отказалась садиться за стол.
– Спасибо, я совсем недавно ела и абсолютно сыта. Так что подожду мальчиков у Федора в комнате.
– Как хочешь, – не стала настаивать на обеде моя родительница. Я понял: наверное, у нее сегодня какие-то проблемы с количеством порций.
Жанна осталась смотреть у меня в комнате телик. А мы с Котом пошли на кухню и начали бурно заглатывать обед. Нам хотелось поскорее освободиться. Чего мы, собственно, и добились.
Жанна, сидя на моем диване, с рассеянным видом смотрела выпуск новостей. Мне показалось, спроси мы ее сейчас, о чем рассказывает ведущая, она не смогла бы ответить, ибо витала далеко отсюда. Она даже не сразу отреагировала на наше появление в комнате.
– Ну, мы все, – похлопал себя по животу Макс. – А ты как?
– Никак, – пожала плечами Жанна.
– Что будем делать-то? – спросил я. – Гулять тебе, наверное, сегодня еще нельзя? При слове «гулять» ее всю передернуло.
– И нельзя, и неохота, – кисло произнесла она. – Может, давайте во что-нибудь поиграем?
– А во что? – задумался я.
– В подкидного дурака, – предложил Макс.
– И впрямь! – поддержал я.
Жанна обычно сражалась в карты очень азартно, и я подумал, что подкидной дурак отвлечет ее от мрачных мыслей. Однако расчеты мои не оправдались. Когда она пятый раз подряд осталась в дураках, Кот без обиняков заявил:
– Знаешь, Жанна, это называется «играть в поддавки».
– Я не нарочно, – криво улыбнулась она. – Просто голова болит. Знаете, мальчики, если мама вернулась, то я, пожалуй, пойду.
Пододвинув к себе телефон, стоявший на моем письменном столе, она набрала номер. Юлия Павловна оказалась дома.
– Ну, все. До завтра, Фома, – решительно направила стопы в переднюю девочка. – А ты, Максик, звони. Не забывай.
– Куда я от вас денусь, – откликнулся Кот. – И звонить буду, и приеду. Если не в следующие выходные, то в последующие уж точно.
– Договорились.
И Жанна выскользнула на лестничную площадку. Я еще не успел закрыть за ней дверь, как в переднюю выскочила моя мама.
– Уже уходишь? Оставайся лучше чай с нами пить. Я такие вкусные пирожные купила.
Я знал, что Жанна очень любит пирожные. Но сейчас ей даже их не хотелось.
– Спасибо, Марина Владиславовна. Я лучше пойду. Там меня мама ждет.
– Ну, тогда передавай ей привет, – к счастью, не стала уговаривать моя родительница.
Мы с Котом, наоборот, выпили чаю с пирожными. Хотя, честно сказать, и нам они не доставили сегодня особенного удовольствия. Нас не покидало ощущение опасности, нависшей над Жанной. Почти автоматически съев по нескольку штук, мы вновь засели у меня в комнате.
Идти на улицу не было никакого желания. Поэтому мы до самого отъезда Макса просто проболтали, то и дело возвращаясь к странной истории, а вернее, историям, приключившимся с Жанной.
– Будем, Фома, надеяться, что это треснувшее стекло положило конец всем ее неприятностям. Ведь, по логике вещей, они пошли на спад. Последнее происшествие – сущая ерунда по сравнению с купанием в полынье.
– Естественно, ерунда, – его доводы показались мне убедительными. – Наверное, это и впрямь был последний аккорд.
Однако мы глубоко заблуждались. Когда Макси-Кот собрался домой, я решил проводить его до автобусной остановки. Мы вышли на лестничную площадку. В это время дверь Тарасовичей распахнулась. Я подумал, что это Жанна решила еще раз попрощаться с Максом. Однако в дверном проеме возник человек в белом халате. Он нес носилки.
У меня внутри все оборвалось: «С Жанной плохо. Не прошло ей даром купание в полынье». Но на носилках лежала не Жанна, а ее мама, Юлия Павловна. И без того обычно бледное ее лицо было сейчас белее простыни. Глаза за стеклами очков закрыты. Она тихо стонала.