– А где шашлык? Где спиртные напитки?
– А у меня торт прокис. Теща не простит!
– Так ей и надо! – отмахнулся Котяра. – Небось старая ведьма…
– Не старая. И не ведьма. Крутая женщина. В Армавире два рынка держит. И еще два крышует.
Котяра насторожился.
– Крышует? Как фамилия? Или кликуха?
– Фамилия у ней простая. Не тебе знать, – строго ответил пассажир с прокисшим тортом. – А кликуха у ней – Зануда.
– Все! Понял. Поедешь с нами. Мы тебя на поезд до Армавира пристроим. Отходи в сторонку, дорогой мой.
Картина стала проясняться. Не только для нас с Алешкой, но и для всех пассажиров. По толпе вместо ропота зашелестел тревожный, опасливый шепот:
– Террористы…
– Бандиты…
– А может, еще ничего… Постоим здесь, погуляем. Спиртные напитки попьем…
Но Котяра сразу внес ясность:
– Все ценные вещи и деньги, а также мобильные телефоны сдать на хранение моему заместителю. – И он указал на одного из парней со стриженой головой, похожей на футбольный мяч. – Кто не сдаст, не получит питания и питьевой воды.
– И спиртных напитков? – выкрикнул мужик со стаканом.
– А тебе есть что сдавать? – усмехнулся Котяра, а его парни презрительно заулыбались.
Мужик снял шляпу, поскреб затылок.
– Сдавать? А чего у меня есть? Только оружие. Сдавать?
– Обязательно! – подпрыгнул Котяра.
– А вот фиг тебе! Меняю на спиртные напитки.
«Пикник» затягивался.
– Отойди в сторонку, – сказал ему Котяра. – Потом с тобой разберусь.
Двое парней тут же шагнули к мужику со стаканом, ловко обыскали его, достали что-то из внутреннего кармана, посмотрели, пожали плечами, усмехнулись. И снова втолкнули его в толпу пассажиров.
– Граждане пассажиры! – опять взял слово Котяра. – Есть среди вас работники железной дороги? Шаг вперед!
Никто вперед не шагнул. Алешка было попытался, но я его придержал.
– Это плохо, граждане пассажиры. Разойтись по своим купе до особого распоряжения. Подготовить деньги и ценности к сдаче. Все свободны!
В коридоре Алешка обогнал меня, что-то сдернул с двери нашего купе и сунул вначале под майку, а когда мы вошли – пересунул под матрац.
– Ну что там? – спросила мама. – Как пикник? Спиртные напитки были?
– Ерунда всякая! – сказал Алешка. – Цветочки собирали. – И он протянул ей горсть травы, которую успел ухватить по дороге.
А мама ахнула:
– Леша! Это же ковыль! Красивейшая трава!
– Из породы кактусов? – спросил Алешка. – Да я тебе этой травы на всю зиму нарву.
– Как тебя понять? – насторожилась мама. – Я тебе что, корова? Зачем мне трава на всю зиму?
– Ты ее в вазочки расставишь, – выручил я Алешку. – Во всех комнатах.
– Это другое дело. – Мама взяла пустой стакан и поставила в него ковыль. – Как красиво, да? Особенно рядом с аспарагусом. А когда мы тронемся? Что там начальник говорил?
– У него реверс заело, – вспомнил я.
– Ага, – сказал Алешка. – Починяют. А мы можем пока по степи побродить. Цветочков наберем. Аспарагусы поищем. Их тут, наверное, полно…
Лешка сообразил, что бандиты пойдут сейчас по всем купе – собирать деньги и вещи, пассажиры будут сидеть по своим местам. Значит, маму можно спокойно прогулять по степи.
Что мы и сделали. И опять Алешка немного отстал и догнал нас уже в тамбуре.
Мама остановилась на пороге, оглядела бескрайнее море трав и всплеснула руками:
– Какое очарование!
Мы помогли ей спуститься и стали обращать ее внимание на всякие цветы:
– Мам, это мак, да? А это? Не знаешь? Надо у Зеленой тетки спросить…
Так мы уводили ее подальше от поезда, чтобы она не заметила что-нибудь подозрительное. И не догадалась, что мы все стали заложниками бандитов.
Мама набрала целый букет. Можно даже сказать – охапку цветов и трав. Получилось очень красиво. Мы помогли ей затащить эту охапку в тамбур и проводили до купе.
Теперь мама будет целый час составлять букеты и расставлять их на столике. Значит, мы с Алешкой можем спокойно обсудить положение.
– Пошли на улицу, – сказал Алешка. – Там нас не подслушают. Иди, я догоню.
Вечно у него секреты!
И я у дверей тамбура назло обернулся. И мне показалось, что Алешка что-то прикрепил к двери нашего купе. Заминировал, что ли?
Мы спустились на насыпь и отошли от вагона. Алешка повалился в траву и задрал ноги.
– Ты чего резвишься? – недовольно сказал я и повалился рядом. Только ноги не стал задирать. Не то настроение.
– Я, Дим, деньги нашел, – похвалился Алешка. И признался: – Кажется…
– И много? – усмехнулся я.
– Целый вагон.
Я усмехнулся еще больше: для Алешки и десять рублей – вагон денег.
– А чего ты там с дверью химичишь?
– Ну я ж тебе говорил. Обеспечиваю мамину безопасность.
– Это как? – я привстал и облокотился на руку, покусывая жесткую травинку: интересно стало.
– Да ерунда, – Алешка явно увиливал от ответа. – Табличку вешаю.
– Какую табличку? «Заминировано»?
– Да нет. Обычную такую. Знаешь… Эту… Ну как ее?.. «Не влезай! Убьет!» И череп там нарисован. С молнией.
Ни фига себе!
– И где это ты ее добыл?
– Валялась. А я подобрал.
Она валялась… Он подобрал… Небось отодрал где-нибудь. С трансформаторной будки, например. То-то я заметил, пассажиры мимо нашего купе на цыпочках проходят. А для бандитов это не преграда. Но я ошибался. Потому что Алешка мне немного соврал. Впрочем, все по порядку.
– Дим, ты что-нибудь понимаешь?
– А чего тут понимать? Террористы… Захватили поезд…
– А зачем?
Этим вопросом он поставил меня в тупик. Как старый паровоз. Пар еще есть, а ехать уже некуда.
Действительно. Террористы – мы уже хорошо знаем их повадки – захватывают заложников и выдвигают требования. Ну там денег немерено. Или там политического убежища. А эти? Захватили – целый пассажирский поезд и ничего не потребовали…
– Потребовали, – перебил мои мысли Алешка.
– Что потребовали? – не понял я.
– Электровоз.
– А зачем им электровоз? – я даже заорал во весь голос.
– Ну, мало ли… Съездить куда-нибудь.
– За пивом, что ли?
Алешка как-то странно посмотрел на меня и покачал головой.
Ну и ладно! Не всем же быть умными героями.
И в то же время я подумал, что все не так просто. Может, не такой уж я дурак? И Лешка не такой уж умный? Просто он кое-что знает, чего не знаю я.
Впоследствии оказалось, что знал Алешка не больше моего. То есть знал то же, что и я. Но он задумался и сделал выводы. А я не задумался и выводов не сделал.
Ну, не всем же быть умными героями!
Алешка долго смотрел в ясное небо. Мечтательно так, задумчиво. А потом сказал:
– Знаешь, чего мне хочется?
– В туалет?
– Мне хочется совершить героический поступок! Вроде как дядя Юра во время войны на бронепоезде. Иди дед Петруша на мотоцикле.
Я засмеялся.
– А чего тебе не хватает? Бронепоезда? Возвращайся по шпалам на Солнечную – там здоровенный бронепоезд стоит. С пушками и раскоряками. Как ахнешь по бандитам из главного калибра!
– Ты угадал. – Алешка перевернулся на живот и примерился накрыть ладошкой веселого кузнечика.
И как только ему это удалось, в дверях вагона появился Котяра.
– Эй! – крикнул ему Алешка, вставая. – Нашли машиниста?
– А… – ухмыльнулся Котяра. – Сын полковника и генерала… Не скучаешь без папы?
Алешка строго глянул на него, снизу вверх, и сделал несколько шагов:
– Я спрашиваю: вы нашли машиниста?
– А тебе-то что? У тебя он есть, что ли?
– Есть! – сказал Алешка.
Котяра оживился.
– Ну! Это кто?
– Это я! – Алешка разжал кулак, и зеленый кузнечик спрыгнул с его ладони и затерялся в траве.
Глава IX АЛЕШКИНЫ ДОРОГИ
Тут я должен сделать одно важное отступление в недалекое прошлое. Как стало известно, этим летом наш Алешка совершенно секретно совершил ужасное озорство.
И вот какое.
В раннем детстве он очень увлекался моделью железной дороги. Я-то к ней быстро охладел, а Лешка увлекся. На день рождения, на Новый год и по другим праздникам он получал в подарок то новый электровоз, то пару вагончиков или цистерн, то автоматическую стрелку, а то и целую станцию, которую нужно было склеивать из отдельных миниатюрных деталей.
И вскоре Алешка уже гонял по рельсам несколько составов среди совсем как настоящих городка, сельской фермы, по глубокому тоннелю и красивым мостам.
Он так увлекся, что заявил однажды:
– Вы как хотите, а я буду машинистом.
– Ну будь, будь, – невнимательно согласилась мама. – Только очень далеко не уезжай. – Она давно уже привыкла, что детские Алешкины мечты обновляются иногда по несколько раз в день.
А вот насчет того, чтобы «очень далеко не уезжай», она как в воду глядела.
Вскоре Алешке наскучило играть в машиниста. Ему хотелось настоящей работы. И он приступил к ней. Мы, конечно, об этом не догадывались. Алешка прекрасно знал, что можно делать, а что нельзя. И великолепно делал то, что нельзя, под видом того, что можно.
Вначале он попробовал себя в роли машиниста метро. Сдружился с двумя веселыми парнями, которых приметил на нашей станции – она у нас конечная.
Как только из тупика подходил состав, Алешка возникал у кабины машиниста и робко так, ненавязчиво заглядывал в нее.
– Что, пацан, интересно? – спросил машинист.
– Еще как! – Алешка распахнул глаза и поднял хохолок на макушке.
– А хочешь с нами прокатиться? Туда и обратно.
– Еще как! – он сделал вид, что не верит в такое счастье, хотя именно на него и рассчитывал.
Помощник машиниста вышел из кабины, посмотрел на всякий случай вдоль состава, загородил собой дверь от взглядов пассажиров и дежурной по платформе и шепнул:
– Ныряй!
Алешка «нырнул»…
Конечно, это было счастье. И полный восторг. Мчаться в кабине машиниста в полутемном тоннеле, освещенном рядами тусклых лампочек, видеть, как возникает вдали светлое пятно очередной станции, и вылетать на нее с плавным торможением.
Короче, обратный путь он уже проделал у пульта управления. Конечно, под контролем машиниста, его помощника и поездной автоматики.
Полдня Алешка проездил по нашей ветке. И в следующую смену уже опять со скромной надеждой в глазах стоял у головного вагона на нашей станции.
Так и началась его «трудовая биография». Он в совершенстве освоил управление метропоездом. И мог водить его вполне самостоятельно. Конечно, машинистам могло здорово попасть за такие вольности. Но как они могли отказать пацану, который с таким уважением относится к их профессии. И у которого таким восторгом светятся глаза, когда он стоит у пульта.
Однако его ежедневные длительные отлучки в конце концов не остались незамеченными.
– Ты где бегаешь? – как-то спросила мама. – Что-то я редко тебя вижу.
– Марата подменял, – деловито отозвался Алешка. – У него насморк.
– Какого Марата?
– Машиниста. На нашей линии.
– Фантазер, – усмехнулась мама.
Обошлось на этот раз.
Но Алешка не привык останавливаться на достигнутом. Освоив метропоезд, он вскоре появился на платформе Ленинградского вокзала. Там как раз начались регулярные рейсы нового скоростного поезда «ЭР-200».
Алешка, задрав голову, зачарованно разглядывал красавец электровоз.
История повторилась.
– Что, пацан, интересно?
– Еще как! – чуть слышно выдохнул Алешка.
– Хочешь кабину посмотреть?
– Еще как!
Кабина электровоза привела Алешку в еще больший восторг. Она была как кабина воздушного лайнера. Кругом приборы, циферблаты, кнопки, огоньки…
…И однажды Алешка исчез рано утром, а появился поздно вечером.
– Где ты бегал? – рассердилась мама. – Я тут с ума схожу!
– У бабушки. Навестил. А то мы совсем про нее забыли.
– Молодец! – похвалил его папа, отрываясь от газеты. – Ей было приятно? Ты передал от нас привет?
– Не успел, – как-то странно ответил Алешка. Но никто на это не обратил внимания. А на самом деле он соврал только наполовину. Он и в самом деле побывал у бабушки. Только не у той, что живет рядом с Москвой, в Малаховке, а у второй нашей бабушки. Которая живет в Ленинграде. То есть далеко, в Санкт-Петербурге.
Эта история стала мне известна только сейчас. Правда, вскоре после Алешкиной поездки в кабине «ЭР-200» в Санкт-Петербург мы получили от второй бабушки странное письмо.
Сначала-то, в первых строках, ничего необычного (как здоровье, как поживаете, как учитесь и работаете?). А потом такие слова: «Очень рада была повидаться с Лешенькой. Такой самостоятельный стал. Только зря вы его отпускаете одного в такую даль».
Папа, прочитав эти фразы, нахмурился и пробормотал расстроенно:
– Постарела мамаша. Чудить начала.
Вот такая история.
– Я – машинист! – похвалился Алешка.
Котяра в ответ погрозил ему кулаком. И скрылся в вагоне.
– Ничего, – злорадно сказал Алешка ему вслед, – война придет – хлебушка попросишь.
И он оказался прав.
…Мы пролезли под составом и уселись почти под вагоном, где шло бандитское совещание. Кое-какие голоса мы уже знали, и о чем идет речь, частично поняли.
– Что же, блин, делать? – сказал кто-то расстроенным басом. – Нас ждут. Сроки истекают.
– Куда же Кешка делся? Наш машинист?
– Сбег. Как Жорик. Забоялся – и сбег в последнюю минуту. Я так думаю.
– Ты, дорогой мой, думай, что делать? – это Котяра прошипел.
– Ихнего машиниста надо заставить.
– Заставишь его! Не кормим, не поим, а он ни в какую. Не сдается.
– Морду ему набить!
– Набили уже. Два раза.
– Что же делать, братцы?
– А может… Это… Пацану этому поверить?
– Сдурел? Завалит нас под откос со всеми бабками.
– А что? Вон в Америке пацаны самолеты водят – и ничего, получается…
– Надо попробовать, братцы. Может, этот пацан на детской железной дороге ошивался. Ну-ка, покличь его!
– Сюда нельзя! Ты что? Пацан шустрый, глазастый. Сам схожу…
Через секунду мы снова валялись в траве по другую сторону состава. Как ни в чем не бывало.
Котяра появился в дверях.
– Эй! Пацан! Иди ко мне!
– Больно надо! – фыркнул Алешка.
– Ладно тебе, – примирительно, даже немного виновато мурлыкнул Котяра. – Я был не прав. Ты в самом деле в поездах разбираешься?
– Запросто! Я в Кратове…
– Что за Кратова такая?
– Там настоящая детская железная дорога, – терпеливо, как дураку, пояснил Алешка. – Я два лета там состав водил. У меня и дед машинистом был. И отец – машинист.
– Что врешь-то? – рассердился Котяра. – Твой отец – мент!
– А это не мой отец! – засмеялся Алешка. – Попутчик.
– Еще больше врешь, дорогой мой. Какой еще попутчик?
– Случайный. Ему нас наши родители подсунули. Ему, как полковнику, бесплатный провоз детей полагается. Дорогой мой…
Котяра призадумался. И было над чем. Мы еще тогда не знали, а он угрожал папе: «Учти, мент, тут твои дети в поезде. Как бы с ними чего не случилось». «Ну-ну, – ответил папа, – только это не мои дети. Попутчики». Совпало! Только мы еще этого не знали.
– Ладно, – Котяра махнул лапой. – Пошли в кабину, дорогой мой. Я тебя проверю. Если справишься, пять баксов заработаешь. Если набрехал, дорогой мой, оборву ухи. Обои. Вернее – все четыре.
Это он, наверное, еще два моих прибавил.
Мы забрались в поезд и пошли по вагонам за Котярой. По дороге мы обогнали группу «сборщиков». Они, с двумя сумками в руках, продвигались медленно. И, судя по всему, дело у них не очень-то спорилось.
Пассажиры сообразили попрятать свои деньги в купе и отдавали бандитам всякую мелочь – она так и брякала у них в сумках на каждом шагу.
Но и бандиты были не промах. Там, где им сдавали мало денег, они выгоняли пассажиров в коридор и делали в купе обыск. И, как правило, что-нибудь находили.
Котяра на ходу поинтересовался, как идут дела, какие успехи.
Один из бандитов встряхнул сумку – в ней звякнуло.
– Дурак! – бросил на ходу Котяра. И мы пошли дальше.
В кабине машинистов Алешка сразу же произвел выгодное впечатление своим уверенным видом и решительными действиями.
Он уселся в кресло, нахмурился, как профессор медицины перед сложной операцией.
– Так… Даю напряжение. Проверяю выходные данные сигналов. Отключаю стояночные тормоза. – Все эти загадочные фразы он сопровождал щелканьем тумблеров и нажатием кнопок. Под его руками кабина оживала – заиграли огоньки на пульте, что-то тихо зажужжало. С мягким шумом поднялись пантографы.
Алешка снял с пульта микрофон и важно произнес:
– Внимание, обожаемые пассажиры. Даю отправление. Соблюдайте осторожность. Не прыгайте на ходу. Начинаю движение. – И взялся за контроллер.
И, послушный ему, электровоз мягко тронулся с места, стал плавно набирать скорость.
Котяра стоял у Алешки за спиной и все шире разевал рот. Казалось, он сейчас завопит во всю кошачью пасть в восторге от порции валерьянки.
– Хорош! – сказал он. – Тормози. Можешь! Как прибудем на место – пять баксов твои.
– Пятьсот, – холодно сказал Алешка.
– Что – пятьсот? – не сразу врубился Котяра. – Это за что же пятьсот?
– За вредность.
– Твою, что ли? – оторопел Котяра.
– За профессиональную. Тут кругом блуждающие токи.
– И чего они?..
– Спиндилез вызывают. – Алешка проделал все манипуляции в обратном порядке и остановил состав. – Ищите себе другого машиниста. А я за такие бабки даже из дома не выхожу.
Научился с бандитами разговаривать. Мне даже неловко стало. И боязно. Жаль, что пистолет в чемодане.
– А что за спиндилез такой? – обеспокоенно спросил Котяра.
– Скоро узнаете, – пообещал Алешка, вставая с кресла. – Пошли, Дим.
Котяра выскочил из кабины первым и засеменил перед нами, оборачиваясь на ходу и убеждая:
– Нет, дорогой мой, не горячись. Ты же деловой человек. Так дела не делают. Твоя цена?
– Я уже сказал.
– На хрена тебе такие деньги? – не выдержал жадный Котяра.
– На молоко. За вредность.